– Извини, я думала, ты заболел. А ты оказывается жив, да ещё как здоров.

– Я женюсь на тебе, как обещал, но пока не мешай мне наслаждаться жизнью, – говорил он, прикрыв дверь в квартиру.

– А кто тебе сказал, что я выйду за тебя замуж? Я сама во всём виновата, увлеклась красивой оболочкой. У меня всего одно условие – переведись в другую группу и делай вид, что мы с тобой едва знакомы. Сделаешь – для тебя пройдёт всё безболезненно, нет – обещаю неприятности, ты знаешь – я могу. Думай!

Дома Даша дала волю слезам. «Как же я могла влюбиться в этого Казанову? Где были мои глаза и уши? Его ухаживания весь курс не воспринимал всерьёз. Он менял девушек как перчатки и я, зная об этом, стала той самой разменянной парой. Я смогла бы это пережить безболезненно, если бы не последствия моей ошибки. Мне надо поговорить с мамой. Делать аборт тайком от родителей нельзя, все тайное рано или поздно становится явью», – думала она.

Дождавшись родителей с работы, она накормила их ужином, убрала посуду и только после этого решилась.

– Мама, пойдем ко мне, нужно поговорить, – сказала Даша матери, уселась на кровать по-турецки, ожидая, когда мама устроится в кресле.

– У тебя проблемы? Что случилось? – спросила мать.

– Мамочка, я беременная, мне нужно сделать аборт, – выпалила Даша. – Я не была ещё у врача, срок недель 5-6. Ты только меня не уговаривай, я не хочу рожать ребёнка от человека, которого не люблю. Я знаю, что аборт при первой беременности опасен последствиями, но я не хочу, – Даша заплакала. Она не заметила, как в комнату вошёл отец, всё это время стоявший под дверью, слыша весь разговор.

– Даша, дочка, это ведь и твой ребёнок, – садясь на кровать и обнимая дочь, говорил Андрей Иванович. – Как знать, может он не унаследует ничего от горя родителя. Через 3-4 месяца он уже будет толкать тебя ножкой, напоминая о себе. Поссорилась с Виктором? Что могло случиться? Только не пори горячку, объясни нам с мамой доступно.

Даша как могла, объяснила своё отношение к Виктору. В её голосе чувствовалась не обида, не разочарование, не злость к нему, не жалость к себе, а полное равнодушие к отцу ребёнка. Казалось, она говорила о едва знакомом человеке.

– Он готов жениться, но я не хочу этого, я его даже видеть не могу, – закончила она.

– Давай, дочка договоримся, у тебя 2-3 недели в запасе есть. Сходи к врачу и подумай ещё раз обо всём. Тебе 20 лет, ты вольна в своих поступках. Мы, конечно, любое твоё решение примем, но отношение наше к тебе тоже изменится, тут уж виновных не ищи. Надумаешь рожать – поможем, все вместе справимся. Если же нет – не обижайся. Так, что думай, дорогая, думай! – поцеловав дочь в макушку, сказал отец.

Через день Даша позвонила дедушке и обо всём рассказала ему. Дед выбора сделать не дал.

– Правнука не трогай, он на нас четверых один будет. Слёзы вытерла, не ты первая, улыбнулась, успокоилась. Ты девочка моя ещё не можешь знать, какое это счастье – дети. Родителям мой наказ передай, и к Новому году ждите, я обязательно приеду, есть повод встретиться. Целую тебя моя радость.

Даша сходила на приём к врачу, сдала все анализы и стала на учёт по беременности. Теперь этот факт можно было не скрывать ни от Кати, ни от ее мамы, а другим он и не был интересен. Виктор, получивший отставку, Дашу не избегал, но и не интересовался её состоянием. Дедушка прилетел на две недели перед Новым 1975 годом. Новый год отмечали вместе с Катей и ее мамой. В большом городе, в каждом районе была своя настоящая зелёная, новогодняя красавица, в окружении снежного городка, с фигурами изо льда. Сюда, вечером, 31 декабря, приезжали на санях Дед Мороз и Снегурочка, здесь раздавали детям не дорогие подарки, здесь было праздничное выступление артистов, и зажигались огни на ёлке, которые горели еще неделю после праздника, и где была большая снежная горка. Даша и Катя, возвращались домой, когда встретили Костю с друзьями, который решил их проводить. Уже во дворе дома они увидели Виктора, он их тоже заметил.

