Я молчу, мальчишки протягивают зачетки:

– Посмотрите.

Он взял их зачетки, потом попросил мою, изменился в лице и говорит:

– Да у меня же так ни один студент не сдал! Я возьму ваши зачетки на минутку.

Мы отдали, стоим, ждем. Он зашел в деканат, может, минут 10 там побыл, выходит, отозвал нас в сторонку и говорит:

– Ну ребята, не ваш год.

– Почему не наш?

– Есть негласное распоряжение на специальность «Атомные реакторы» не принимать после школы, а принимать только тех, кто отслужил. Пусть даже они всё сдадут на тройки, но они уже прошли два года армейской службы, были в горячих точках и, наверное, больше готовы к такой профессии, чем ребята, которые только школу закончили. Вот так.

Ну мы разревелись, естественно, ещё больше.

– А чего вы плачете? Давайте, я вас приглашу на свой факультет.

– А какой это факультет? – заинтересовались мы. Нам уже всё равно стало, честно говоря, куда поступать. Оказалось, что факультет нам предлагают гидротехнический. А возится тут с нами декан гидротехнического факультета профессор Николай Владимирович Зарубаев.

– Пойдемте, – говорит он, – я вам всё покажу и расскажу.

Мы забрали свои зачетки, вытерли слезы (через е, как Миша Трухин говорил в спектакле «В ожидании Годо») и тихонько пошли. Два или три корпуса прошли и видим огромное здание, написано – Гидрофак, Гидротехнический факультет. Поднялись в деканат, он нам показывает:

– Вот у меня есть специальность «Водные пути и порты», есть специальность «Электростанции» и есть специальность «Мелиорация», и еще две. Пять специальностей – выбирайте!

Миша, который из Мелитополя, сразу решил идти на «Мелиорацию». Там у них с водой не очень хорошо. Андрей Баяндин из Мурманска тоже сориентировался:

– А я, – говорит, – живу на море, лучше пойду на «Водные пути и порты».

А я и не знаю, что выбрать – у нас в Йошкар-Оле только река Кокшага в два шага, на ней ни электростанцию, ничего не построить. Подумала и решила, что выберу я тоже «Водные пути и порты» – буду строить причалы на Черном море, греться на солнце и плавать. Вот так нас и зачислили.

Встреча с будущим мужем

Физика у нас началась с первого курса, лекции читал отличный преподаватель, а практические занятия вела совершенно другая учительница, фамилию уже не помню, но очень строгая. Каждый урок все решали по 2–3 задачи по темам, по которым нам уже начитали лекции. Она холодно спрашивала у меня, поправляя очки безымянным пальцем:

– Таня, вы уже решили задачу?

– Да, – отвечала я честно.

И она давала мне еще задачу, а потом еще и еще, и за урок я решала штук пять.

Так мой будущий муж Юрий, отец моих детей, и обратил на меня внимание. Сидит тут, понимаешь, какая-то девчонка из бог знает какого города на и краткое и щелкает сложные задачи как семечки.

Вот и выходит, что выстроились в одну цепочку и Сергей Степанович Леухин, научивший меня физике, и год, в который не принимали никого на ту специальность, на которую я нацелилась, и декан Гидротехнического факультета, удачно притормозивший возле безутешно рыдающих абитуриентов.

Смотрины

Почти за год до свадьбы Юра позвал меня в театр (а в БДТ имени Георгия Товстоногова мы ходили почти каждую неделю), но почему-то по пути мы завернули в «Дом ткани» на Невском проспекте. Он объяснил, что ему срочно требуется присмотреть маме на день рождения материал на платье, а меня попросил быть экспертом. Мы долго изучали разные ткани – и легкие, и плотные, в итоге что-то всё-таки подобрали, и поспешили в театр.

И только через год, на свадьбе, я от его школьных друзей узнала, что мы в «Доме ткани» не столько смотрели ткань, сколько показывали меня. Я-то видела его друзей в первый раз, а они смеялись и возражали: «Ого-го, а в „Тканях“ на Невском?» И продали за три копейки всю его шпионскую затею. Сказали тогда мужу, что стройная, симпатичная, надо брать. Мой боевой характер они, конечно, тогда оценить не могли, но жизнь дала мне шанс его проявить.

