– Грибы, похожие на те, что выращиваем мы для еды, но они светятся зеленым и смертельно ядовиты. «Напиток Богов», что вы выпили, приготовлен из их слизи. Чтобы достать ее, погибли десять моих сородичей из тех, кто провинился перед жрецом.

– Эм, – меня передернуло от таких новостей.

«Все это время я питался смертельно опасными грибами? Как же я выжил? Может быть, грибы ядовиты только для кобольдов?»

– Хорошо, а что это такое? – пододвинул я к нему оставшееся.

– Кристаллы душ и каменная смола, – быстро ответил он.

Я подвис, вспоминая знакомое название. О кристаллах душ я читал в одном из свитков, где маги поссорились с гномами из‑за них, а также то, что каменную смолу они как раз и меняли на эти кристаллы. Если я правильно помнил, именно тогда был разрушен Каладборг.

– И где же вы их раздобыли? – Я взял в руки один из кристаллов, который внезапно стал покалывать мне пальцы холодом.

– Поменяли у магов, – так, словно о погоде, заявил помощник жреца.

У меня едва не отпала челюсть от удивления. Столько времени прошло в этом мире, столько раз меня заверяли, что маги исчезли или вообще сгинули и лучше мне их не искать, а сидящий передо мной кобольд говорит, что встречался с ними.

– Ты видел их? Как давно? – осторожно поинтересовался я, стараясь его не напугать и не сбить.

– Два года назад произошел обмен одной бутылочки каменного масла на один кристалл душ, – с гордостью ответил он, – такое бывает раз в сто лет, так что мастер говорил, что мне повезло застать подобное.

Я ожесточенно потер побаливавшую шишку на лбу. После речей мелкого у меня в голове закружились хороводом мысли.

«Встретиться с магами и обменять все имеющиеся в наличии бутылки с маслом на возвращение домой?»

Врожденная осторожность предупредила меня:

«А что, если маги просто отберут у тебя масло, а тебя пошлют не домой, а подальше или просто заберут с собой для каких‑нибудь опытов? Что ты можешь противопоставить им сейчас?»

Осторожность победила во внутреннем споре, и я четко понял, что торопиться с этим вопросом не стоит. Маги подождут, а вот еда и выход на поверхность – нет, если я обеспечу себя нормальной едой, а также сообщением с моим «колхозом», можно будет и не торопиться выходить отсюда. Ведь Торгидор не был виноват в предательстве тех, кто заточил меня здесь, и мое обещание, данное лично ему, никуда не делось, а тут, имея все инструменты, а также кристаллы душ (которые, я точно знал, нужны были мастерам клинков для создания легендарных предметов), можно было развернуть неплохую металлургическую отрасль. Причем гномам, в том состоянии, в каком они находятся сейчас, ничего от нее не достанется – это я решил точно.

Тем более что давно хотел попробовать поднять местную металлургию, теперь мне выпал такой шанс, который я упускать не хотел, а для встречи с магами лучше бы иметь в руках легендарное оружие и десяток арбалетов прикрытия, чем ценную смолу в руках и голую задницу. Расставив приоритеты, я приказал созвать жителей селения.

Грых быстро все организовал, в помощь ему я придал Рохта, который был осчастливлен тем, что в его жизни почти ничего не поменялось. Правда, о том, что я сказал новому жрецу, он не знал, а так бы не косился на меня таким восторженным взглядом. Благодарность – это, конечно, хорошо, но сейчас мне нужно было слепое подчинение, а Грых делал это превосходно. Используя мой метод воспитания затрещинами, он собрал отряд из кобольдов покрепче и согнал остальных жителей селения за двадцать минут. Я подумал, что он таким образом продвигает вверх по социальной лестнице таких же, как он, таскателей, и ничего не имел против этого. В мои планы входило подтягивание местного населения на более высокий технологический уровень, если гномы решат спуститься сюда. В нынешнем положении дел кобольдов спасало только то, что они, как Неуловимый Джо из старого анекдота, были просто‑напросто никому не нужны, занимая социальную нишу там, где никого не было. Я собирался это исправить, причем для всех сразу.

– Слушайте меня – и все будет хорошо, – не стал я изощряться в красноречии перед испуганным народцем, которого собралось порядка пяти тысяч. – Пока же приказ такой: мне нужен туннель наверх, и чем быстрее, тем лучше.

– Куда копать, о Великий? – Мой новый жрец все больше меня радовал, и задал он чертовски хороший вопрос.

Я поднял голову, покрутил ею и понял, что вообще не очень‑то понимаю, где нахожусь, поэтому со спокойным видом просто показал рукой вправо и вверх, – туда.

Из рассказов мелкого я знал, что кобольды влачили по сути бессмысленное существование, просто питаясь, роя туннели все ниже в землю и размножаясь. Врагов у них не было, друзей тоже, так что все, что они делали – это просто жили. Кстати, едой у них были пресловутые гигантские грибы, которые вообще являлись здесь единственным съедобным продуктом и составляли весь их рацион, что я тоже собирался поменять. Ведь, если я отсюда свалю, нужно будет оставить после себя полноценное, работающее общество, лояльное ко мне и моим друзьям, а для этого кроме кнута понадобится и пряник.

Я давно собирался заменить трудодни в своем разросшемся колхозе на деньги, а сейчас, имея под рукой отличных рудокопов, оснастив которых стальным инструментом, я осуществлю мечту любого правителя о бесконечном золоте и серебре, не говоря уже о драгоценных камнях и прочем. Все это, я был уверен, найдется на такой глубине, мне нужны были лишь образцы, чтобы дать кобольдам команду их искать.

Вот под такие сладкие мысли о накатывающем на меня богатстве я и заснул, отправив Грыха руководить копанием туннеля, а также позаботиться о том, чтобы поступление еды и всего прочего в поселке не прекратилось. По его задумчивому взгляду, брошенному на некоторых жителей, я понял, что при всей мирности местной жизни враги или недоброжелатели есть у любого существа в любом мире.

…С утра, не дав себе разлеживаться, я направился туда, где копали кобольды. За ночь было пройдено совсем небольшое расстояние, и я понял, что без меня они таким темпами будут копать еще очень долго. Каменные инструменты, смазанные каким‑то неведомым мне составом, хоть и портились медленнее, но все же оставались каменными, к тому же подпорки туннеля делались из того же камня, который они отслаивали где‑то ниже. В общем, хоть работа и шла, но очень медленно, так что мне пора было приступать к собственным обязанностям, а для этого мне нужны были рабочие руки. Отобрав сотню кобольдов, под руководством одного из знакомых Грыха, который так же, как жрец, фанатично и беспрекословно выполнял мои приказы, я погнал их в свою пещеру, взяв с собой несколько каменных инструментов, которыми они долбили туннели.

Дойдя до конца разработанных грибных плантаций, я устроил им целое бесплатное представление, когда стал расчищать дорогу через светящиеся грибы, которые были для них смертельно ядовиты. В том, что это так, убедился один из них, когда попытался сунуться под разлетавшуюся слизь, от падающих под моими ударами грибов. Жалобно заскулив, он стал трясти рукой, на которую попала и оставила сильнейший ожог всего лишь небольшая капля слизи. Увидев это, а также то, что мне не причиняется ни малейшего вреда, они под грозным рыком сопровождающего опустились на колени и, прижав головы к полу, стали петь свои заунывные молитвы. Работать мне они не мешали, под руку не лезли, поэтому я не стал отвлекаться на их моления.

Поработать мне пришлось прилично, когда я устал, то прикинул, что в принципе, используя каменные инструменты, кобольды могут растаскивать оставшиеся после меня грибы по сторонам, а также зачищать тропинку от слизи, которой набрызгалось тут порядочно. Раздав указания старшему позвать еще кобольдов с инструментами, я перекусил, решив попробовать жареные грибы, которые ели местные жители. Странно, но хоть по вкусу они и не были лучше светящихся, но мне чего‑то не хватало после их поедания. Задумавшись, я понял чего, и вздрогнул, похоже, люминесцентные грибы вызвали у меня привыкание, ибо, не ощущая привычной легкости и эйфории, я чувствовал себя сейчас не в своей тарелке. Поборовшись час с чувством неудовлетворенности едой, я плюнул на все и под ошалевшими взглядами кобольдов, аккуратно работающих по расчистке скошенных мной грибов, отломил крохотный кусочек от сырого гриба и сжевал его в один миг, запив водой.

Привычное настроение и удовольствие жизнью вернулись ко мне, поэтому я заработал вдвое эффективнее, отгоняя от себя мысли о том, что я по сути стал наркоманом.

«Обеспечу поставки сюда нормальной еды, потом и стану выпендриваться, – отодвинул я решение еще одной возникшей проблемы на неопределенный срок, – пока жрать нечего, нефиг перебирать».

На то, чтобы пройти путь, который у меня одного занял бы четыре часа неспешным шагом, вырубая и расчищая дорогу с кобольдами, я потратил два дня. В конце концов, как говорится в пословице, «Терпение и труд все перетрут», мы вышли к озеру и наковальне, ввергнув идущих за мной кобольдов в священный трепет. Даже присоединившийся к нам Грых и тот был впечатлен, периодически падал на пол и, вознося свои молитвы, поворачивался ко мне. Я перестал обращать внимание на это, поскольку, пока его паства выполняла мои приказы, меня устраивало то, что он с ней делал…

– Грых, осторожно! – закричал я и осекся, когда кобольд подошел вплотную к емкости с магмой и заинтересованно посмотрел, как там она бурлит.

– Эй! – Я попробовал подойти к ней сам, но обжигающий жар не позволил мне это сделать. Ради эксперимента, я заставил подойти к емкости других кобольдов, что они сделали легко и просто, подходя вплотную туда, куда я не мог приблизиться даже на пять шагов.

«Интересно‑интересно», – прищурился я, понимая, что, возможно, это будет неплохим подспорьем в моих дальнейших планах.

А пока нужно было заняться текущей деятельностью. Пожертвовав свой мех из‑под воды на устройство наддува горна, я привел его в рабочий вид. Теперь, имея под рукой небольшое количество каменного угля и слитков железа, следовало запустить производство железных изделий, пусть пока и не самого лучшего качества, но я надеялся, что мой опыт мастера клинков поможет им дольше служить. Ведь простояли же горн и наковальня тут почти тысячу лет, нисколько при этом не изменившись.

– Грых, – я подозвал кобольда к себе и показал ему для начала каменный уголь, – мне нужно это, и много, я видел, вы топите свои дома таким же.

– Да, Великий, конечно, огнекамень часто встречается в недрах.

– Отлично, а вот такой материал вы видели? Не черного цвета, просто очень твердый, тяжелый и блестящий? – Я показал ему кувалду, надеясь на то, что они встречали самородное железо, ведь находились мы очень глубоко, и там, где лава проходила сквозь залежи железной руды, вполне могло встречаться самородное железо в глыбах или просто кусках. Это было бы сейчас очень кстати. Неужели за столько веков кобольды, проходя ближе всех к сердцу Земли, не находили даже маленького самородного кусочка?

– Я не знаю, о Великий, – ответил Грых, – я ведь был простым таскателем, но по вашей воле сейчас же пошлю в селение весть для тех, кто копает туннели, они вернутся вместе с огнекамнем и, возможно, расскажут о том, что тебя интересует.

Каково же было мое удивление, когда партия кобольдов, вернувшаяся из селения, притащила мне целых десять кусков различных металлов. Среди самородной платины, золота, серебра и меди я увидел и три разновидности самородного железа, отличавшихся друг от друга цветом. Испугавшись за самого себя, поскольку я сначала схватился не за золото и другие драгоценные металлы, а за железо, которое они принесли.

«Похоже, эти куски отличаются один от другого содержанием углерода», – подумал я, когда попробовал постучать по ним кувалдой и поцарапать напильником.

– Отлично, Грых. – Я, очень довольный, повернулся к пришедшим кобольдам и показал им железо. – Мне нужно много огнекамня и вот таких кусков. Несите те, что ближе к селению.