– Мы собираемся к Максу на дачу. Поедешь с нами?

– Гм… – ответил я, потому что не ожидал такого предложения. С Максом у нас не было почти никаких отношений. Он учился в параллельной группе, слыл подающим надежды студентом, его папа уже договаривался об аспирантуре, и сыночку волей-неволей приходилось оправдывать его чаяния. Впрочем, Макс, по слухам, и отрываться умел по полной. При его напряженной жизни это иногда приходилось делать.

– Понимаешь, – видя мои сомнения, пояснил Толик. – С нами еще должны были поехать Вика с Владом и Оксана. Но у Влада домашние проблемы: кто-то заболел или умер, и Вика остается одна.

Тогда я догадался, в чем дело. Мое присутствие вовсе не намечалось, а должны были собраться три пары: Толик со Светкой, Макс с Оксаной и Влад с Викой. И только случайность подтасовала карты – что называется, экспромт.

У меня перед глазами встало освещенное рассветом лицо Вики. Она задумчиво смотрела вдаль (я никогда ее такой не видел, но много раз представлял), и выразительный взгляд немного затуманивала печаль. Откуда взялась эта печаль, мне самому было непонятно. Возможно, ее навеяли стихи Марины Цветаевой, любовь к которой с детства привила мне мама. Перенести их грусть на образ девушки не представлялось сложным – они будто были созданы друг для друга: дымка и очарование…

– А Вика… согласится? – спросил я, чуть запнувшись, потому что дыхание у меня действительно перехватило. Она нравилась мне с первого курса, но как-то так получалось, что мы ни разу тесно не общались. Конечно, отказываться сейчас было глупо, но имелось еще одно обстоятельство, которое тоже значило немало. Влад!

– Конечно! – хихикнула Света. – Кому захочется быть одной, когда другие веселятся?

– Решайся, Дэн! – Толик ободряюще ткнул локтем. Так он делал уже не раз: ему и прежде приходилось подбадривать меня по жизни. И у меня мелькнула мысль: «Эх, была не была!» Это означало: кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Хорошо. Что нужно с собой взять?

– Список мы тебе дадим, не переживай! – Обрадовался мой друг. А Светка ущипнула меня за руку:

– Молодец, Дэн. Не пожалеешь.

Они так и не ответили на мой вопрос о Владе. Впрочем, вслух я его не произнес. Может, потому, что постеснялся. Настоящие мужчины не должны замечать препятствий на пути к своей любви…

Сказано красиво и глупо одновременно. Особенно, зная комплекцию и характер Влада. Откровенно говоря, я его боялся, но в тот момент дал себе слово хотя бы до ближайшего понедельника выкинуть свои страхи из головы. И броситься в омут предстоящего уикенда.

Мы двинулись в путь на Hyundai Santa Fe, на котором Макс прошел уже огонь и воду. Шестерым места вполне хватило, только из-за боязни ГИБДД Вике пришлось наклониться и половину дороги лежать на моих коленях. Я подложил одну руку ей под голову, а второй накрыл плечи и осторожно обнимал, особенно при тряске. И нельзя сказать, чтобы это было мне неприятно. Правда, остроты, сыпавшиеся со всех сторон, немного смущали, но Вика оказалась понятливой, что мне тоже понравилось.

На менее проходимой машине добраться до места без проблем не удалось бы. Побарахтавшись в грязи при съезде с трассы, «паркетник» за счет четырех ведущих колес выбралась на сухую грунтовую дорогу, и дальше уже покатила веселее.

В тот день мы собирались очень долго: решался вопрос, освободят ли родители Макса для нас загородный дом (у них неожиданно изменились планы), поэтому, когда подъезжали, стало уже смеркаться. В июне темнеет после десяти вечера, но небо заволокло тучами, и это сгустило ночь. К тому же пошел нудный дождь, и ребята посетовали, что он помешает нам делать шашлыки.

– Может быть, отложим их до завтра? – малодушно предложил я, но Макс с Толиком не согласились.

– Ночь – самое лучшее время! Завтра проспим до обеда.

