– Мне в поселок Лебяжий, – ответил Виктор, плохо представляя ни сам маршрут, а расстояние. Вика рассказывала, что четкой границы между городком и поселком нет. Что прямые улицы города, переходящие в улицы поселка, а их не меньше пяти, не меняют даже названия. Город заканчивается на номере дома, например 300, а 301 уже имеет адрес поселка. А еще у него был хороший ориентир. Городская больница перегораживала одну из улиц и стояла на невидимой границе.

– Садись, – сказал водитель, которому было не больше двадцати пяти лет. – В гости?

– Нет. Меня даже не ждут. Последний раз мы виделись больше двух лет назад, – садясь на место рядом с водителем, успел ответить Виктор и получил удар по голове. Он пришел в себя, когда его вытаскивали из машины и заметил в свете фар деревья вокруг. – Мужики, нужны деньги, забирайте, бить то зачем? – сказал он, чувствуя, что его обыскивают.

– Заткнись!

– Да я то – заткнусь. Но что ж вы за уроды? – говорил он, делая ногами подсечку. Один упал, видимо не очень удачно, вскрикнул и выматерился. Виктор успел подняться на ноги, голова закружилась. – Чего вы хотите?

–Ты, тупой? Лежал бы смирно, мы бы уже уехали, а теперь не можем, сам выпросил, – сказал второй, доставая из багажника авто бейсбольную биту.

– Разбой и убийство, разные статьи. А вы уверены, что меня не будут искать? По телефону и вычислят, – сказал Виктор, готовый отразить удар.

– Пусть еще найдут. Да и убивать мы тебя не будем, а вот побить, побьем, можешь не сомневаться.

Виктор старался держать парней в поле зрения. Только много ли увидишь, если находишься сбоку машины, ближе к багажнику, фары которой светят ближним светом вперед. Он пропустил не меньше трех ударов, прежде чем получить удар по голове, но не битой. Она валялась в паре метрах от места драки. Потом, его лежачего просто пинали, вымещая злобу.

– По ходу ты его обманул. Мы, кажется, его прибили, – сказал водитель.

– Сам виноват. Рембо хренов! Живой он и пульс есть. Очухается к утру на свежем воздухе. Бери биту, и валим отсюда. Чего он без вещей тащился с вокзала? Часы дорогие и телефон навороченный.

– На фига ему вещи, если у него пятьдесят штук в кармане. Я думаю, он не проездом. Приехал навестить знакомых и назад.

Машина уехала. Виктор то приходил в сознание, то терял его. Он, при лунном свете, понял, что находится среди деревьев. Это может быть лес, перелесок, роща, да что угодно. Вот только сил подняться не было. Он подполз к ближайшему дереву, пытаясь сесть и это ему удалось. Голова кружилась, сознание ускользало. В чувство его привел громкий собачий лай. Он открыл глаза и увидел белый густой туман, который лежал в метре от земли, делая картину нереальной. Деревья, как будто висели в воздухе. Лай приближался все ближе, и вот уже теплый влажный собачий язык коснулся его лица.

– Ты кто? – спросил Виктор пса, потрепав его осторожно за холку. Спасибо тебе за помощь. Как думаешь, твой хозяин мне поможет? – спросил он и увидел пожилого мужчину в метре от себя.

– Ты, парень, кто и как сюда попал? Тебе в больницу надо. Рана не глубокая и череп цел, но сотрясение хорошее, – осматривая его голову, сказал мужчина. – Идти сможешь? Давай руку, я тебе помогу. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Нам с тобой надо говорить, не отключайся. Понял?

– Понял. Только, простите, не знаю, что Вам ответить. Кто я, где я и зачем. То, что меня били, я помню, а вот кто и за что ума, не приложу.

Виктору показалось, что они шли слишком долго. Хозяин помог ему снять вещи, умыться и облачиться в хозяйскую одежду, после тщательного осмотра. Промыл рану на голове и наложил повязку, при этом все время, разговаривая с ним.

– Рана на голове не страшная, но рядом с ней еще шишка, а это значит, ты получил по голове дважды. Сотрясение мозга получилось хорошее. Ребра целые, а синяки от ударов. Номер, что был на твоей руке, скорее шифр в камере хранения. Только, где та камера? Может, на нашем вокзале? Ты давай в постель. Выпьешь травяной чай, я сделаю тебе укол и пойду, поработаю Холмсом. На обратном пути зайду в аптеку. Ты не дрейфь! Я бывший врач, на пенсии, мне скоро семьдесят. Лорд во двор никого не впустит, да ко мне и не ходит никто. Вернусь, поговорим.

