Вокруг моих ног закручиваются темные щупальца, растущие прямо из песка, в логе мелькает информация о сковывании и небольшом периодическом уроне. Варкас, с которого спало молчание, уходит прыжком на край арены и замирает, выставив вперед руки, между которыми набирает силу какая-то дрянь. «Ну да! Сейчас!» – рычу я и, снимая с себя все неблагоприятные эффекты, прыжком оказываюсь рядом с ним. Боссу сбить заклинание не получается, почти у каждого из них навык концентрации максимален, – тут только специальный удар поможет, которого у меня нет. Язык пламени снимает с Варкаса четыре тысячи ХП, а я получаю в грудь копье тьмы. «Ерунда, всего шестьсот очков в минус», – снова пробиваю ему в грудь ногой – нужно пользоваться преимуществом в уровнях – и обрабатываю клинком сбитого с ног темного мага, поочередно чередуя удары. По некроманту подряд проходят два крита по пятнадцать тысяч урона, Варкас на половине жизни прыжком уходит в центр арены и вскидывает руки вверх. От его посоха к песку, дергаясь, тянутся серые нити. В местах их касаний на свет появляются отвратительные сгнившие конечности вылезающих из земли мертвецов. У меня откатывается прыжок, и я, не дожидаясь, пока зомби вылезут на поверхность, оказываюсь около босса и рублю его, не замечая ничего вокруг. Вновь сработавшая заморозка сбивает Варкасу «призыв нежити». Не обращая внимания на удары гнилых лап успевших выползти мертвяков, вливаю в босса весь урон. Спину простреливает резкой болью – на автомате пью лечилку и понимаю, что рубить уже некого.

Внимание! Вами получено уникальное достижение: «Первый в Разрушенном дворцовом крыле». Вы и Ваши соратники получаете однопроцентное увеличение наносимого физического и магического урона.

М-да, даже восемьдесят пятого уровня финальный босс может доставить кучу геморроя. Пинаю ногой башку зомбака, сдохшего после смерти призывателя, и наклоняюсь над грудой костей, прикрытой обрывками темной мантии. «Ого! Богато живут темные маги», – хмыкнул я. Двадцать пять золотых монет и три редкие латные вещи! Шлем, наплечники и сапоги – вот какого хрена они раньше не падали? Ладно, с нынешними штрафами за смерть низкоуровневый эквип лишним не будет. Таким образом, если подвести черту, я стал богаче более чем на пятьдесят золотых за прохождение, плюс три редких предмета. Все необычное и прочий хлам нужно продать, а то у меня еще с Горазмских руин много барахла осталось. И вообще, засиделся я что-то, пора двигать в архивы, тут уже ловить нечего. Напоследок я окинул взглядом зал испытаний и пошел в сторону выхода.

Ключ в древнем замке провернулся с противным скрежетом, я дернул на себя дверь и, сморщившись от запаха гнили, понял, что мастер Прант глубоко ошибался, считая архивы защищенными. То, что не тронул огонь, вполне могли уничтожить сырость и грызуны, хотя когда я зашел внутрь, то подумал, что все, может, не так и плохо.

Помещение архивов было точной копией того, в котором я разговаривал со старым, похожим на китайца в буденновке, демоном. Только сохранилось оно не в пример хуже. Темно-коричневое дерево стеллажей покрыто разводами плесени, некоторые из них обвалились и теперь полностью загромождали и без того узкие проходы. И запах! Отвратительный запах крыс! Самих грызунов нигде видно не было, но следы их деятельности налицо – от книг и свитков с упавших стеллажей и нижних полок, еще пока стоящих, не осталось почти ничего. Судя по шуршанию, доносившемуся откуда-то слева, местные обитатели в настоящий момент переместились туда и что-то сообща пожирали. Наблюдать за этим процессом у меня желания не было, мини-карта помещения указывала точное место, где лежат нужные мне по квесту книги, и это место находилось в противоположной от крысиного пира стороне. А то, что нужно непосредственно мне, вообще находится в дальнем конце зала.

