Надя прошла в свой кабинет, изображая вышедшую из себя истеричку. Плотно закрыв дверь, она кляла Ильина в хвост и гриву. Она бросала на стол папки, двигала шумно стулья минут пять. Все это закончилось рыданиями, правда, без слез, но слушатель обязан был поверить в театр одного актера. Она повторила вчерашнюю настройку компьютера, вскипятила чайник, между делом выпила кофе, решила проверить свою сумку на наличие «насекомых». Сумка была «чистая». «Или я слепая. Значит, микрофоны поставили только в верхнюю одежду, висевшую у входа, гостиную и столовую. Кто был в доме после ареста Юры? Адвокат, он пил с нами чай в столовой. Следователь, с ним я беседовала в гостиной. Кто бы то ни был, на жучках должны остаться их следы, а до суда их попытаются снять. Если противник убедился, что Смирнову помочь не кому и не чем, необходимость в них отпадет, как и слежка за мной. Надо об этом не забывать», – думала она, набирая домашний номер телефона.

– Никитична, это Надя. Ты сегодня оставайся дома, сиди тихо, как мышка. Запри все двери и окна, и никому кроме меня не открывай, кто бы это ни был. Будут слишком настаивать, звони в милицию и на пульт охраны, а будут говорить, что из милиции набери меня. Ничего не бойся, я заберу Лизу из школы и приеду. Ты меня поняла? Никому, кроме меня.

Это была часть ее плана. Она в панике, помочь ей не кому. Еще она сыграет похищение Лизы, и противник будет сбит с толку. «Только бы у профессора все получилось. Адвокат мне нужен, но еще больше нужен совет, где его найти, найти профессионала и помогут ли Юре бумаги, найденные мной на квартире. Куда с ними идти?» – думала она, поглядывая на часы. Она выключила компьютер, закрыла кабинет, и покинула здание обычным путем. Сев в свою машину, направилась в институт. Профессор ждал ее, находясь в компании с мужчиной своих лет, с седой шевелюрой и очками в тонкой оправе. Профессор познакомил Надю со своим визави, и без предисловий сказал:

– Леонид готов взяться за дело твоего мужа, но берет он дорого, а как я понимаю, денег у тебя нет.

– Сколько стоят Ваши услуги? – спросила Надя. – Я найду деньги. Мне важно знать, если гарантия того, что это ему поможет?

– Я не берусь за дела заведомо проигрышные. Мы сейчас поедем с Вами к следователю, а дальше моя забота. Деньги выплатите мне по окончанию дела в суде. Вашу порядочность, профессор мне гарантировал. Сумма Вас не шокирует?

– Сумма меня обнадеживает. У меня в доме и на работе жучки, в верхней одежде тоже жучки, мою машину «охраняет» все время серый седан. Я не уверена в том, что кроме прослушивания и слежки нет других сюрпризов.

– Вот с этого и начнем наше расследование. Едем прямо в прокуратуру. Вы езжайте вперед, а я за вами, включив регистратор.

Надя предложила поехать в школу, где по ее плану «похитили» Лизу, о чем она скажет в машине и что собьет с толку противника. Будут веские доказательства посетить прокуратуру по другому делу. Конечно, ни о каком похищении в прокуратуру заявлено не было, было написано заявление о прослушивании. Следователь и криминалист выехали по заявленному адресу, сняв жучки и отпечатки с них. Со стороны, это, похоже, было на спланированное похищение, но вся команда преследовала другие цели. Уже на следующий день были арестованы юрист компании, адвокат и партнер Юрия по бизнесу. Ему не удалось перевести деньги до суда, все счета компании были арестованы. Бумаги, найденные Надей, и хороший адвокат развалили обвинения в хищении в особо крупных размерах. Дело, шитое белыми нитками на «заказ», развалилось у следователя по особо важным делам, как карточный домик. Дело пересмотрели в кратчайшие сроки, сняв все обвинения со Смирнова. Через неделю, после начатой «операции», Надя встречала мужа у ворот изолятора. Кошмар для Юрия, просидевшего месяц под арестом, закончился. На календаре было 18 февраля 2000 года.

– Ты моя спасительница, – говорил он жене, крепко целуя ее. – Поехали домой. Мне кажется, я не был дома слишком давно. Как Лиза?

