Эпоха великих потрясений - Ольга Скороходова

Между тем давление на Вашингтон со стороны капитанов нефтяной индустрии было внушительным. Так, еще в конце 1969 года обсуждалась предстоящая встреча Никсона с «группой Рокфеллера» (главами нефтяных компаний), в ходе которой, по опасениям Г. Киссинджера, в ту пору бывшего советником президента США по вопросам национальной безопасности и отводившего ближневосточным сюжетам далеко не приоритетное место, ими могли быть выдвинуты предложения по урегулированию арабо-израильского конфликта во имя спасения собственного бизнеса, к чему администрация на фоне эскалации войны во Вьетнаме не была готова [33 - Ibid. Doc. 24. P. 68. ].

В какой-то момент, в 1971 году, Киссинджер поддался на уговоры и попробовал было «замолвить слово» за бизнес в беседах с руководством Саудовской Аравии. Как он будет позже вспоминать (со свойственным ему красноречивым раздражением), компании, добившись снижения цены до нескольких процентных пунктов, «отрезали его от переговоров»: «Я убежден, что нефтяные компании политически безответственны и на самом деле – идиоты, – сетовал он. – Их главная забота состоит в том, чтобы не раскачать лодку, т. е. сохранить доступ к нефти почти любой ценой. Главная же забота правительства США в отношении Саудовской Аравии должна состоять в том, чтобы предотвратить ее попадание под контроль еще одного Каддафи» [34 - Ibid. Doc. 191. P. 510. ].

Действительно, для США нефть была лишь одной из проблем на Ближнем Востоке. Да и сам регион, хоть и осознавался как стратегический, на фоне запуска политики разрядки с Москвой, затянувшейся дорогостоящей войны во Вьетнаме, розыгрыша китайской карты, явно не состоял в приоритетах внешней политики первой администрации Никсона. Ближний Восток, по сути, оказался отдан в ведение Госдепартамента и госсекретаря У. Роджерса, вес которого в проведении внешнеполитического курса был не сравним с Киссинджером.

В целом, рассмотрение проблемы нефти в Белом доме производилось с учетом других измерений политики США в регионе – отношений с Израилем, Саудовской Аравией и Ираном. Поддержание «сильного Израиля» – главного союзника США в регионе – в эти годы окончательно и бесповоротно превратилось в константу внешней и внутренней политики США. То новое, что принесла в ближневосточную повестку дня команда Никсона, касалось отношений с арабскими странами. В декабре 1968 года избранный, но еще не вступивший в должность президент Никсон отправил на Ближний Восток своего личного представителя, бывшего губернатора Пенсильвании У. Скрэнтона [35 - Lenczowski, G. American Presidents and the Middle East. L.: Duke University Press, 1990. P. 121. ], который по возвращении предложил осуществлять «более сбалансированную политику» в отношении государств, вовлеченных в арабо-израильскую конфронтацию. Именно в этом русле стоит рассматривать инициативы госсекретаря У. Роджерса 1969 и 1970-х годов по ликвидации последствий Шестидневной войны, а также расширение связей Вашингтона с Саудовской Аравией и Ираном. Эти связи определялись значимостью Большого Ближнего Востока как арены противостояния сверхдержав, переместившегося в условиях разрядки на периферию биполярного мира.

В условиях выведения войск Великобритании из региона и все более ощутимого вакуума силы на фоне растущего сотрудничества СССР с Египтом и Ираком (в 1971 и 1972 годах с ними были заключены соответствующие договоры) [36 - Внешняя политика Советского Союза и международные отношения. Сборник документов. 1973–79 гг. 1971 и 1972 гг. М., 1972, 1973. ] США ускорили взятый еще в 1950-е годы курс на сближение с умеренными режимами Ирана и Саудовской Аравии, что получило в литературе название «стратегии опоры на два столпа» (twin-pillar strategy) [37 - Fain T. American Ascendance and British Retreat in the Persian Gulf Region. N. Y., 2008; Petersen T. Richard Nixon, Great Britain and the Anglo-American Alignment in the Persian Gulf and Arabian Peninsula: Making Allies Out of Clients. Sussex, 2009. Cooper A. Op. cit. P. 44]. Как показывает, например, исследование историка А. С. Купера, эти отношения были не совсем равнозначными – вес Ирана и Саудовской Аравии в этой паре был далеко не равным. Начало реализации этой стратегии не было напрямую вызвано проблемой нефти, так как США, прежде всего, беспокоила военно-стратегическая сторона дела. Однако запуск данного курса вскоре стал самым непосредственным образом сказываться на ситуации, в которой оказался нефтяной рынок в 1973 году.

