– Вы только не думайте, что я начну, узнав что-то от Вас, использовать это против Вас. Постарайтесь убедить меня в том, что Вы не преследуете никаких противозаконных целей и можете не говорить всего полностью, скажите только то, что убедит меня в Вашей безобидности, благо для этого осталось сказать совсем не много.

Ослепительно и удивительно откровенная улыбка Фокина, его взгляд прямо в глаза Марии окончательно склонил ее в его сторону.

– Хорошо. Я Вам расскажу. Мы с этим человеком, которого я ищу, встретились в ресторане, познакомились случайно. – Тут Мария запнулась и не могла сформулировать следующую фразу – ну, в общем, у нас был роман. Мы жили вместе, все было хорошо, но потом у него начались какие-то проблемы, Он ведь из Вашего города. Ему на мобильный стали часто звонить, он нервничал, затем, через пару дней, он сказал, что работает менеджером в какой-то строительной фирме. Он заключил договор на поставку стройматериалов, внес деньги фирмы в качестве предоплаты, а фирма стройматериалов оказалась липовой, и он теперь попал на деньги. Он сказал, что съездит домой, за два-три дня уладит свои дела и вернется. И вот уже месяц его нет, мобильник его заблокирован. Я прошу, помогите мне его найти. Мне, конечно, наплевать на деньги – пять тысяч долларов – это ерунда. Я боюсь, не случилось ли с ним что-нибудь?

– В принципе, проблема Ваша понятна – участливо произнес Фокин. Для него было уже ясно, что Васька Морин «развел» дамочку как последнюю «лохушку» на пять тысяч баксов и сейчас эти бабки прогуливает в ресторанах и казино, но Фокина мучил вопрос, как это все преподнести Марии. Он уже видел, что та его не обманывает и просто хочет вернуть Ваську, что ей явно не удастся.

А что Вы о нем знаете? – С видимой обеспокоенностью, взяв лист бумаги и ручку, спрашивал Фокин.

– Вы знаете, его зовут Василий. Честно говоря, я даже его фамилии и адреса не знаю. Знаю, что он из Вашего города, но у меня есть его фотография. Она достала уже попадавшееся на глаза Фокину фото, и он взял ее, и с наигранным любопытством уставился на нее, сделав гримасу загрузки мыслями.

– Ну что ж, сведений немного, найти этого человека потребуется достаточно много времени и сил – Фокину не шло на ум, что можно произнести в ответ даме.

– Да Вы не беспокойтесь, я понимаю, что отвлекаю Вас от работы, но все это я могу немного компенсировать. С этими словами Мария достала из сумочки лопатник и из пачки стодолларовых купюр отсчитала половину и подвинула по столу к Фокину. У того в горле пересохло. Если бы сейчас в кабинет зашел даже министр внутренних дел, он выставил бы и его. Зная человека, которого безутешная посетительница хочет найти и оплачивает поиск так щедро, Фокин не отдаст это поручение никому. Поиск Васьки Морина не превысил бы для него и пятнадцати минут, но такие деньги отрабатывать за такое время с минимальными усилиями было бы, по крайней мере, неприлично. Теперь нужно было изобразить бурную поисковую деятельность и через пару дней предоставить Ваську Марии Сергеевне.

Убрав деньги на книжную полку над столом, Фокин сделал вид, что размышляет над планом будущего розыска. Он действительно размышлял, но над тем, как ему это дело обставить более-менее респектабельно. Впрочем, он решил окончание всей этой истории оставить на потом.

– Ну что ж, я Вас смею заверить, в том, что если этот Василий из нашего города, то мы его найдем. С Вашего позволения, я оставлю у себя Вашу фотографию?

– Конечно, только давайте его изображение отрежем от меня. Вы меня поймите, на меня произвели впечатление Ваши слова о том, что я могу кому-то доставить неприятности своими поисками, поэтому будем корректны.

А Мария Сергеевна была совсем не глупа, и ее инцидент с Васькой был, чувствуется, бурным, мимолетным романом, пришедшим к логическому концу, возможно, она об этом догадывалась.

– Конечно, конечно – достойно подыгрывал ей Фокин и аккуратно ножницами отрезал Васькино изображение, запечатленное явно в каком-то недешевом кабаке, и положил его в ящик стола.