Поход в военкомат

Стоял месяц март, Косте исполнилось год и два месяца, мужа на 40 дней военкомат отправил на учения под Мурманск на остров Кильдин, и я осталась с детьми одна. Холодно, ветер – Наташа заболеет ОРЗ, только поправится, Костя заболевает. Вот так они чередовались – простужались по очереди, то один, то второй. И как работать? Приходилось частенько сидеть на больничном (а тогда больничный оплачивали только три дня), но в конце концов мне предложили забрать кульман, чтобы дома выполнять работу и не подводить отдел. В основном, конечно, получалось ночами. Это было тяжеловато, и мама решила мне помочь и прислала на подмогу свою родную сестру (которой на тот момент было 70 лет), чтобы она сидела с детьми, когда кто-то из них болеет, а я бы могла в это время чертить.

Звали мою тетю Елена Ивановна, она всю жизнь проработала учительницей начальных классов и примерно неделю мне хорошо помогала, а потом ее парализовало. Я совершенно растерялась. Вызвала врача, он назначил лечение. К нам стали приходить медсестры, чтобы делать ей уколы, но ничего не помогало. Тогда врач нам посоветовал положить ее в больницу. Но как это сделать, если у нее нет ленинградской прописки? Давление у всех скачет по весне, особенно при такой погоде, как в Ленинграде. Я всё равно пошла в поликлинику, но мне там отказались выдать направление. И я решила пойти в детскую поликлинику. И сразу к главврачу. Объяснила ему ситуацию – приехал человек, чтобы помочь и случилась беда, помогите госпитализировать. Но он тоже сказал, что помочь не может. В общем, все отвернулись, но я-то понимаю, что сама не смогу ее вытащить. И я даже выйти в магазин иногда боялась – мало ли что случится, а дома только двое маленьких детей.

И кто-то мне посоветовал пойти в военкомат – в те времена там могли решить любые проблемы. Военкомат так военкомат. Отвела Наташу в сад, Костю нарядила в кроличью черную шубу, пуховую шапку, посадила в коляску, узнала, что военкомат находится на улице Алтайской, и поехала.

Приехала, захожу, стоят двое дежурных. Спрашиваю у них:

– Где я могу найти военкома?

– В этом кабинете, – показывают, – но у него там сейчас идет совещание.

С Костей на руках открываю дверь. Страшно, но чувствую, что просто нет никакого выбора уже. Отчаяние охватывает, как только подумаю, что тетя может умереть, и понимаю ведь, что это будет на моей совести.

И вот я открыла дверь, военком сразу меня увидел и спрашивает строго:

– Вы к кому?

– Извините, к вам, – говорю, а сама не знаю, войти мне к нему в кабинет или тут остаться.

Он сам ко мне вышел.

– По какому вопросу?

Я ему быстро-быстро всё выпалила:

– У меня муж на полуострове Кильдин у вас на военных сборах, а ко мне приехала мама (я уже не стала говорить, что тетя) из другого города, и ее парализовало. И ни одна больница ее не берет, а она при смерти. Я не знаю, что делать.

– А мы тут ни при чем, – говорит и холодно так смотрит на меня, оценивающе. – Сейчас позвоним в часть и вернем вашего мужа.

– Он не врач и не сможет помочь, – а у самой уже слезы наворачиваются. – Пусть дослужит, сколько ему нужно. Я вас очень прошу – помогите госпитализировать маму.

– Не могу, – развернулся на каблуках, зашел в кабинет и продолжил там свое совещание. Дверь закрыл прямо у меня перед носом, а я осталась стоять вся в слезах. И тут сообразила, что мы сейчас вернемся домой, а в холодильнике – шаром покати. Ладно, думаю, сделаю-ка я вот что. Посадила Костю на стойку, куда всякие карточки выкладывают. Говорю охранникам: «Придержите его одной рукой». Они придержали. Я проверила в сумке, сколько у меня с собой денег, и ушла.

