Я постарался придать телу такое положение, чтобы волны не отвлекали меня от дела. Закрыл глаза и несколько секунд старался ни о чем не думать. А потом, когда в голове послышался тихий серебристый перезвон, снова взглянул в небо и увидел тысячи мелких и коротких черточек… Они будто приветствовали меня, потешно переплетаясь и норовя подольше задержаться в поле зрения. Так в давние времена невесты кружились в хороводе перед завидным женихом. Всем хотелось понравиться, хотя выбрать из них он должен был всего одну…

Передо мной не стояло такой трудной задачи. Я не являлся женихом. А кем был – этот вопрос себе еще не задавал. Возможно, новым другом. Может, забавной игрушкой, с которой хочется посюсюкаться… Во всяком случае, когда я попросил их остановиться и четверть часа отдохнуть – они отозвались с готовностью.

Ветер стих мгновенно. Поверхность озера сделалась ровной и гладкой, как зеркало. В нем тотчас отразилось небо и верхушки сосен, стоящих в отдалении.

Вика не открыла рот от удивления. Просто засмеялась, и бантики ее губ сделались тонкими и еще более привлекательным. Похоже, она восприняла все как чистую случайность.

Мне ужасно захотелось поцеловать ее. Ведь все сделанное было адресовано ей одной.

Я выбросил из головы мысли о сопернике – на сто процентов! Наверно, это произошло впервые за последние недели. Помимо воли он, так или иначе, незримо присутствовал во всех моих размышлениях и планах. Я уже привык соизмерять их с условием постоянного морального давления. И это притом, что разговаривал с Владом всего только один раз. Дурацкий характер давал о себе знать, и создавал проблемы на ровном месте.

Но сейчас от них оторвались не только мои мысли, но и душа. За спиной почувствовалось шевеление крыльев. Еще немного – и я, будто ангелок, воспарил бы к звездам. А вместо этого быстрым гребком подплыл к Вике и поцеловал в поднятое к небу лицо. Только и всего. Истратил весь потенциал момента, выстрелив из пушки по воробьям. Но наслаждение, которое я испытал, стоило любых крыльев!

Вика, не ожидая такого поворота, даже замерла на мгновение. И тогда, воспользовавшись им, я поцеловал ее еще раз! Она попыталась что-то сказать, взмахнула руками – и мы оба оказались под водой. А когда, отфыркиваясь, выскочили на поверхность, мне показалась, что над нами смеются и лес, и озеро, и даже пролетающая в вышине птица.

– Глупый! Ведь мы могли утонуть! – Сделав сердитый взгляд, Вика откинула рукой распустившиеся вдруг волосы.

– Нет, тут недалеко островок есть подводный. Я знаю! Что-то типа отмели. – Отчего-то мне тоже захотелось смеяться. – Глубина всего по колено, можно посидеть, как в лягушатнике. Не веришь?

– Верю. Ты так ловко подгадал со штилем! – Кажется, она больше не сердилась. Во всяком случае, к ней уже вернулась прежняя улыбка.

– Значит, ты считаешь меня обманщиком?

– Попробуй, посчитай! Сразу под воду или шторм наколдуешь – до берега добраться не успеешь! – Вика сделала несколько больших гребков.

– А ты попробуй нащупать дно, – посоветовал я.

– Там холодно. Сам же говорил про родники!

– Они в другой стороне.

Остановившись и покачав головой, будто говоря: «Что тут время терять!», Вика опустила ногу на глубину и вдруг поднялась над водой.

– Теперь веришь?

– Про штиль? – Она погрозила мне пальцем – мол, шалишь, брат!

Я засмеялся так заливисто, что она невольно подхватила смех. Он разносился между стен леса, и своими отголосками образовывал эхо.

Нам было хорошо сидеть на дне посреди озера и смотреть, как остальные купальщики жмутся ближе к берегу. Даже в сидячем положении вода едва доходила Вике до пояса, и я в тот момент представлял ее загадочной русалкой, своим голосом убаюкивающей доверчивого моряка.

– Я немного замерзла, – сказала она, наконец, хотя вода на отмели была теплой. Просто снова поднялся ветерок, и легко обдувал наши тела. Но в этот раз я не стал ни о чем его просить.

