Я скользнула на сиденье, Егор пристегнул меня ремнем и сел на водительское кресло. От задувшего прохладным воздухом кондиционера, который, уверена, людей в обычном состоянии приводил в восторг, меня сразу же начало знобить, а футболка ощущалась как ледяное покрывало и липла к телу и кожаному сиденью автомобиля, вызывая колючие мурашки там, где соприкасалась с телом. Недолго думая, я извернулась и стянула ненавистную тряпку, закинув ту на заднее сиденье. Соболев перевел взгляд на мою грудь, прикрытую черным бюстгальтером, благо он был приличный, если так можно сказать про нижнее белье, и ничегошеньки не просвечивал.

– Симпатично. – оценил мужчина и прибавил температуру в салоне.

К сожалению, эти манипуляции помогли не сильно – я все никак не могла согреться и выстукивала челюстями какой-то нечеловеческий ритм.

– Егор, – хлюпнула я, когда мы вывернули на проспект, ведущий прочь из этого гиблого района, чуть не ставшего для меня последним пристанищем. – Я теперь выкинусь из окна, да?

– С чего ты взяла?

– Ну этот мужик сказал, что сначала я буду кайфовать от таблеток, а потом пойду к окну и выброшусь на землю. – благодаря теплому воздуху я все-таки начала потихоньку отогреваться, и зубы уже не стучали друг о друга с прежней силой. – Ты держи меня, пожалуйста, вдруг я из машины на ходу выброшусь.

– Не думаю. – улыбнулся мужчина и погладил меня по руке. – Скорее всего он планировал тебе в этом помочь. Бывают, конечно, случаи самоубийств под кайфом, но статистика не стопроцентна.

– Уверен?

– Да.

– Теперь я стану наркоманкой? Буду каждый раз охотиться за новой дозой. Опущусь на социальное дно. – нарисовавшаяся перед глазами перспектива просто убивала.

– От одного раза вряд ли. Хочешь есть?

Я прислушалась к себе и удивилась, как еще сама до этого не додумалась. Изнутри меня разрывал просто дикий голод, а желудок переваривал сам себя, и, если я в ближайшее время не поем, все может закончиться очень и очень плохо.

– Конечно! Я хочу Макдональдс. Пожалуйста, скорее. – захныкала я и схватилась за живот. – Потерпи, миленький.

Через несколько минут, за которые я почти успела стереть шорты о сиденье своим ерзаньем, мы зарулили на стоянку Макавто. Еще через пару минут в моих руках оказался хрустящий пакет с двумя бургерами, большой картошкой и молочным коктейлем.

– Мммм, самый лучший запах! – залезла я носом в пакет.

Первый сэндвич исчез во мне в мгновение ока, второму понадобилось чуть больше времени, а картошку уже можно было есть не спеша, поскольку опасность для желудка миновала.

– Хочешь? – ткнула я картошиной Егора куда-то под нос.

– Нет, спасибо. – покачал он головой.

– Ну Егорчик, открой рот. Ты же ничего не ел. – пыталась я пальцем раздвинуть губы мужчины. – У тебя такие мягкие губы.

Вдруг я поняла, что так и не поблагодарила мужчину за спасение и, немедленно откинув пакет с ненужной картошкой, отстегнула мешавшийся ремень – какой только идиот их придумал! – и повисла у Соболева на шее.

– Его-о-ор! – заявила я ему на ухо, не переставая стискивать его в объятиях таких же сильных, как и моя благодарность. – Ты самый лучший, спасибо, что спас мне жизнь. Хотя постой, – отлепилась я от мужчины. – Это ведь ты мне ее вчера и сломал! Так что это был твой долг. Ну ты и козел! Зачем же было все моей маме рассказывать!

Я села обратно на сиденье и взяла бумажный стакан, а обнаружив что там внутри, поморщилась:

– Фу, ненавижу коктейль! Зачем ты его вообще купил! – запихнула я воняющий стакан обратно в пакет.

– Ха-ха-ха! Хорошо, что эти дурацкие таблетки на меня не подействовали! Давай слушать музыку. – я протянула руки к медиа-системе, но не смогла вспомнить, как ей пользоваться, поэтому стала нажимать все кнопки подряд.

Егор крепко сжал мои руки:

– Мы никуда не поедем, пока ты не сядешь на место и не пристегнешься! – спокойным голосом проговорил он.

