– Это сложно объяснить, – призналась Беру. – Знаю, ты думаешь, что тебе нельзя ему верить…

– Потому что нельзя! – воскликнула Эфира. – Нам нельзя. Беру, ты не знаешь его так, как я.

– Возможно, – согласилась Беру. – Признаю, сначала я скептически относилась к его мотивам. Но…

– Но ничто, – сказала Эфира. – Что бы он ни сказал, чтобы завоевать твое доверие, это ложь.

– Он ничего не говорил, – ответила Беру. – Он многим рискнул, просто увидевшись со мной. Приведя тебя сюда. И если ты не можешь доверять ему, то поверь, по крайней, мне. У нас есть план, как вытащить тебя отсюда.

– Вытащить меня отсюда? – повторила Эфира, не веря свои ушам. – Беру, я… я не могу уйти без тебя.

– Ты должна, – твердо сказала ее сестра. – Эфира, разве ты не понимаешь? Если ты сбежишь, Иерофан больше не сможет использовать тебя против меня.

Эфира не была глупой и понимала, что слова Беру не лишены смысла. Но от одной только мысли о том, чтобы уйти без сестры, ей хотелось сжечь всю цитадель до основания.

– Я не уйду без тебя, – сказала она. – Или мы выберемся вместе, или я останусь.

Беру отвернулась, и на ее лице появилось отчаяние.

– Ты должна была отпустить меня, – ее голос дрогнул. – Почему ты просто не могла меня отпустить?

Она говорила про Алые врата? Или про тот момент, после убийства Гектора? Или, может, про первый раз, в Медее, когда Эфира очнулась и нашла Беру мертвую рядом с собой?

– Послушай меня. – Эфира схватила сестру за плечи. – Я никогда не брошу тебя. Никогда.

Беру дрожала в объятиях Эфиры, из их глаз, наконец, полились слезы.

– Мы найдем выход, хорошо? – сказала Эфира. – Мы всегда его находим.

Беру закрыла глаза, и по щекам потекли новые слезы.

– Мне нужно идти. Иначе он заметит, что я ушла.

Эфира понимала, что сестра говорит про свидетеля со шрамами, Лазароса. Она сглотнула и крепко обняла Беру, не зная, когда они снова увидятся.

Беру медленно высвободилась и вытерла глаза:

– Пожалуйста, хотя бы обдумай мой план. Пожалуйста.

Она удержала взгляд Эфиры, ее ясные глаза блестели от слез, но Эфира ответила молчанием. Горько покачав головой, Беру развернулась и залезла в открытое окно.

Эфира закрыла глаза, вздрогнув от звука захлопнувшегося окна. Она оставалась в укрытии за кустами еще мгновение, после чего вытерла глаза и вышла во двор. Илья ждал ее на другой стороне, облокотившись о колонну со скрещенными на груди руками.

– Итак? – спросил он, когда она подошла. – Теперь ты мне веришь?

Эфира не ответила и вошла в двери, которые вели внутрь. Он пошел рядом с ней по коридору, ведущему в ее комнату.

Илья сделал то, о чем она просила. Отвел ее к Беру. И по какой-то причине Беру была удивительно уверена в его намерениях. Так сильно, что это смогло поколебать сомнения Эфиры.

Из них двоих Беру всегда лучше понимала людей. В то время как Эфира первым делом видела в них самое худшее, Беру оценивала всех разумно. Она видела в людях хорошее или скорее видела о них правду, их намерения, что ими руководило.

Взрослея, Эфира всегда позволяла действовать Беру, когда речь шла об общении с людьми. В ночь, когда она привела Антона в их убежище в Паллас Атосе столько месяцев назад, именно Беру убедила его помочь им.

Возможно, каким-то образом она убедила и Илью. Возможно, она поняла, как завоевать его. Илью соблазняла власть, а Беру теперь была могущественной. Могущественнее Палласа. Могущественнее Эфиры.

– Почему ты просил меня согласиться стать палачом Палласа? – спросила она вместо того, чтобы отвечать на вопрос Ильи.

Его удивили ее слова. Вместо того чтобы ответить, он протянул руку и коснулся одного из наручников.

И она поняла. Если она скажет да, если согласится стать палачом Палласа, то иногда, на какое-то мгновение, ему придется снимать с нее наручники. Она сможет использовать силу.