– Она прилетит в воскресенье утром, я встречу ее, а тебе надо будет заняться делами компании и возвратом долга Стасу за адвоката. Если там не так все плохо, через пару дней возьмешь отпуск. В выходные отдохнешь и за дело. Согласен?

– Я с тобою на все согласен, но с одним условием, что до утра воскресенья мы никого не принимаем, даже Стаса.

– Об этом скажешь ему сам, за одно, и поблагодаришь. Он мне очень помог и советами и деньгами. Хотя адвокат и давал мне отсрочку по просьбе профессора, я посчитала, что лучше заплатить сразу. У человека появляется стимул, закончить дела раньше, не тянуть.

Они подъехали к дому, где у порога их встречала Никитична и Владимир Петрович, узнавший пять дней назад всю историю от Никитичны. Обняв хозяина и сына, они оба прослезились.

– Неужели эти кошмары закончились? Я теперь, прежде чем что-то сказать, думаю, можно ли это говорить вслух. Как в плохом кино, Вас в тюрьму, а нас на подслушивание. Слава Богу, у них ничего не получилось. Скоро Лиза приедет, и опять будем все вместе.

–Все Никитична будет хорошо. Прости отец, нерадивого сына. Мне не хотелось тебя расстраивать, думал, выкрутиться самостоятельно. Если бы не умная жена, сидел бы и сидел. Я приму душ, дай мне Надюша, пожалуйста, пакет, я соберу все, что на мне, и вынесу на мусор. Мне надо забыть этот запах навсегда. А еще я очень скучал по твоим обедам Никитична. Чем будешь кормить арестанта? – спросил Смирнов и, не дожидаясь ответа, поднялся наверх.

Наде показалось, что он слишком долго принимает душ, а он стоял под тугими струями воды, и скупые мужские слезы смешивались с этой водой. « Надя, Наденька, девочка моя, ты второй раз выручаешь меня, принимая огонь на себя. Я о многом могу только догадываться. Какое же надо иметь огромное сердце, чтобы вместить в него всю доброту и любовь?», – думал он.

– Юра, у тебя все в порядке? – спросила жена из комнаты. – Ты вещи нашел? Я приготовила тебе домашний вариант.

– Я пока похожу так, если ты не возражаешь, – ответил он, выходя с полотенцем на бедрах, выбритый и пахнувший свежестью.

– Я не против вашей формы одежды. Никитична и отец поймут нашу задержку на обед, а больше никому ничего объяснять не надо. Ты в порядке? Не думай ни о чем плохом. Да, это непросто забыть, и потребуется время, но мы справимся. Прошлое осталось в прошлом, а впереди у нас светлое будущее.

– Ты пропустила настоящее. Пусть оно станет началом светлого будущего, – сказал муж, подхватывая жену на руки.

Прошли не менее двух часов, прежде чем они спустились в столовую. Никитичны на кухне не было. Она вышла из своей комнаты, когда услышала тихий разговор на кухне.

– Присаживайтесь к столу, я вас сама накормлю, да посмотрю на ваши счастливые лица. Звонил Стас, я сказала, что до воскресенья вас нет, что Лиза прилетит в воскресенье, вот тогда, добро пожаловать на праздничный обед. Он просил передать, что в воскресенье будет обязательно. Еще звонила Лиза, просила передать, что очень скучает и очень рада тому, что вы дома. Больше звонков не было. Владимир Петрович отдыхает.

– Надюша, как твой профессор, отнесется к нашему визиту? – спросил Юрий у жены, налегая на обед.

– Он будет только рад, а если мы принесем с собой пару коробок конфет, будет рад вдвойне.

– Почему он так радуется конфетам?

– Профессор большой любитель сладкого, но предпочитает шоколадные конфеты. Все об этом знают, но лишь немногие догадываются, что эту свою слабость он, как может, скрывает. Многие попадались на эту удочку, преподнося ему перед экзаменом коробку конфет, и приходили пересдавать предмет дважды. Он всегда говорил: – «Свои слабости надо скрывать, а если не получается скрыть, убедить окружающих в том, что они глубоко ошибаются в их наличии». Вот такой хитрец.

– Я думаю одними конфетами нельзя ограничиваться. Что он еще предпочитает?

