– Вы не знаете последних новостей. Вчера я узнала, что Эльза и Генрих живые и здоровые. – Она пересказала разговор за завтраком.

– Значит, они хотят убедиться, что Вы действительно их племянница. Может дело в наследстве?

– И вы туда же? Мне от них ничего не нужно.

– Выходит, если бы Вы не поехали продавать квартиру и не встретились со своим другом, который проявил инициативу в поисках Кэт, ничего бы этого не было. Это она пригласила Вас в гости?

– Да. Я поддалась на уговоры родных, да и дочери хотелось повидать подругу. Даша сейчас в Италии, а я с Вами беседую. Я ведь и не ждала того, что меня будут водить за руку, но и подумать не могла, что меня просто предоставят самой себе. Одним словом я купила билеты на воскресенье. Даша вернётся с друзьями утром в пятницу. В субботу мы все вместе посмотрим город, а утром уедем. Есть еще одно обстоятельство, не позволяющее мне оставаться дольше. Никто из них не догадывается, что я понимаю разговоры, а они мне, мягко говоря, не нравятся. Кэт за 30 лет не забыла русский, но забыла о том, что сама меня учила немецкому языку.

В дверь постучали, и вошла Кэт.

– Даша, я на сегодня освободилась. Через десять минут буду готова, подходи.

– Жизнь налаживается. Вам выделили 2-3 часа свободного времени, – сказал Ковалёв, улыбаясь.

– Вы звонили в Москву?

– Звонил. Оба прилетят в четверг вечером или в пятницу рано утром.

– Теперь я за Вас спокойна. Ешьте фрукты, после обеда спите. Холодильник я завтра проверю. Не забудьте записать на мой счет 100 евро. До завтра. Или мне завтра не приходить?

– У Вас лишние евро? Шучу! Я буду ждать Вас с самого утра. Вы забыли про пешие прогулки.

Она нашла Кэт в кабинете, где был и Клеменс, даже не поздоровавшийся с ней. «Мальчишка! Это ты так защищаешься. Не можешь сам себя простить и ищешь виноватых», – подумала она, но промолчала, как будто его не было в кабинете. Две подруги посетили торговый центр, но совсем не тот, где была она раньше. За покупками Дарья Андреевна шла целенаправленно.

– Катюша, я похожа на торговку. Не сердись семья большая, купила по две вещи, а вышло много. Ты чего расстроилась?

– Ты назвала меня Катюша, как тогда в юности. А, я…

– Прекрати, люди смотрят. Думаешь, я не могла купить всё это у себя? А с чем я вернусь из-за границы? У нас всё это есть, может качество похуже, да цена дороже.

– Можно я куплю тебе что-нибудь на память, как когда то тётя Маша покупала мне?

– Хорошо. Только имей в виду, что я живу в деревне, не работаю и на людях бываю редко. Можешь мне купить домашний костюм или пижаму.

– Нет, я куплю тебе джинсы, ты их смотрела, иди, примерь и блузку в тон, вот эту. Согласна?

Дарья Андреевна примерила наряд, и он ей понравился.

– Ты довольна, Кэт?

– Носи на здоровье и вспоминай меня. Давай я помогу с пакетами, и поехали уже.

– Кэт, посоветуй, где купить хороших конфет для внуков?

– Будем гулять, купишь по дороге. Есть кондитерские, где всё всегда свежее и выбор не маленький. Тебе же нужны они разные и понемногу, там и возьмем.

Кэт показала подруге старый Мюнхен. Устав, присаживались в кафе и шли дальше. Больше чем на три часа их не хватило, и было принято решение ехать домой. Еще до ужина Дарья Андреевна разобрала пакеты, аккуратно сложила их в сумку.

Оставшиеся два дня до приезда дочери, проходили по одному и тому же расписанию. С утра визит к Ковалёву, потом прогулка по городу. Теперь настала очередь Виктора Ивановича рассказывать о себе. Коляску поменяли на пешие прогулки. Ходили они мало, от скамейки до скамейки, больше сидели, но разговор не прерывали. Дарья Андреевна слушала его, не перебивая, и не задавая вопросов.

– Бросили бы Вы свой бизнес, занялись личной жизнью. Взяли в жены соседку, Вы с такой теплотой о ней рассказываете, путешествовали, растили внуков. Я слышала одну фразу нашей актрисы: «Старость дается избранным». Я вовсе не хочу сказать, что мы с вами старики, но к этому идёт. Поверьте, человек на пенсии, если он здоров – свободный человек. А если у него есть средства – он вольный. Он может позволить себе многое. То о чём мечтал всю жизнь или в данный момент, главное не упустить время, не откладывать на потом.