– Я не могу убить его, – сказала Эфира. – Палласа. Если убью его, то печать падет, и Беру…

– Знаю, – ответил Илья, – у меня была другая идея.

– У тебя правда есть план? – осторожно спросила Эфира. – Способ вывести меня отсюда?

Он кивнул. Его золотистые глаза не отрывались от нее, а рука все еще касалась ее наручника, но не кожи под ним.

Она сделала вдох.

– Тогда я скажу да. Когда Паллас снова призовет меня, я соглашусь стать его палачом. Но твой план… ты должен вывести отсюда и меня, и Беру. Иначе я не согласна.

Она ожидала, что он начнет протестовать, спорить и говорить ей, что это невозможно, что это слишком опасно. Но он просто убрал руку и опустил голову, словно этого и ожидал:

– Ладно.

Они дошли до двери в комнату Эфиры, но вместо того, чтобы открыть ее, Эфира развернулась к Илье:

– Что она тебе предложила?

– Что?

– Ты бы не стал рисковать просто так, – сказала она. – Если награды нет. Так что это? Что она тебе пообещала?

Его кадык дернулся, когда он сглотнул, а глаза потемнели от чего-то, похожего на вину или сожаление.

– Дар, да? – медленно произнесла она. – Она отдаст тебе чей-то Дар, если ты это сделаешь.

Его челюсти напряглись.

– Спокойной ночи, Эфира.

Он развернулся и оставил ее стоять в дверях одну.

7. Антон

Сон пришел к Антону разрозненными кусочками.

Джуд на коленях в незнакомой комнате, его лицо – смесь синяков и свежих порезов.

Резкий запах крови и громкий, быстрый ритм дыхания, вырывающегося из легких Джуда.

И голос, шуршащий в воздухе, словно ветер в мертвых листьях.

– Где пророк?

Джуд не ответил. Кто-то ударил его по лицу, и шея Джуда дернулась в сторону. Он непокорно поднял взгляд, несмотря на текущую из уголка губ кровь.

– Я готов убить тебя, если ты не дашь мне желаемого, капитан Везерборн, – тот же голос, но теперь полный насмешки. – Где пророк?

Антон проснулся в клубке простыней и с рубашкой, прилипшей к спине из-за холодного пота.

Вскочив на ноги, он скинул простыни. Казалось, что комната кружится вокруг него. Он стоял мгновение, моргая в темноте, а потом вспомнил, что находится на корабле Странницы. Антон покачнулся, чувствуя, что его сейчас стошнит.

Воздух. Ему нужен воздух.

Он распахнул дверь каюты и поковылял по коридору.

– Антон?

За его спиной мигнул свет, и Антон повернулся к Страннице, открывшей дверь собственной каюты. Она стояла в тонкой хлопковой ночнушке, волосы были заплетены в простую косу, перекинутую на одно плечо, и сейчас больше походила на человека, чем когда-либо раньше.

– Что случилось? – спросила она.

Он провел рукой по лицу:

– Кошмар.

Сон цеплялся за него, словно холодные пальцы трупа, и волосы на затылке встали дыбом. Это не было похоже на кошмар. Не на обычный. Этот сон казался… настоящим.

Антон сделал вдох, пытаясь успокоиться, и спросил:

– Как узнать, что сон, а что – видение?

Взгляд ее темных глаз встретился с его:

– Думаешь, у тебя было видение.

Он кивнул:

– Это уже случалось раньше. Мне снился Иерофан в ту ночь, когда ты велела мне отправиться в Эндаррион. Но это был не сон. И сейчас, кажется, тоже.

– Что случилось?

К горлу подкатила желчь при воспоминании об окровавленном лице Джуда.

– Джуд, с ним что-то не так. Он ранен. Я видел… там была кровь, и его допрашивали. Они искали меня.

Антон моргнул, и через секунду Странница оказалась рядом с ним, поддерживая.

– Тебе нужно дышать, – успокаивающе произнесла она.

Уже давно паника не охватывала его с такой силой, но он узнал ее симптомы и хватал ртом воздух.

– Просто сосредоточься на мне, – сказала она. – На моем голосе. Можешь считать вдохи?

Антон кивнул, но его разум был поглощен ужасом сна, бледным, окровавленным лицом Джуда.