Мне кажется, они не сразу сообразили, что вот сидит ребенок, а мамы и след простыл. Костя еще не говорил, поэтому никто не знал, ни как его зовут, ни за кого я пришла просить – ничего не было известно. А я в слезах побежала через дорогу в большой гастроном, чтобы быстро купить продукты и хоть что-то дома приготовить. В итоге я проходила где-то час или минут сорок, потому что в каждый отдел были очереди.

Возвращаюсь, и что вы думаете? Меня встречают, как самого дорогого гостя. Видимо, там уже никто и не ожидал, что я приду. Решили, что какая-то сумасшедшая мамаша привела ребенка и бросила.

– Не уходите-не уходите! – говорят, так вежливо, даже с подобострастием. – Сейчас мы все ваши вопросы решим! А довольный Костя с измазанной в шоколаде мордашкой увлеченно перебирает карточки в длинном деревянном ящике «шоколадными» ручками.

И они тут же организовали скорую помощь, нас с Костей в нее поместили, мы на ней торжественно приехали домой, носильщики взяли мою («маму» в кавычках) тетю и повезли ее в больницу, где за месяц поставили на ноги. А потом мы купили билеты и вместе уехали к моей маме. Я и не предполагала, что моя вынужденно экстравагантная вылазка в магазин поможет делу, как и Костя не ведал, что с его участием всё же спасли человеку жизнь.

Инспекция из военкомата

И вечером этого же дня, когда мы с Костей только вернулись домой – скорая помощь любезно нас подвезла – звонок в дверь. Смотрю в глазок – стоит военный. Странно, думаю.

– Кто там? – спрашиваю.

– Я из военкомата с инспекцией, – ну в смысле не обманула ли я, описывая наши жизненные обстоятельства.

– Пожалуйста, – говорю, – проходите. Вот одна комната, вот двое детей, вот больничный лист (Костя как раз болел), а вот мой кульман – я работаю на дому. Военный составил какой-то акт (то, что бабушка с инсультом, они уже видели, и это больница подтвердила), я расписалась, и он ушел. Легла спать, дети при мне. Примерно в час ночи – снова звонок в дверь. Я вскочила, смотрю в глазок – опять стоит мужчина в форме. Господи, это-то ещё кто пришел? Всё же уже вроде бы записали. Открываю осторожно. А там мой муж.

– Таня, что же ты не открываешь? – спрашивает. Зашел, раздевается. – Что тут случилось?

– Вот, положила бабушку в больницу, – скромно говорю я.

– А мне сказали, что жена устроила скандал в военкомате, давай срочно на вертолете лети разбирайся и решай сам свои проблемы.

Вот так нам аукнулся мой поход в военкомат

А спустя несколько лет, когда мы встали в очередь на кооператив и нам было нужно подзаработать на него денег, у этой истории было легкое эхо. Муж прочитал в газете, что военкомат организует стройку где-то за границей – может быть, в Германии или Венгрии, точно уже не вспомню. Строительство причалов – как раз по нашей специальности. И нужны желающие завербоваться на два-три года. Можно с детьми.

– Как тебе такая идея? – спрашивает.

– Отлично! – озвучиваю я наши общие мысли. – Поедем, заработаем деньги на кооператив.

Он пришел в военкомат. Назвал свою фамилию… Возникла неловкая пауза, а потом у него осторожно спросили:

– А вы один собираетесь или как?

– Нет, не один, – отвечает, – с женой и детьми.

– Вы знаете, жена тут такой концерт устроила несколько лет назад, мы помним, и ваша фамилия у нас в черном списке. Так что, увы, не получится.

Вот так нам аукнулся мой поход в военкомат.

Путь до Нижневартовска

Как я сказала, мы собирались купить трехкомнатную квартиру и встали, как тогда говорили, «на очередь». Время шло, очередь потихоньку двигалась, а денег у молодых специалистов не было. От военкомата нас никто не взял на заработки, но мы решили не отчаиваться и поехали не в какую-то там Германию или Венгрию, а в город Нижневартовск.

Вот как об этом писал мой муж Юрий в так называемых «стихах на случай»:

Тюменский север —
Прекрасный край,
Большая зарплата,
Дефицитный тулуп.
Загнал сюда нас
Кооперативный пай,
И вот уже год прошел,
К столу, друзья, к столу!

Или еще о том же в стихотворении на мой день рождения: