– Я подписала твой брачный договор, Тин. Там теперь сказано, что никто не сможет оспаривать твои права на детей. Ты слышишь, Тин? Наверное, твой лорд Айд очень желает на тебе жениться, как думаешь?..

Похоже, так и есть, Валантен настоял на других условиях договора. Ради неё? А ему самому безразлично, что родителями его первенца, а может, и остальных детей, станут считаться брат и его жена?..

– Ты с самого начала поссорилась с герцогиней, – сказала тётя, – это нехорошо, Тин. Постарайся с ней помириться.

– Мне кажется, что герцогиня теперь всегда будет на меня злиться, – поёжилась Тьяна.

– Всегда – это слишком долго. Но пойми, она женщина и мечтает заполучить ребенка, хотя бы таким образом.

– То есть тебе не кажется, тётя, что это была бы с моей стороны чрезмерная щедрость? – теперь, когда дело было решено, Тьяне казалось, что иначе и быть не могло.

– Да, щедрость была бы немалая, – согласилась леди Фан, – но шансов этого добиться у Айдов тоже немало. Всё, милая, что сделано, то сделано.

Вскоре явились портнихи, присланные герцогом – три девушки под началом деятельной моложавой метрессы. Метрессу звали эссина Витола, о чём та первым делом сообщила. Эссина Витола придирчиво осмотрела бальное платье Тьяны и признала, что всё не так и плохо, но велела помощницам перешить оборки на лифе и подоле.

– Главное не сегодняшний бал, леди, – объявила портниха, – главное успеть приготовить свадебное платье, и красное платье, конечно, тоже. Мы уже давно начали работу, но придётся подогнать всё по фигуре!

Свадебное платье было местами сшитым, местами сметанным на живую нитку – сливочного цвета шёлк, широкое золотистое шёлковое кружево. После того как эссина Витола сколола его нужных местах, Тьяна поразилась, насколько роскошно и изящно оно выглядело и как ей шло. Кажется, платье целиком было совершенством, до каждой, даже крохотной детали.

Эссина Витола довольно улыбалась.

– Я не люблю хвалить незаконченную работу, леди, но ваше платье обещает быть удачным. Хотя этот шёлк её милость подбирала, имея в виду другую девушку, вы понимаете, – она понизила голос, – но вам этот оттенок подходит чудесно. А вот и красное…

Одна из помощниц уже доставала из ларя платье из переливчатого красного шёлка, тоже сшитое не полностью. Тьяна невольно залюбовалась этим полыхающим каскадом, а кружева, широкие, искусной работы, тоже ярко-красные – дух захватывало.

Но метресса огорченно зацокала языком:

– Нет, эссина. Цвет, конечно, хорош, но нельзя оценивать платье отдельно от женщины, которая его будет носить. Вот на это взгляните, миледи! – обратилась она к тете, набрасывая на плечи Тьяне лоскут другого шёлка, – лучше, не правда ли? Да, тут редкое кружево, но ведь никто не станет сначала разглядывать детали, а лишь потом вас! Нет, увидят сразу вас, вас целиком! И вы должны потрясти гостей своим великолепием, ведь это будет ваш первый выход в качестве настоящей леди Айд! И все гости должны подумать о том, что его милость не напрасно платит эссине Витоле за её искусство, – она лукаво улыбнулась, – и что лучшим дамам Нивера следует заказывать наряды только у неё!

– Это так, Тин, – поддержала тётя, – второй шёлк больше подходит к твоему цвету лица. Но, эссина, неужели вы сможете успеть?

Та снисходительно улыбнулась.

– Миледи, нам не впервой справляться с большой работой. Мои девочки будут шить день и ночь. Свадебное платье вам доставят завтра к вечеру, и заодно примерим красное, оно будет готово к вечеру следующего дня, а второе красное… ну, полагаю, ещё два дня у нас есть.

– Второе? – неосторожно удивилась Тьяна.

– Конечно, эссина. Не можете ведь вы появляться целый месяц в одном и том же платье? Второе мы сделаем с тройной юбкой, две из шёлка разной длины, а третья, бархатная, углом. Таких пока не было ни у кого в Нивере, только у её милости Овертины. Недавно кандрийская королева появилась в таком платье на балу в честь дня рождения старшего принца. Вам ведь известно, что её милость родная внучка Ал Великолепной?