– Давай, – сказала Странница, прижимая его ближе к себе и помогая подняться по лестнице. – Пойдем подышим воздухом.

Они поднялись на главную палубу и оказавшись на открытом пространстве, Антон закрыл глаза и ощутил, как его обдувает ветер. Он сделал глубокий вдох и выдох, прижав пальцы к горлу под подбородком, чтобы почувствовать пульс. Он считал каждый удар, продолжая дышать, пока не почувствовал, что достаточно успокоился, чтобы снова открыть глаза.

– Расскажешь мне, что случилось? – спросила Странница. – Или покажешь?

Он покачал головой. Видение это было или сон, он был не в силах снова окунуться в него. Придется рассказать ей:

– Я видел, как Джуда пытают. Не знаю, происходит ли это прямо сейчас, или еще произойдет, или…

Или это уже случилось, и Антон опоздал.

Нет. Это невозможно. Он был почувствовал, что Джуда больше нет. Почувствовал бы.

– Ты сказал, что хочешь держаться подальше от него. – Она первой это предложила, но в итоге позволила Антону принимать решение. И он сделал свой выбор, отправился в Керамейкос без него. Решил не впутывать Джуда, чтобы защитить его.

Но если Джуд уже в опасности, то Антон выбрал одиночество и тоску напрасно.

Юноша встретился с ней взглядом:

– Мне нужно узнать, в порядке ли он.

– Тебе нужно беречь силы, – мягко возразила женщина. – Я могу поискать его для тебя.

– Нет, – быстро ответил он. – То есть… это должен сделать я. Мне нужно быть уверенным.

Странница напряженно улыбнулась ему, и он знал – она понимает. Дело не в недоверии. Просто единственный способ успокоить дрожь в костях – почувствовать эшу Джуда в безопасности самому.

Он закрыл глаза и призвал свой Дар, отправляя его волнами так, как мечтал сделать уже два месяца, в поисках той бурной эши, которая была так же знакома ему, как и его собственная.

Антон почувствовал прикосновение Дара, которое ни с чем не спутаешь. Словно маяк света в его разуме. Он не позволял себе обращаться к нему много месяцев, но это давалось ему так же легко, как дыхание.

Он сосредоточился на ощущении эши Джуда, используя свой Дар, чтобы взглянуть сквозь бесконечные, сложные узоры энергии, составляющей мир, и превратить ее в картинку, которую его мозг смог бы интерпретировать так, словно он на самом деле видит Джуда перед собой.

Он оказался в знакомой комнате и через мгновение понял, почему узнал обстановку. Она походила на ту камеру в цитадели Паллас Атоса, где его ночь продержали в заключении.

Джуд сидел возле стены с закрытыми глазами. Он был настоящим и ярким, таким же, как когда Антон входил в его сны. Возможно, даже более реальным. И его лицо было нетронутым, никаких синяков и порезов. Антону хотелось протянуть к нему руки и разгладить морщинку, которая прорезала его лоб даже во сне.

Но когда он сделал шаг вперед, изображение мигнуло и исчезло.

Антон открыл глаза.

– Что ты видел? – спросила взволнованная Странница, в ее голосе слышалась тревога.

– Он… – Антон сглотнул. – Он пленник в Паллас Атосе. В цитадели. Я не… Что он там делает?

Лицо Странницы потемнело.

– Он у Палласа.

В ее голосе прозвучала такая уверенность, словно она понимала то, что было неведомо Антону.

Но Джуд ведь должен был находиться в безопасности, а не в Паллас Атосе.

Была только одна причина, почему он отправился туда.

– Он, должно быть, пытался спасти Беру, – сказал Антон. – Лишить Палласа контроля над богом.

Он глянул на Странницу, но та избегала встречаться с ним взглядом. И тут ему вспомнились ее слова.

Этим занимаются мои лучшие люди.

Не Потерянная Роза. Джуд.

– Ты это сделала, – не веря своим догадкам, произнес Антон. – Ты отправила его в Паллас Атос.

– Нет, – ответила она. – Я никуда его не отправляла. Он уже сам собирался туда ехать. Я просто предложила помощь.

Антон отошел от нее, чувствуя, как внутри бушуют чувство предательства и ужас.

– Как ты могла? Как ты могла так поступить и скрыть это от меня?