– Тиссан, – меня примирительно похлопали по плечу, заметив мои сжатые челюсти и прекрасно понимая причину моего несогласия. – Сейчас твоя задача – заботиться о сестре. Ришлан этого делать не может – он же управляет планетой, а Эон слишком мал. Обещаю, едва Евеллина выйдет замуж, я предоставлю тебе свободу действий.

Согласился. Еве тогда было всего пять, но двадцать лет, которые отделяли меня от желанной цели, показались мне не таким уж и большим сроком. Прошло десять, и я понял, что возложенная на меня ответственность ничуть не менее опасна, нежели бои в космосе. Ибо сестричка оказалась с характером. И то, что я вынужденно везу её на Землю, наглядный тому пример.

На мгновение прикрываю глаза, а когда открываю, экран передо мной полыхает огненно-красным заревом. И в тот же миг по корпусу проходит ударная волна. Удерживаюсь на месте только благодаря фиксаторам, оперативно вжавшим меня в кресло.

– Дихол! – бросаю в сердцах, осознав, что атака всё же состоялась. Далековато от империи, конечно. И вообще странно, что напали именно сейчас, да и следящие системы ничего подозрительного не зафиксировали, а защищающие нас корабли удар не блокировали. Но выяснять, что именно происходит и кто напал, некогда. Нужно немедленно уходить из-под обстрела.

Активирую панель ручного пилотирования, поднимая обзорные экраны. Торопливо пробегаю пальцами по консоли, закладывая параметры разворота, попутно вызывая на связь звездолёты сопровождения.

Отклика не слышу и, скрипнув зубами, бросаю в систему оповещения:

– Ева! Живо в спас-капсулу! И не вылезать!

– Поняла, – слышу перепуганный голосок.

Утапливаю ладони в мембраны, принимая управление на себя. Бросаю корабль в сторону, уходя с эпистатической спирали в расчёте зацепить стабилизаторами соседний виток. Закончить манёвр не успеваю. Ещё одна вспышка – и новая встряска, куда ощутимее. Защитные системы, не готовые к подобной мощности удара, явно не справляются. Не справляются? О чём я?! Да они шаттл спасают! Без силового экрана нас и первый залп разнёс бы на атомы! Только много ли проку от того, что мы живы? Мне не хватает времени, чтобы выровнять траекторию. Золотистый виток проносится мимо, и корабль выбрасывает из подпространственной матрицы.

Вот теперь мне даже думать некогда, потому что исчезающая серая дымка безумно быстро сменяется чернотой нормального космического пространства, облачным слоем планеты, пролетающим совсем рядом спутником, голубоватой поверхностью, звёздной россыпью, снова глубоким космосом, опять планетой… Инерция вращения, которую экстренно включённые двигатели не в состоянии нивелировать из-за близости объекта с высоким гравитационным притяжением, крутит шаттл, не позволяя зайти на траекторию, удобную для планёрной посадки.

Уже на входе в атмосферу чудом сбрасываю скорость, но даже это не спасает. Тяготение делает своё чёрное дело, в разы ускоряя падение. Да что ж за невезение!

Приготовившись к последнему манёвру, напряжённо жду, отсчитывая секунды до соприкосновения с неумолимо приближающейся поверхностью. Три. Два. Есть!

Включаю маршевые двигатели на разгон, сжигая оказавшийся на траектории лесной массив, чтобы остановить стремительный спуск. Ещё секунда, и мощный удар выбрасывает меня из кресла, ощутимо впечатывая в панель управления. Вспышка боли и темнота…

* * *

Наверное так у меня голова ещё не болела никогда. Даже думать больно. Про то, чтобы открыть глаза, я уже не говорю.

Стоп. Что это ещё за нытьё? Девчонка, что ли? А ну собрался, Тиссан! Живо!

Не обращая внимания на не самое лучшее состояние организма, сжимаю зубы и приподнимаюсь, осматриваясь.

Н-да-а-а… Рубка управления сама на себя не похожа. Со своих мест сорвано всё, что возможно. Вырванные из гнёзд панели, ранее скрывавшие внутренние коммуникации, а теперь демонстрирующие их во всей красе. Свисающие провода. Искрящая консоль. Ясно. Кораблю – крышка. Надо выбираться и Евеллину вытаскивать, пока не включилась система самоуничтожения.

Вспомнив о сестре, о боли я уже не думаю. Стараясь не делать резких движений, встаю и ощупываю себя. Кроме шишки на лбу, повреждений не обнаруживаю. Дышать тяжело, правда, но это ушиб, скорее всего. Рёбра целы. Значит, вообще переживать не о чем.

Пробираюсь к выходу, осторожно лавируя, чтобы не касаться оголённых проводов. Вручную вскрываю переборку, автоматически сработавшую от удара и заблокировавшую проход. Перемещаюсь в хвостовую часть и замираю от ужаса: и этот отсек пострадал! Потолочная панель отсутствует как класс, и ни одной спасательной капсулы в наличии. Похоже, при ударе механизм сброса сработал и их отстрелило.

Ева! Кляну себя на чём свет стоит, за то, что позволил себе пойти у неё на поводу всего лишь из-за собственного эгоизма. Морщусь от боли, но подпрыгиваю, цепляясь за край открытого проёма. Подтягиваюсь и переношу вес, перекидывая тело через торец, чтобы оказаться за бортом. Скольжу по гладкому боку, притормаживая фиксаторами на рукавах и ботинках.

Оказавшись на твёрдой, покрытой изморозью земле, усыпанной тонкими иглами, теряюсь совершенно. Вокруг корабля огромные поваленные стволы деревьев, ранее покрытые листвой и устремляющиеся в небо, сейчас изрядно обгоревшие и беспомощно лежащие друг на друге. И никаких следов капсул, жилья, сестры или ещё кого-либо живого.

Старательно игнорируя огненные вспышки, пронзающие затылок, иду вдоль борта, надеясь, что стандартный набор для эвакуации остался цел. Дойдя до нужного места, срываю пломбу и проворачиваю блокировочный рычаг.

Несколько минут сосредоточенно разбираюсь в доставшемся мне «богатстве». Рюкзак, запас концентрированной еды, антигравитационное устройство, комплект одежды, аптечка, портативный вильюрер, бластер, аккумулятор, нож, верёвка, маячки… Наконец, нахожу нужное – диски-летучки. Запускаю парочку, настроив на автоматический полёт по радиально расширяющимся окружностям. Включаю режим поиска и присаживаюсь на ближайший ствол, дожидаясь результатов. На всякий случай прослушиваю эфир – вдруг сестрёнка вылезла из капсулы и догадалась маячок включить? Но нет. Всё тихо.

Пользуясь передышкой, вкалываю в руку обезболивающее и размещаю добытые вещи на себе. Идти придётся однозначно, а оставлять что-то у корабля нет никакого смысла – вильюрер услужливо сообщает, что меньше часа осталось до ликвидации.

Через пять минут разведка завершена, и я с ощутимым облегчением отмечаю на карте точки, где находятся шесть обнаруженных капсул. Знать бы ещё, в какой из них сестричка! Одно радует – места падения друг от друга не так уж и далеко! Был бы у меня земульти, да я за десять минут бы управился! Однако мечты несбыточные. Вот и топаю уже больше часа, наметив себе оптимальный маршрут. Долго? Отнюдь. Это по открытой местности можно идти быстро, а тут нужно учитывать не только местную топографию, но и климат. Ведь по мере удаления от корабля на почве появляется снежный покров. Это только там легко было передвигаться, где запуск двигателей его растопил. А теперь мне приходится вытаскивать ноги из глубоких сугробов. Хорошо хоть комбинезон у меня с подогревом и перчатки нашлись, а на голову я защитный капюшон натянул. Не мёрзну.

В первой капсуле оказывается пусто. И следов того, что в ней кто-то был, – никаких. Значит, иду дальше. Вторая. Тот же результат. Третья. Нет, ну это уже форменное безобразие! Начинает темнеть, и всё сильнее накатывает усталость: видимо, удар сказывается, а результатов – ноль!

До четвёртой добредаю в кромешной тьме. Облегчённо выдыхаю, опознав характерное свечение, включающееся, если капсулу использовали по назначению. Вот только подобравшись ближе, понимаю, что радуюсь преждевременно. Крышка открыта, спас-пакет изъят, а сестры нет. Со злости впечатываю кулак в серебристый корпус. Ну и куда эта… непоседа… рванула? Меня искать? К кораблю? Сидела бы себе спокойно и ждала, пока её найдут! Не я, так группа эвакуации! Я что, зря сигнал посылал?!