– Неужели? – неподдельно удивилась тётя, которая неплохо разбиралась в родословных знати и искренне старалась вдолбить эти знания в головы племянниц.

– Именно так! Она дочь кандрийской принцессы. Её матушка позволила себе такие мезальянсы, там была своя история… о, простите, я вовсе не хотела пересказывать сплетни, леди. Просто она внучка королевы Ал, той самой, платья которой до сих пор вдохновляют портных творить и придумывать новое!

Тьяна только вздохнула. Что ж, это объясняло необычайную красоту герцогини. Про её бабушку, кандрийскую королеву Аллиель, уже покойную, поют баллады бродячие певцы, а няньки рассказывают сказки детишкам.

Каждому свое, вот и всё.

– И где же носит обувного мастера? – волновалась тем временем эссина Витола, – пусть при мне подбирает вам туфли, эссина Рори. Под каждое платье, непременно.

Скоро мастер явился, с целым коробом туфелек, и несколько пар самых замечательных осталось у Тьяны, ещё мастер снял мерку с её ноги. Потом всё они ушли, и портнихи, и обувщик, зато настал черед парикмахера…

Наконец Тьяна переступила порог бального зала, украшенного гирляндами из цветов. И замерла.

Все смотрели. На неё. Такого ещё не бывало, чтобы её появление встречали таким вниманием. Даже шум почти стих.

– Тин! Улыбайся! – шепнула леди Фан.

Они склонились в поклоне перед герцогом и герцогиней.

– Станьте вон там, прошу вас, леди, – негромко сказал им герцог, – поручаю вас, – он показал глазами на пожилую даму… а, ну да, на всё ту же графиню Каридан.

– Прекрасно выглядите, дитя мое, – заулыбалась Тьяне графиня, – я очень понимаю выбор нашего дорогого Валантена.

Та смущенно отступила к стене, за тетю и графиню – на неё смотрели. Нет, скорее, её разглядывали. Кто искоса, а кто и откровенно, в упор. Вот девушка в нежно-розовом платье оглянулась, их взгляды встретились, и Тьяна даже вздрогнула, – такая откровенная неприязнь была во взгляде этой девушки.

Леди Нила. Та, которая ещё вчера считалась невестой Валантена Айда и очень страдала по этому поводу. А теперь?..

Нет, Тьяна отказывалась это понимать.

Вот красавец в синем прямо встретил её осторожный взгляд, улыбнулся… загадочно так улыбнулся, как будто хотел сообщить ей много чего интересного. Графиня Каридан, шутливо нахмурившись, погрозила ему пальцем.

– Это мой племянник, лорд Вилен Каридан, – пояснила она, – он милый мальчик, дитя моё, но не поощряйте его, он может сначала делать, а потом думать, – она мягко улыбнулась, давая понять, что, конечно, всего лишь пошутила.

Тьяна узнала этого лорда, это с ним она вчера столкнулась на крыльце, когда выходила в парк. Тогда он, кажется, её и не заметил.

– Дитя, – графиня похлопала Тьяну по руке, – поверьте, много лет назад я была почти в такой же ситуации, как вы сейчас. Нужно продержаться совсем немного. Делайте вид, что вам это всё приятно, держите лицо. Ради лорда Валантена. Пусть ему завидуют.

– Благодарю вас, миледи, – от души сказала Тьяна, – я постараюсь.

Особенно ради лорда Валантена, – добавила она про себя. Ей хотелось сделать для него что-то хорошее. Он не пришёл на бал, посвященный собственной помолвке, потому что уверен, что его внешность шокирует окружающих. Он прав, шокирует. Но… это нечестно по отношению к нему. Он добр, с ним интересно поговорить, он принял её сторону в споре с герцогом.

И как же приятно было, что хотя бы кто-то здесь, на балу, на её стороне. Вот, графиня. Утешает. Поддерживает.

– Сейчас их милости откроют бал, – сказала графиня, – вас, дитя, пригласит мой племянник, после танца он подведет вас к его милости, герцог объявит радостную новость, вас, конечно, будут поздравлять, а потом можете до полуночи веселиться. Завтра будете скучать. А свадьба уже послезавтра. Или вас это не очень радует, а, дитя? – графиня взглянула на неё с любопытством.

