– С самого утра на ногах, – подтвердила Света, которая щеголяла в нарядном платье из тонкого трикотажа и фартуке поверх. Ее волосы были уложены в высокую прическу и надежно закреплены лаком. – Только мужики у нас, – Светлана кивнула в сторону коридора, – сами понимаете, за чем, в магазин бегали. Все никак праздника дождаться не могут! – в голосе женщины явно звучало недовольство напополам с осуждением.

– Володя! – гаркнула кудрявая хозяйка таким голосом, что я невольно забеспокоилась за незнакомого Володю. – Поди сюда!

– Чего ты, Лен? – спустя минуту в дверях появился средних лет мужчина, одетый в джинсы с подтяжками и светлую рубашку.

– Ты когда в магазин бегал?

– Я не бегал, ты чего? – Володя выпучил глаза, стараясь выглядеть честным.

Лично я ему не очень-то и поверила, но и на злоумышленника Володя не тянул.

– Хорош брехать! Тут из милиции пришли, свидетелей ищут.

– Добрый день, – обозначился мой лейтенант. – С наступающим. Вы когда последний раз на улице были?

– Часа три назад, – посмотрев на наручные часы, доложил мужчина. – Случилось что?

– Ты посмотри на него! – всплеснула руками кудрявая, избавляя нас от необходимости отвечать. – Еще засветло успел глаза залить, пока мы тут готовили!

– Да ты что, Лен, не пил я ничего, – оправдывался мужчина, действительно не выглядевший пьяным, но сила была на стороне Елены.

Мы же воспользовались суетой и, сдавленно хохоча, покинули чужое жилище. Из четырех квартир, располагавшихся на четвертом этаже, в двух нам никто не открыл, хозяев третьей мы как раз успели застать, возвращающимися домой с разномастными пакетами. Уехали они еще утром, и, соответственно, того, кто толкнул Инну Антоновну, видеть не могли. Дверь четвертой квартиры нам открыл парень примерно моего возраста. Одетый в черную футболку с изображением повалившейся елки и домашние клетчатые штаны, он с недоумением взирал на нас.

– Вы кто?

– Соседи, – почему-то опасно улыбнулся лейтенант. – У нас тут щенок убежал, вы случайно не видели?

– Кто там, Юр? – в коридор с ножом в руках вышла девушка.

Поначалу я напряглась и почему-то ухватилась за широкую ладонь Андрея, но потом разглядела налипшие крошки желтка на лезвии и догадалась, что девушка резала салат. А не людей, как мне показалось сначала.

– Все в порядке, Оль. Соседи щенка ищут.

– Убежал, да? Ой, как жалко, – Оля встала рядом со своим парнем и обняла того за пояс. – Давно убежал?

– Часа полтора назад. Вы на улицу примерно в это время не ходили?

– Юр, ты же как раз примерно в это время и вернулся, – подтолкнула плечом его девушка. – Ты ничего не видел?

– Не-а, – протянул тот. – А вы из какой квартиры?

– Из двадцать седьмой, – без запинки ответил Андрей. – Совсем недавно въехали. Как, кстати, соседи? Не достают?

– По-разному. Есть парочка вредных старух, но в основном все спокойно.

– Спасибо, – Смелов протянул руку Юре, прощаясь. – Заскакивайте, если что.

– Ты видел, у них как раз висела черная куртка в коридоре на вешалке, – шептала я на ухо лейтенанту, пока мы спускались на третий этаж.

– Видел, – кивнул он. – Но давай не будем торопиться с выводами…

– У него и мотив есть! – от переизбытка чувств я принялась дергать Андрея за рукав куртки. – Инна Антоновна как раз под ними живет, наверняка ругаться из-за шума к ним ходит.

– Хорошо, будем держать твою версию за основную, – остановился Андрей и повернулся ко мне, в глазах его сверкали искорки смеха и еще чего-то, что я определить затруднялась. – Но остальные квартиры все же проверим.

Я согласно кивнула, хотя внутри все бурлило от внезапной догадки и желания немедленно бежать и что-то с этим делать.

В первой квартире на третьем этаже нам незамедлительно открыли, даже не поинтересовавшись, кто стоит за дверью. И сразу на нас обрушился веселый шум, гам и почему-то частушки, которые под аккомпанемент гармони исполнял зычный мужской голос, и все это сопровождалось довольным и заливистым смехом большой компании.

