Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

– Не твое собачье дело! Делай свои замечания соплякам, а ко мне не лезь! Женат, не женат, какая мне разница… Заткнись, убогая!

– Эх, ко мне бы такая цыпочка рвалась… – причмокнул губами Павел Марков.

Люба сердито глянула на некстати развеселившегося жениха, а потом рявкнула:

– Ты, Анька, халат-то запахни! Ни на кого твои прелести тут не действуют. Похоже, Макаркин не слишком впечатлился, когда твою спину щупал, он предпочел тебе, модельке, свою Лизку.

– Чтоб вас всех разорвало! – звенящим, словно натянутая струна, голосом ответила Аня. – Дуры вы! Не о чем с вами беседовать! ..

Лиза замолчала, потом спросила:

– Ты когда-нибудь про подобных хамок слышала? Эх, жаль я раньше про ее выкрутасы не знала, только вчера в курсе дела оказалась…

– Может, у Галкиной шизофрения? – предположила я.

– Да просто ее мамочка так воспитала, – сердито отозвалась Лиза. – Избаловала, вот теперь доченька и бесится, раз не удается новую игрушку получить. Из-за нее обо мне весь двор шушукается, а я ни сном ни духом ни о чем не знала. Еще денег Аньке в долг давала, по магазинам вместе с ней шлялась. Мне-то она улыбалась, а за спиной… Ой, ну не дура ли я! Ключ-то небось сюда пихнула!

Продолжая тараторить, Макаркина дернула верхний ящик комодика, примыкавшего к зеркалу, но тот не открылся.

– Вот черт, – бормотнула Лиза сквозь зубы, – снова заело, надо пазы свечкой потереть…

– Помогает? – удивилась я.

– А ты не знала? Если ящик не двигается, свечка первое средство, – пояснила Лиза, изо всех сил борясь с мебелью.

Наконец хозяйке удалось победить – ящик выехал…

Я вздрогнула. Поверх кучи барахла лежал пистолет, большой, черный. Отчего-то сразу стало понятно: это не муляж, не «пукалка» с пистонами, а настоящее боевое оружие.

– Зачем тебе пистолет? – воскликнула я.

– Он не мой, – абсолютно спокойно пояснила Лиза. – Антон приобрел. У него пациент есть – большой армейский чин, вот он и поспособствовал: помог разрешение получить, подсказал, какая марка лучше.

Я поежилась.

– Если на стене висит ружье, оно обязательно должно выстрелить.

Лиза, роясь в ящике, пожала плечами:

– Антону порой приходится ночью по пустынным местам ходить. По вторникам, например, он к Балабиновым ездит. Те в деревне живут, под Москвой. Дом у них шикарный, но стоит на отшибе, дороги до двери нет, приходится машину у магазина бросать и лесочком метров триста идти. Знаешь, около полуночи стремно без оружия в подобном месте находиться. Или в четверг у Антона визит к Стрельниковой, а та на краю Москвы живет, в подъезде бомжатник. Так что пистолет для него не лишний. Правда, Тоша его не всегда с собой прихватывает, вот и сегодня не взял, потому что по воскресеньям он к клиентам в коттеджные поселки катается, а там охрана и все такое. О, вот он, ключик! Я его машинально в ящик сунула!

Поблагодарив Лизу за краткий курс косметологии, я побежала домой. Выпила кофе, переоделась, почистила картошку на ужин, прихватила кошелек и поехала на лифте вниз. Если серия кремов, о которых мне говорила Лиза, так хорошо борется с морщинами, то сейчас не пожалею денег и куплю все средства.

В кабине отвратительно пахло, и я старалась не дышать. Вот странность, в нашем доме живут приличные люди, у всех хорошие машины, маргиналов и бомжей в здании нет, алкоголиков, впрочем, тоже. Порой, конечно, я встречаю кое-кого из соседей в легком подпитии, но в луже во дворе никто не валяется. И дети у всех вроде нормальные, вежливо здороваются со старшими. Так кто же воспринимает кабину как передвижной туалет и чья рука поджигает в ней пластиковые кнопки? Ей-богу, не на кого подумать, но лично для меня пользование нашим лифтом – просто моральный Чернобыль.

Наконец кабина вздрогнула и остановилась, двери разошлись в стороны, я хотела выйти, но не успела. В крохотное пространство вихрем ворвалась длинноногая девица в угрожающе коротком платье. Запах слишком терпких духов наполнил лифт, и по непонятной причине в нем совсем уж отвратительно завоняло. Вот странность, девушка явно облилась очень хорошим парфюмом, но меня просто затошнило от его густого аромата.

Совершенно не смущаясь, незнакомка ткнула длинным ногтем в кнопку. Двери лифта начали медленно съезжаться. Я тут же нажала на красную пупочку, и створки стали расходиться.

– Эй! – взвизгнула вошедшая. – Ты че? Мне наверх надо!

– Я не успела выйти, только-только приехала на первый этаж.

– И че?

– Вы вошли внутрь.

– Мне надо наверх.

– А я хочу выйти.

– И че?

– Подвиньтесь, пожалуйста.

– Мне надо наверх.

– Я хочу выйти.

– И че? Мне надо наверх.

Сообразив, что разговор становится совсем уж бессмысленным, я попыталась протиснуться вперед, и тут наглая девица ущипнула меня за бок.

– Эй ты, старая калоша! Поосторожней, – заголосила она, – на туфлю наступила! Если испортила мысок, купишь мне новые!

Пораженная удивительным хамством юной особы, я, не вступая больше в разговор, продолжала протискиваться к выходу. Когда мои ноги оказались наконец на лестничной площадке, я вдруг ощутила резкий тычок в спину, пошатнулась и шлепнулась на четвереньки.

– Сука! – рявкнула незнакомка. – Будешь знать, как людям обувь портить!

Двери захлопнулись, кабина поехала вверх. Я стала медленно подниматься на ноги, но не успела принять вертикальное положение, как из квартиры, расположенной слева от лифта, с воплем: «Анечка, не надо! » – вылетела растрепанная женщина.

Увидав меня, она осеклась, а я, сразу поняв, кто такая та нахалка, которая ворвалась в лифт, зло сказала:

– Если не ошибаюсь, вы Ирина Галкина?

– Да, – настороженно кивнула тетка.

– Ваша дочь Анна сейчас едет в лифте наверх.

– Ой, – испуганно вскрикнула Ирина, – что ж делать-то?

Меня слегка удивило восклицание женщины, но долго недоумевать я не стала. Меня переполнял гнев, поэтому я сердито заговорила:

– Ваша дочь не дала мне выйти из лифта! Она влетела внутрь и принялась нажимать на кнопку, а когда я все же сумела выбраться наружу, она толкнула меня в спину, обозвала сукой…