– Поплыли назад?

День заканчивался здорово. Мы провели на озере несколько часов, поглотив все, что наскоро приготовила моя мама. Запивали водой из родника, который нашли прямо на берегу.

В город поехали ближе к вечеру, когда стали появляться новые машины с отдыхающими: люди заезжали искупать после работы. Я предложил Вике поставить машину на стоянку, а потом немного прогуляться, и она согласилась.

Мы шли по неширокой улочке, ведущей по направлению к дому девушки, и я спросил, когда мы снова увидимся.

– Ближе к концу недели, – посчитав в голове, ответила она. – В четверг или пятницу.

Я не успел толком обдумать ее слова, когда неожиданно рядом с нами остановилась большая черная машина, кажется, «Тойота-Ленд Крузер Прадо» или что-то в этом роде. Только потом, анализируя задним числом ситуацию, я вспомнил, что в течение минуты до этого автомобиль, поравнявшись с нами, медленно ехал вдоль тротуара. Просто я сразу не обратил на него внимания.

Раздался гудок, мы с Викой одновременно повернули головы и увидели, как из раскрывшейся задней дверцы машины вышла шикарная брюнетка. На вид ей можно было дать не больше тридцати лет: спортивная фигура, упругие движения, свежая кожа лица. Ее одежда ничем особым не выделалась, если не считать того, что выглядела довольно строго и сидела, как влитая. В руках незнакомка держала сумку из крокодиловой кожи, и, кажется, всепогодный зонтик. Тогда еще я толком не рассмотрел лица, но позже оно поразило меня своим холодным, почти бесстрастным выражением.

Может быть, я не стал бы так подробно описывать внешность этой женщины, если бы не одно обстоятельство: из машины она вышла из-за нас. Точнее, из-за меня, потому что первые слова, которые были произнесены, звучали очень необычно:

– Господин Фатьянов?

Давненько меня так не называли. И вообще не помню – было ли в моей жизни такое.

– Да! – сказал я скорее автоматически, и мы остановились.

– Можно вас на минуточку.

Я в недоумении посмотрел на Вику, словно спрашивая, не знает ли она, в чем дело, но та лишь ободряюще кивнула и отпустила мою руку. Пришлось направиться к черному джипу в одиночку.

Я забыл отметить такую деталь – может быть, совсем неважную, но запомнившуюся мне в тот момент. Незнакомка носила черные очки, и я не мог рассмотреть ее глаз. Она заговорила негромким и густым голосом, которым обычно поют негритянские артистки, но за каждым словом слышались необычные для меня жесткость и привычка повелевать.

– Я не задержу вас надолго. Меня зовут Инга. Департамент контрразведывательных операций. Чтобы сразу ответить на большую часть ваших вопросом, посмотрите вот это… – Она протянула мне удостоверение в темно-бардовой кожаной обложке, на которой золотом был вытеснен двуглавый орел и надпись одной строкой: «ФСБ РОССИИ».

Мне показалось, что рядом грянул гром и своим грохотом заглушил все окружающие звуки. Плохо соображая, я открыл удостоверение и долго смотрел туда не сфокусированным взглядом. В голове одна за другой проносились обрывки фраз, какие-то сцены из фильмов про застенки НКВД.

Сознание вернулось только после того, как новая знакомая нетерпеливо протянула руку, чтобы забрать документ. В самый последний момент я уловил несколько слов из него: «звание – майор», «должность – начальник отдела»…

– Этого довольно? – спросила она, пряча удостоверение в сумочку.

– Гм… да.

Мне ничего не оставалось, как ответить так. Если бы я сказал по-другому, она сочла бы меня сумасшедшим или выпендривающимся типом.

– Хорошо.

– А в чем дело? – Это была слабая попытка защититься, только и всего. Хотя реальной угрозы еще не наблюдалось.

– Не беспокойтесь, ничего особенного. Просто мы хотели бы задать вам несколько вопросом.

– Прямо сейчас?

– Нет. Думаю, лучше встретиться в более подходящее время. Когда и где вам будет удобно?

Последнее предложение меня немного успокоило, даже колени перестали трястись.

