***

Май на дворе, а такая жара! У Ксюши взмокли волосы, и на маленьком носу выступили бисерные капельки пота. Прозрачная, розовая от мозаики вода в бассейне манила: искупайся же, окунись!

Мама запрещала плескаться без надзора и всегда говорила: «Подожди, закончу готовить и выйду», «Погоди, вот покормлю Илюшу – тогда поплаваешь», «Через полчаса, доченька, у меня важное дело».

– Но я хочу одна! – возражала Ксюша.

– Камер нет, нельзя одной.

Когда ещё поставят эти камеры, а купаться охота сейчас!

Ксюша отбросила лейку, воровато оглянулась на окна: мамы не видно. Скинула сарафан, под которым оказался красный купальник, и осторожно спустилась по лесенке в бассейн, придерживаясь за поручни. А-а-ах, хорошо!

Она плыла по-собачьи, высоко держа голову над водой, и медленно пробиралась на глубину. Устала, захотела встать на дно и отдышаться, но не почувствовала под ногами твёрдой опоры.

«Ничего страшного, – сказала Ксюша сама себе, – сейчас выплыву».

Она не сразу поняла, что тонет. В фильмах утопающие люди кричали, молотили по воде руками, погибали медленно, со вкусом и под трагическую музыку. Ксюша не испугалась – ничего плохого не может случиться. Взрослые рядом: из открытого окна столовой доносились голоса мамы и папы; кошка Люси сидела на бортике и с интересом наблюдала за Ксюшей. Она хотела позвать на помощь, но захлебнулась, вместо крика из горла вырвался хрип.

Последнее, что осталось в памяти, это пузыри, рвущиеся наверх, и дрожащие на воде солнечные блики. И чернота…

***

Вдох-выдох, вдох-выдох… Как же хорошо просто дышать, чувствовать, как лёгкие наполняются воздухом. Ксюша затаилась, боясь спугнуть это блаженное ощущение.

– Когда же малышка придёт в себя? – услышала она очень знакомый голос.

– Филипп, успокойся, всё хорошо. Дышит самостоятельно, все показатели в норме.

– Открою крышку, так будет лучше.

Раздалось слабое шипение, поток прохладного воздуха лизнул Ксюшино лицо и шею. Она глубоко вдохнула и подняла веки.

Папа… Но какой усталый и худой! У него тёмные круги под глазами, как будто он не спал несколько дней, на подбородке щетина. Смотрит тревожно и выжидательно, точно ждёт чего-то.

Ксюша с трудом разлепила сухие губы:

– Папа…

– Доченька… доченька моя… Узнала! – Отец схватил её руку и порывисто поцеловал. Губы его дрожали, из глаза выкатилась и поползла по щеке маленькая слезинка.

– Я в больнице?

Ксюша приподнялась и увидела себя в ложе овальной формы с прозрачными стенками, дно которого выстилала мягкая губчатая ткань. Поднята вверх толстая стеклянная крышка со множеством трубок и приборов. Палата самая обыкновенная: белые стены, большое окно, кушетка с подушкой и скомканным одеялом, серебристая металлическая дверь.

– Тебе чего-нибудь хочется? Может быть, пить или есть? – спросил незнакомый доктор в голубой форме и такой же шапочке.

– Пить.

Он вышел из комнаты и вернулся с полным стаканом, стоял и смотрел, как Ксюша пьёт воду мелкими глоточками.

– Я тонула? – спросила она.

– Да, но мы с доктором спасли тебя, – ответил отец. – Ксюшенька, ты хорошо себя чувствуешь?.. Ну и отлично! Мы сейчас поедем домой.

– К маме?.. А где моя одежда? – Ксюша оттянула на груди больничную сорочку.

Отец с доктором растерянно переглянулись.

– Одежды нет, тебя привезли в купальнике, а домой я так и не попал, пока… пока ты была без сознания. Да ничего, нам только коридор пройти. Давай помогу выбраться.

Тело не слушалось, точно чужое, слабые босые ноги заплетались при ходьбе.

– Подожди. – Отец сдёрнул с кушетки одеяло, завернул Ксюшу и подхватил на руки. – Вот так лучше!

Шли пустым коридором, который казался голубым от светящегося потолка. В тишине гулко раздавались шаги, и Ксюше почему-то подумалось, что они уходят из больницы тайком, будто сбегают с места преступления, как воришки. Она зажмурилась и уткнулась лбом в отцовское плечо.