Ещё раз проверяю эфир, в очередной раз убеждаясь, что отвечать мне никто не собирается. Неужели Ева забыла, что маячок можно как передатчик использовать?! Ничего не остаётся, кроме как определять место его локализации. Торопливо ввожу частоты, предусмотрительно выбитые изготовителями на боковой стенке капсулы, и запускаю поиск по кодовому сигналу. Есть! Теперь расстояние мне известно, направление тоже. Вот только отнюдь не к кораблю сестрёнка направляется! Скажем так, она вообще не движется! Зависла статично, словно устроила привал. А может, и к лучшему это? Мне идти меньше.

Половину пути я ещё преодолеваю в хорошем темпе, а потом торможу, начиная осознавать, что перемещаться в темноте по густому заснеженному лесу – занятие крайне выматывающее. Приходится сделать остановку, чтобы дать организму отдохнуть. Растапливаю бластером снег у самого крупного ствола и усаживаюсь на прогретую, высушенную почву. Активирую защитный купол и выбираю на одном из дисков функцию реакции на движение. Вскрываю пищевой контейнер, закидывая в себя порцию концентрата, закрываю глаза и даже не замечаю, как проваливаюсь в сон без сновидений.

* * *

Бдительный датчик бесцеремонно одаривает меня слабым разрядом в руку, недвусмысленно намекая на то, что нужно срочно реагировать на приближение живого существа. Открываю глаза и понимаю, что спал непростительно долго. Светает уже. Услышав скрип снега совсем рядом, прижимаюсь спиной к древесному стволу, готовясь к новым неприятностям. И они появляются уже через пару секунд. Нечто мохнатое, невысокое, белое, с рыжим ореолом более длинной шерсти вокруг шеи осторожно раздвигает ветви ближайшего кустарника, обрушивая вниз снежные лавины.

Долго не раздумываю, бросаясь вперёд, и быстрым, выверенным движением блокирую попытку защититься, увлекая своего противника в сугроб. Наваливаюсь сверху, придавливая телом, чтобы зафиксировать неподвижно. Не в том я положении, чтобы вести бой по всем правилам. Сомневаюсь, что со мной будут церемониться, если замышляют что-то нехорошее. А ведь однозначно – замышляют! Потому что угрожающее бессильное рычание и конечности, старающиеся расцарапать мои руки, я не могу трактовать иначе. Приходится усилить давление.

Наконец, убедившись, что агрессивный пыл поутих, ослабляю захват, чуть отстраняясь и позволяя неведомому существу поднять голову.

– Ну и кто ты? – интересуюсь, присматриваясь к тому, кого удерживаю.

А оно дёргается и изворачивается, сверкая зелёными глазами из-под взъерошенной рыжей шевелюры, потому что покрывающая голову белая меховая шапка отлетела куда-то в сторону.

– Руки от человека убери! – приказывает раздражённо, отплёвываясь от попавшего в рот снега.

Ага. Не просто живое. Похоже, ещё и разумное.

– Имя у тебя есть, человек? – спрашиваю, но на всякий случай отпускать не спешу. Мало ли.

– Ёлка, – в голосе прибавляется злости, а в глазах – разрушительной ярости.

Так. С разумностью я погорячился.

– Кто? – максимально презрительно искривляю рот, наглядно демонстрируя, что на подобные шуточки не куплюсь.

– Ель! – злобно шипит образчик местной фауны, делая новую попытку освободиться. – Не нравится? – Поняв всю бессмысленность подобного действа, сердито дует на закрывающие лицо волосы. Мешают, видимо. – Тогда – Елия!

– Так это имя! – не удерживаюсь от смешка. – А я решил, что ты меня дразнишь. У вас же праздничное дерево так называется. Верно?

– Можно подумать, у вас оно называется иначе! – в ответ раздаётся возмущённое фырканье. – Слезь уже с меня!

Осознав, что до сих пор фактически лежу на девушке, торопливо перекатываюсь на бок и поднимаюсь на ноги.