Далее разговор свелся к распитию еще по чашечке кофе и к беседе, с первого взгляда, ни о чем, впрочем, в ходе которой Фокину удалось выяснить, что Мария является владельцем сети парфюмерных магазинов в Москве, имеет сына, на год младше Васьки Морина, с финансовым вопросом у нее все нормально. «Лексус», на котором она приехала, является машиной «разъездной». Обычно она пользуется Мерседесом последней марки, к которому прилагается личный шофер. В конце разговора Фокину позвонил в местную гостиницу, где администратором работала его одноклассница, и заказал лучший номер. Они обменялись телефонами и расстались взаимно удовлетворенные результатами встречи. Фокин – пачкой баксов, а Мария Сергеевна – отношением Фокина к ее проблеме, которое Фокин за пять тысяч долларов изобразил с таким талантом, что его за эту сцену без экзаменов приняли в лучшие театральные институты.

Настроение было на высоте. Фокин уже планировал, как распорядиться деньгами – благо Ленка давно планировала обновить мебель. Мысли о том, как он расстанется с Марией, в голову просто не шли – будет время – на месте сориентироваться можно. С этим проблем не будет. А вот к разговору с Кордюком вернуться нужно. Фокин заставил себя задуматься над этим. В принципе, пару дней назад ему был звоночек от информатора о том, что на железнодорожной станции стоит состав с военной техникой, вокруг которого совместно с командиром части кружились ребята из «Опеки», переписывали номера двигателей и рам машин, тягачей, что-то между собой активно «перетирали». Сначала Фокин не придал этому большого значения, а вот теперь можно было над этим задуматься. Нужно было встретиться с информатором и, благо деньги халявные были, озадачить его более конкретно. Информатор под псевдонимом «Барчук» был парень ушлый – нелегально занимался посредничеством во всякого рода сделках и периодически «сливал» Фокину сбыт краденного, впрочем, он и сам был не прочь нагреть руки на этом. Суть его была в том, чтобы «выжать» дармовую копеечку. Фокин завербовал его пару лет назад, когда тот попался на скупке оргтехники по дешевке, украденной из офиса одной фирмы. Дело было бесперспективным, но Фокин нагнал жути на «Барчука» и обставил все так, будто он замял скупку краденного. В действительности, он провел похищенное через своего другого агента и вывел «Барчука» из свидетелей, естественно, лишив его навара и с условием, что тот будет давать информацию. «Барчук» тюрьмы боялся панически, и перспектива заиметь в лице Фокина покровителя его засосала, и он согласился. За первые полгода, он выдал три-четыре информации, по которым Фокин раскрыл преступления, но в дальнейшем информация от «Барчука» шла все реже и реже, ведь сдавая Фокину что-то интересное, он терял навар. Фокину приходилось из него что-то тянуть чуть ли не клещами. Имея в кармане деньги, Фокин знал, что «Барчук», увидев зеленые, вновь начнет работать как следует, ведь он за копейку родную мать продаст. Если вознаграждения, которые он выдавал «Барчуку» раньше были в районе пятисот рублей, то теперь он мог заманить его и более ощутимой суммой. Встреча была назначена за мостом, на «чужой» территории. Фокин увидел машину «Барчука» издалека и осмотрелся по сторонам. В принципе, был уже вечер, и навряд ли кто мог пасти эту встречу, но он все-таки выждал минут десять, после чего впрыгнул в старенькую восьмерку «Барчука». Поздоровавшись за руку, Фокин начал прямо в лоб.

– А ну-ка, дружище, просвети меня поподробнее об эшелоне.

– Да меня братки с «Опеки» сами на вокзал подбросить попросили. Везли с собой папуху документов – еще в машине смотрели, о ценах говорили. Как мне показалось, что-то из техники толкнуть собирались. На вокзале, на запасные пути через охрану с командиром части прошли. По составу часа полтора ползали. Потом я их обратно в офис увез. Конкретно, я ничего не слышал. Между собой они терли о том, где покупателей искать.

– Вот, милый мой, ты и найдешь им покупателей.