Когда я в первый раз заходил к архивариусу, я даже не удосужился узнать, где мне, собственно, искать нужную информацию. У меня такое часто бывает: зайдешь в магазин, расплатишься – и уходишь без покупки, а тут еще видение, накрывшее меня в первое посещение. Сложно трезво соображать, когда только что умирал от накатывающегося огня, а до этого минут десять рубил всякую мерзость. Так что пришлось снова навещать старика и уточнять у него, что мне конкретно нужно искать.

Убирая в инвентарь шестнадцать тяжелых манускриптов, я негромко материл мастера Куана и его последователей, писавших все это вручную, а заодно с ними и умников разработчиков. Вот почему, если книга древняя, она обязательно должна иметь такие габариты? Как ее читать-то? Хотя какое мне дело, сто шестьдесят килограммов – это в реале много, а тут я точно не надорвусь. Квестовые книги сохранились нормально, а поскольку стояли на полке в двух метрах над полом, крысы оставили их «чтение» на потом. Или, быть может, их, как и меня, совершенно не интересовала история доминиона Аштар, кто знает…

Нужный мне стеллаж стоял прямо у дальней стены. Когда-то стоял… Я откинул в сторону особенно крупный, покрытый плесенью обломок и осмотрелся. От содержимого пятиметрового стеллажа сохранилось не больше двадцати пергаментных свитков. Они сейчас валялись на полу среди ошметков, оставшихся после крысиного пиршества. Ненавижу крыс! Сожрали все, что смогли, хотя валяющиеся на полу свитки внешне выглядели нетронутыми. То ли на вкус пергамент не понравился грызунам, или, может, он пропитан какой-то магией, поэтому умные твари и не стали это употреблять или все же оставили на потом.

Внезапно до моего слуха донесся какой-то хриплый звук. Я прислушался – звук, казалось, шел откуда-то из-за стены. Шуршание грызунов в архивах мешало, но если слушать внимательно, то можно было различить чье-то прерывистое дыхание. Я оглядел стену и заметил длинную трещину, край которой торчал из-за одного из сохранившихся у стены шкафов. Что это? Герид что-то рассказывал о тюрьме, к которой примыкает разрушенное западное крыло. «Видимо, там за стеной – одна из камер с каким-нибудь бедолагой, – пожал плечами я и махнул рукой. – Мне-то какое до этого дело?» Я не Робин Гуд, у меня и своих проблем выше крыши.

Так, что у нас тут? Я аккуратно собрал с загаженного пола шестнадцать уцелевших свитков, отошел метров на пять вправо и, прислонившись спиной к одному из уцелевших стеллажей, стал по очереди просматривать найденное. Все свитки были примерно десятисантиметрового диаметра, имели длину сантиметров пятьдесят и содержали от одного до десяти листов тонкого пергамента. Первые шесть заполнены какими-то непонятными таблицами, седьмой описывал животное, хм: «Ниоркей – змеевидное существо, достигающее шестиметровой длины и почти трехсоткилограммового веса. Ниоркеи могут скользить по поверхности подобно змеям или использовать для этого восемь пар коротких лап…» Я представил себе этого урода и убрал свиток обратно в сумку: вдруг мне снова захочется внести что-нибудь в летописи – чем не тема? Повезло мне на четырнадцатом, содержащем всего лишь один лист пергамента. Им оказалась достаточно подробная карта Свободного княжества Крейд.

Княжество, как и сказал Прант, состояло из двух провинций, хотя вторую, Гильтор, провинцией можно было назвать с трудом. Примерно в три раза меньше Антарры – главной провинции княжества, Гильтор располагался на юго-западе и со всех сторон был окружен Айримскими горами. Интересующая меня цитадель, Крейд, находилась на юге Антарры, которая, в свою очередь, делилась примерно на девять равных частей. Всего в главной провинции – два небольших города и семь замков. С юга Антарру пересекала река Ител, которая брала начало в варварских землях и впадала в огромное озеро Индис на западе. На севере княжество граничило с доминионами Аштар и Руалт, на востоке – с территориями варваров.

