Я вспомнила давнюю новость о норе гоблина, обнаруженной под гигантским дубом в Северной Каролине, который упал во время бури. Серебра и золота нашли так много, что ими можно было заполнить кузов небольшого пикапа: от ювелирных изделий до столовых приборов, сервизов и серебряной урны – все предметы, которые числились украденными в городе за последние десять лет.

Гоблины являлись такими искусными ворами и оставались на свободе, потому что двигались с невероятной скоростью и мастерски сливались с окружающей обстановкой. Можно смотреть на них в упор и даже не знать об этом. Они не опасны, если только их не загнать в угол, а значит, если мне каким-то чудом удастся найти гоблина, нужно быть готовой ко всему.

Радуясь, что у меня наконец-то появилась новая цель, я подошла к книжному шкафу и нашла две книги с наиболее подробной информацией о гоблинах. Затем положила их на стол, и следующий час мы с Финчем пролистывали их в поисках любого упоминания об этих существах. Книги поистрепались от частого использования, и в них было полно листочков с заметками, которые спрятали между страницами мама или папа. Касаясь чего-то их личного, я чувствовала себя ближе к родителям, несмотря на расстояние между нами.

Осознав, что почерпнула все, что только можно из этих книг, я закрыла их и встала. Полдень уже наступил, а значит, у меня оставалось меньше шести часов до захода солнца. Гоблины вели дневной образ жизни, так что застать их можно было только до заката.

Я покопалась в снаряжении и с помощью Финча собрала все необходимое и спрятала в старый школьный рюкзак. Затем надела одну из маминых кожаных курток с подкладкой, потому что они были удобными и теплыми, а также придавали мне уверенности, в которой я очень нуждалась. Оставив Финчу тарелку ежевики и пообещав вернуться до темноты, я, как настоящий охотник за головами, отправилась на свое первое задание.

Быстро найдя парковочное место неподалеку от парка, я приняла это за знак, что день будет удачным. Натянув шерстяную шапку и перчатки, подхватила рюкзак и вышла из машины.

Погода выдалась прохладной, поэтому я шла в ускоренном темпе, мысленно прокручивая свой план. Он казался достаточно простым, и Финч помог мне его придумать, но я боялась, что упустила из внимания что-то важное. Будем откровенны: если бы гоблинов было легко поймать, они не считались бы «тройкой», и та, другая, команда уже сдала бы его Агентству. Скорее всего, меня ждал грандиозный провал, но стоило хотя бы попытаться.

Папа часто водил меня гулять в Проспект-парк, так что я в точности знала, где находится смотровая площадка, и припарковалась рядом с ближайшим входом. Несмотря на мороз, день стоял ясный и солнечный, так что в парке было много народа. Я бы предпочла сделать это без зрителей, но люди уже давно привыкли к виду охотников на задании.

Вскоре я уже поднималась по ступенькам на смотровую площадку, и все внутри трепетало от предвкушения. Мне не верилось, что я действительно это делаю. Конечно, в более юные годы я фантазировала, как отправлюсь на крупные задания вместе с родителями, но никогда всерьез не планировала идти по их стопам. Если бы они не пропали, сейчас я искала бы работу, оставив поимку гоблина им.

На полпути я наткнулась на желтое ленточное ограждение: дорогу перекрывало упавшее дерево. Некоторое время я смотрела на него, размышляя, что делать дальше. Затем поправила лямку рюкзака, подняла ленту и прошла под ней. Знаков, что вход воспрещен, нигде не висело, так что фактически я не нарушала никаких законов, так ведь?

Я никогда не ходила сюда одна, и без людей это место выглядело каким-то грустным и заброшенным. Зато отсюда открывался прекрасный вид. Деревья давно сбросили листву, так что ничто не закрывало мне обзор на бруклинские крыши и озеро внизу. А еще там царила тишина. Не такая, как за городом, но непрерывные звуки городской жизни звучали намного приглушенней. Я понимала, почему гоблин захотел тут обосноваться.

Мысли о гоблине напомнили мне о главной цели, и я спешно забралась по последним ступенькам. Затем остановилась на вершине лестницы и обвела взглядом пустынную площадку. Тут росло несколько крупных деревьев, под которыми вполне мог закопаться гоблин. Возможно, в этот момент он как раз находился у себя дома, в нескольких метрах от меня. Черт, да он мог наблюдать за мной из рощи, а я бы все равно не узнала.

От этого по коже пробежали мурашки. Услышав тихий шорох среди деревьев, я так быстро повернула голову, что чуть не сломала себе шею. Затем выдохнула, заметив блик солнца на крошечных крыльях. Я прищурилась и разобрала очертание зеленого десятисантиметрового пикси, сидевшего на низкой ветке, словно холод был ему нипочем. Крошечный фейри встал и показал мне язык, прежде чем улететь восвояси.

Я улыбнулась и, сняв рюкзак, расстегнула его. Я многое знала о пикси: они жили колониями, строили дома в стволах деревьев, питались насекомыми и кусали больнее, чем пчелы. Но меня волновал лишь один факт: они предпочитали держаться рядом с другими фейри, которые обитали в деревьях, – особенно с гоблинами.

