– Святой дух. Ни имя, ни фамилия его тебе, ни о чем не скажут. Зачем тебе это знать? – не глядя на Виктора, ответила она. – Мне проще считать, что его нет и дочка только моя.

– Если он не будет претендовать на отцовство, я мог бы стать для нее отцом, а для тебя мужем, – неуверенно предложил Виктор.

– Ты решил меня таким образом осчастливить? А ты спросил: хочу ли я за тебя замуж? Не хочу! Единственное, чего я хочу, это то, чтобы Даша родилась здоровым ребенком и в свое время. Остальное меня меньше всего волнует.

– Вика, не заводись. Я предложил то, что посчитал разумным. Мне нет разницы, кто отец ребенка. Я люблю тебя и буду любить нашу дочку, как ты любишь Егора, – говорил он, беря Вику за руку.

– Разговор на эту тему мы прекращаем и никогда к нему не возвращаемся. У вас своя семья с Егором, а у нас с дочерью будет своя. Извини. Я пойду, – она выдернула свою руку и неспеша направилась к машине.

В следующий раз он приехал через день в квартиру Виктории.

– Ты не сказала, что в очередном отпуске. Ты, как переносишь беременность? – спросил он с порога.

– Я теперь не скоро выйду на работу. А с беременностью все в порядке. Токсикоз не мучил, аппетит хороший, да и баловать меня было особо не кому. Ты сегодня с очередной миротворческой миссией? Чего-то ты вчера из нашего разговора не понял, Витя.

– Да понял я все. Ты выразилась доходчиво. Сегодня я с дружеским визитом. Специально сам заехал на рынок и купил для тебя овощи, фрукты, ягоду. Клубника местная, спелая, сметана домашняя. Все, как ты любишь, – говорил он, без приглашения проходя в квартиру и двигаясь в кухню. – Мы же можем с тобой быть просто хорошими друзьями?

– Вить, где ты, а где рынок? Не смешно. Дружить мы конечно можем. Вопрос: нужна ли тебе такая дружба?

– Можешь смеяться, сколько угодно. В следующий раз буду меньше наматывать лишних кругов, а двигаться в строго заданном направлении. Я теперь знаю, где молочные ряды, где овощные, а где мясо и рыба. В принципе, за столько времени, там мало что изменилось. Ты ужинала? Я хочу пригласить тебя в ресторан, как друга. Пойдешь?

– Пойду, но ненадолго и с условием, что ты привезешь меня назад. Дай мне минут пятнадцать, а свои дружеские изыски поставь в холодильник.

Вика действительно управилась за пятнадцать минут и вышла из спальни в наряде, который они покупали вместе восемь лет назад. Именно Виктор тогда настоял на том, чтобы купить ей удобную одежду. Срок был небольшой, но одежда для беременных имеет свойство «расти» вместе с хозяйкой. Тогда они и приобрели два комплекта одежды. Один, из которых был легкий, а второй осенний вариант. Сейчас на Вике были легкие прямые бежевые брюки и кружевная блуза с рукавом в три четверти на тон светлее. На ногах туфли без каблука. Волосы собраны у висков, ложились на плечи.

– В таком наряде я могу выйти в свет? – спросила она, вовсе не надеясь на то, что Виктор вспомнит о покупке и улыбнулась.

– Если этот наряд за восемь лет не съела моль, он достоин выхода в свет. Видишь, и он дождался своего часа. Ты выглядишь очаровательно.

Они вернулись часа через три. Поужинав в ресторане, они еще прогулялись. Виктор привез Вику к дому и не стал подниматься в квартиру без приглашения, которого не последовало. Он приехал на следующий день без звонка, но с цветами часов в девять вечера.

– Вить, чего ты добиваешься? К чему эти визиты? – задавала Вика вопросы, открыв ему входную дверь. – Я тебе все сказала, что хотела.

– Я буду приезжать до тех пор, пока ты не передумаешь и примешь правильное решение, – ответил он и, обняв Викторию, поцеловал. Один поцелуй переходил в другой, третий. – Ты ужинала? – спросил он, прервав поцелуи и протягивая букет.

– Я на ночь пью кефир. Ты на часы смотрел? Какой ужин?

– Поздний. Я бы съел чего-нибудь. Покормишь?

– Грачев, ты наглец! Почему это я должна тебя кормить? Ты мне кто?

