Составив первое впечатление о хозяевах квартиры, он решил, что такие болезненно аккуратные люди не стали бы прятать документы абы как. Наверняка и для этого у них есть тщательно обустроенный схрон, вряд ли находящийся за тяжёлой мебелью, которую надо двигать, тем самым пачкая вымытый до блеска пол.

Надев одноразовые перчатки из латекса, он решил начать со шкафов. Внимательно обследовав содержимое шкафа-купе и не заметив никаких признаков тайника, он взялся за дело более целенаправленно: вынул полки, простучал стенки, перетряхнул коробки, но напрасно – всё оказалось тем, чем кажется – никаких секретов. Закончив со шкафом, он убрал вещи обратно, чтобы те, кто придёт сюда делить между собой остатки чужой жизни, не поняли, что в них кто-то рылся, и перешёл к кухонным шкафчикам, так же аккуратно вынимая содержимое каждого и простукивая его, затем по возможности расставляя всё как было.

Проверив самые очевидные места, он переключился на бытовые приборы: снял кожухи и панели везде, где только возможно, приподнял блок конфорок электрической плиты, даже опустошил морозильную камеру холодильника и пристально осмотрел его дверцы.

Включив сканер, изучил каждый дюйм стен и пола, скрупулёзно простучав и осмотрев все кажущиеся подозрительными участки. Вытерев пот со лба, сдвинул диван и кровать, перебрал диски на полках, снял задние панели колонок, прощупал верхнюю одежду и проделал много другой столь же утомительной и безрезультатной работы.

В итоге, после четырёх часов поисков, не обнаружив ничего стоящего внимания, он сдался, решив, что если тут что-то и спрятано, то, чтобы это найти, придётся разбирать всё на кирпичики и винтики.

Пройдя по квартире и убрав следы урагана «Витти», он присел на диван и спрятал инструменты в сумку. Что же, этот вариант себя исчерпал, пора вернуть набор взломщика на склад и пойти немного поспать, а вечером, получив от Мина список, начать с пристрастием расспрашивать знакомых Шенга.

Вздохнув, он поднялся и направился к входной двери. Посмотрев в глазок, убедился, что в коридоре пусто, вышел из квартиры и старательно её запер.

Спускаясь по лестнице, он столкнулся с миниатюрной старушкой с взъерошенным рычащим терьером на плетёном кожаном поводке. Наклонив голову, поздоровался и не спеша прошёл мимо, не дав той возможности задать какие-то вопросы. Он, конечно, мог воспользоваться удостоверением, но если она не увидит его лицо, значит, не сможет и опознать, а через пару дней и вовсе не скажет, видела ли она мельком в такую рань высокого стройного брюнета или хромого блондина среднего роста. Терьер затявкал ему вслед, и Витти про себя наградил рядом нелестных эпитетов чёртовых собачников и их не в меру общительных питомцев. Вышел он так же, как и вошёл, – через чёрный ход, не забыв его снова запереть.

Переходя улицу, Витти потянулся и широко зевнул, ничуть не расстроившись, что его усилия пропали втуне. Сегодня он хорошо поработал – главное, что дело идёт вперёд, и если один вариант не достиг результата, значит, надо сосредоточиться на остальных, а неудача – всего лишь шаг к успеху. Перед тем как исчезнуть в путанице тёмных переулков и дворов, он набросил на голову капюшон и поплотнее застегнул куртку, так как солнце только начинало золотить небо и было не по-летнему зябко.

* * *

Боб ехал по вечерним улицам на пределе разрешённой скорости. Ему хотелось поскорее оказаться дома – смыть усталость в горячей ванне и остудить голову парой банок холодного пива. Дорога до Блюроуз-стрит занимала около получаса, и он рассчитывал закончить расспросы часам к девяти и попасть домой не позднее десяти вечера. Разумеется, если потребуется, он будет работать хоть до завтрашнего утра, но спланировать свои действия наперёд – значит не только сделать верный ход, но и значительно сэкономить время.

С этими мыслями он проехал мимо Оушен-парка и через пять минут припарковался возле нужного дома. Выйдя из машины, он посмотрел в зеркало заднего вида и, поправив значок, направился к парадному входу.

