Виктория (страница 11)
– Я управлюсь до вечера. Ключи от квартиры оставлю внизу у консьержки. Удачного тебе дня, – прикрывая за ним дверь спальни, пожелала Вика. Она прижалась спиной к ней и тихонько заплакала. «Ни такой встречи я ожидала. Мечтала, что он меня обнимет, будет утешать, нежно целуя. А он нашел уже мне замену, – думала она, утирая слезы. – Я все делаю правильно. Два года я прожила в этой квартире, где все стало родным. Я с удовольствием бы отдала все драгоценности и деньги, взамен на внимание и тихую спокойную размеренную жизнь. Мы оба работали бы и смогли прожить на зарплату. Пусть не так часто ездили на отдых и проще одевались. Наверное, так бывает редко. Как там говорилось в старом фильме? «Возможности и желания должны совпадать». Но при совпадении, ты обязательно что-то теряешь, – думала она, выкладывая вещи из шкафа прямо на покрывало кровати. – Сюда я приехала только с одним небольшим чемоданом, а обратно и трех не хватит. Одних вечерних платьев три. Вещи, которым Виктор дал отставку, мне пригодятся». Она аккуратно сложила вещи и обувь в чемодан и сумку, положив шкатулку со своими скромными драгоценностями между вещей. Все они были золотыми, но с мелкими камнями, хотя и дорогими. Вика понимала, что за один раз она не сможет увезти нажитое «непосильным» трудом добро, поэтому приняла решение: выпить кофе, сделать один рейс, вернуться в клинику, а потом опять сюда. Закончить все дела здесь, забрать оставшиеся вещи, и, отдав ключи, поехать к себе. Она прошла в ванную, проверила корзину для белья, включила машину. Этого можно было не делать, но такова была Вика. Она, как будто намерено, затягивала свой отъезд из этой квартиры, убеждая себя в том, что должна оставить после себя чистоту и порядок. Пока машина стирала, перемыла посуду, скопившуюся в раковине, выпила кофе, съев бутерброд, навела порядок в холодильнике, в шкафах и вынесла мусор. Развесила белье после стирки и с чемоданом и сумкой вышла из квартиры.
– Что, Вика, съезжаешь? – спросила консьержка. – Есть куда?
– Съезжаю, Мария Захаровна. У меня есть своя квартира, но вернусь еще раз за своим приданым.
– Оно может и к лучшему. Виктор Всеволодович хороший мужчина, но не твой. Добрая ты и покладистая, а ему надо с норовом, чтобы по струнке он у нее ходил, да еще и оглядывался.
Дорога на новую квартиру в другом районе заняла не более получаса. «Здравствуй новый дом! – переступая порог квартиры, сказала Вика. – Принимай жильца». Она освободила чемодан и сумку, выложив все на диван. Сумку сложила в чемодан, прихватив их для оставшихся вещей, закрыла дверь и поехала в клинику. Забрав выписку и справку, вернулась в квартиру Виктора. Еще раз тщательно проверила все ящики и шкафы, чтобы не забыть ничего, сложила свои оставшиеся вещи, вынула из альбома несколько своих с Виктором фотографий, поставив багаж у входной двери. Переутюжив постиранное белье и вещи, аккуратно разложила и развесила все по местам. Придирчиво осмотрела квартиру, закрыла ее, выставив вещи на площадку у лифта, попрощавшись с доброй консьержкой, отдавая ей ключи. «Отныне, дорога в этот дом мне закрыта, – подумала она, поворачивая ключ в замке зажигания. – Как же я предугадала развитие событий и сделала все во время. Спасибо папе. В квартире не хватает продуктов. Сегодня наведу порядок, куплю все себе и деду, а завтра поеду в поселок. Нет. Завтра, если и получиться, то только к вечеру. Мне нужно решить все вопросы с интернатурой, отвезти справку, показаться в больнице, объяснить свое отсутствие. Нельзя бросать начатое». После посещения супермаркета, она вернулась в свою квартиру и принялась за уборку, распределение продуктов и вещей по местам.
Через сутки она приехала в поселок. Дед сразу заметил перемены во внучке.
– Что у тебя, Викуля, случилось? Говори, как есть, – открывая ворота, говорил он.
– Все, дедушка, предсказуемо. Мы расстались с Виктором, и я переехала в свою квартиру, – призналась она, передавая пакеты деду, и садясь вновь за руль, чтобы въехать во двор.
– Машину, что же оставил, не забрал? – удивленно спросил дед, сбитый с толку такой новостью.
– И машину оставил, и подарки, и вещи, все, что купил для меня. Теперь мое добро получило новое место прописки.