Я завертела головой. Оказывается, мы стояли, припаркованные у поребрика, и, в отличие от основного потока машин, никуда не двигались.

– А куда мы едем?

– Ко мне в гостиницу. Ты же не хочешь, чтобы ваш консьерж увидел каком ты состоянии, а потом рассказал все твоим родителям. Приведем тебя в порядок, и я отвезу тебя домой. – как маленькой разъяснял мне Егор.

– Ну ладно. – села я ровно на сиденье и позволила пристегнуть себя ремнем.

– Что-то мы долго едем, может у тебя навигатор глючит? – не выдержала я, казалось мы ехали целую вечность.

– На, проверь маршрут на телефоне. – кинул он мне сотовый, и я занялась делом.

Пока я отвлеклась на исследование чужого смартфона, мы успели доехать до отеля. Егор припарковался на прилегающей стоянке и заглушил двигатель.

– Давай-ка тебя оденем. – попытался он натянуть мне на голову не просохшую футболку, от чего по шее сразу же пробежала стая противных мурашек.

– Егор, она же мокрая! Сам ее и надевай. – и почему ему нужно объяснять элементарные вещи?

– Это только до номера. – уговаривал мужчина. – Ты же не пойдешь по улице без футболки. Вдруг тебя полиция заберет. Родители узнают – не обрадуются.

– Но только до номера! – предупредила я и подняла руки, чтобы ему было удобнее надевать эту тряпку.

Его номер враз оживил воспоминания о той ночи, с которой и началась наша история, и о том, как нам было весело и хорошо, у меня даже что-то защекотало внутри живота.

– Егор! Давай закажем шампанское. – крикнула я из спальни, куда уже успела добраться и где, скинув наконец-то футболку, прыгала на королевских размеров кровати.

Она пружинила так здорово, что мне казалось, будто подушки и одеяла прыгают вместе со мной.

– Зачем тебе такая огромная кровать? Ты что, спишь поперек матраса?

– Надевай, не хватало еще, чтобы ты в добавок ко всему простыла. – мужчина поймал меня и одел в футболку-поло, которая доставала мне почти по колено.

– Твоя, да? Мммм, так вкусно пахнет. Егор, ну закажи шампанское. – повисла я на нем. – Ну Егор, Егорчик, ну пожалуйста.

– Ну хорошо, хорошо. Подожди здесь. – усадил он меня обратно на кровать и отправился в гостиную звонить.

Я скинула шорты – все равно под футболкой ничего не видно, – и плюхнулась на подушки. Лежать на кровати оказалось еще лучше, чем скакать, и я, завернувшись в пышное невесомое одеяло, решила подождать Соболева так. Постель мягко и ненавязчиво обнимала меня со всех сторон, и я сама не заметила, как отключилась.

Открыв глаза, я попыталась сообразить, где нахожусь, но окружающая меня абсолютная темнота пониманию ситуации не способствовала. Я лежала, укутанная во что-то непонятное, словно в мягкий кокон, и моей кроватью это по определению быть не могло, потому как мой жесткий матрас по ощущениям мог сравниться разве что с гладильной доской, в этом же я утопала, как в облачке. Сообразить, что же предшествовало моему пробуждению в незнакомом месте, я спросонья тоже не могла.

Кое-как выпутавшись из неведомой фигни, впоследствии оказавшейся банальным одеялом, я села и осмотрелась. Постепенно сквозь, казалось бы, непроглядную тьму начали проступать силуэты, а откуда-то сбоку донесся шум льющейся воды. Я решила не тыкаться в потемках в надежде найти выключатель или хотя бы торшер, а пойти прямо на звук, и выяснить где, а главное в чьей компании, нахожусь.

Пока я плутала в незнакомом помещении, то и дело натыкаясь на всевозможные препятствия, которые, могу поспорить, впоследствии скажутся на моих ногах синяками, шум прекратился, но основное направление я запомнила. И, как оказалось, запомнила правильно – нащупав ручку, я открыла дверь, ведущую в ванную комнату.

Яркий свет в первые секунды лишил зрения и, судя по ощущениям, выжег сетчатку до тла. Но все оказалось не так плохо, совсем скоро способность видеть ко мне вернулась, если не брать в расчет разноцветные пятна, вспыхивающие то тут, то там.