– С Новым годом! С новым счастьем! – какая-то незнакомая женщина в блестящем платье затянула нас в прихожую и тут же повесила елочную мишуру на шеи.

Центром веселья, несмотря на обильно накрытый стол в комнате, мигающую елку и телевизор, передающий новогодний концерт «Пельменей», являлась кухня. Стандартное для нашего дома помещение оказалось так плотно забито людьми, что гармонист был вынужден держать инструмент вертикально и растягивать мех не в стороны, а вверх и вниз. Круглый, как огромный елочный шар, мужчина харизматично и громко выводил четверостишия под заливистый хохот и апплодисменты остальных:

Дед Мороза полюбила,

Ох, горячий он мужик!

Так меня поздравил мило,

Что родился Снеговик!

– И-и-иха! Ух! Ух! Ах!!! – вступили довольные бэк-вокалисты, а артист продолжил потешать публику:

В Новый год ходи смелее

Какой хочешь тропочкой,

И тебя в любом дому

Угощают стопочкой!

– Ух! Ах! Ах! За это грех не выпить! – поддержала толпа.

Гармонист играл проигрыш, пока всем присутствующим раздавали стопки и наливали что-то прозрачное. И вот, я сама не поняла как, но мы с Андреем оказались чуть ли не в самом центре кухни, окруженные веселыми незнакомцами, с наполненными стопками в руках.

– Самогон! – с должным уважением отрекомендовал напиток мужчина, стоящий рядом. – Чистейший!

Я выпучила глаза и принялась прикидывать, куда бы определить содержимое стопки.

– Пока все не выпьют, частушек не будет! – крикнул главный музыкант и приостановил гармонь. – С Новым годом!

Такая же крупная женщина, скорее всего – жена, поднесла ему тару с огненной жидкостью ко рту и помогла выпить. На закуску дала колбасы.

– Пьем до дна и переворачиваем стопки на голову соседу! – вынес кто-то предложение, и все тут же радостно подхватили.

Я беспомощно смотрела на лейтенанта, но вариантов не было. Он весело мне подмигнул, опрокинул в себя чистейший самогон, зажмурившись, потряс головой и быстро сунул в рот кусок соленого огурца, который взял тут же со стола. «Может, не так это и страшно?» – подумала я, глядя на Андрея. Вон, живой стоит и даже вроде искренне улыбается. Я лихо опрокинула в себя стопку и, кажется, выпучила глаза от изумления. Люди вокруг начали мне аплодировать, кто-то хлопал по плечу, а кто-то добрый протянул стакан с соком.

– Молодец, девчонка! – донеслось одобрительное до меня, как сквозь вату.

Во рту все горело, горло было охвачено спазмом и пламенем, и я быстро глотала сок, даже не понимая его вкуса, лишь бы поскорее потушить этот пожар. Андрей, смеясь, выхватил из моих пальцев пустую стопку и перевернул себе на голову. Народ довольно заулюлюкал, а гармонист продолжил играть:

Чтоб ни капли в Новый год! –

Мне жена с цинизмом.

Двадцать лет со мной живет,

А столько оптимизма!

Со всех сторон донесся дружный хохот, я тоже не удержалась и засмеялась вместе со всей компанией. Взяла со стола бутерброд с икрой и с нетерпением стала ждать следующий опус. Вырваться с кухни мы смогли только четыре частушки и один тост спустя.

Я стояла на лестнице и, хохоча, сползала по стенке. Ноги почему-то не держали, в голове плавал туман, а лейтенант вдруг стал казаться до невозможности симпатичным. Димка, гад, был и вполовину не столь высоким и широким. А еще у него не было этих ямочек на щеках, озорно смотрящих серых глаз и таких красивых губ…

– Не падать! – Андрей подскочил ко мне, помог встать ровнее и всмотрелся в мое лицо. Я блаженно закрыла глаза, ожидая скорого поцелуя, но Смелов все сделал не так. – Да ты напилась! – он так удивился, будто не на его глазах я пила самогонку, а до этого шампанское. Кажется, я глупо хихикнула. – Твоя бабушка нас убьет, – констатировал он. И, между прочим, правильно мыслил. – Надо тебя крепким чаем напоить. Хоть немного, но должно помочь, – помогая мне стоять ровно, Смелов принялся звонить в соседнюю дверь.