– Мирно расстались или со скандалом? – не унимался старик.
– Поговорили и поняли, что разные мы, и пути у нас разные, параллельные, не пересекаются они. Делить нам с ним нечего. Мы не скандалили, деда. Расстались мирно и тихо, без претензий и оскорблений. Я говорю чистую правду, а ты не хочешь – не верь.
– А как же дите, Вика?
– Нет больше дитя, дедуля. Не доносила я его. Не сумела, – ответила она с грустью, и на глазах появились слезы.
– Ну не плач. Будут у тебя еще ребятишки. Может он от того и не родился во время, чтобы не привязывать вас. Все в этой жизни не просто так дается. Теперь ты знаешь, какова жизнь за богатым. Одно то, что порядочным оказался, уже утешает. Значит, потеря дитя и стала той последней каплей? Не тужи, лапушка. Это пусть он попробует найти себе такое сокровище, как ты у меня. Ты сама, как устроилась?
– Хочешь посмотреть? Пока печь топить не надо, давай поедем на денек. Ты в городе, когда в последний раз был? Вдруг тебе понравится, и начнем мы с тобой жить вместе.
– Я еще из ума не выжил. Мне здесь нравится, здесь и останусь. Но посмотреть, как устроилась, очень любопытно. Я в городе в последний раз был лет пятнадцать назад. Да и на что мне город, если там кроме тебя никого и нет. В лес то пойдем?
– Пойдем, дедуля, обязательно пойдем. Ну, а утром тогда в город. Покажу тебе, где живу, где работаю, где учусь. Вечером привезу назад, а понравится – оставлю.
Глава 5
Первые два месяца, после расставания с Виктором, дались ей тяжело. Она подсознательно надеялась, что он постучит в ее дверь, или хотя бы позвонит по телефону. Виктория скучала не по той жизни, с которой рассталась, а по Виктору. Ей не хватало его голоса, его присутствия, совместных ужинов и прогулок. Чтобы как-то себя отвлечь от внезапно наступившего одиночества, она между занятиями и практикой, занималась обустройством своего жилища. Свою спальню, кухню-гостиную она сделала так, как ей хотелось, а вот во вторую комнату она поставила компьютерный стол с ноутбуком и кресло, повесив шторы. Только спустя время, неожиданно для себя, она отметила, что многое в интерьере она взяла из квартиры Виктора. «Надо же, как это в меня «впиталось». Мне бы забыть все, а я все оставляю память», – думала она. В это же время, нашелся покупатель на квартиру, оставленную матерью. Когда-то квартира находилась в пригороде, но за эти годы она стала входить в район городской черты. Мебель квартиранты вывезли, а остальное «забыли». Вике стоило навести в ней порядок перед продажей. С антресоли шкафа в прихожей, она достала старый чемодан. О его существовании Вика знала. Мать оставила его с разрешения жильцов, а забирать его Вике было сразу не куда, а потом она о нем забыла. В чемодане сверху лежали личные вещи матери, ниже новые вещи, далеко не ее размера и фасона. «Видимо, мама покупала их кому-то в подарок, – думала Вика, рассматривая этикетки на джинсах и блузках. – Когда-то это был мой размер. Сколько же лет прошло?». На самом дне чемодана она обнаружила папку с бумагами. Здесь были свидетельства о разводах матери, смерти неизвестных ей людей. Бумаги, именуемые акциями, доверенности, заверенные нотариально. Читая некоторые, Вика отметила для себя, что названия фирмы, совпадает с названием фирмы Виктора. Она набрала его номер телефона, назвала адрес и попросила приехать, как можно быстрее. Сложила документы в папку, достала пакеты, приготовленные под мусор, сложив в один из них новые вещи из чемодана. «Не подойдут мне, подарю девочкам на работе», – подумала она, спускаясь с пакетом к машине. Виктор приехал через час, когда Вика закончила уборку. У двери стоял чемодан с ненужными вещами и пакет с мусором.
– Привет! Что у тебя случилось и почему ты здесь? – спросил с порога Виктор.
– Привет. Посмотри, – она протянула ему папку. – Я в этом не разбираюсь.
– Ты где это взяла? – взволновано спросил он, просматривая лист за листом.
– Эту квартиру мне оставила мама. Здесь лет шесть жили люди с маленьким ребенком, теперь я ее продаю. Наводила порядок и нашла чемодан на антресоли. Папка лежала на дне.
– Ты не говорила мне о ней, – говорил Виктор, не отвлекаясь от бумаг.
– В то время она для меня была «неудобной». Далеко до больницы, до университета. Мне было удобнее жить в общежитии, у бабушки, у тебя. Я тебя не зря побеспокоила с этой макулатурой? – спросила Вика.