– Что, Костя, дождался своего часа? – спросил Виктор, и стало понятно, что он навеселе. – А ведь, я как честный человек, хотел на ней жениться, но Даша у нас девушка гордая, измен не прощает. А она сказала тебе, что беременная?

– Девчонки, идите домой, а мы поговорим, – сказал Костя, обращаясь к Кате и Даше.

Девушки отошли в сторону, но не уходили.

– Сколько мы с тобой дружили, Витя, лет пятнадцать? Сколько я тебя от парней защищал, хотя не стоило? У нас с тобой был уговор никогда не подставлять и не обижать своих? – задавал вопросы Костя, не дожидаясь ответов.– Теперь я его нарушу, – сказал Костя и ударил Виктора в челюсть. Тот не удержался и упал. – Вставай, я не бью лежачих противников.

– Был, Костя. Я виноват, я нарушил уговор, – ответил Виктор. – Ну, спасибо, друг, – говорил Виктор поднимаясь.

– Ты не друг, Витя. Ты – ДЕРЬМО! – Удар пришёлся точно в нос, и брызнула кровь. – Это тебе за Дашку, за то, что обманул, а потом воспользовался её доверием. Ты всегда умел добиваться того, что тебе и не нужно совсем. Потешил свое самолюбие? Доволен? – Он в очередной раз ударил противника, который даже не сопротивлялся.

Даша хотела прекратить драку, но Катя крепко держала её за руку: – «Не лезь, будет наука». Их забрали в отделение милиции втроём. «Беги домой, придумай что-нибудь», – успела крикнуть Даша подруге. В отделении разговор с дежурным был короткий, кому хочется возиться с хулиганами в новогоднюю ночь. Костю посадили в «клетку», а Виктора – писать заявление. Вмешалась Даша.

– Меня зовут Дарья Андреевна Барышева, – она назвала адрес проживания, год и место рождения, место учёбы. – Потерпевший учиться со мной в институте, я жду от него ребёнка, но его аморальный образ жизни не устраивает меня, и я отказалась выходить за него замуж. Теперь он меня преследует, напивается и угрожает. – Я правду говорю Витя? – Она протянула ему платок. – Ты будешь писать заявление?

– Не буду я писать. Упал я неудачно. Отпустите их, она действительно беременная, и не хочет замуж.

– Как у вас все просто. Подрались, может и за дело, а если он завтра снимет побои и принесет заявление?

– Тогда я напишу заявление об угрозах с его стороны, о шантаже и преследовании, – сказала Даша.

Они вышли из отделения милиции все вместе, и идти им предстояло в одну сторону. Даша под руку с Костей возвращалась домой.

– Когда он стал таким? – заговорил Костя.

– Мы сами его таким сделали. Восхищались, хвалили без меры, он постепенно привык быть в центре внимания, в институте три года как султан в гареме, вот его и понесло. Он эгоист, любит только себя. Скольких он еще сделает несчастными? Вот и я повелась на красивую этикетку, а внутри пустота. Я помню, о чём ты меня предупреждал, но на, то они и мои ошибки, чтобы на них учиться. Зайдёшь к нам, до Нового года двадцать минут осталось.

– Нет, я домой пойду. Меня, наверное, потеряли, волнуются. С Новым годом, Даша! – он поцеловал ее в щеку.

– С Новым годом, рыцарь! Спасибо тебе за охрану и защиту.

Катя, обо всем случившемся рассказала собравшимся, и все, с нетерпением, ждали возвращения Даши, тем более до боя курантов оставалось двадцать минут. Даша успела во время. Празднование Нового 1975 года удалось на славу. Гости разошлись часа в четыре утра, а хозяева легли спать ближе к утру.

