Серые ублюдки - Джонатан Френч

– Нет, не можем, – согласился Ваятель, хотя его голос переполнял гнев. – Но как предводитель этого копыта, я не могу позволить своим ездокам делать выбор, способный заставить нас ответить кровью, которую мы не готовы проливать. Итак, кто из вас убил кавалеро?

– А кто, по-вашему? – ответил Шакал. – Я убил.

Блажка, сидевшая рядом, напряглась. Она рассердилась – и Шакал знал, что так будет, – но девушка была не глупа и не стала подвергать сказанное сомнению или уличать его во лжи перед всем копытом.

Ваятель слегка наклонил голову.

– Похоже, тебе придется какое-то время понянчиться с сопляками, Шак.

В Шакале забурлило негодование. Он пристально посмотрел на Ваятеля, сжав челюсти так крепко, что те задрожали. Они сделали все правильно, защитили репутацию копыта. А теперь его за это еще и наказывают? Рука Шакала невольно скользнула по столу к топору, который лежал перед ним. Он собрался выступить против решения вождя. Остальные, несомненно, были готовы его поддержать.

И в это мгновение двери комнаты распахнулись. В проеме стоял сопляк. У него отвисла челюсть, а широко распахнутые глаза неуверенно бегали по комнате.

– Черт тебя дери, вот же легок на помине, – недовольно произнес Ваятель. – Чего ты хочешь?

Сопляк аж подскочил, услышав интонацию вождя.

– Е-ездоки вернулись, Ваятель, – запинаясь, сообщил сопляк. – Разведчики с… с холма Батайят.

– Выкладывай уже! – воскликнул Ваятель. – Что говорят?

Сопляк несколько раз беззвучно шевельнул губами, прежде чем наконец сумел вымолвить слово:

– Тяжаки.

Глава 3

Шакал сидел верхом на Очажке, вместе с остальным копытом дожидаясь, пока раскроется Свиной гребень. Узкий проход в главной стене был безупречен для защиты, но быстро выехать по нему было нельзя. Ваятель давно уже нашел способ, как пойти в обход, и заплатил гиспартским осадным инженерам, чтобы те обустроили этот путь.

С частокола во двор лагеря спускался навесной деревянный помост. Три могучих варвара вращали огромный вертикальный вал, который запускал беспорядочное множество механизмов, назначения которых Шакал никогда не мог понять.

Как только животные двинулись, Свиной гребень разделился надвое, и от первого помоста поднялся второй, протянувшись кверху. Он перекинулся через стену и коснулся земли с той стороны. Все действо занимало считаные минуты. Более чем достаточно, чтобы Серые ублюдки успели полностью вооружиться.

– Ненавижу чертовы ночные налеты, – пожаловался Обхват, пристегивая к седлу связку тяжелых дротиков.

– Я тоже, – поддержала Блажка, крепя к упряжи второй колчан тренчальных стрел. – Даже не увидишь, как мало у тебя мозгов, когда тяжак выбьет тебя из седла и твой череп разобьется о камень.

– Ты тогда, наверное, и слезинки не уронишь, Ублажка, ящерица ты холодная, – фыркнул Обхват.

Шакал проигнорировал их перебранку. Свое снаряжение он уже закрепил у Очажка на плечах.

– Хорош дуться. – Овес стукнул его по плечу.

– Я в порядке, – ответил Шакал.

– Нет, не в порядке. Ты мыслями еще там, за столом, и злишься на вождя. Забудь пока, Шакал. Нас ждет бой.

– Присматривать за сопляками, – процедил Шакал сквозь зубы. – Мы сегодня заставили Ублюдков нами гордиться, а в награду мне придется присматривать за сопляками.

Блажка мотнула головой, ее лицо было перекошено от ярости.

– Мы?

Прежде чем она успела произнести еще хоть слово, Шакал ткнул в нее пальцем.

– Не смей говорить никаких глупостей Ваятелю на мой счет! Я не хочу получить лишней дерьмовой работы только потому, что ты не можешь держать язык за зубами.

У Блажки запульсировали вены на шее, а на лице отразился гнев, но глазами она стрельнула в сторону Обхвата и Меда, которые стояли рядом и увлеченно наблюдали за их перебранкой. Сглотнув огромный ком в горле, Блажка толкнула своего свина вперед, чтобы не видеть Шакала.

Все девять посвященных членов Серых ублюдков были в сборе, даже Мелочник, чье жилистое старое тельце довольно странно смотрелось в полном снаряжении. Пара сопляков-разведчиков, заметивших орков, беседовали с Гвоздем, очевидно, добиваясь – безуспешно – разрешения отправиться вместе с копытом. Сопляки обладали хорошим зрением, а те, что были постарше, помогали патрулировать удел, но не пройдя посвящение в братство, они не могли участвовать в боях. Шакал подумал было, что Ваятель прикажет остаться и ему, но наказание было отложено. При налете орков каждый ездок был важен для Ублюдков.

Когда Свиной гребень поднялся к своей высшей точке, во двор выехал Ваятель. Его искривленная спина больше не позволяла ему сидеть в седле, зато он ловко правил колесницей, запряженной одним гигантским свином по имени Чумной. Остановившись между помостом и копытом, Ваятель повернулся к своим ездокам лицом. Его бесформенное тело внушительно вырисовывалось на фоне едва наступившей ночи.

– В нашем уделе орки! – прогремел он. – И если мне нужно сказать еще хоть чертово слово, чтобы вы поняли, как нам следует с ними разобраться, то вы, полукровки, не мое копыто! Мы едем к Батайяту. Вперед!

Серые ублюдки ударили пятками по бокам своих животных и шумно пронеслись мимо вождя. На полной скорости поднялись на помост, достигли верхней точки и спустились с противоположной стороны. Шакал держал Очажка за гриву обеими руками, пока свин не спрыгнул на ровную землю. Во главе скакал Гвоздь, и его варвар поднимал за собой клубы пыли. Шакал и остальные члены копыта выстроились в форме наконечника стрелы, по четверо с каждого фланга. Овес, последний слева, скакал вслед за Шакалом. С этим бугаем за спиной всегда было спокойнее. Вглянув направо, Шакал увидел Блажку – она скакала точно напротив него с другой стороны, между Хорьком и Колпаком. И неотрывно смотрела вперед. Ваятель ехал на своей колеснице в арьергарде, между замыкающими флангов.

Шакал поерзал в седле, почувствовал спиной тяжесть арбалета. Впереди на ветру развевалась густая шевелюра Мелочника. Позади Свиной гребень был уже поднят, и вдоль каменных зубцов выстроились сопляки – три дюжины молодых полуорков с копьями и щитами. Они должны были вскоре зажечь огни и открыть дымоходы большой печи, чтобы растопить тоннель, защитив тем самым Горнило до возвращения копыта, хоть бы для этого и потребовалось спалить древесину, которая не была у них лишней. Мелочнику наверняка было не по себе от этой мысли. Шакал не сомневался, что следующие пару недель ему придется только и делать, что слушать ворчания по поводу этой растраты, пока он будет сидеть в лагере, делая из сопляков будущих ездоков. Но пока еще он был на просторе, под ним стучали копыта, и он преследовал врага.