Эра войны. Эра легенд - Майкл Салливан

Сэбек, без сомнения, был самым лучшим воином из ныне живущих. Поучившись у всех галантов, Тэш точно знал, – это правда. Эресу нет равных в обращении с копьем, Тэкчин бесподобен с длинным тонким мечом. Каждый из них – мастер своего дела, но если случится великая битва, в которой будут участвовать все воины, ходящие по лику Элан, последним, кто останется в живых, окажется Сэбек. И дело не в паре коротких клинков, не в горе мышц и не в отточенной технике. Сэбек – прирожденный убийца. Вид крови его радует. Даже другие галанты не решались бросить ему вызов.

А Тэш сделал это своей привычкой.

Он неустанно донимал Сэбека. Сперва фрэй смеялся над глупым мальчишкой, которому не терпится отправиться на тот свет. Однако Тэш не отставал, и Сэбек преподал ему урок. Тэш получил ранение, но урок усвоил. Сэбек глазам не поверил, когда упрямый мальчишка вновь вызвал его на бой. После нескольких коротких поединков, неизменно заканчивающихся поражением Тэша, фрэй заинтересовался молокососом, который учится на собственных ошибках. Когда Тэш отразил удар пустой рукой, Сэбек перестал называть его глупым. Он даже перестал называть его мальчишкой. Тэш получил новое имя – Тэчлиор, Стремительная рука. Юноша не сомневался, что Сэбек не знает его настоящего имени, – скорее всего, фрэю было все равно. Как и самому Тэшу. Он желал лишь одного – взять от Сэбека все, чему тот может его научить. Стать лучшим.

– Он просто хочет тебя напугать, Тэчлиор, – сказал Эрес.

Галант растянулся на траве, закинув руки за голову и подставив солнцу обнаженную грудь. Все галанты, за исключением Нифрона, собрались во дворе. Фрэи, как и новобранцы, с удовольствием наблюдали за поединками между Сэбеком и Тэшем. Сэбеку льстило всеобщее внимание, стоило ему объявить, что он собирается «опять проучить Тэчлиора», как все тут же приходили посмотреть.

– Он и должен бояться, – отозвался Сэбек, убирая мечи в ножны.

– Дай парню передохнуть, – вступился за Тэша Григор. Великан сидел, прислонившись к стене казармы, и зашивал дыру в рукаве. – Мальчишка тренируется и днем и ночью.

– Будь у нас сотня таких, как он, – заметил Сикар, – мы без труда захватили бы Эриан.

– Не больно-то он и хорош, – возразил Сэбек.

– Он лучший из всех рхунов, которых я видел, – сказал Сикар.

Сэбек пренебрежительно взглянул на Сикара.

– Мне не нужен лучший из рхунов. Какой с него толк?

Сикар встал и стряхнул землю с коленей.

– Я вот что хочу сказать: парень еще зеленый совсем, тренируется меньше года, но уже опасен. Только представь – если бы он был в Нэдаке или Дьюрии, когда их сожгли? – Сикар осекся и перевел взгляд на Тэша. – Погоди, ты ведь дьюриец, верно? Где ты был, когда на вас напали? Ушел на охоту?

Тэш не ответил. Он увидел Брин, сидящую у фонарного столба перед кузницей с неизменным ранцем на коленях, и весь просиял.

– Извините, нет времени рассказывать. У меня есть дело поважнее. – Юноша торжествующе улыбнулся, подхватил рубашку и ушел.

Он ожидал, что Сэбек пошлет ему вслед какую-нибудь колкость про пагубное пристрастие к женщинам или просто обругает, однако тот промолчал. Бойцы из отряда отпустили в его адрес пару беззлобных шуток, но Тэш не счел нужным отвечать на их подначки.

Тэш считал Брин самой красивой девушкой в Алон-Ристе. Впрочем, ничего удивительного: здесь проживало не больше полусотни рхунских женщин, в основном – дряхлые старухи или замужние матроны. Правда, некоторые были очень ничего, например, наставница по стрельбе из лука, однако Тэш даже не осмеливался смотреть в ее сторону: Мойя пугала его больше, чем Сэбек.

Кроме Брин, в городе была еще одна девушка того же возраста, что и Тэш. Ее звали Никси, она жила вместе с матерью рядом с загоном для коз. Как-то Тэш попытался заговорить с Никси, и ее мать тут же прогнала его прочь. «Нечего тебе якшаться с этим дьюрийцем», – услышал он. В ее устах слово «дьюриец» звучало как ругательство. Брин красивее и дружелюбнее, чем Никси, и родителей у нее нет. Тэш тоже остался сиротой, и ему казалось, что между ними есть связь, вроде как знак свыше. Он приметил Брин еще в Далль-Тирре, когда жил под шерстяным навесом вместе с Рэйтом и Малькольмом. В Тирре было много девушек, и почти все хорошенькие, но они совсем из другого теста – носили сандалии и одевались в платья из крашеного льна.

Брин отличалась и от дьюрийских девушек, и от девушек из Тирре. Тэшу сразу приглянулись ее длинные каштановые волосы, миловидное личико, высокие скулы и сияющие глаза. Когда потеплело, он стал чаще замечать Брин на тренировочном дворе. Все обращали на нее внимание, даже старики. Стоило ей усесться на траву и раскрыть свой неизменный ранец, как новобранцы тут же принимались тыкать друг друга в бок и показывать пальцем – сначала на нее, затем на Тэша, а потом старались убраться подальше, чтобы не вставать с ним в пару. Он очень старался произвести впечатление на Брин, а это могло плохо кончиться для его соперника.

Будучи далеко не робкого десятка, Тэш, однако, призвал всю свою храбрость, чтобы явиться к дому Брин якобы в поисках Роан. Но дело пошло совсем не так, как он рассчитывал. Рэйо, следы и ночные голоса – неподходящая тема для непринужденной беседы. Сперва Тэш решил, что Брин его разыгрывает, но потом, обнаружив на клумбе когтистый след, воспринял ее слова всерьез. С тех пор он завел привычку по ночам дежурить у ее дома. Он делал обход, а потом усаживался в тени у колодца и ждал, не появится ли кто-нибудь, однако никто не появлялся. Ближе к утру, продрогнув до костей, Тэш возвращался в казарму. Он не знал точно, кого ждет, он даже не знал, как выглядит рэйо, но в одном был уверен твердо: если какая-то тварь захочет навредить Брин, ей крепко не поздоровится.

После их первой встречи Тэш, закончив тренировку, каждый день подходил к ней поговорить. В последние четыре раза Брин даже позволила ему взять себя за руку. Тэш надеялся, что сегодня ему удастся поцеловать ее. При мысли об этом сердце колотилось быстрее. Девушка, по обыкновению, рисовала с помощью остро отточенного пера какие-то черные значки на тонком куске кожи. Обычно, заметив приближение Тэша, она бросала свое занятие, однако на сей раз даже не подняла голову: брови нахмурены, кончик языка высунут наружу. Если верить Мойе, Тэш выглядел точно так же, когда упражнялся с луком. Еще один знак… Наверное, это судьба.