Скелет из пробирки - Дарья Донцова

– Это не ко мне, – покачал головой охранник, – есть пропуск – пущу, нет – приходите в установленное время.

Потерпев полное фиаско, я решила попытать счастья в окошке, над которым красовалась надпись: «Прием передач».

– Не могли бы вы взять у меня это письмо? – робко попросила я женщину примерно моих лет.

Та отложила книгу. Вновь Смолякова!

– Номер палаты и какое отделение?

– Токсикология, а в какой палате лежит, не знаю.

– Спросите в «Справочной».

– Там только родственникам сведения дают.

– Вы предлагаете мне бегать по коридору, размахивая конвертом? – окрысилась тетка. – Во народ, обнаглели совсем.

И она тоже опустила занавеску. На этот раз появилась табличка: «Идет разнос полученных передач. Новый прием через два часа».

Я вышла во двор и увидела ларек, бодро торгующий всякой всячиной: домашними тапками, халатами, печеньем, газетами.

Секунду я рассматривала ассортимент, а потом сообразила, как поступить.

Через пару минут, купив красные клетчатые тапки с помпонами, я нацепила их на ноги, сунула босоножки в пакет, бросила сверху две газеты, пачку дешевого печенья и отправилась искать служебный вход. Дверь обнаружилась в углу здания, возле нее читал журнал кабаноподобный дядька.

– Эй, ты куда? – бдительно притормозил он меня.

Я выставила вперед пакет.

– Да во двор за газетками сбегала, опять же сладкого захотелось, тут к чаю ничего не дают хорошего!

Секьюрити скользнул глазами по моим ногам, обутым в уродские тапки, и вздохнул:

– Ступай себе в палату, нечего по улице шляться, если лечиться приехала.

Я ужом проскользнула внутрь здания и полетела искать токсикологию. Наверное, Анна Петровна на работе, она покажет мне палату Вики Виноградовой.

Оказавшись в длинном коридоре, я остановила молоденькую медсестру с эмалированным лотком в руках:

– Где мне найти Анну Петровну?

– Спросите на посту, сведения о больных у них, – весьма приветливо ответила девушка.

– Мне нужна ваша санитарка.

– Кто? – удивилась медичка.

– Нянечка Анна Петровна.

– Такой тут нет.

– Как?

– Очень просто. В нашей смене баба Клава, есть еще Ольга Николаевна и Серафима Сергеевна. Если хотите договориться об уходе, идите сейчас в процедурную, баба Клава там пол моет!

Страшно удивившись, я пошла в указанном направлении и нашла в резко пахнущей лекарствами комнате кругленькую бабуську, бодро шлепавшую тряпкой по мокрому линолеуму.

– Вы Клавдия… простите, не знаю отчества.

– Зови бабой Клавой, – улыбнулась старушка, – чего тебе? Говори, не стесняйся, беру недорого, за сутки пятьдесят рублей. Работу исполняю честно. Кто у тебя тут? Пригляжу, как за родным.

– Вы не подскажете, где найти Анну Петровну?

– Это кто ж такая? – удивилась нянечка.

– Она мне сказала, что работает санитаркой, пообещала за моей подругой поухаживать, взяла сто рублей и пропала!

Баба Клава оперлась на швабру.

– Нету тут никаких Анек… Хотя постой, вот гнида!

– Вы кого имеете в виду?

– Да Анька из нейрохирургии! – воскликнула нянечка. – Она это, больше некому. Анна Петровна, с третьего этажа. Ишь, пройда, чего надумала! Клиентов моих отбивать. То-то она сегодня по нашему коридору шмыгала взад-вперед, взад-вперед. Я еще подумала: что ей тут надо? Ступай в нейрохирургию, забери свои деньги. Аньке никто не позволит в токсикологии за людями приглядывать, да и прошу я меньше, всего полтинник.

Я спустилась на этаж ниже, потыркалась в разные двери и наконец попала в сестринскую. Очень высокая и излишне полная женщина буркнула:

– Ищете кого?

– Мне бы Анну Петровну, санитарку.

– Ну, слушаю!

Я растерялась. Эта Анна Петровна совершенно не походила на женщину, которая несла сумку.

– Это вы?

– Да.

– Анна Петровна?

– Именно.

– Другой нет?

Санитарка шумно вздохнула:

– В этой смене работаю я.

– Нет ли другой какой Анны Петровны?

– У нас нет.

– А в больнице?

– Тут пятнадцать отделений, – обозлилась нянечка, – всех знать невозможно.

Сказав эту фразу, она схватила чашку и залпом выпила ее. Я невольно проследила глазами за ее широкой ладонью с короткими, потрескавшимися от тяжелой работы пальцами и обломанными ногтями и вдруг ощутила укол тревоги. Я поняла, что насторожило меня, когда женщина, несшая сумку, поставила ее на асфальт в ожидании автобуса. У той Анны Петровны были тоненькие беленькие пальчики с красиво наманикюренными, покрытыми красным лаком ноготками. Каким это образом, работая поломойкой, можно иметь длинные ногти с необлупившимся лаком?

Глава 5

Чувствуя все возрастающую тревогу, я вернулась в токсикологию и спросила у медсестер на посту:

– В какой палате лежит Виктория Виноградова?

Девушки переглянулись. Потом одна осторожно осведомилась:

– А вы ей кто?

– Близкая родственница.

Девчонка насупилась.

– Ступайте к врачу. Семен Михайлович в ординаторской.

Я вновь пошла в другой конец коридора. Честно говоря, прогулки по воняющему хлоркой линолеуму начали меня утомлять. Ну отчего просто не сказать номер палаты? Зачем гонять человека взад-вперед?

Услыхав, что к нему явилась близкая родственница Виноградовой, врач велел:

– Садитесь.

Я плюхнулась на железную, круглую, выкрашенную белой краской табуретку.

– Виктория скончалась.

Я чуть не свалилась на пол.

– Когда?

– Официальное время смерти шесть утра, – со вздохом сообщил доктор. – Мы старались как могли, но отравление грибами – очень серьезное дело. Люди такие беспечные, сколько твердим: не покупайте банки у частного изготовителя, с рук, у неизвестных бабок. Нет, тянет народ на вкусненькое!

– Вика отравилась грибами? – недоумевала я. – Какими? Ведь только самое начало сезона?

– Маринованные купила вечером у какой-то женщины, – пояснил Семен Михайлович, – отварила картошечки, салатик сготовила и навернула от души с грибочками. Да еще соседку угостила.