– Проснулась? Как ощущения? – чей-то насмешливый голос раздался слева от меня.

Я прислушалась к себе. Вроде ничего необычного, разве что голова немного тяжелая, но у меня спросонья частенько так бывает.

– Нормально. – почему-то вместо моего нормально голоса изо рта раздался какой-то невнятный сип, так что пришлось срочно откашляться.

Я повернула голову на звук, и, как только зрение вернулось ко мне в полной мере, снова закашлялась. Соболев, ничуть не смущаясь, стоял около раковины в гостиничном полотенце на бедрах, а другим вытирал мокрые волосы. Его фигура, конечно, была выше всяких похвал, но простите, разве мне следует это видеть?

– А что мы тут делаем вместе? – я спешно опустила глаза в пол и стала изучать кафель под босыми ногами, которые торчали из-под белой футболки – я пригляделась повнимательнее – из-под Соболевской белой футболки.

«Твою ж мать!»

– Совсем не помнишь? Мы приехали сюда, чтобы пить шампанское, и чтобы ты смогла отблагодарить меня. – хотя вид его был предельно серьезен, что-то странное во взгляде мешало поверить.

– Больной, да?

Вместо ответа мужчина отбросил белоснежное полотенце, которым вытирал волосы, и неспешным шагом направился ко мне, как кот, уверенный в том, что мышкина песенка спета.

– Соболев, не смей приближаться! – я отпрыгнула в сторону и попятилась.

– Почему? – и не думал он останавливаться.

Сделав круг по помещению, я уперлась мягким местом в раковину, и оказалась зажата между умывальником и почти голым мужчиной. На контрасте с прохладой от умывальника приливший к щекам жар ощущался горячее раза в три.

– Ты меня нервируешь! – чтобы он остановился, пришлось положить руки ему на грудь, но это мало помогло. Точнее совсем не помогло, а даже наоборот. Но Егора ситуация, похоже, ни капельки не смущала.

Он приблизился в плотную и уставился мне прямо в глаза, будто хотел непонятно что там найти.

– Покажи зрачки. Как себя чувствуешь? – поднял он мое лицо двумя руками, его большие пальцы поглаживали мне щеки.

«Причем тут мои зрачки? О Боже!» – внутри бешеным калейдоскопом пронеслись все события сегодняшнего дня, и до меня наконец дошло, каким образом мы тут очутились. От рваных воспоминаний о том, что я делала в машине и уже в номере, вспыхивающих несвязными обрывками, захотелось, чтобы меня всосало прямо в раковину, что так любезно холодила мой зад. И не удивлюсь, если самое позорное так и осталось для меня за кадром. Одно радует – смущение за собственное поведение превосходило ужас от того, что совсем недавно я чуть не отдала концы, по всем статьям.

Будучи не в силах смотреть Егору в глаза, я опустила голову и уткнулась лбом в его грудь. Уж лучше так.

– Значит эта гадость, что он в меня засунул, все-таки подействовала?

– По-моему, тебе даже понравилось. – усмехнулся Соболев, его пальцы начали выводить замысловатые завитки между лопаток.

– Рада, что смогла доставить тебе удовольствие! – выпрямилась я и скинула его руки.

– Правда? – он положил руки мне на талию и одним движением усадил на мраморную столешницу, выполненную за одно целое с раковиной, наши лица оказались прямо друг напротив друга. Чтобы не наделать глупостей, я сжимала ладонями камень так сильно, как только могла.

– Егор? – почти голый мужчина, прижимающийся ко мне в тесном пространстве санузла, не мог не волновать.

Так, мне срочно нужно подумать над покупкой книги «Как совладать с собой, если очень похоже, что ты помешалась на неподходящем мужчине»!

– Ммм? – склонился он к моей шее и, отодвинув ворот собственной футболки, что была на мне надета, начал оставлять короткие теплые поцелуи вдоль плеча, а его руки проскользили вверх по моим голым бедрам, задирая подол, и остановились где-то посередине пути.

– Что ты делаешь? – я прикрыла глаза и пыталась держать себя в руках, рисуя перед глазами, например, кучу навоза или раздавленную лягушку с кишками навыворот. Помогало слабо – видимо воображение у меня совсем никудышное.

Его поцелуи как будто проникали под кожу, задевая те самые нервные окончания, что посылают электрические сигналы напрямую в мозг.