Открыла нам приятная девушка с карапузом на руках. На ней было красивое синее платье на запах, а малыш был одет в костюмчик Санты. Первым моим желанием было протянуть руки и потискать сладкого пупса, и бы обязательно так и поступила, если бы была уверена, что смогу удержаться на ногах.

– Папа, мы тебя уже заждались! – не глядя начала говорить девушка, а потом увидела нас. – Ой! А я думала, муж пришел. Здравствуйте, вы кто?

– С наступающим! – широко улыбнулся Андрей. – Я ваш новый участковый уполномоченный, Смелов Андрей Владимирович, – той рукой, которой не поддерживал меня, он показал удостоверение.

– Очень приятно, – непонимающе пробормотала девушка, ребенок загулил, и она легонько потрясла малыша, пошикивая в такт.

Я старалась молчать, но все внутри так и бурлило, чтобы когда-нибудь в итоге выплеснуться хохотом наружу. Отчего-то все происходящее казалось мне до ужаса веселым, и держала себя в руках я из последних сил.

– Моей помощнице плохо стало – упало давление, не могли бы вы напоить ее крепким, сладким чаем? – тем временем наводил мосты Смелов.

– Да, конечно, – спохватилась девушка. – Проходите.

Я все-таки булькнула. Не знаю, что показалось мне настолько смешным: обеспокоенная физиономия Андрея или пузыри, которые безмятежно пускал малыш, но как я ни старалась, один единственный прыск все же вырвался наружу.

– Вот и в горле уже першить начало, – нелепо оправдал мои действия лейтенант и сверкнул на меня глазами, но девушка, кажется, не заметила.

Мы вошли в небольшой коридор, большую часть которого занимала коляска, и разулись, Андрей помог мне снять куртку. Телевизор в единственной комнате показывал мультики, неподалеку в углу стояла елка, огороженная белым заборчиком. Так и не спуская ребенка с рук, девушка проводила нас на кухню, поставила чайник.

– Вы случайно сегодня около шести вечера на улицу не выходили? – попытал счастья Смелов. Я же, сидевшая у батареи, помалкивала. В тепле меня разморило, и на смену бесшабашному веселью пришла давящая на плечи усталость. – У нас щенок потерялся…

– Мы с Ромашкой спали, – смущенно улыбнулась молодая мама и с наслаждением ущипнула карапуза за упругую розовую щечку.

Крепкий чай помог. Уж не знаю, откуда Смелов об этом узнал, но напиток прогнал дремоту и помог слегка прояснить мозги. Андрей все это время болтал с хозяйкой, ненавязчиво расспрашивая ту о других жильцах и их отношениях, но девушка, похоже, интересовалась исключительно материнством и из соседей знала только семейную пару, что так любила принимать гостей и из чьих радушных объятий мы совсем недавно сбежали. Претензий, как ни странно, девушка к ним не предъявляла, наоборот, сказала, что очень приятные люди, хоть и любят по выходным повеселиться. Задерживать молодую мать мы не стали и вскоре снова стояли на лестнице.

– Если где-нибудь нам опять предложат выпить, меня точно стошнит, – мрачно призналась я.

– Совсем пить не умеешь, – пожурил Андрей.

– А зачем мне?

– Тоже логично.

В третьей квартире на этаже нам никто не открыл, а к Инне Антоновне мы решили не звониться. Стали спускаться на второй этаж, когда увидели, как нам навстречу поднималась компания шумных ребят лет восемнадцати-двадцати на вид. Они гоготали, не стесняясь, на весь подъезд, матерились и курили. Один парень, что нес открытую бутылку советского шампанского, даже плюнул прямо себе под ноги.

– Вы к кому, орлы? – Андрей встал посередине лестницы так, чтобы никто из ребят не смог пройти мимо.

– Тебя еб@т? – набычился парень в подвернутой шапке.

– Ты еще кто такой? – раздалось из-за его спины.

– Вали с дороги, пока дюлей не получил, – ребята оказались на удивление единодушны в своей неприязни к лейтенанту.

Смелов засунул меня себе за спину, широко расставил ноги и козырнул удостоверением.

– Распитие спиртных напитков и курение в общественных местах… После праздников чтобы явились ко мне на профилактическую беседу. Документы показывать будем или мне наряд полиции вызывать?

– Х@й тебе, а не документы! – гаркнул тот, что был в шапке и, пригнувшись, бросился на моего лейтенанта.