Эра войны. Эра легенд - Майкл Салливан

Как всегда, отец на моей стороне.

– Лучше оставь его здесь. Я сам научу этого юношу чему-нибудь полезному.

При мысли, что ему придется остаться здесь со старым кэлом, Мовиндьюле скривился. Хранитель Авемпарты был настолько дряхл, что только чудом еще не пускал слюни. Он даже голову не брил, и вокруг естественной лысины колыхался венчик белой поросли. Мовиндьюле пообещал себе, что совершит самоубийство, прежде чем состарится. Нельзя жить так долго; должен же быть какой-то разумный предел.

– Он посещает Академию Искусства в Эстрамнадоне, – сказал Лотиан. – Правда, всего два семестра; думаю, и азы-то еще не до конца освоил. Вряд ли он способен понять твои уроки.

– Академия? – произнес Джерид таким голосом, будто говорил о чем-то неприятном. – Там его загубят. Ох уж эти наставники с их правилами и планом учебы. Держат все под контролем, боятся делать ошибки. Нас с тобой учили по-другому. Твоя мать заставляла нас ошибаться. Она считала, что это единственный способ чему-нибудь научиться. Помнишь?

Лотиан кивнул.

– Может быть, на обратном пути он задержится у тебя.

От этого замечания Мовиндьюле передернуло. Лучше уж пасть в битве. Тогда он избежит и рабства у Джерида, и отвратительной старости. Место его героической гибели будут почитать как священное, совсем как два камня на берегу реки, на которых стояла Фенелия, создавая Авемпарту.

Кэл Джерид, фэйн Лотиан, Мовиндьюле, Вэсек и Тараней – все разместились за столом на втором этаже в кабинете Джерида. Кроме Сайла и Синны – те остались на ногах рядом с фэйном. Для Сайла, вероятно, не нашлось достаточно большого кресла, а Синна просто не могла усидеть спокойно. На столе был кувшин вина, однако Мовиндьюле не предложили кубок, а отец этого даже не заметил. Оскорбленный таким невниманием, принц выразил недовольство тем, что встал из-за стола и подошел к окну. Протест оказался незамеченным, что, впрочем, Мовиндьюле особо и не волновало.

В неверном свете луны было видно, как войско фрэев переходит мост через реку Нидвальден. Переправу по приказу фэйна создали миралииты из Авемпарты. Как только армия перейдет на другой берег, мост исчезнет.

– Вряд ли война продлится долго, – сказал Лотиан. – У нас почти две тысячи воинов и около полусотни миралиитов. Когда мы доберемся до места, подавить мятеж и захватить Алон-Рист будет делом одного дня. Я даже не стану задерживаться, чтобы искоренить рхунов всех до единого. Предоставлю это новому правителю Риста. – Он кивнул в сторону Таранея и добавил, обращаясь к Джериду: – Я вернусь через несколько дней. Тогда и займешься Мовиндьюле.

– Вот и прекрасно. Мальчику давно пора выбраться из Эстрамнадона, там у вас настоящий гадюшник. – И чуть громче прибавил: – Я слышал, ты связался с дурной компанией.

Дурная компания. Перед внутренним взором Мовиндьюле возник мост и лицо Макареты, залитое волшебным светом, – он запомнил девушку именно такой. Наверное, она погибла. Принцу было больно думать о Макарете. Он так и не узнал, что с ней стало, и оттого чувствовал себя скверно. Девушка использовала его, пыталась убить его отца, погубила десятки достойных фрэев, но он все равно вспоминал, как она была прекрасна и как ему было хорошо с ней. Безупречный, непогрешимый образ Макареты навеки запечатлелся в его памяти. С ней Мовиндьюле впервые осознал смысл собственного существования. Дни, проведенные с этой девушкой, казались ему ярким лучом света. Теперь же будущее представлялось принцу тусклым и безрадостным. Ему так ни разу и не удалось поцеловать Макарету, и, несмотря ни на что, он по-прежнему грезил о том, каков был бы их поцелуй.

Молчание затянулось. Мовиндьюле понял, что Джерид обращался к нему. Он повернулся. Все глядели на него и ждали ответа, а кэл Джерид смотрел в упор, и вид у него был чересчур самодовольный.

– С дурной компанией? Возможно. Единственное, что я могу сказать, – меня пригласили люди достаточно тактичные, чтобы не пить в моем присутствии.

Фэйн помрачнел.

– Мовиндьюле, прояви уважение к кэлу.

– Конечно, отец. Я ни в коей мере не хотел оскорбить столь мудрого и учтивого фрэя. – Принц не сводил с Джерида глаз. – Я слышал, вы тоже недавно связались с дурной компанией великанов… Ах да, и примите мои поздравления – вам удалось убить Арион. Должно быть, пришлось нелегко.

– Мовиндьюле! – прикрикнул Лотиан.

Джерид поднял руку, останавливая его.

– Ничего страшного. У мальчика буйный нрав, я это исправлю. Мовиндьюле, может быть, в Тэлваре ты и принц, но здесь ты просто ребенок. Если хочешь виноградного сока, сделай себе сам. Ты ведь миралиит.

– Искусство не позволяет создавать жизнь, – возразил Мовиндьюле.

– Неужели? – Джерид развел руками, указывая на стены. – А это что?

– Фенелия преобразовала камень. Она не создавала его.

– Ты уверен? Потрогай стену. Как думаешь, что это за камень? Гранит? Известняк?

– Я не эйливин, в камнях не разбираюсь.

– Ты много в чем не разбираешься. – Джерид щелкнул пальцами, и на подоконнике появился кубок. Правда, наполненный не вином, а клубникой. – Вот, попробуй, ягоды превосходные. Невозможно найти настоящие ягоды на пике спелости. А если и найдешь, они будут то слишком маленькие, то слишком большие, то слишком кислые, то слишком сладкие. Должен признаться, я горжусь своей клубникой: она действительно хороша.

Мовиндьюле потрясенно уставился на кубок с ягодами. Гриндал никогда не творил.

Пробовать клубнику было боязно, однако его терзало любопытство. Неужели настоящая? Принц осторожно взял одну ягодку и откусил кусочек. Превосходно.

Кэл Авемпарты улыбнулся.

– Ты все еще думаешь, что я ничему не могу тебя научить?

– Я не говорил…

– Тебе и не нужно говорить. Даже без Искусства тебя можно читать как открытую книгу. Мовиндьюле, ты – наследник Лесного Трона, но ты не станешь фэйном, пока не выиграешь поединок. Если поединок случится прямо сейчас, – допустим, твой отец сию же минуту упадет мертвым, и Имали принесет мне Рог Гилиндоры, – кто, по-твоему, победит? Мальчишка, хнычущий из-за того, что ему не налили вина, или старый фрэй, умеющий создавать клубнику? Если хочешь вина или еще чего-нибудь – сделай себе сам или обойдись без этого. Привыкай полагаться только на себя.