Виктор не слышал, как вернулся его спаситель, как готовил обед. Он проспал до трех часов после полудня.

– Есть я тебе, не рекомендую, а вот отварами тебя буду поить. Я привез твою сумку с нашего вокзала. В ней паспорт, деньги, вещи и компьютер. Только интернета у нас нет. Если верить твоему паспорту, то мы с тобой тезки. Я тоже Виктор, но Владимирович. Ничего не вспомнил?

– У меня такое чувство, как будто либо я кого-то ищу, либо меня должны искать. Но это чувство или ощущение не связано с чем-то криминальным.

К вечеру у Виктора поднялась температура. Трошин вызвал утром фельдшера.

– Ты, Людмила Андреевна, уважь старика. Зайди голубушка в аптеку и купи все, что я тебе здесь написал. Антибиотик пока колоть не буду, но и гонять тебя лишний раз не хочу. Ты еще зайди к Степановне. Пусть даст что-нибудь от простуды. Ну, а хуже мне станет, не сердись, придется побегать тебе.

Двое суток Виктор находился в бреду, получая уколы и капельницы от старого доктора. Он поил его только отваром из трав. Прошло дней пять, и Виктор чувствовал себя намного лучше и легче. Он пил бульон и чай на травах, глотал таблетки вместо уколов. Они мало разговаривали. Доктор давал Виктору время поправиться и, возможно, что-то вспомнить. Виктор сам начал с ним разговор.

– Виктор Владимирович, а у Вас здесь милиция есть? Может мне туда обратиться? – спросил он нерешительно.

– Есть Витя у нас участковый, а в городе целое отделение. Придешь ты туда и что скажешь? Ты что не знаешь, как они работают? Нет, в милицию тебе рано. Тех, кто тебя избил, вряд ли найдут, а вот тебя, до выяснения личности, закроют. Ты доставай свой компьютер, посмотри, может он тебе, о чем напомнит.

– Я помню драку, но лиц не помню, лес, собаку и Вас. Этот город, где я прописан далеко отсюда? Чего меня сюда занесло? Раз я сдал вещи в камеру хранения, значит, не собирался здесь задерживаться. Что мне здесь было нужно, раз я поперся на ночь глядя с вокзала? – включая ноутбук в сеть, говорил он.

–Ты главное не отчаивайся. Через пару дней я схожу к участковому. Если тебя разыскивают, там должна быть твоя фотография или фоторобот. Ты главное поправляйся, с остальным разберемся постепенно. Ты меня, тезка, извини, но в твоей сумке есть второе дно. Я не любопытный, а ты не похож на бандюка. Разбирайся сам, держи нож.

– Не уходите. У меня от Вас тайн нет. Я бы рад вам все рассказать, да вот не о чем. Я умею читать, знаю компьютер и, судя по памяти его содержимого, знаю строительство, финансы и даже английский язык. Только мне это ничего не дает.

– У тебя была травма позвоночника не более года назад. И лечился ты даже не в Москве, а скорее всего за границей, – говорил Трошин, вскрывая дно сумки. – Витя, здесь деньги, много денег и карточка с фотографией.

– Вот видите: чем дальше в лес, тем больше загадок, – говорил он, рассматривая фотографию, на которой были изображены двое: молодая женщина и мальчик лет шести. – Возможно, это и есть моя семья. Тогда почему фото не в паспорте, а в тайнике? Как с такой памятью жить?

– Ты ее особо не напрягай. Может так случиться, что прошлое вообще стоит забыть. Поживешь со мной, а там видно будет.

– Как Вы объясните мое присутствие своим родным, если я у Вас надолго задержусь?

– Да так и скажу: внук коллеги, потерял память в аварии и я сам пригласил тебя на реабилитацию на свежий лесной воздух. Деньги у тебя есть, так что вопросов не будет. Мою дочь и зятя волнует только финансовый вопрос. На что я трачу деньги? Почему так много жгу света и перевожу много дров. А чем я питаюсь вопрос второстепенный. Недели через две, поедем в город и купим тебе теплую одежду.

Они встретили Новый 2014 год вдвоем, взяв в свою компанию и Лорда. Третьего января к Трошину приехали внуки. Это были близнецы двадцати двух лет.

– Дед, мы ненадолго. Мама просила передать тебе подарки и привет.