– Старый знакомый, бывший приятель, папаша юного друга. Кто тебе больше нравится? Выбирай! Я пошутил на счет ужина, а вот кофе бы выпил. Держи, я со своим, но без сахара, – он протянул ей пакет. – Скажи мне честно: мой приход, действительно, тебя сильно раздражает?

– Твой приход меня не раздражает, он меня расслабляет, – она поставила цветы в воду и приняла пакет. – В твоем присутствии я говорю совсем ни то, что думаю, делаю то, чего мне совсем не хочется. Я сержусь не на тебя, а на себя. Нельзя быть, Вика, такой, скажем, бесхребетной и бесхарактерной. Тебя поцеловали и ты, как снежинка в ладони растаяла.

– Такой ты мне больше нравишься. Ты небесхарактерная, ты упрямая. Вбила себе в голову не общаться со мной, так и делаешь. Я очень виноват и признаю это, но и ты будь снисходительнее. Мне плохо без тебя, ты нужна мне и я хочу думать, что и я тебе нужен. К чему противится тому, что мы друг другу необходимы? Почему мы не можем быть счастливы вчетвером? Что это, какой-то грех? Кому и что ты хочешь доказать? Мы были с тобой счастливы. Что если попробовать еще раз? – Он говорил так убедительно, что Вика не могла не почувствовать этого.

– Ты твердо намерен связать себя со мной? Ты же видишь в беременных только мать, но не женщину. Как же мы будем с этим мириться? – язвительно спросила Вика, вспоминая его же слова. – У нас ничего не получиться. Мы привыкли каждый к своей жизни. Сломаем то, что есть, но можем не построить новых отношений. Мне первое время даже с Егором было непросто, а он ни ты.

– А ты рискни. Вспомни две тысячи третий и попытайся меня понять. Я обещаю быть с тобой очень бережным, внимательным, чутким и нежным. Никаких других женщин мне не нужно. Видишь ли, я за эти годы стал не только старше, но и умнее…

Виктор, которому исполнялось шестого июля тридцать семь лет, пригласил ее на день рождения. Вика поздравила его, но приехать отказалась, и тогда он приехал сам. Теперь Виктор с Егором жили в доме его родителей. Егор все уши прожужжал домашним о скором рождении Даши.

– И когда же родиться твоя названая сестра? – спросила его за ужином бабушка.

– В конце сентября. Вика сказала не позднее двадцать девятого. Я кружочком отметил в календаре, чтобы не забыть.

Дождавшись, когда внук покинет столовую, мать присела рядом с сыном.

– Сынок, скажи мне: ты спал с Викой перед Новым годом? До того, как улетел в, эти чертовы, горы? – спросила она, глядя на него пристально.

– Ты хочешь сказать…

– Вика женщина порядочная, – перебила его мать. – Я не первый год ее знаю. Если было что между вами, имей это в виду.

– Не может быть? Но, если это так, почему она это скрывает?

– Значит, все-таки, спал. Тогда чего ты ее и себя мучаешь? Тебе восьми лет мало? Не смотри на меня так. Я мать! Я сердцем чувствую, если глаза не видят, а уши не слышат. Ты понял, что любишь ее, как только она ушла от тебя. В первое время, после рождения Егора, я не понимала вашей дружбы втроем. Да, Вика и Лиза знали раньше друг друга, но они не могли стать подругами по определению. Ты и Лизу убедил в том, что Вика друг семьи и ее саму. Скрывал свои чувства, даря ей подарки три раза в год, лишь бы ее увидеть. Ты не мог видеть ее чаще, не раскрыв себя и зная, что Вика не примет твоих ухаживаний. Зачем ты так долго ждал, сын? Боялся, что получишь отказ?

– Я и сейчас боюсь, мама. Я был у нее перед Новым годом, я просил ее подумать о нас с Егором, а потом эта травма. Мам, ну как бы я сделал ей предложение, пусть и неофициальное, сидя куклой в инвалидной коляске? Думал, поправлюсь и все решу, а она ждать не стала.

– Вике нельзя ставить условия, ее можно попросить. А ты что ей сказал, когда вернулся? Я слышала ваш разговор. Именно после него ты так быстро пошел на поправку. Она тебя отчитала за твою слепоту и самоуверенность. Что ты собираешься делать?

– Предложение.

