Он снова заставил себя отвести взгляд от двери и взяться за создание выборки по преступлениям с использованием магии крови в графстве Донегол за последние десять лет. Клавиши компьютера слегка постукивали, и на экране появлялась безупречная в своей строгости таблица… пока Киф не понял, что он замер, уставившись в этот самый экран невидящим взглядом.

В этот момент дверь раскрылась, и на пороге появились двое мужчин.

– Сержант О’Мэлли? – спросил тот, что помоложе, синеглазый брюнет в шикарном костюме.

– Так точно, – Киф поднялся из-за стола. – Чем могу служить?

– Рассказывай, сынок, – предложил второй гость, не то седой, не то очень светлый блондин.

– О чём?

– Обо всём, что ты не написал в рапорте, – и на стол легла многострадальная бумажка, отчасти помятая. – Где будем искать нашего злодея?

Киф вздохнул:

– В общем-то, я уже нашёл.

– Рассказывай, – повторил седой.

– Погибшие девушки были жительницами нашего графства, почти все, только одна приехала из Корка и одна – из Люнденвика. Все были со средним образованием, и, как мне удалось установить, семьдесят из них работали горничными.

– А остальные?

– Восемнадцать только закончили школу, ещё об одиннадцати не удалось найти никаких сведений. Так вот, все они съезжали в квартиры или от родителей, найдя какую-то хорошо оплачиваемую работу. Многие ничего не сообщали, куда именно нанимаются, или некому было сообщить. Но те, кто уезжал от родителей или имел подруг, называли место, – О’Мэлли повернулся и ткнул пальцем в карту.

Капитан Мэрфи прочёл:

– Деревня Баллиголи. И?

– А шесть назвали имя нанимательницы…

Я вытащила из кармана фартука пузырёк и, наклонив его над ведром с водой, стала считать капли.

«Раз» – чтоб всё у нас росло.

«Два» – чтоб пахло и цвело.

«Три» – чтоб осенью несметно

Урожая принесло.

Глупая считалка, если по правде, ну, да прабабка Бебхинн на поэтические лавры и не претендовала. Зато теперь этой водой я полью огород, сад и клумбы, если хватит, и снова, как и каждый год, расти всё будет на зависть.

Магия? Да ну, бросьте, просто такая маленькая домашняя хитрость.

– Бабушка, пойдём скорее! – дёрнула меня за фартук младшая правнучка Анни.

– Куда это ты собралась? – попыталась я придать голосу строгость.

– Пойдём, там маги приехали!

– И что, фокусы показывают?

– Нет, бабушка, они сказали, что… – Анни наморщила лоб и повторила с важностью: – «Будут вершить правосудие».

Я хмыкнула, вытерла руки и повесила фартук на спинку стула. Ну, если очередным заезжим актёрам хочется так зазывать на своё представление, пусть стараются, а мы поглядим.

На лугу, что напротив церкви Великой Матери, собралось всё население деревни. Даже старая мистрис Финнеган пришла, а она уже лет пять отказывалась выходить из дому, жалуясь на больную спину. Я увидела в сторонке, вдали от всех, Уинифред Филман, и в сердце вонзилась маленькая такая иголочка тревоги. Моя тётушка… Боги, да какая тётушка, она выглядит вдвое моложе меня! Так вот, Уинифред спокойно глядела на троих мужчин, стоящих в центре луга, как раз на том месте, где неделю назад было майское дерево. Один из них, самый высокий, поднял руку и сказал как-то так, что слышно его было каждому из собравшихся:

– Мы – офицеры Службы магбезопасности Зелёного Эрина, наши документы были предъявлены вашему мэру, – все повернулись к Бартлею Дуэйну, тот важно кивнул, и гость продолжил. – Моё имя – капитан Мэрфи. Нами было обнаружено серьёзное преступление, совершённое жителем вашей деревни, и мы здесь, чтобы произвести арест.

– А что за преступление? – выкрикнул из толпы пронзительный женский голос.

Дора Маллиган. Ясное дело, кому ж ещё не терпится…

– Мы не вправе раскрывать детали, – покачал головой мужчина и повернулся к своим спутникам. – Сержант О’Мэлли, сержант Галлахер…

И снова я удивилась: те двое не пробирались через толпу, а как-то сразу оказались рядом с Уинифред Филман, один справа, другой слева. По толпе пробежал шумок, и вдруг воцарилось абсолютное молчание, слышно стало, как шелестят листья на старом вязе.

– Мистрис Филман, нами установлено, что на протяжении многих лет вы нанимали в горничные молодых женщин и, пользуясь особым амулетом, отбирали у них жизненные силы. Список жертв насчитывает восемьдесят два пункта.

– Неужели? – усмехнулась Уинифред. – Я думала, больше…

И снова шепоток пролетел по собравшимся.

– Ну что же, в таком случае, вы арестованы. Хотите что-нибудь сказать в своё оправдание?

– Это вряд ли имеет смысл. Но вот в тюрьму я не пойду!

Тут она внезапно сняла шляпку – ту самую, соломенную, с красной лентой, маками, фиалками и остальным. Я только успела удивиться, что прошло восемь десятков лет, а шляпка всё как новая, когда Уинифред одним движением разорвала ленту, цветы рассыпались по земле, и её шёлковая туфелька наступила на веточку дрока. Тут лицо мистрис Филман дрогнуло, исказилось и…

В толпе вскрикнула девочка, молоденькая мистрис Дойл спрятала лицо на плече мужа. А то, что только что было моей тётушкой Уинифред, превратилось в старуху, дряхлую, как сама старость, потом в скелет, а потом рассыпалось прахом.

Над тем местом, где только что стояла молодая женщина, повисло прозрачное облачко.

– Ну, нет! – воскликнул один из сержантов, быстро проговорил фразу на незнакомом мне языке и сделал такой жест, будто набрасывает на это облачко петлю.

Оно сгустилось, и стало понятно, что это призрак – призрак с лицом Уинифред Филман.

– Мы нашли восемьдесят две жертвы, – тихо сказал капитан Мэрфи. – Я не могу допустить, чтобы столь серьёзное преступление осталось безнаказанным, поэтому данными мне его величеством Дигланом властью и правом я приговариваю вас, Уинифред Филман, к существованию в виде призрака в течение восьмидесяти двух лет. В течение года вы будете привязаны к могильному камню очередной женщины, погибшей от ваших действий, и каждый раз один из офицеров Службы будет переводить вас на новое место.

– Второго мая, – сказал неожиданно почтмейстер мистер Маллиган.

– Почему?

– Потому что каждый год второго мая в Коттедже с Вязами появлялась новая горничная.

– Мы знаем, мы записывали, – закивала его жена.

Капитан Мэрфи помолчал, потом кивнул:

– Хорошо. Пусть будет так.

И тут внезапно заговорил призрак:

– Бесплотное существование? Хм, а это неплохо! По крайней мере, я точно не состарюсь.