Какой-то резон в этом был. Но, подкатив к дому и начав разгружать из багажника сумки и пакеты с продуктами, мы здорово промокли. Дождь к тому времени разошелся не на шутку. Тогда было решено начать вечеринку в доме, а если уж приспичит, поставить мангал под навесом возле крыльца.

Дом оказался очень большим – в два этажа. Под крышей имелась еще и мансарда, так что для романтических вечеринок место было выбрано как нельзя лучше. В гостиной, кроме овального стола, помещалось еще пара диванов, журнальный столик, книжный шкаф с двумя рядами разношерстых переплетов, огромный плазменный телевизор, подвешенный на стену, несколько кресел напротив и музыкальный центр на тумбе-комоде. В стороне стоял бильярдный стол. На остальное я просто не обратил внимания.

Кухня напоминала городскую – дорогой гарнитур, в котором убралось полтора десятка ящиков, встроенная газовая плита, стиральная машина, два холодильника и куча разнообразных кухонных приспособлений.

Подниматься под крышу никто не стал, забрались посмотреть только на второй этаж, где находились пара спальных комнат и еще детская. Когда-то в ней играл маленький Максим, а теперь она служила для складирования старой мебели: здесь располагалась софа, разобранная детская кроватка, столик с телевизором и отключенный старый компьютер в углу.

– Танкодром! – уважительно произнес Толик, заглянув в спальни.

С собой мы привезли и вина, и пива. Девочки взялись накрывать на стол, я им помогал. Толик ушел искать электрическую взбивалку, чтобы делать коктейли, а Макс полез наверх, и, кажется, что-то там передвигал, потому что потолок иногда издавал скрежещущие звуки.

Распаковывая узлы и коробки, я иногда украдкой посматривал на Вику. Она нравилась мне все больше: гибкая, подвижная и ловкая. Как в комедии – «комсомолка, активистка и просто красавица». Вика хозяйничала в гостиной, раскладывая вилки с ложками, рюмки и бокалы. Пока Света ушла на кухню, где Толик застрял возле комбайна, а Олеся у телевизора резала хлеб, я уже разлил по бокалам вино, и ребята сели за накрытый стол.

– Первый тост за то, что мы добрались до дачи! – предложил Макс. – Я уже сомневался, что родители сдадутся.

Когда были сказаны еще два тоста, Света предложила включить музыку. Оказывается, она очень любила танцевать, и у нее это здорово выходило.

Я почувствовал, как вино начинает действовать. В голове зашумело, некоторые моменты, на которые прежде обращал внимание, стали менее значимыми, и я тоже принялся топтаться вместе с ребятами.

За это время четко обрисовалась ситуация, которая подразумевалась с самого начала. Здесь собрались именно пары. Света повисла на Толике, как осеннее пальто на вешалке, и только покачивание ее бедер говорило, что она еще не уснула. Макс и Олеся в неторопливом танце отодвинулись в глубину комнаты, к бильярдному столу, возле которого им было интереснее. А я поневоле остался один на один с Викой. И вот тогда поблагодарил Бога, что у нас было вино! Мне сделалось страшно, хотя и не настолько, чтобы закричать и убежать на улицу. Я подошел к Вике и, как автомат, обнял ее одной рукой за талию, словно собирался закружить в вальсе.

– Медленный танец уже закончился, – улыбнувшись, сказала она. Я вдруг очнулся и поймал себя на мысли, что представлял, как мы стоим одни во всем мире, и я легонько прикасаюсь своими губами к ее губам. Это было так здорово, что возвращение в действительность выбило меня из колеи. Я что-то забормотал, извиняясь, отпустил руку, но тут снова заиграла медленная музыка, и Вика сама шагнула ко мне. Сердце замерло! Значит, в этот вечер она была МОЕЙ ДЕВУШКОЙ! И такое решение ей никто не навязывал.

Внутри у меня что-то ухнуло! Это был ядерный взрыв местного масштаба. Еще не веря в свою удачу, я ощутил такой бешеный восторг, что, кажется, на минуту потерял рассудок. А когда пришел в себя, увидел, что кружусь посреди комнаты, подняв Вику за колени. Она же, почти доставая головой до люстры и раскинув руки в разные стороны, заливисто смеется.