Только карта – и ни слова ни о проклятии, ни о том, что произошло в княжестве двести восемьдесят лет назад. Я тяжело вздохнул – поход в разрушенное крыло ясности мне не добавил, но хорошо, что хоть карта нашлась. Я свернул свиток и только перенес сведения на свою глобальную карту, как внезапно пол под моими ногами резко ушел в сторону…

Багровое солнце клонилось к теряющемуся в дымке горизонту, его последние лучи освещали холмистую, покрытую чахлой растительностью равнину перед захваченной цитаделью, окрашивали в красноватый цвет обломки надвратной башни и, словно отряды неприятеля, проникали на замковый двор через проломы в каменных стенах. Пыль уже улеглась, ветер уносил на запад остатки дыма от сгоревших во время штурма деревянных построек. Часть карателей привычно, без суеты осматривала захваченное укрепление, остальные разбивали походный лагерь напротив главных ворот, а конные десятки гейтар патрулировали территорию на пределе видимости.

На краю пирамидального донжона захваченной крепости стоял высокий темноволосый тифлинг, закованный в черный с золотой гравировкой латный доспех, и, сложив руки на груди, хмуро смотрел на закат. Рубленые черты лица, твердый подбородок, прямой с горбинкой нос и глаза – желтые глаза привыкшего повелевать многими жизнями. Его фигуру окутывала незримая аура могущества, и, казалось, даже ветер с опаской трогал полы его длинного бордового плаща. Демона не смущали ни сотни обезображенных трупов, которыми была завалена верхняя площадка донжона, ни витавшие в воздухе тяжелые запахи крови и смерти.

– Цитадель пуста, господин, – подошедший, худой невысокий тифлинг с хищными чертами лица, был одет в черную с откинутым капюшоном рясу, – мы обыскали тут все. Светлым каким-то образом удалось уйти, я не чувствую следов перехода, но здесь… – он посмотрел на кубический алтарь, расположенный в центре огромной гексаграммы, по краям которой лежали изломанные фигуры в окровавленных серых рясах, и со вздохом продолжил: – Здесь еще долго сложно будет что-то почувствовать. Быть может, Саад Хор хоть как-то прояснит ситуацию?

– Ты говоришь, светлый ушел в одиночку, потому что… – не меняя позы, произнес владыка. Его голос звучал отчужденно и глухо, но у любого неподготовленного кровь стыла в жилах от этого голоса. Впрочем, князя Сайтора, главу ищущих, одного из влиятельнейших лиц доминиона Баллиос, главного доминиона Алкмены, назвать неподготовленным было нельзя.

– Да, владыка, если в его руках находился сотворенный артефакт, это объясняет многое. А все вокруг говорит как раз о том, что отрекшимся удалось завершить ритуал.

– Ты думаешь, люди приходили за артефактом?

– Нет, вряд ли. – Тифлинг кивнул на лежащую на замковом дворе тушу мертвого хозяина цитадели. – Эта тварь, вылизывая своим хозяевам задницы, резала свой народ, словно скот, а когда выжившие восстали и заперлись в Хантаре – городе в устье Итела, кто-то из Дважды проклятых научил местных открывать порталы на Карн. Вилл и Сират очень хорошо прикрывали своего выкормыша, потому-то мы и узнали обо всем этом только таким образом… Я сожалею и готов понести любое наказание, – со вздохом закончил князь.

– И ты считаешь, у людей кончилось терпение? – пророкотал Ахриман, не обратив внимания на последние слова своего ищущего.

– В одном из замковых хранилищ лежат кости, – сухим безразличным тоном произнес глава одного из самых могущественных магистратов Алкмены, – тысячи разумных: люди, демоны, эльфы, гномы… Да, люди как-то смогли определить время и место очередного набега и успели сюда на несколько часов раньше нас.

– Что с княжеством? – Верховный владыка, наконец, оторвал взгляд от заходящего солнца и перевел его на собеседника.

– Княжество в руинах, – пожал плечами Сайтор, – более-менее уцелело только четыре замка. Мы очистили от тварей центральный город княжества, уничтоженный этим деятелем, – князь кивнул в сторону лежащей среди обломков камней туши бывшего свободного владыки. – Посланные вперед гейтары, усиленные магами, сровняли с землей четыре замка, где происходило примерно то же, что и здесь, и были возможны прорывы из Серых пределов.

– Выживших много?

– Почти все уцелевшие местные сейчас сидят за стенами Хантары, о которой я упоминал, и в трех небольших поселениях Гильтора, их немного – думаю, выжил каждый десятый, не больше. Прикажете их уничтожить?