– Я подумаю над вашими словами. Может, и закончу все дела месяца через 2-3.

Теперь они беседовали по принципу вопрос – ответ. Иногда, если их мнения не совпадали, даже спорили. Обменялись номерами телефонов.

Вечерами, после ужина, Дарья Андреевна теперь проводила с Эльзой. Тётя спрашивала, она отвечала. Тётю интересовало всё и обо всех, и она не могла отказать старой женщине. Они сидели в комнате тёти, где было много книг на русском языке до позднего вечера и, казалось, были знакомы давно. Дарья Андреевна спросила разрешения на приезд друзей дочери на два дня и получила его. Тётя предложила друзьям занять вторую гостевую комнату.

Приехав в очередной раз в клинику, и навестив Ковалёва в палате, Дарья Андреевна проверила холодильник. В нём стояла только вчерашняя передача.

– Съели или выбросили? Вижу – съели. Сегодня прогулка по расписанию? Погода хорошая.

– Даже если бы сегодня шёл дождь, я бы прогулялся с Вами по парку без зонта. Вы ходите в клинику как на работу.

– Всё шутите. Я хожу, скажем, в гости. Вот только вы меня чаем ни разу не напоили.

– Чая у меня нет, а вот, молодильные яблоки есть, – он достал из тумбочки два красивых яблока.

– Вы думаете, мне уже пора их есть? Я плохо выгляжу для своего возраста? И в чьём же саду растёт такое чудо?

– Простите, я сказал не подумав. А вы сразу ищите в моих словах подтекст. Я попросил их купить в магазине, вместе с кефиром. Кефир мне, яблоки Вам.

– Да не смущайтесь. Мне ведь не сорок и даже не пятьдесят. Может, помогут? Так мы идём гулять? Яблоко я забираю с собой, завтра, помолодею, лет на пять.

Они, как и вчера гуляли не спеша. Рассказав друг другу многое, они теперь были как будто знакомы давно, но и, как два попутчика в поезде, знали, что пути их скоро разойдутся и вряд ли судьба сведёт их снова.

– Завтра мне придётся задержаться и дождаться приезда дочери, если мы успеем до Вашей выписки, мы приедем, и я вас познакомлю. Ну, а если уедете раньше, звоните. Будете в наших краях – заезжайте. Пусть мы и познакомились с Вами при не совсем обычных обстоятельствах, я рада знакомству. Удачи Вам, – сказала Барышева, прощаясь. – Подумайте над моим предложением.

– Вам спасибо большое за спасения тела и души. Вы мне очень помогли. Мне трудно представить, чтобы я делал, не окажись Вы рядом. Закончу за 2-3 месяца свои дела, обязательно сообщу результаты и книгу Вашу верну при встрече. Будьте здоровы, – он поцеловал ей протянутую для рукопожатия руку.

В пятницу, сразу после завтрака, семья Штоль направилась в клинику. Дарья Андреевна догадывалась, для клиники сегодня ответственный день. Неизвестно, как поведёт себя при выписке Ковалев, какие претензии предъявит, что попросит взамен. Скандал им был не нужен. Они намеренно оставили её дома, предложив дождаться приезда дочери. Ей хотелось попрощаться с Виктором Ивановичем, но спорить с семьёй не стала. «Пусть идёт всё, как идёт, пусть выкручиваются сами. Разрешение на два дня я для друзей Даши получила, а большего мне не надо», – думала она. Даша с друзьями приехала около 10 часов утра. Ещё с порога, обняв мать, она с восторгом начала рассказывать, где были и что видели.

– Мамочка, у меня фотографий целых три флешки. Как же там красиво, как в сказке: из лета в зиму, из зимы в лето, горы, море. А Венеция? Ее вид на картинах и фото, не идут ни в какое сравнение с реальностью. Я тебе потом всё расскажу и покажу.

– Мойте руки и садитесь завтракать. Надеюсь, ты второй чемодан для вещей не купила?

– Нет, мамочка, все вошло в мой чемодан. Мы редко ходили за покупками, только по вечерам, когда Алекс валился с ног. Мы его оставляли в машине, сами шли в магазин, а уж потом ехали в мотель.