– Еще он предпочитает общение. Пожилым людям трудно привыкнуть к тому, что они многим не интересны, со своими взглядами на жизнь. Одни их не понимают, другие считают их не «здоровыми» людьми. Давай пригласим его, как – нибудь, к себе на обед. Он будет хорошим собеседником для Владимира Петровича.

– А чего тянуть? Позвони ему завтра и пригласи на воскресенье. Будет у нас большая компания. Я привезу с утра продукты с Никитичной, ты поможешь на кухне. Мне так хочется праздника. Возражения есть?

– Устроим вам праздник, только скажите, что приготовить, меню составьте, чтоб уж действительно было празднично, – говорила Никитична. – А продукты можно купить завтра, Вам же в воскресенье в аэропорт с утра.

– Пиши, подруга дней моих суровых, список. Поедем завтра утром, но будить меня чуть свет не надо. Я сам решу когда «играть» подъем, у меня жена молодая рядом, могу задержаться, – говорил Юрий, обнимая за плечи и прижимая к себе Надю.

Так они за разговорами и шутками закончили обед. Вдвоем с мужем Надя поднялась в кабинет для разговора.

– Скажи мне, пожалуйста, супруга моя дорогая, почему ты меня не о чем не спрашиваешь? Ты видела документы на квартиру? Что ты еще там нашла?

– Акт купли-продажи на свое имя я видела и на дату покупки обратила внимание. Ты купил ее на случай, если бы я отказалась стать твоей женой? Я теперь твоя жена и отдельная квартира мне не нужна. Кроме одной папки, обнаруженной под креслом, я больше ничего и не искала. Правда, обивку я чуть испортила, а остальное так и стоит, почти в том же порядке.

– Ты права. Я купил ее тайно от тебя. Если бы ты решила от нас уйти, не надо было искать жилье. А свои документы я положил туда гораздо позже, ведь о ней никто не знал, кроме меня. Одна ты у меня умница, все поняла с полуслова. Но если быть честным, там есть и небольшие деньги, так сказать на черный день. Будет чем рассчитаться со Стасом и на что съездить на рынок. Когда еще придет все в норму в компании, и я начну зарабатывать? Когда снимут арест со счетов? На что вы вообще жили месяц?

– Во-первых, если ты не забыл, я работаю. Во-вторых, мы экономили и лишнего не покупали, да и деньги на первое время были. Мы задолжали только Стасу и Никитичне. Я попросила у нее отсрочку на месяц. У меня были и есть деньги, но я не рискнула за ними ехать в банк Солнечного. Я просто не знала, как к этому отнесутся твои противники. Если дело в деньгах, давай поедем завтра и опустошим счет. Еще вопросы ко мне будут? То, что мне надо знать, ты решишь сам, рассказывать или нет. Я тебя не тороплю. Тайн пока у нас с тобой не было.

– Я тебе очень благодарен за все, и я тебя так люблю, – говорил он, целуя жену.

Он подхватил ее на руки и понес в спальню, Надя прижалась к нему со словами: – « Я тебя тоже очень люблю».

После бури страсти, наступило безмятежное затишье. Они лежали, обнявшись, и тихо переговаривались. Месяц тревожной разлуки сделал их, как будто ближе, чем полтора года прожитые вместе после брака.

К вечеру, до ужина, они наведались в квартиру, которую Надя посетила чуть больше недели назад. Юрий показал ей тайник, где оставил на хранение деньги на «черный день» и забрал их, а Надя достала из своего «тайника» документы на квартиру. Теперь прятать их не было смысла, тайна была раскрыта. Они вернулись через час домой, обсуждая по дороге квартирный вопрос.

– Я думаю, ты должна оставить квартиру. Можно ее сдавать, но продавать не надо. Кто знает, когда наша Лиза соберется замуж? Можно потом ее просто переоформить, если она соберется жить отдельно от нас.

– Ты прав, цены растут, а так она есть и есть. Только ты забыл о том, что за услуги надо все равно платить. Сколько там набралось долгов?

– Надюша, ты меня обижаешь. Неужели ты думаешь, я об этом не подумал? До моего ареста я оплачивал услуги вперед, не дожидаясь квитанций и расчетов.

– Тогда ты дважды молодец, – сказала жена, въезжая во двор дома.