Серые ублюдки - Джонатан Френч

– Тогда будем надеяться, что он живет не на побережье, – пошутил Штукарь.

Шакал с согласием вздохнул и двинулся в ту сторону, куда полетел голубь.

Была поздняя осень, и душный воздух ощущался тяжелее под жарким солнцем. Над топями гудящими облачками собирались рои кусачих мух. Изредка встречались небольшие группы диких кабанов, пробиравшихся через болото.

– Нужно держаться от них подальше, – сообщил Шакал Штукарю, указывая на зверей. – Они – любимая пища рохов.

Но слишком беспокоиться о птицах не было нужды. Час спустя они увидели первое месиво.

Оно подкралось слева, оказавшись в пределах выстрела от них. Размером примерно с быка, оно было почти незаметно, когда не двигалось. Существо выглядело как очередная темная лужа, какие всюду смердели среди песчаного тростника. Его черная блестящая фигура плавно скользила по поверхности. Твари напоминали Шакалу гигантских бесформенных пиявок, состоящих из смолы. Вздрогнув, он остановился и оглядел топи, выясняя, нет ли поблизости других созданий. И встревожился сильнее, когда увидел еще парочку справа на таком же расстоянии.

– В Тиркании у вас такие не водятся? – спросил он Штукаря.

Чародей стоял на месте, изучая тварей безо всякого трепета.

– Нет, – сказал он. – Я думаю, там они бы не выжили без воды.

– Старожилы клянутся, что до войны их и здесь не было.

Штукарь опустился на корточки и лениво пошевелил руками болотную траву, сам не сводя с тварей глаз.

– Не сомневаюсь, что они правы, – сказал он. – Это отвратительные порождения заклинаний. В тех описаниях Нашествия, что мне повезло читать, сказано, что именно здесь эльфы впервые пришли Гиспарте на помощь. Их шаман высвободил страшный поток магии, пытаясь остановить вторжение орков. Но у орков были свои чародеи. По-видимому, эти… твари были порождены противоборствующими энергиями, спарившимися на полях смерти.

Шакал не знал, правда ли это, да его оно и не заботило. Присутствие тварей означало лишь, что он был близок к своей цели.

– Идем дальше, – сказал он.

Создания продолжали преследовать их весь день, не приближаясь и не отставая от них. Ближе к сумеркам впереди появилось еще два грязно-бурых пятна. Теперь Шакал и Штукарь были окружены со всех сторон. Шакал с тревогой подозревал, что их намеренно куда-то вели.

Впереди показалась группа из пяти невысоких строений, возвышавшихся над трясиной на толстых балках. Через болото вокруг строений тянулись грубые дорожки из гнилых досок, опиравшихся на такие же гнилые подпорки. С немалым трудом Шакал и Штукарь вышли к одной из шатких конструкций, что пересекали приличного размера лагуну и вели к самой высокой из четырех построек. Пока они шагали по трещащим, покрытым мхом доскам, твари следовали за ними по воде, плавно скользя по ее поверхности. Дойдя до середины дорожки, Шакал остановился.

– Меситель! – крикнул он. – Это Шакал из Серых ублюдков!

Ответа не было. Ничто не шевельнулось. Даже твари застыли, когда он остановился.

Двинувшись дальше, Шакал достиг главной хижины. Крыша была устлана болотной соломой, стены – сплетены из тростника. Поскольку двери не было, Шакал осторожно наклонился через порог. С потолка свисало несколько рыбацких сетей, отчаянно нуждавшихся в ремонте, а под прорехой в соломенной крыше ютилось холодное костровище. В остальном хижина была пуста.

Шакал не знал, чего искал здесь. Если бы твари Месителя набросились на него, от него не осталось бы и следов. Вынырнув из хижины, Шакал увидел, что Штукарь все так же следит за шестью пятнами, раскинувшимися на поверхности посреди лагуны.

– У них нет глаз, – сказал чародей, – но я отчетливо чувствую, что они за нами следят.

Шакал был вынужден с ним согласиться. Эти создания излучали ужасное, безмолвное терпение.

Штукарь обернулся через плечо.

– Так ты говоришь, этот человек, кого мы ищем, ими управляет?

– Да, и никто не знает, как он это делает. А они вроде бы ему подчиняются. И могут поглотить все, к чему подберутся. Удобный способ избавляться от трупов.

– И большой в Уль-вундуласе спрос на такие услуги, друг Шакал?

Проигнорировав вопрос, Шакал похлопал Штукаря по плечу, давая ему знак отступить от главной лагуны.

– Проверим остальные сараи и уберемся отсюда, пока эти твари не решили, что из твоих обросших жиром костей получится отличное лакомство.

– Я осмотрю вон те. – Штукарь указал на два строения справа от главной хижины.

Шакал кивнул и направился к двум сараям с левой стороны. Они были вдвое меньше жилища Месителя, и, собранные из тех же раскисших материалов, тоже не имели дверей. Выставив арбалет, Шакал заглянул в первую, но ничего там не обнаружил. Ни запасов, ни мусора – ничего. Во второй же было иначе. На противоположной входу стене висело потрепанное полотнище – рваный и заплесневелый гобелен, изображающий козла на черном щите. Под этой диковиной стояла пара больших сундуков из раскисшей древесины, гнилой и почерневшей, с ржавыми железными креплениями. Покосившиеся крышки не закрывались как следует, и Шакал приподнял одну из них носком ботинка, чтобы увидеть внутри монеты – целое состояние золотом и серебром, покрытое влажной пылью. Не ожидавший такой ценной находки Шакал ощутил себя посягнувшим на чужое. Строение хранило напряженный шепот жилой обители, стены были пропитаны духом своего хозяина.

Шакал резко развернулся, когда кто-то коснулся его плеча, и едва не выпустил стрелу в Штукаря.

– Черт! – выругался он вполголоса. – Ты можешь ходить чуть громче?

– Идем, – проговорил чародей невозмутимо. – Ты должен это увидеть.

– Что?

Штукарь отвернулся, ничего не ответив, и повел Шакала обратно по сходням. Снова пройдя мимо главной хижины, они приблизились к оставшимся сараям. Черные твари в лагуне едва заметно пульсировали в темной воде. Чародей остановился и кивнул в сторону ближайшего сарая. Шакал, еще не успев войти, заметил, что эта постройка, пусть и не крупнее остальных, была куда более основательной с виду. У нее также не было двери, зато стены и куполообразная крыша были сложены из саманного кирпича.

Шакал шагнул внутрь и тут же застыл на месте.

Со всех сторон, кроме той, где размещался вход, в стены впивалось месиво, чья черная масса выгибалась вверх, закрывая еще и часть потолка. В его маслянистой субстанции была заключена голая женщина. Ее руки были захвачены до запястий, и она висела под потолком, закрепленная ногами за заднюю стену, сильно прогибая позвоночник. Голова низко опускалась между напряженными плечами, спутанная масса грязных волос скрывала лицо. Цвет ее тела и ритмично пульсирующий живот говорили о том, что она была жива.