– Тётя Даша, а вы тут как? – спросила Мари, польщённая тем, что доставила подруге столько приятных моментов.

– Я жила по одному графику. Утром клиника, обед, прогулки в одиночестве по городу. Устану, возвращаюсь домой. Первый вечер за воспоминаниями затянулся, а потом про меня как бы и забыли. Поэтому я позвонила Даше и взяла билет на воскресенье.

– Ты за пять дней нигде не была? А как же твоя Катя? – спросила дочь.

– Мы гуляли, но один день. Катя работает, устаёт, да я и не настаивала. Мне казалось, что она пожалела о своём приглашении. Пригласила, а потом одумалась, что сделала глупость, а признаться не решилась. Показать, как живёт, что имеет, чего добилась – этого она хотела, а мне нужна была Катя из юности: простая, добрая и внимательная, бескорыстная. Той Кати больше нет. Я тоже за 30 лет изменилась и не напоминаю ей прежнюю Дашу. Плохо долго не видеться. Но как бы там не было, я нашла себе занятие. У них в клинике я познакомилась с больным из России. Вот с утра до обеда я проводила с ним. Сегодня его выписывают. Если успеем, я вас познакомлю. Мари и Алекс пусть отдыхают, я покажу им комнату, а наша с тобой дочка одна на двоих, находятся рядом.

Уже поднимаясь по лестнице, Алекс поинтересовался её планами на завтра.

– Давайте завтра, все вместе погуляем по городу. Вечер проведём вместе, утром проводите нас и сами поедите на вокзал. Договорились? Можно купить торт или пирожные, – предложил он.

– Я согласна, если хозяева не предложат прощальный ужин, устроим его сами, – ответила она, показывая комнаты молодой паре и Даше. – А, тебя стрекоза, я жду внизу.

Уже в такси мать рассказала дочери о дневнике деда, о том, что его брат и сестра живы и являются родственниками Кати, по линии мужа, о тесте на ДНК.

– У меня мама тоже для тебя есть новость. В Берлине нас будет ждать семейство Герберов. Я не могла скрыть от Кэтрин, что мы в Германии. Сердишься?

– Для этого нет повода. Хотят встретиться – встретимся. Я не вижу проблемы. Разговор, скорее всего, пойдет о Сергее, Андрюше. Я к ним не испытываю ни ревности, ни особой любви, каждый имеет право на ошибку. Серёжка их простил, и нам следует это принять. Сообщи Кэтрин заранее номер поезда и время прибытия.

Выходи, приехали.

– Место очень красивое. Если не поправишься, то будешь вспоминать эту красоту, где пытались тебе помочь. Здесь даже воздух особенный, как в лесу, – говорила Даша, следуя за матерью.

Палата Виктора Ивановича была пуста и готова к приёму нового пациента. Дарья Андреевна направилась в кабинет, следом за ней шла Даша, молча восхищаясь увиденным. Вся семья Штоль была в сборе. Поздоровавшись и представив Дашу семье, она поинтересовалась Ковалёвым.

– Пациента Ковалёва выписали. Его утром забрали сын с адвокатом. Все рекомендации он получил, – сказал Генрих. – А это он просил передать Вам.

Эльза перевела, хотя Дарья Андреевна, всё поняла и без перевода. Она приняла конверт, в нём лежало короткое письмо и деньги. «Дорогая Дарья Андреевна, мне очень жаль, что уезжаю, не простившись с Вами. Очень надеюсь на встречу месяца через 2-3, а пока займусь тем, что Вы мне посоветовали. В конверте деньги – это Ваша зарплата за операцию, уход, заботу и доброту. Мне они достались, как плата за моральный ущерб, обещание не обращаться с иском. Сказать, что я был рад знакомству с Вами – не сказать ничего. Я очень счастлив, что встретил Вас. Передавайте привет дочери. Ковалёв».

Видя, как мать изменилась в лице, Даша взяла из её рук листок, и пробежала глазами по строчкам и почти с ненавистью оглядела присутствующих.

– Какой Ковалёв? Какая операция? Вы с ума все сошли? Вы же всё знали тетя Катя, – говорила Даша, доставая заключения из сумки матери. – Читайте! – она пару минут молчала. – Прочли? И какой вывод? Вы понимаете, что могли потерять и больного, и мою маму. Ради репутации клиники, вы готовы были пожертвовать моей мамой? И кто Вы после этого?