Тьяна постаралась не погасить улыбку на лице, но в душе ощутила холодный укол. Намек был понятен, конечно. Вот только не следовало намекать. Это никого не касается, даже добрейшей графини Каридан.

– Я надеюсь на весёлую свадьбу, миледи! – прикинулась она простушкой, – и тоже будет бал. И у меня такое красивое платье.

Вот так.

– Очень хорошо, моя дорогая, – обрадовалась графиня.

А музыканты уже заиграли вступление к первому танцу. Герцог вывел герцогиню на середину зала, и они протанцевали первые фигуры торжественного менуэта. Музыка стала чуть быстрее, начали пристраиваться другие пары.

– Эссина? – Тьяне уже кланялся лорд Вилен.

Он был замечательным танцором, Тьяна тоже любила и умела танцевать. Последнее время у них не было денег на новые платья, но вечера у соседей не требовали особых расходов, и девушек из Рори приглашали по-прежнему. Танцуя, она опять чувствовала, что её разглядывают со всех сторон, и партнер то и дело кидал на неё взгляды, так многозначительно и даже, пожалуй, пылко. После танца он подвёл её к герцогу.

– Что ж, приступим к главному, – тот протянул ей руку, – я обязан спросить, не передумали ли вы, эссина?

Она отрицательно качнула головой.

Подав вторую руку леди Овертине, он повёл их обеих к возвышению в две ступени в углу зала, они поднялись на эти ступени и повернулись к толпе. Герцог сказал:

– Благородные господа, я рад сообщить вам, что мой дорогой брат, лорд Валантен Айд, попросил руки эссины Тьяны Рори и получил её согласие. Так что теперь мы отпразднуем это замечательное событие и поздравим счастливую пару!

Тьяна присела в поклоне, после которого герцог церемонно поцеловал ей руку. Зал сдержанно зашумел, как всегда при таких объявлениях. Но последние слова герцога вызвали слишком много скептических улыбок, чтобы Тьяна могла их не заметить.

Здесь должен быть Валантен Айд. Она должна была бы стоять сейчас рядом с женихом. Праздновать помолвку без жениха было как-то несуразно. Но что делать, оставалось лишь принять всё таким, как есть.

– Маленькая дурочка! – придвинувшись, шепнула ей леди Овертина, послав в зал сияющую улыбку, – вы хоть понимаете, что такое выйти замуж?

– Я разберусь, ваша милость, – не удержалась Тьяна, – я любознательна…

Вроде и придраться было не к чему, но на щеках герцогини выступили два ярко–розовых пятна.

– Решили мне дерзить? – шепнула она.

– Что вы, ваша милость? – распахнула глаза Тьяна, – как бы я осмелилась?

Судя по чрезмерному блеску глаз её милости, перед балом она отдала должное душистому белому и могла сказать и сделать ещё и не такое.

– Вы точно глупышка, – сказала она, – больше всего им бы хотелось, чтобы этого ребенка родила я, от Валантена, разумеется. Но я не могла себя пересилить. Я и Валантен, только представьте! А вы ради любимого семейства и на такое готовы, да?

– Я всего лишь выхожу замуж, миледи, – нашлась Тьяна и даже улыбнулась, хотя сердце её пропустило удар.

Они хотели ребенка от герцогини и лорда Айда? Кто – они?..

Герцог? Родственники? Король? А ведь если бы это случилось, все были бы довольны, пожалуй. Есть ребенок, он Айд, а который из братьев его отец – так ли важно?..

Тьяна отодвинулась дальше от герцогини. Даже не хотелось гадать, желал ли ребенка от Овертины сам лорд Валантен. Между тем леди Овертина – яркая и очень красивая блондинка. Валантену ведь именно такие и нравились, по мнению короля, во всяком случае?..

Потом опять начался танец, снова менуэт, но уже быстрый, и Тьяну опять пригласил лорд Вилен. И он улыбался и смотрел многозначительно. Правда, её это внимание скорее раздражало, и отчего-то вспомнилось, как от лорда Вилена удирала вчера горничная. Хотя, конечно, двигался в танце лорд превосходно.

А потом он вновь её пригласил.

– Благодарю вас, милорд, но… – Тьяна улыбнулась, – я что-то устала. Вот если бы вы предложили мне лимонаду?

– С удовольствием, – лорд поискал взглядом слугу с подносом, – а потом, когда вы отдохнёте, я рассчитываю на танец?