Справа от двери находилась панель с номерами квартир и фамилиями жильцов, а ниже – кнопка вызова консьержа, на которую Боб и нажал. Через минуту, когда он уже собирался нажать вызов повторно, замок зажужжал и открылся. Войдя в парадное, он сразу направился к сидящему за стеклянной перегородкой сухонькому, похожему на грустную мышь старичку, близоруко смотрящему на посетителя сквозь толстые линзы очков.

– Простите, что не сразу впустил вас, офицер. Прилёг отдохнуть, а пока доковыляю… К нам редко заходят те, кому нужна моя помощь, чтобы попасть внутрь.

– Ничего страшного. Могу я увидеть домовладельца, чтобы побеседовать о мистере Шенге и его супруге?

– А, чета Шенг, такая ужасная трагедия, вежливые и тихие люди, таких жильцов ещё поискать! Мистер Крамбхёрт, как всегда, в своём офисе. Первый этаж, квартира номер один. Проходите, проходите, всегда рад помочь.

Старый привратник вернулся на красный плюшевый диванчик в углу перед телевизором, а Боб, пройдя по объёмистому холлу, поднялся по коротенькой лестнице, отделяющей его от лифтовой площадки, и, свернув налево, оказался в небольшом коридоре, где находились офис домовладельца и хозяйственные помещения. Направо он заметил коридор, упиравшийся в дверь чёрного хода.

Деревянная, обитая кожей болотного цвета дверь квартиры номер один закрывалась аж тремя замками и щурилась маленьким глазком в бронзовой оправе. Боб поправил фуражку и нажал кнопку звонка справа от неё, после чего немного отступил назад, чтобы хозяин смог отчётливо его рассмотреть.

Внутри квартиры кто-то завозился, а затем раздался звон падающей тарелки и последовавшие за этим приглушённые ругательства. Спустя какое-то время, потребовавшееся для отпирания всех замков, дверь распахнулась, и перед Бобом предстал грустный низенький толстый лысеющий итальянец, в пижамных штанах и белой толстовке с большим пятном от кетчупа, которое он пытался оттереть салфеткой.

Боб пожелал ему доброго вечера, представился и назвал причину своего визита. Ещё немного повозив салфеткой по животу и убедившись, что это лишь усугубляет проблему, хозяин вздохнул и посмотрел на незваного гостя.

– Вечер был добрый, пока я не уронил тарелку с моими ригатони болоньезе и не остался без ужина.

– Прощу прощения, не хотел причинить вам столько неудобств, можете прислать мне счёт из прачечной. Но вы оказали бы неоценимую помощь расследованию, если бы ответили на несколько вопросов о семье Шенг, бывших владельцах ресторана «Золотая луна».

Мистер Крамбхёрт ещё раз вздохнул, явно разочарованный направлением развития вечера, и, посторонившись, обречённо махнул рукой в приглашающем жесте. Берлога домовладельца оказалась внушительных размеров квартирой-студией, состоящей из единственной прямоугольной комнаты, с окрашенными в матово-голубой цвет стенами и застеленной бежевым, с каким-то горным пейзажем, ковром. Расположившаяся справа барная стойка из белого пластика символически отделяла кухню, напротив стоял раскладной велюровый диван, на стене около двери висел большой плоский телевизор, всю левую стену занимал книжный шкаф, забитый разношёрстной литературой, фотографиями в рамках и коллекционными моделями локомотивов.

– Извините, офицер, я не принимаю гостей и, боюсь, вам некуда здесь присесть. Если хотите, могу принести с кухни стул.

– Не стоит, думаю, наша беседа не займёт много времени.

– Хорошо, задавайте ваши вопросы, если смогу ответить – отвечу. Но сразу хочу сказать, что не имел чести близкого знакомства с семейством Шенг. Они были хорошими квартирантами: вовремя платили аренду, в их адрес не поступало жалоб, к ним не ходили шумные компании, и это всё, что мне известно.

– Я хотел бы узнать, были ли у них дружеские отношения с кем-то из соседей? Или, может, их посещали гости извне?

– Я не устраиваю слежку за жильцами и не интересуюсь, чем они занимаются, пока это не нарушает договор аренды. Но пару раз видел миссис Шенг в компании мисс Трамптон из квартиры номер двенадцать, это на том же этаже. Ещё они водили знакомство с семьей Дартмуртов из квартиры пятнадцать – как-то раз заходил к ним проверить отопление и видел, как они вместе обедают. Спросите лучше Джона, это наш консьерж. Если кто и в курсе, так это он.