– Дальше мы сами, спасибо тебе. Возвращайся на пост. – Папа крепко пожал доктору руку.

Ксюша встрепенулась. На большой подземной парковке стояли четыре или пять автомобилей, считая их тёмно-синий «Марс». Бортовой компьютер на панели приборов мигнул и услужливо открыл двери.

– Ну, бывай! Удачи!

– До свидания! – Ксюша освободила руку из одеяла и помахала доброму врачу.

Тот улыбнулся:

– Пока, светлячок!

Отец завёл мотор и вручную вывел машину на улицу, не доверяя компьютеру.

***

– Ксения, будешь кусочек пирога?

Ксюша лениво ковыряла салат вилкой: есть совсем не хотелось. Но сладкое она любила и кивнула с готовностью: буду.

Мама называла её полным именем – Ксения, наверняка хотела подчеркнуть её взрослость: семь лет – это много, особенно по сравнению с годовалым братиком Илюшей, толстощёким и лобастым карапузом с золотистыми глазками в длинных ресничках. Он недавно научился ходить, смешно переступая маленькими ножками, шлёпался на задик в супервпитывающем подгузнике и быстро-быстро улепётывал на четвереньках. Радостно визжал и оглядывался на сестрёнку: не догоняет ли? Ксюша смеялась, обоим было весело. Жаль, что мама редко позволяла им играть вдвоём. Стоило расшалиться, как она находила десять причин, чтобы отправить дочку на улицу, в сад, к отцу, в свою комнату… да куда угодно. Боялась, что в пылу игры Ксюша испугает или оцарапает братика.

Она заметила в дверях кошку Люси, отвлеклась от пирога и поторопилась доложить:

– Мам, Люси идёт!

Люси появлялась в столовой строго по расписанию – раз в пять дней, во время завтрака, как будто внутренние часы подсказывали ей, что пришла пора подкрепиться. Присев у стола, она задирала вверх острую мордочку с лазоревыми глазками и вопросительно мяукала.

В миски, установленные на металлической платформе с отверстиями, мама налила воду и насыпала сухого кошачьего корма «Ксено-Ко» из яркого пакета с серым пушистым котом на картинке. Люси принюхалась и начала неторопливо есть. Когда мисочки опустели, платформа с лёгким гудением спряталась в стенную нишу; мигнула красная лампочка на панели, зашуршала набираемая вода – это запустилась программа экспресс-мытья.

Отец ел омлет и огуречный салат с тоненько порезанными ломтиками перца, косил глазом на виртуальный экран – просматривал газетные новости.

– Читать за едой вредно, – заметила мама.

Он поморщился и махнул рукой, что означало: меня поздно переучивать, и нечаянно свернул картинку.

Мать рассмеялась:

– Вот видишь!

Люси, тщательно умылась после еды, прыгнула на колени к маме, громко заурчала. Это была очень спокойная и ласковая кошка-ксенобот, выведенная в лаборатории, она появилась в доме ещё до Ксюшиного рождения. Настоящих животных-компаньонов держать запрещалось.

«Они расходуют воду и еду, необходимую людям, а ксено-животных достаточно кормить раз в пять дней, а то и реже», – так объяснил папа.

– «Будут ли ксено-люди иметь равные права с человеком?» – прочёл он броский газетный заголовок. – Как думаешь, Милая?

Маму зовут Милолика, папа называет её – Милая. Он говорит, что это имя и комплимент одновременно.

Мама нахмурилась, бросила на Ксюшу быстрый взгляд:

– Зря ты заговорил об этом, Филипп.

– Мам, а кто это – ксено-люди? – встряла Ксюша.

– Никто, их не существует, – ответила мама и заторопилась спровадить дочку на улицу: – Такая жара! Полей цветы.

Ксюша подхватила Люси и вышла из столовой, но краем уха успела услышать:

– Лика, ты слишком категорична. А как быть бездетным парам? Мужчина и женщина хотят ребёнка, а Центр планирования не даёт согласие на зачатие.

– Этот ЦПС надо было разогнать ещё…

Всё стихло, это мама включила звукопоглощающую завесу. Ксюша улыбнулась – наивная! Неужели современный ребёнок не найдёт способа узнать интересующие его сведения? Да мало ли вариантов!