Выбор Ирана и Саудовской Аравии в качестве стратегических партнеров был не случаен. И тот факт, что вместе эти страны добывали до 50 % нефти ОПЕК, также сыграл свою роль. Иран при этом являлся крупнейшим неарабским государством региона и обладал относительной свободой рук, которой Саудовская Аравия, связанная узами панарабизма, иметь не могла. В то же время авторитет королевства – хранителя святынь ислама в мусульманском мире был непререкаем, что несколько уравновешивало поистине имперские амбиции шаха Пехлеви. Ирану в это время прочили судьбу «Японии Западной Азии». Как позже будет вспоминать президент Франции Д’Эстен, цель шаха состояла в том, чтобы превратить Иран в третье по уровню развития государство мира [38 - Cooper A. Op. cit. P. 372. ].

США вплоть до середины 1970-х годов проводили целенаправленный курс опоры на Иран, с четко выраженной вторичной ролью Саудовской Аравии, что может быть объяснено слабостью вооруженных сил королевства [39 - В конце 1960–х – начале 1970-х было разработано много сценариев действий США в случае смены режима в Эр-Рияде, включая, например, обсуждавшийся в 1973 г. план ввода иранских войск, что свидетельствует о слабости королевства в глазах американского истеблишмента. (См. : Сooper A. Op. cit. P. 103). ], а также преимуществами географического положения Ирана, имевшего общую границу с СССР. Решение Никсона превратить Иран в «жандарма Залива» было принято окончательно по итогам визита шаха Пехлеви в Вашингтон осенью 1969 года. Визит проходил на фоне ливийской революции, окрасившей оценки угроз во вполне алармистские тона. Теоретическое обоснование сближению с Ираном было дано доктриной Никсона [40 - The Persian Gulf, 1974: Money, Politics, Arms and Power. Hearings before the Subcommittee on the Near East and South Asia of the Committee on Foreign Affairs U. S. Senate 93rd Congress, 2nd Session. Washington, 1973. P. 43. ], которая легитимировала массированные продажи Тегерану американского оружия. Как это видно из документов, лично Г. Киссинджер, а также шеф ЦРУ и будущий посол США в Тегеране Р. Хелмс были сторонниками этого курса. Последний даже «замял» расследование, инициированное в 1970 году Министерством обороны США и призванное прояснить природу угроз национальной безопасности Ирана и их соответствие закупаемому оружию [41 - FRUS. Vol. E-4. Doc. 84 [Эл. ресурс]. ]. 25 июля 1972 года было объявлено о решении правительства США продать Ирану две эскадрильи истребителей F-4 и F-5, три эскадрильи F-15 и несколько самолетов F-14, оснащенных ракетой «Феникс» [42 - Cooper A. Op. cit. P. 60. ].

Оплата столь внушительных военных расходов могла быть осуществлена только из одного источника – за счет повышения цен на нефть и доходов стран ОПЕК от ее продажи. Еще во время своего визита в Вашингтон в связи со смертью бывшего президента США Д. Эйзенхауэра в марте 1969 года шах Ирана предложил США «секретную сделку» по продаже 1 мбд нефти со скидкой в 1 доллар. В ответ он получил обещание Никсона «повысить доходы Ирана от продажи нефти либо через предоставление ему специальной квоты на поставки нефти, либо через оказание давления на членов Иранского нефтяного консорциума [43 - Речь идет о Международном нефтяном консорциуме (МНК) – объединении нефтяных компаний западных стран, работавших в Иране, созданном в 1954 г. и просуществовавшем вплоть до революции 1979 г. ] с целью повышения добычи нефти в Иране» [44 - FRUS. Vol. E-4. Doc. 30 [Эл. ресурс]. ]. Как вспоминал позже министр иностранных дел Ирана А. Захеди, в мае 1970 года, после встречи в Вашингтоне министров иностранных дел Организации центрального договора [45 - СЕНТО – военно-политический блок в составе Великобритании, Ирана, Турции, Пакистана и США, формально не являющихся его членом, но вовлеченных в работу основных комитетов. ], президент Никсон отозвал его в сторону и попросил передать шаху, что «он может поднять цены настолько высоко, насколько он хочет, коль скоро эти деньги будут служить на благо народа Ирана» [46 - Cooper A. Op. cit. P. 42. ]. Таким образом, начало «наступления ОПЕК» произошло не без ведения президента Никсона. Принимая это решение, в Вашингтоне, очевидно, не предполагали, что пересмотр дел в нефтяной сфере зайдет так далеко.