Боб аккуратно записал все имена в блокнот и убрал его в карман.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Если позволите, я хотел бы поговорить с жильцами соседних квартир и семьей из квартиры пятнадцать, чтобы уточнить некоторые детали.

– Как вам будет угодно. Большинство квартирантов уже дома, так что можете их опросить.

– Благодарю. Если что-то вспомните, позвоните детективу Лэйни Чейзу, ведущему это расследование. Вот его визитка.

– Хорошо, если что-то вспомню, обязательно позвоню. Надеюсь, убийцы понесут наказание.

– Обязательно. Ещё раз спасибо и доброго вечера.

Боб козырнул и направился к двери, которая захлопнулась за ним как только он шагнул за порог. Под ритмичный скрежет запирающихся замков Боб сверился с блокнотом, а затем поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру номер двенадцать.

Дверь открыла красивая брюнетка лет тридцати с глазами цвета агата, в халате с рисунком из молодого зелёного бамбука, который словно бы колыхался на ветру, когда она двигалась.

– Добрый вечер, мисс Трамптон, надо полагать. Я офицер Боб Маколти, участвую в расследовании убийства мистера и миссис Шенг. Вы ведь были знакомы с покойной?

– Здравствуйте, офицер Маколти, – ответила женщина удивительно мягким контральто. – Мы не были подругами, если вас это интересует, просто иногда пили вместе чай, болтали на женские темы и понемногу учились друг у друга. Я – китайскому, а она – английскому, просто для разнообразия. Какая жалость, что они погибли, да ещё так бессмысленно. А ведь мистер Шенг собирался продать ресторан и переехать куда-нибудь на побережье.

– Конечно. Прискорбно, что хорошие люди уходят из жизни. А вы, случайно, не знаете, почему он хотел его продать? Дела шли плохо?

– Да нет, дела у них шли хорошо, но отнимали почти все силы и время, а жизнь – это не только работа. Зачем тебе деньги, если ты не можешь позволить себе роскошь их тратить? Мистер Шенг говорил, что им осталось накопить ещё немного; тогда, когда они продадут ресторан, если не будут разбрасываться деньгами, смогут безбедно прожить на них до старости, а потом ещё немного, – она поправила чёлку и невесело улыбнулась.

– А вы, случайно, не знаете, был ли у мистера Шенга какой-либо доход, кроме ресторана?

– Нет, мы были не настолько близки, да я и не интересовалась, просто светская болтовня.

– Может у Шенгов были враги или подозрительные знакомства?

– А у кого нет врагов? Но я ничего про это не знаю.

– Что же, спасибо за помощь. Всего хорошего.

Боб улыбнулся и протянул визитку.

– И вам, офицер.

Когда она закрывала дверь, Бобу послышался шелест побегов бамбука.

На этаже помещались четыре квартиры. В остальных двух проживали негр на пенсии и молодой бледный фармацевт из Индианы. Оба ничего не слышали и общались с соседями, только здороваясь при встрече.

Последними шансами получить тут какую-то информацию оставались квартира номер пятнадцать и консьерж. Боб поднялся на четвёртый этаж и позвонил в изящный перламутровый звонок. Дверь открыла высокая крашеная блондинка, с томными глазами цвета потемневшего серебра. Услышав о цели его прихода, хозяйка немного помедлила в нерешительности, а затем повернулась и крикнула:

– Том, тут полицейский спрашивает о Джене и Нинг.

Из дальней комнаты вышел такой же высокий брюнет, с тоненькими усиками над полными губами, и, обняв жену за талию, поздоровался с Бобом. Он же и ответил на вопрос, знали ли они безвременно усопших рестораторов:

– Мы часто обедали в «Золотой луне». Как-то разговорились с хозяином, и выяснилось, что живём в одном доме, с тех пор иногда обменивались визитами. Когда мы услышали про случившееся, то просто не могли поверить, что таких приятных людей может настичь столь ужасная смерть.

Он запнулся, и миссис Дартмурт, вытирая рукой слезу, посчитала нужным уточнить: