После я мельком увидела, как мой жених разговаривает с двумя мужчинами, но в следующее мгновение его не было и с ними. Похоже, диар просто обходил гостей, уделяя им минуту-другую времени. А потом вихрь музыки, нарядов, духов захватил меня, и я совсем потеряла его из виду, полностью отдавшись танцам. Оказывается, это премилое занятие! Веселое и увлекательное. И еще я поняла, что опасалась зря. Еще никто не повел себя подобно той злобной агнаре, из-за которой я оказалась в луже.

Папенька смотрел на меня добрым взглядом, полным любования и умиления, и этот взгляд наполнял душу трепетным счастьем.

– Как же я рад за тебя, Фло, – шепнул мне родитель, возвращая на прежнее место.

Теперь я с интересом смотрела по сторонам, разглядывая собравшуюся публику. Любовалась дамами, чьи наряды пестрели разнообразием цветов, богатством отделки и множеством фасонов. В свете свеч их украшения переливались и играли бликами. Это было похоже на сказку или сон, и так не хотелось, чтобы он заканчивался. Я даже представить не могла, что увлекусь происходящим. Столько времени боялась, воображая себе всякие ужасы, а оказалось все так мило и даже весело.

Время от времени рядом крутился мой вертлявый братец, веселя меня. Порой заговаривали гости, и я от души смеялась их шуткам. Мимо сновали лакеи с подносами. Гости оживленно разговаривали, иногда поглядывали в мою сторону, но я уже не обращала на это внимание, потому что мои мысли были затуманены кружением пар и очарованием вечера. Вскоре вернулся диар и подал мне фужер. Там оказалась вода. Сам он пил вино, и на мой удивленный взгляд, привычно изломил бровь.

– Вас ведь мучает жажда? – спросил мой жених.

– Да, благодарю, – ответила я и больше не спорила. В конце концов, хмель может пойти мне не на пользу.

На восьмой танец я осталась без пары. По видимому, д’агнар Альдис не нашел того, кому сможет доверить меня. Но, признаться, я была даже рада. Хотелось пройтись. В зале становилось душно, и лакеи начинали открывать окна, чтобы впустить свежий воздух. Аристан вновь покинул меня, оставив на попечение брата, решившего отдохнуть. Я опасалась, что дамы начнут воротить от него нос, однако Артиан уже значился в бальных книжечках нескольких агнар и был весьма этим доволен. Братец, со свойственной юности горячностью, отдавался этому вечеру без оглядки, наслаждаясь еще недавно недоступным нам увеселением.

Пока папенька отвлекся на разговор с немолодым мужчиной, младший агнар Берлуэн подал мне руку, и мы решили пройтись в сторону буфета. В игровой комнате нам делать было нечего. Брат играл в пару игр, но был игроком слабым, я же вовсе ничего в них не понимала. В буфете мы не задержались, мне ужасно хотелось на воздух, и Арти повел меня к открытому балкону.

– Прихватить что-нибудь прохладительного? – вдруг опомнился братец, когда мы уже покинули буфет.

– Было бы неплохо, – улыбнулась я.

Он вернулся назад, а я неспешно побрела к балкону. Еще не дойдя до него, я услышала голоса и смех. Досадливо поморщившись, я уже хотела развернуться и уйти, когда услышала:

– А ее прическа, какая безвкусица, – говорил женский голос. – Сразу видно, что глупая деревенщина. Волосы даже толком не собраны. Ужасно.

– Совершено безыскусная девица, – поддакнул голос, принадлежавший мужчине. – Мне довелось с ней станцевать. Она двигается, как… как, простите, корова. Никакой грации.

– Будьте милосердны, – ответил мелодичный голос другой женщины. – Агнара Берлуэн жила в лесу. Должно быть, она там танцевала только с пнями, отсюда и ее деревянные движения.

Ответом ей стал дружный взрыв смеха. Мне стоило развернуться и уйти, но я стояла и слушала, кусая губы. Слезы навернулись на глаза, стало до невозможности обидно. И сколько я не уговаривала себя, что язвительные разговоры за спиной вполне ожидаемы, но услышать их было крайне неприятно. Неужто я так плоха? За что они сейчас так зло обсуждают меня?

– Согласен, девица двигается ужасно, – заговорил новый мужской голос. – Во время их первого танца с сиятельным диаром я обратил на это внимание.

– Они совершенно не смотрятся рядом, – снова заговорила дама с мелодичным голосом. – Он слишком хорош для этой… для этой жабы в зеленом. Она даже платье подобрала соответствующей расцветки. Что его светлость мог найти в это страшненькой агнаре? И ладно бы богатое приданое, так ведь нищета. Ни лица, ни изящества в фигуре. И улыбка такая глупая. Просто невероятно! Зачем ему понадобилось портить себе жизнь женитьбой на этой Берлуэн, когда вокруг так много хорошеньких девушек и женщин? Он ведь будет видеть ее каждый день, ложиться в одну постель, бр-р… Даже представить противно.

– Держи, – голос брата за спиной раздался так неожиданно, что я едва не вскрикнула.

Он сунул в руки мне стаканчики с холодными сливками и направился, было, к балкону, но я отчаянно замотала головой и взмолилась:

– Арти, молю тебя, не стоит. Арти!

– Сестрица, тебе не показалось, что в поместье графа завелись змеи? – неожиданно громко произнес брат. – Целый клубок гадюк. Какое непростительное упущение прислуги.

На балконе замолчали. Вскоре оттуда вышли двое кавалеров и три дамы. Одарив нас насмешливыми высокомерными взглядами, они удалились в сторону бальной залы. Арти проводил их пристальным взглядом суженных глаз. А мне вдруг пришло в голову, что среди женщин я не увидела ни одной красавицы. Одна и вовсе была одета в платье кричащего красного цвета, и на голове ее было странное сооружение, изобилующее цветами. Я завертелась на месте, пытаясь отыскать зеркало. Неужели я так уродлива, то даже такие некрасивые женщины считают себя лучше меня?

– Ты все еще хочешь на балкон? – непривычным отстраненным голосом спросил брат.

– Совершенно не хочу, – ответила я и вымучено улыбнулась. – Опасаюсь отравиться чужим ядом.

– Тогда вернемся назад, – младший агнар Берлуэн забрал у меня стаканчики с тающими сливками и первым направился в обратную сторону, но остановился и обернулся ко мне, сердито сказав: – Та, у которой цветник на голове, прыгает, как коза, я был с ней в паре. А ты не смей запоминать, что сказали эти гадюки. Сплошная ложь. Слышишь меня?

– Но я ведь, действительно, танцую плохо…

– Получше некоторых, – ворчливо ответил братец и снова направился вперед.

Я плелась следом, уговаривая себя, что Арти прав, и все, что я услышала, лишь плод человеческой зависти. Однако настроение никак не желало возвращаться. И когда я входила в бальный зал, я изо всех сил старалась держаться, как велел мне жених, старалась не терять лицо. «Тот, кто пытается запачкать вас грязью, сам по уши увяз в ней», – так он говорил. Пусть шипят, им все равно придется склониться перед диарой… Ох, Мать Покровительница, дай мне сил.

Брат отвел меня на мое место, передал папеньке и куда-то исчез. Вскоре вернулся диар. Он присел рядом, посмотрел на меня и нахмурился:

– Вы отсутствовали, Флоретта, – заметил он.

– Я хотела подышать воздухом, здесь слишком душно, – должно быть, моя улыбка выглядела слишком бледной, потому что испытующий взгляд Аристана не покидал моего лица.

– Что произошло за это время? – спросил он.

– Просто устала, – попыталась отговориться я.

– Кто и чем посмел вас обидеть? – диар не желал оставлять меня в покое. – Флоретта, я жду ответа. Вы обещали мне быть искренней.

– Ничего особенного не произошло, – вздохнув, ответила я. – Случайно услышала…

Я подняла голову, и мой взгляд упал на двух из трех дам, которых я увидела выходящими с балкона. Они склонили друг к другу головы, прикрылись веерами, но было ясно, что они продолжают перемывать мне кости, потому что взгляды обеих были направлены на нас с диаром. Меня вдруг охватила злость, и до безумия захотелось указать на них пальцами и сказать: «А вот те агнары сказали, что у вас нет вкуса, и моя прическа ужасна. И инар Рабан, по их мнению, не мастер своего дела, потому что сшил мне лягушачье платье». Но я устыдилась подобного порыва и отвела глаза в сторону.

– Те две кумушки оскорбили вас, – и без моих пояснений понял диар. – Известнейшие в свете сплетницы. Отвратительные особы, но они мне сегодня нужны.

– Зачем? – изумилась я.

– Им будет полезно кое-что увидеть, – как-то очень недобро усмехнулся Аристан. – И не только им. Я хочу знать, что вы услышали…

Договорить он не успел, как и я ответить. Появился агнар Наэль, склонился к уху моего жениха, и я услышала обрывки фраз, произнесенных слишком тихо, чтобы понять, о чем речь. Впрочем, мне хватило услышать «брат Флоретты», чтобы понять, что речь идет об Артиане.

– Прошу прощения, – диар поднялся на ноги. – Разговор продолжим, когда вернусь.

Аристан направился следом за агнаром Наэлем, а я не смогла усидеть на месте. Вскочила и поспешила следом, оставшись незамеченной ни женихом, ни распорядителем. Они прошли до дверей, покинули залу, и я следом за ними. Однако далеко идти не пришлось. Я сразу узнала тех двоих мужчин, что были на балконе. Арти стоял напротив них, глаза его гневно сверкали, и я услышала слово, которое привело меня в ужас – поединок.

– Остановитесь, агнар Берлуэн, – от ледяных повелительных ноток в голосе диара, я невольно поежилась. В это мгновение он был мне совсем незнаком. – Как осмелились вы затевать ссору в моем доме?

– Эти… агнары оскорбили честь моей семьи! – горячечно воскликнул Артиан.

– И значит, принесут вам прилюдные извинения, – отчеканил д’агнар Альдис. – Оружия никто не обнажит ни сейчас, ни после. И каждый, кто осмелится ослушаться, будет наказан со всей строгостью законов диарата Данбьерг. От наказания не спасет ни знатность рода, – взгляд серых глаз остановился на одном из сплетников, – ни будущее родство. Вам все ясно, агнары?

– Да, ваше сиятельство, – склонились агнары. Мой брат отрывисто кивнул.

– Извинения агнару Берлуэну должны быть принесены сегодня. Я укажу время, и не вздумайте улизнуть. – Теперь диар смотрел только на сплетников. – Вы нанесли оскорбление семье моей невесты, а значит, и мне лично. Если кто-то еще не понял, любой навет на агнару Берлуэн я буду считать наветом на себя лично. Имя моей будущей жены – Альдис, а свое имя я не позволю пачкать грязью. Напоминаю так же, как хозяин диарата, я могу менять законы. Запрет на дуэли может временно перестать действовать. Есть тот глупец, кто желает встать против меня?

– Если таковой найдется, я, с вашего позволения, д’агнар Альдис, лично задушу его. Из милосердия, – не скрывая ехидства, произнес агнар Наэль. – К чему продлевать мучение мыши, когда кот уже запустит в нее когти?

Я увидела, как криво усмехнулся Арти, но тут же скрыл ухмылку. Зато сплетники покраснели. Над ними потешались, и ответить при диаре они не посмели. Я вздохнула с облегчением, и мое присутствие, наконец, заметили. Аристан обернулся, с изумлением рассмотрев меня, однако сразу поджал губы, выражая свое недовольство. Агнар Наэль весело мне подмигнул, взял моего брата под руку и увел обратно в бальную залу. Следом направились агнары-сплетники.

– И что здесь делает моя послушная невеста? – сухо спросил Аристан.

– Я услышала имя брата, – попыталась оправдаться я, но перед носом появилась раскрытая ладонь, призывающая замолчать.

– Впредь я желаю видеть, что вы слушаетесь меня, – сказал этот чужой и незнакомый Аристан Альдис. – Не вынуждайте меня приказывать вам, Флоретта.

– Да, – кивнула я. – Разумеется, ваше сиятельство. Это всего лишь волнение за брата.

– Понимаю, – кивнул диар, накрыв ладонью мое плечо. – Простите, я вышел из себя. Идемте назад.

Я послушно взяла своего жениха под руку, и мы направились в залу.