Может быть, кому-то покажется смешным, что без всякого обвинения я уже стал считать себя виноватым. Но уверяю, есть люди, которые боятся, когда для обычной плановой проверки их останавливает сотрудник ГИБДД, хотя точно знают, что ничего не нарушали. Они и в супермаркете обязательно сделают хотя бы одну покупку, потому что, проходя мимо кассы с пустыми руками, предполагают, что охранник-администратор подозревают их в краже. И я – один из таких людей. Гордиться тут особенно нечем, просто хотелось пояснить мотивы своего поведения.

– Ну… можно завтра, если вам не трудно. В шесть вечера.

– Где?

– В сквере возле университета. Подойдет?

– Вполне! – Тут она сняла очки, и я увидел ее взгляд. Он напоминал холодные сосульки, втыкающиеся собеседнику в оба глаза одновременно. Более того, они еще и буравили мозг, стараясь проникнуть в самое его дно и вычерпать оттуда все мысли без остатка. У меня возникло неприятное ощущение, что Инга знает обо мне нечто такое, чего я пока не знаю сам. Невольно содрогнулся, и, когда, чуть усмехнувшись, она спросила напоследок: «Не забудете?», мне удалось только помотать головой. Говорить почему-то не получилось.

– До завтра, господин Фатьянов. И вот вам на всякий случай моя визитка. – Она протянула голубоватый прямоугольник, на котором было вытеснено: «ИНГА АЛЕКСАНДРОВНА КИРИЛОВА. Госслужащая». И номер телефона.

Дверца бесшумно закрылась, и джип рванулся с места, чтобы успеть на мигающий зеленый свет ближайшего светофора. Почти автоматически я запомнил цифры его номера: «009».

Вика подошла ко мне сама. Я стоял у самого края дороги, глядя куда-то вдаль, но, кажется, ничего не видел. Все мои мысли были заняты только что произошедшей встречей.

– Дэн, что это за женщина? – Теплая ладонь нырнула в мою похолодевшую руку и заставила вернуться в действительность.

– Не знаю.

– Что она тебе показала?

– Удостоверение майора ФСБ.

– Правда? – Вика сделала большие глаза.

– Уже забыл, когда последний раз обманывал тебя, – попытался пошутить я. С теплом ее пальцев ко мне понемногу возвращалось самообладание. Глубокие вдох и выход еще больше этому способствовали.

– Что ей нужно?

Я вкратце изложил наш короткий разговор с Ингой, не став распространяться про свой непрерывный ступор. Представляю, какое впечатление произвело это на майора спецслужбы! На ум пришла строка из старой песни: «Таких не берут в космонавты…»

Вика попыталась задать несколько наводящих вопросов, чтобы прояснить ситуацию, но я знал ровно столько же, сколько и она.

– Пойдешь завтра?

– А куда деваться? От них не спрячешься. – Насколько я знал по слухам, дело обстояло именно так.

– Может, их заинтересовали твои последние работы по психологии? – предположила она, когда мы двинулись дальше. – В них не было ничего необычного?

Я пожал плечами. Никто, наверно, и не слышал, чтобы за простую курсовую работу или реферат человека берут на карандаш работники службы безопасности.

Странное дело. Чем больше я размышлял над происшествием, тем более неправильным оно мне казалось. Скорее всего, это обычная ошибка, и завтра на встречу ко мне не явятся, или кто-то менее ответственный попросит за нее прощения.

И тут я увидел человека в белой панаме!

Само по себе это ничего не значило. Он был старшего возраста, по всей видимости, лысоват, и мог напялить на голову даже самовар – лишь бы в жаркий день не хватил тепловой удар. Но все дело в том, что, кажется, именно его я заприметил сегодня днем на озере. Там он читал газету, прячась в тенечке за машиной, а тут сидел на скамье небольшого скверика, держал книжку и обмахивался рекламным листочком.

Я озадаченно потер лоб, вызывая к нему прилив крови, потом еще раз украдкой посмотрел на отдыхающего – и облегченно вздохнул. Нет, на пляже наверняка был другой тип. Этот почти пенсионер с плохим зрением. Вон, и очки толстенные на нос нацепил…

С Викой мы расстались возле ее дома. Она попросила не провожать до подъезда, потому что там может сидеть соседская бабушка – любопытная особа, а объяснять ей подробное положение дел не очень-то и хотелось.