С кошкой на руках она вышла в сад.

– Иди, киса, погуляй!

Очутившаяся на садовой дорожке Люси поправила непорядок в шёрстке и неторопливо пошла к бассейну. Намочила лапку, фыркнула и спряталась в кустах гибридных роз с тяжёлыми крупными бутонами.

Прошло полгода после того ужасного случая, когда Ксюша чуть не утонула.

«Меня едва спасли, – с оттенком гордости говорила она, – без сознания была очень долго!» Мама хотела загородить бассейн, но папа не позволил, сказав, что не надо развивать у ребёнка фобию. Приехали люди и установили камеры по всему саду. Ксюша думала, что не сможет пересилить страх воды, но, к своему удивлению, в бассейн вошла без боязни, плавала легко и уверенно, как никогда раньше.

Для полива в саду имелась автоматическая оросительная система, но Ксюше нравилось поливать лейкой, смотреть, как вода течёт мутными ручейками и впитывается в землю. Так она чувствовала себя маленькой феей, спасающей цветы от жажды.

В самом дальнем уголке сада за плетёным заборчиком росли мамины овощи, которые она выращивала для стола: огурчики, редиска, кудрявые листья салата, шпинат и спаржа. Нарядно зеленел газон с солнечными часами и садовыми скульптурами. Возле одной из них – белочки с пышным хвостом – мама посадила невысокие белые розы, за которыми сама ухаживала, поливала и обрезала, не доверяя роботу-садовнику с набором инструментов, спрятанных в длинных руках.

Недалеко от террасы сиял глянцевый кружок танцпола. Стоило наступить на него, как акустическая система взрывалась музыкой, откуда ни возьмись выскакивала голограмма задорной длинноволосой девицы в обтягивающих серебристых брючках: «Эй, я только тебя и жду! Давай потанцуем!» Она даже Люси предлагала размяться, когда та неосторожно забредала на площадку. Ксено-кошка пугалась, улепётывала без оглядки и долго отсиживалась в каком-нибудь укромном уголке.

За садом открывалась чудесная картина: река с песчаным берегом, высоченные деревья и горы с сахарными вершинами. Мама любила сидеть в шезлонге и релаксировать, как она говорила, глядя вдаль.

Не успела Ксюша налюбоваться пейзажем, как он смялся, разошёлся кругами, будто от брошенного в воду камня. Красный летающий мяч ворвался на территорию и завис в воздухе, жужжа и вращаясь. Горы, река и лес были всего лишь голограммой, картинкой под небольшим напряжением, чтобы соседские ксено-собаки не топтали цветы.

– Что ты наделал! Он к соседям улетел! – послышался огорчённый мальчишеский возглас.

– Я случайно…

Ксюша бросила лейку и подбежала к мячу. Чтобы поймать его, требовались ловкость и реакция: шар ускользал от рук, но она изловчилась и, подпрыгнув, поймала игрушку. Отключила заграждение – этому папа давно научил. Не стало гор и реки, на подстриженной травке переминались с ноги на ногу мальчишки-близнецы Севка и Ромка в бело-синих полосатых майках. Оба темноволосые, смуглые от загара, похожие друг на друга, как капли росы на листьях, только Ромка чуточку выше, и уголки губ подняты вверх, как будто ему всегда весело.

«Повезло соседям иметь близнецов! Это подходит под поправку к основному закону, просто подарок судьбы!» – восторгался отец, когда думал, что Ксюша не слышит.

«Тоже мне, подарок! – думала та. – По мне, так они оба далеки от идеала. Обычные мальчишки, ничего особенного».

– Привет! Будешь с нами играть? – в один голос предложили братья.

– Буду! – Ксюша выпустила мяч, тот высоко взлетел и, описывая круги, плавно опустился вниз. – Ром, а что такое Центр планирования? – вдруг вспомнила Ксюша.

Братьям было по десять лет, они здорово разбирались в некоторых вещах, до которых малявкам ещё расти и расти.

Ромка вытаращил глаза:

– А ты не знаешь?

Торопясь и перебивая друг друга, близнецы понятным языком, от которого мама упала бы в обморок, объяснили, что это ведомство, созданное для контроля рождаемости.

– Чтобы детей много не было, понимаешь? Перенаселение по всему миру, не хватает еды… ясно тебе?