Фокин достал стодолларовую купюру и передал ее «Барчуку». Тот явно такой щедрости не ожидал и открыл рот – это задаток – продолжал напирать Фокин, воспользовавшись его изумлением – Если все нормально срастется, получишь еще пять таких бумажек, но я должен знать все, что они там задумали, кому и когда будут технику сбагривать. С твоими связями это тебе под силу, но учти, начнешь мимо меня что-нибудь проворачивать, не получишь ни копейки, а я по возможности упрячу тебя.

– Это что, МВД у нас так разбогатело?

– Ты лишних вопросов не задавай, а работай, как следует, тут дело серьезное. Просто так такие деньги не платятся, понял? Тут ФСБ в курсе и курирует это дело, а они по мешку картошки не работают, но и спрос у них другой.

Утку про ФСБ Фокин запустил не случайно, а с целью дисциплинировать «Барчука», а то он мог часть информации слить, а основную часть использовать на свой карман. – Я тебя твоих «наварных» не лишаю, но ты уж сильно со своими гонорарами не груби – главное сделку провернуть и быть в курсе каждого колеса, понял?

– Да чего уж понятнее, только уж меня не подставляй, а то отморозки опекунские меня на ножи поставят.

– Слушай, у меня, таких как ты три десятка, ты хоть одного знаешь? Да и тебя я всегда шикарно выводил, так что в долгий ящик это дело не откладывай и занимайся поактивнее. Если что конкретное будет, звони мне на мобилу.

– Понял, начальник, есть у меня пара человек, что техникой интересовались – попробую им «впарить».

– Ну, давай, давай, отрабатывай денежку. Фокин видел, что гонорар «Барчука» заинтересовал сильно, а за 500 баксов он готов землю рыть, кроме того, на этой сделке он и сам наварится.

Домой Фокин пришел уже поздно. Поставив свою старую копейку в гараж и спрятав там 4000 баксов, он поспешил домой. На улице и в подъезде было совсем темно. Подъезд освещался одной лампочкой на третьем этаже, а Фокин жил на втором. У своей двери он увидел знакомую фигуру. У входа в квартиру его ждал Леха Чикин, который не скрывал своей радости. Чувствовалось, что ждал он его часов с пяти, а времени было уже десять. На лестничной площадке стоял устойчивый запах перегара и годами нестиранной одежды.

– Привет, Сань, выручи – весь день ничего не жрал.

– Зато пил.

– Я только похмелился.

Отношение Фокина к Чикину было двойственным. С одной стороны, он помнил их школьную дружбу, был он свидетелем на Лехиной свадьбе. После развода Чикин стал спиваться, впоследствии, лишился квартиры – отдал жене с сыном, а сам начал жить у своих корешей, а в настоящее время их осталось немного. Фокин иногда из жалости подбрасывал ему деньжат, пытался склонить его к негласной работе, и Чикин соглашался, но возможностей у Чикина для этого не было. С криминалом он никогда не связывался, и путной информации принести он просто не мог. Иногда его систематика обращений к нему Фокина раздражала, но сегодня он провел день не зря, и настроение у него было хорошее. Сунув руку в карман, он нащупал доллары и отодвинул их в сторону. Достав пятьдесят рублей, он вручил их Чикину.

– Спасибо, Иваныч.

– Ты давай не лопай, что будет интересного, зайдешь. Последняя фраза была дежурной, и направлена она была на то, чтобы не унизить Чикина. Он теперь придет и сообщит, что-нибудь ерундовое, например, что кто-то из его друзей-алкашей что-нибудь утащил из дома и пропил. Фокину придется дать ему еще рублей десять и сделать вид, что это ему очень важно.

Дома Лена не спала, лишних вопросов не задавала, смотрела лежа на диване телевизор.

– Покормишь? – учтиво и заискивающе спросил Фокин. Лена нехотя встала, накинула халат и вышла на кухню. В процессе разогревания пищи кухня наполнялась аппетитными запахами. Подойдя к жене сзади, Фокин нежно обнял ее и, видя ее молчаливое неудовольствие его поздним приходом, шепнул на ухо: – Давай завтра мягкую мебель купим, а то нам диван наш для продолжения рода совсем не годится – с этими словами он достал четыреста баксов и прошуршал ими над тем же ухом, в которое говорил реабилитирующую фразу.

– Ты что, взятку взял?