– К привету денег не приложила? – шутя, спросил дед. – Олег, скажи, как специалист, я могу здесь пользоваться интернетом?

– Можешь, только скорость будет маленькая, висеть может.

– Так ты сделай, пусть и с маленькой скоростью. Мы с Витей не торопимся никуда. Помоги парню, дай пообщаться с внешним миром, ты же со своим не расстаешься. Подари в честь праздника или продай.

– Он у тебя помнит, как обращаться с компом?

– Так у него и спроси, чего ты из меня переводчика делаешь.

– Вы что хотите посмотреть? – спросил Олег, включая свой компьютер.

– Адрес своей электронной почты я не помню. Но не думаю, что он слишком зашифрован. Взломать сможешь?

– А надо? Если там есть что-то, что Вам стоит забыть?

– Хорошо, с этим подождем. Скажи, какие местные новости гуляли по интернету последние два, три месяца?

– Месяц назад была одна горячая новость. Я Вам сейчас ее найду. Если коротко: женщина разыскивала отца своих детей, который исчез еще до рождения дочери. Все было бы не так обсуждаемо, если бы не старший сын, а он наследник не хилого состояния. Наследник ей чужой ребенок, но опеки она добилась, отказавшись от каких-либо прав. Вот ее интервью у здания суда. Потом послушаете. А еще есть подборка, это уже сделали ни то волонтеры, ни то сердобольные поклонники. Здесь они молодые, как видите, бомонд. А это, уже прошлый год. Вы можете скопировать все на карту. Если бы Вы были местным, я мог бы предположить, что это ваш родственник или двойник. Вы чем-то похожи, но он выглядит гораздо моложе. Может всему виной борода? Шучу.

– Судя по паспорту, я всегда носил такую бородку. Мужчина исчез давно? – волнуясь, спросил Виктор.

– Месяцев пять-шесть не меньше. Вы комментарии почитайте, там много интересного. Я, почти уверен, что его уже нет в живых, но тело не найдено, а значит, пропал без вести.

Виктор читал материал и комментарии, смотрел фотографии и понимал, что женщина с его фотографии и женщина на экране похожи. Но это ему ничего не дало. Память, словно заблокировала чип, и не хотела возвращаться, и наступало отчаяние. Он иногда по ночам видел во сне мальчика с фотографии. Но теперь не мог понять: это картина из прошлого или увиденного вчера с монитора. Просыпаясь ночью, он включал ноутбук и рассматривал фото. В одну из таких ночей к нему подошел Трошин.

– Вить, вот эта девушка, похожа на нашу медсестру Вику Карпову. Я ей сам направление в университет давал. Кто она?

– Если верить статье, она и есть Виктория Карпова.

– А ты уверен, что ты Виктор Костенко, а не Виктор Грачев? Понимаешь, Вика жила в поселке, часто навещала своего деда. Если ты Грачев, тебя должен был кто-то видеть в поселке. Те же соседи Михаила Ивановича, хотя бы Степановна. Давай дождемся утра и сходим к ней. Ложись, сынок, не мучайся.

Ближе к рассвету Виктор видит сон. Он в горах. На верхней точке метель, склон для спуска практически не виден, а там внизу, он точно знает, его ждут. Рядом с ним стоит экипированный, так же как и он, лыжник, не видя лица, Виктор узнает его по голосу: «Страшно? Будет гораздо страшнее, если ты спустишься вторым». Теперь он уже не раздумывает, резко отталкивается лыжными палками и катится, вниз набирая скорость. А в голове только одна мысль: «Я должен спуститься первым. Там Вика, Егор, Даша. Я им нужен, а они нужны мне». И он кричит, чтобы его слышали там, внизу, и уступили дорогу.

– Ты чего так орешь? – спросил Трошин сонно, глядя на Виктора, который сидел на кровати, обхватив голову руками. – Напугал до смерти. Успокойся, я сейчас воды принесу.

Виктор залпом выпил воду и вытер футболкой лицо, покрытое потом. Трошин его не торопил и присел рядом. Виктор заговорил минуты через три, открыв глаза, в которых стояли слезы.

– Виктор Владимирович, я действительно Виктор Грачев. Пока шло следствие, я должен был исчезнуть на время. Отсюда и документы чужие. Вика об этом знала и ждала меня месяца через два, а я задержался у Вас. Можно я позвоню?

– Ты ей собираешься звонить? С ума сошел? Тебе ехать надо.