– Ты можешь мне эти бумаги продать? Я хорошо заплачу, – глядя на Вику, предложил Виктор.
– Начнем с того, что ты мне объяснишь: что я нашла и не выбросила?
– Это документы и акции, которые мы считали потерянными, и потеря которых, доставляла нам большую головную боль ни один год. Человека, передавшего их нам в управление, нет уже в живых, но об отсутствии у нас этой части акций не знает никто, а это большой риск. Теперь оказывается, их на хранение передали твоей матери, а ты ее наследница. Ты понимаешь, что передав их нам, немного разбогатеешь, а у нас пропадет головная боль.
– Я отдам их даром, если ты расскажешь: что связывало мою мать с вашей фирмой? Я тебя слушаю.
– Когда мой дед начинал бизнес, у него был компаньон из «новых русских». Он женился на твоей матери после развода. Года через три его убили при ограблении. Грабителей не нашли, как и ограбленное. Через год твоя мать вышла замуж за родственника нашего компаньона, но брак продлился недолго. Расчет был сделан на акции, но они были в нашем управлении. Твоя мама продала дом и исчезла с поля зрения, говорили: с водителем первого мужа. Я не стал ворошить прошлое, когда познакомился с тобой. К тому времени мамы твоей не было в живых, и говорить о том, о чем сам знаешь немного, было неразумно. Ты могла понять меня крайне неправильно.
– За что тогда убили и маму, и Василия? Дедушка говорил, что мужик приезжал за деньгами и драгоценностями. Он сам видел их в сумке. Мама ограбила сама себя? – спросила Вика, готовая расплакаться.
– Думаю, что это не так. Она бы избавилась за столько лет от драгоценностей и не возила бы деньги с собой, – сказал он совсем не уверено. – Может дело в Василии? Ты рассказывала о трагедии в твоей семье неохотно. Ты хочешь узнать что-то конкретное? Я могу поговорить с отцом или нанять частного детектива.
– Нет. Прошло больше пяти лет. Маму этим не вернешь. Яне хочу вспоминать этот кошмар. Ты бумаги забери с собой. Если нужно мое присутствие или подпись – позвони, я обязательно приеду. Поможешь вынести мусор? Я закончила с уборкой.
– Как ты устроилась? Как дела у Михаила Ивановича? – беря в руки старый чемодан и пакет с мусором, спросил Виктор. – Держи бумаги, пока я вынесу это добро.
Они расстались у подъезда и разъехались в разные стороны. Вика продала квартиру в начале декабря за ту цену, которую ей предложили. В это же время она встретилась еще раз с Виктором в нотариальной конторе, передав акции и отказавшись от денег. Работая всю неделю, она ждала выходных, чтобы уехать к деду. Виктор даже звонком не поздравил ее с Новым 2006 годом, передав накануне пакет с праздничным набором через консьержку. Вот тогда, Виктория окончательно поняла все и приняла разрыв. Чуда не произошло. Они не виделись месяцев десять. Виктор переступил порог ее квартиры рано утром десятого июля в шесть тридцать. Это был понедельник и день ее двадцати пятилетнего Юбилея.
– Извини за ранний визит, – сказал он, протягивая букет. – Хотел поздравить тебя первым и застать до работы. Здесь ровно двадцать пять штук, если, конечно, не обманули. Как у тебя дела? – спрашивал он, оглядывая квартиру. – Пройти можно?
– Проходи. Хочу тебя огорчить: дедушка поздравил звонком в шесть часов. Спасибо за цветы. Очень красивый букет, да еще и белый. У меня все в порядке, работаю, учусь. Чего ты вспомнил обо мне через десять месяцев? – глядя на него, чувствуя необъяснимое волнение, задала Вика вопрос. – Любопытство проснулось?
– Подходящий повод выпал. Как ни как у тебя Юбилей. Ты ограничилась сообщением, поздравив меня без подписи, а я решил нанести тебе визит. Вика, у тебя, когда отпуск? – спросил он, протягивая ей пакет и положив на стол бланк.
– Тогда, когда отпустят. Ты почему спросил?
– Это оплата путевки на две недели. Реши: когда и куда ты бы хотела поехать? Тебе нужно только поехать в агентство и самой определиться со временем и местом.
– Это спонсорская помощь или аванс на возможные интимные отношения? Мне ни спонсор, ни любовник не нужен. Забери это.
– Это мой подарок на Юбилей старому другу и хорошему человеку. Что в этом плохого? Нет здесь подводных камней. Ты можешь передарить это кому угодно. Реши сама.