Я никогда не отличался развитой мускулатурой или крупными формами, и весил чуть больше шестидесяти килограммов. И тогда впервые мимоходом подумал, что романтический настрой и вино придают человеку силы.

– За стол, ребята! – скомандовал Толик. Он всегда чувствовал, когда нужно разрядить обстановку. Усевшись, мы болтали без остановки, потому что у каждого для этого имелся свой повод. Следующие тосты прошли на ура.

И тут Макс вспомнил о шашлыках!

– Слушайте, а дождь все еще идет! – прикрыв глаза от лампочек, посмотрела в окно Оксана. – Не повезло нам с погодой.

– А если он и завтра не закончится?

– Удочки не брать, из машины не выходить! – процитировал Толик известный анекдот про рыбаков. – Ик!

– Мальчики! – вдруг как-то особенно произнесла Света. – А вы видели на втором этаже бубен?

– Это шаманский, – кивнул головой Макс. Уж он-то точно видел, хотя, может быть, не в этот раз. – Отец привез его с Крайнего Севера.

– Настоящий? – сделав большие глаза, спросила Оксана.

– Конечно. А в углу лежит барабан. Тоже самый настоящий.

– Ребята! А знаете, зачем шаманам эти инструменты? – Света вдруг сделала таинственное лицо, будто участвовала в съемках какого-нибудь детектива.

– Чтобы в них колотить! – хохотнул Толик. Он вообще был остряк.

– Дурья твоя башка! – слегка хлопнула его по голове Света. – Они дожди им вызывают.

– В тундре? – Вика сделала большие глаза, и я, глядя на нее, прыснул в кулак. Она подумала секунду над своими словами, и тоже засмеялась.

– В тундре, а где же еще! – без тени сомнения отозвалась Света.

– И ты предлагаешь… – начал, было, за нее Толик. Его прямо распирало от смеха.

– Вот именно. Вы будете стучать в барабаны, а я исполню какой-нибудь народный танец. Якутский или ненецкий.

– Тунгусский! – вставил Макс. – Чтобы шарахнуло крепче.

Но идея все равно понравилась. Одно дело, когда у тебя крутится компакт-диск, а совсем другое, когда играешь сам.

Снарядили экспедицию на второй этаж, выдав ей боевые сто граммов, а потом слушали, как они наверху грохочут ногами, пробираясь между кроватей и кресел. Вскоре мы вооружились музыкальными инструментами.

– Чур, я буду дирижировать! – предложила Вика. – У меня есть музыкальное образование.

Барабан оказался сдвоенным, и, взгромоздив его на кресло, Толик взял в обе руки по ложке:

– Тогда я на там-тамах. Кто на басах?

Его шутку оценили, но остался лишь один бубен, которым сразу завладела Света.

– Остальным думать о хорошей погоде и разгонять дождь! – скомандовала она. – Начинай, Вика!

– Раз! Два! Поехали!

Я удобно разместился на втором кресле, развернув его, и почувствовал, как понемногу подкрадываются дремота. Как раз передо мной теперь находилось окно, но за ним оказалось так темно, что разглядеть тучи было сложновато.

Барабан забухал низко и ритмично. Внутри у меня сразу что-то зашевелилось. Так бывает, когда врубишь на полную громкость клубную музыку и сядешь напротив акустики. Как говорит моя мама, «кишки закручиваются». Хотя, в тот раз к привычному ощущению добавилась какая-то изюминка. В чем это заключалась, оценить было сложно. Но особо проявилась она после того, как зазвучал бубен. Его погремушки, изготовленные из костей животных, звенели приглушенно и приятно, даже как-то гармонично с барабанным буханьем.

Света танцевала, извиваясь с восточной гибкостью, и это добавило впечатлений. Голова у меня поплыла. Мне показалось даже, что я засыпаю. Только состояние дремы неожиданно исчезло, и в мозгах возникло необычное ощущение пустоты. Такого со мной еще не происходило. Мысли растворились, будто утренний туман на солнце. И, когда я снова взглянул в окно, то едва не закричал от неожиданности.