– Дело хорошее, но есть неприятный для тебя момент: что, если она откажет? Как ты думаешь: почему она не признается? Она не верит тебе, а привязывать ребенком она никогда не станет.

– Она уже отказывается. Я боюсь только одного, чтобы не навредить ни ей, ни малышке. Все остальное я переживу. Один раз, по моей глупости, она уже теряла ребенка.

– Ну, дай Бог, чтобы оно так и было. С тех пор, как ты начал свою самостоятельную жизнь, в моей жизни было всего два года абсолютного спокойствия за тебя. Эти два года, как не странно, мне подарила именно Вика. Ты не дави на нее. Дай ей возможность самой сделать выбор. Она заслуживает счастья просто потому, что она женщина. Ее дружба с Егором, может тебе помочь, а вот ей помешать. Она привязалась к нему, как и он к ней.

Десятого июля рано утром Виктор с Егором звонили в квартиру Виктории.

– Привет, – сказал Виктор, пропуская вперед Егора с букетом цветов.

– Вика! С днем рождения! Это тебе. Дай я тебя поцелую, – говорил он, вручая ей цветы. – Осторожно, они колючие. Ты еще больше поправилась.

– У меня в холодильнике торт. Будем пить чай? Проходите на кухню и руки не забудьте помыть, – говорила она, набирая в вазу воды, и ставя ее с цветами на столик. – Егор, доставай чашки, тарелки, ложки. Все, как и раньше, лежит на своих местах. Свечи в верхнем ящике стола, – говорила она, доставая большой торт из холодильника.

Когда чай был разлит, а свечи зажжены, Егор сказал:

– Загадывай желание и дуй изо всех сил, – смеялся он. Свечи тухли и загорались сами вновь. – Классно я придумал? Пап, теперь ты, – обнимая за плечи отца, предложил сын.

– Виктория Андреевна, выходите за нас замуж, – сказал Виктор, открывая футляр, который достал из кармана.

– А вы, мальчики, хорошо подумали? Если я соглашусь, назад дороги у вас уже не будет.

– А мы назад и не поедем. Давай мы переедем к тебе и будем жить все вместе. Я даже на детский сад соглашусь еще на год до школы. Я пойду к себе. Обещаю не сорить, а вы поговорите, – сказал Егор, выйдя из кухни, прихватив с собой кусок торта и чай.

– Как тебе удалось его перевоспитать так быстро. Вышел тихо, дверь прикрыл.

– Я его не перевоспитывала, я дала почувствовать ему себя взрослым и поступать по-взрослому. Сюсюкать с ним и потакать его капризам, у меня не было ни желания, ни возможности.

– Вика, ты не ответила на мое предложение. Я тебя очень люблю. Обещаю не повторять ошибок прошлого, быть хорошим отцом нашим детям, – надевая на ее палец кольцо, говорил отец Егора.

– Я должна подумать, не торопи меня. Мне будет трудно одной, но я не уверена, что с тобой мне будет легче. Видишь ли, нам будет очень непросто начинать совместную жизнь. Одно дело встречаться, а другое, изо дня в день жить рядом. Ты к этому готов? А Даша твоя дочь, – опустив голову, сказала Вика.

– Я догадался, да и мама подсказала.

– Я тобой воспользовалась, прости. Год назад я побывала в клинике, и узнала, что могу иметь детей без дополнительного лечения. В конце декабря у меня появилась возможность близости с любимым человеком ни один день, да еще и шанс стать мамой. Этого я не могла упустить.

– В те вечера ты «оторвалась» по полной программе. Кое-чего я от тебя и не ожидал. Но кто кем воспользовался, вопрос спорный. Я часто вспоминал ночь в доме деда и предновогоднюю неделю. А после трагедии, часто видел во сне именно эти картины прошлого и не хотел просыпаться. Знаешь, когда я окончательно понял, что люблю тебя? Когда вернулся в квартиру, где царил порядок, но не было, ни тебя, ни твоих вещей, – держа ее ладонь в своих руках, говорил Виктор. – Говорят, что любовь не воздух и без нее прожить можно. Можно прожить с человеком без любви на уважении, доверии, ради детей. Но если ты сам любишь кого-то, это очень трудно. – Обнимая Викторию, говорил он. – Хотел давно тебя спросить: кто пользуется мужскими вещами в ванной комнате? – он улыбался и уже знал ответ.