Дедушка, возвращаясь в Москву, взял твёрдое обещание, звонить два раза в месяц до рождения правнука, а в том, что будет мальчик, он не сомневался. Он оставил деньги на приданое внуку и обещал сразу же приехать. Сдав зимнюю сессию на пятёрки, Даша позвонила дедушке. Будучи на каникулах, она взяла на себя роль хозяйки по дому и теперь очень сочувствовала маме, которая всё успевала и на работе, и дома, и никогда не жаловалась на усталость. «Надо взрослеть Дарья и быть внимательнее к окружающим», – думала она часто. Катя сейчас была на практике и забегала обычно в выходной. В такие дни они обычно гуляли, если позволяла погода или бродили по детским магазинам. С Костей они не виделись до восьмого марта. Он пришёл поздравить её с праздником, отец был на дежурстве, а мама отсыпалась после него. Приняв подарок, Даша пригласила его на кухню.

– Чай с тортом будешь? Папин подарок! – спросила она, присаживаясь к столу.

– Я поговорить пришёл. Как себя чувствуешь? Как малыш?

– У нас все хорошо. Растём, толстеем – всё как положено. У тебя что нового? Сессию сдал?

– Даша, давай поженимся, – не ответив ей на вопросы, предложил Костя. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и ребёнка буду любить. Через год-два квартиру получим, малыша в ясли, ты институт закончишь, я – техникум. Заживём не хуже других.

– Костя, замуж надо выходить по любви. Я люблю тебя, как друга, а это не та любовь, которой ты ждёшь и которой достоин. Как ты будешь жить с женщиной, которая видит в тебе друга, а не мужа? Я не могу ответить взаимностью. Прости, – говорила Даша, держа его за руку.

– Я отправил документы, думаю уехать на Север после летней сессии. Родители не против моего отъезда.

– Удачи тебе на новом месте и будь счастлив. Не обижайся на меня. Придёшь попрощаться?

– Нет. Давай простимся сейчас, – он крепко обнял её и поцеловал в щеку. – Даша, я точно буду жить вот в таком же доме, в кармане у меня будет лежать диплом инженера, и ты будешь мной гордиться, – с грустью говорил Костя.

– Я тобой уже горжусь. Ты настоящий друг, понимающий, бесхитростный и бескорыстный, – Даша поцеловала его в щёку. – Ты обязательно найдёшь свою вторую половинку и будешь с ней счастлив. Может, мы ещё и встретимся.

Зиму сменила весна, а её лето и началась горячая пора. Даша все зачёты и рефераты, которые можно было сдать заранее – сдала, оставались только экзамены. Экзамены на 37 неделе беременности – это тяжело и морально, и физически. Соседка по площадке Вера Васильевна, смеясь, поддерживала Дашу.

– Не переживай Даша! У тебя времени много, а вот Светлану, думаю, повезём в роддом прямо с экзамена. Это ж надо, как вы всё «не во время затеяли».

Светлана родила мальчика, которого назвали Алексей, 25 июня 1975 года. Дашин сын – Барышев Константин Андреевич, появился на свет 10 июля в 22 часа весом 3800 и ростом 52 см. Прадедушка прилетел к выписке внучки с правнуком с подарками от всей семьи. На семейном совете решили академический отпуск не брать, а продолжать учёбу. Пока Даше помогает дедушка и Катя. Катя работает на станции скорой помощи фельдшером сутки через двое, а к осени уедет в Германию. Помощь, нужна была моральная, немного хозяйственная. Парень был спокойный, кормился грудью, хорошо набирал в весе и не доставлял длительных «концертов». Поев, он давал возможность приготовить обед остальным, прогулки с прадедом во дворе, позволяли его маме постирать и поутюжить детские вещи, а иногда и погулять всем вместе. Дедушка уехал только в сентябре, а Даша начала заниматься на четвертом курсе. Катя уехала с мамой в Германию. Старые двухэтажные дома снесли, и к весне собирались строить на их месте девятиэтажные дома. Андрей Иванович занимался с внуком полдня один, потом приходила Даша, так прошёл октябрь и половина ноября. В отпуск пошла мама Даши, заменив на посту мужа. Так до Нового 1976 года они и протянули уход за внуком самостоятельно. Парень был практически «взрослый», ему шёл шестой месяц и ему нашли няню на неполный рабочий день с 8 до 13 часов. Летом процедура с отпусками повторилась, но не полностью – в сентябре Костя пошёл в ясли, а Даша продолжила учёбу уже на пятом курсе.