Покопавшись в рюкзаке, я выудила полиэтиленовый пакет с кристаллами Сваровски, которые мерцали, как бриллианты. Они лежали среди родительских вещей, и что-то мне подсказывало, что мама с папой купили их именно для этого задания. Гоблины не могли устоять перед драгоценностями, и не важно – кристаллы это или бриллианты.

Я открыла пакет и высыпала небольшую горстку камешков на бетонную дорожку, довольно отметив, как они сверкают на ярком солнце. Затем немного отошла, высыпала еще одну горстку и продолжала так делать, пока пакетик не опустел.

Закончив, достала металлические наручники из рюкзака и спрятала в карман куртки для быстрого доступа. Потом открыла боковой карман и выудила кожаный мешочек с фейской пыльцой, который брала с собой в «Тэг». Больше делать было нечего, так что я села на бетонный выступ у вершины лестницы и стала ждать.

И ждать.

Спустя два часа я полностью отморозила себе зад и стала мечтать о чашечке горячего шоколада. Единственные, кто вышел со мной поздороваться, были белка и несколько пикси, которые показывали мне неприличные жесты с деревьев. Я не заметила никаких признаков гоблина, и мои горстки кристаллов остались нетронутыми.

Вот вам и гениальный план. Я покачала головой от собственной наглости: неужели думала, что преуспею там, где потерпели неудачу опытные охотники? В чем я добилась успеха, так это в том, что перестала чувствовать свою пятую точку. По крайней мере, никто не увидел моего позора.

Я начала вставать, как вдруг что-то привлекло мой взгляд. Точнее, отсутствие чего-то. Дальняя от меня горстка кристаллов пропала.

Я застыла на месте, а сердце пустилось вскачь. Осторожно открыла мешочек и высыпала немного бесценной фейской пыльцы на ладонь.

Ветерок потревожил сухие листья на дорожке справа от меня. Я посмотрела в ту сторону и успела увидеть, как еще одна горстка исчезла прямо у меня на глазах.

– Красота-а-а, – весело прохрипел бестелесный голос.

Я направилась к ближайшей кучке камней, зная, что гоблин без них не уйдет. Но стоило мне подойти, как что-то едва заметно коснулось моей спины и резко дернуло за волосы. Я развернулась, но поздно. Он уже скрылся.

Когда я повернулась обратно, то тихо выругалась, увидев пустое место там, где лежали кристаллы. По воздуху донесся тоненький смех, и я сжала челюсти.

Побежала к следующей горстке, решительно настроившись больше не вестись на его трюки. Гоблин мог забрать другие камни, оставшиеся без моего внимания, но я нутром чувствовала, что он придет за этими. Он играл со мной.

Воздух прямо передо мной замерцал. Я моментально среагировала, бросив в него фейскую пыльцу, но гоблин оказался слишком быстрым. В итоге все мои старания обернулись тем, что вся пыльца полетела мне в лицо, и я расчихалась.

– Глупый человек, – насмехался гоблин. – Никто не поймает Тока.

Я со слезящимися глазами пошла к одной из оставшихся трех горсток. До нее оставалось два шага, когда рядом возник зеленый фейри, ростом метр двадцать, с желтыми волосами и глазами и длинным крючковатым носом. Гоблин сверкнул широкой улыбкой, зачерпнул кристаллы и высыпал их в маленький мешок.

– Спасибо за красивые камешки.

– Не стоит благодарности, – огрызнулась я, от чего он снова противно засмеялся и пропал из виду.

Замерев, я наблюдала, как остальные кристаллы исчезали в его мешке. Он уже даже не скрывался: мы оба понимали, что я не представляю для него угрозы.

Забрав последние кристаллы, Ток повернулся ко мне и похлопал по набитому мешку с ухмылкой на круглом лице.

– С тобой веселее, чем с последними двумя. Возвращайся еще.

Я фыркнула.

– Конечно. Мы пожарим зефир на костре и будем петь песни под гитару.

Он прищурился от любопытства.

– Что такое зефир?

– Это… – я уставилась на гоблина, в голове зародилась идея. Я тут же ее отмела. Это ни за что не сработает.

Но… а вдруг? Терять все равно было нечего.

– Что такое зефир? – повторил Ток. Его лицо скривилось от досады, и он медленно пошел в мою сторону. – Почему не говоришь?

Я улыбнулась.

– Забудь о нем. У меня есть то, что понравится тебе даже больше.

– Еще камешки? – воодушевленно поинтересовался он.

– Лучше.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую – в представлении гоблина ничего лучше блестящего содержимого его мешка попросту не существовало.

Я заговорщически улыбнулась, словно мне не терпелось поделиться с ним важной тайной.

– Хочешь знать, что это?

– Да, скажи! – потребовал гоблин.

– Ладно, была не была.

Я набрала побольше воздуха в легкие.

И запела.

5

Несколько секунд Ток недоуменно глазел на меня, и я уже начала чувствовать себя полной идиоткой, но стоило тексту любимой песни Финча наполнить воздух, как глаза гоблина остекленели и мышцы лица расслабились. Он замер, как в трансе, мешок с кристаллами повис в обмякшей руке.

Я изумленно уставилась на него. Сработало! Действительно сработало!

Ток часто заморгал: мой голос постепенно сходил на нет. Я начала песню заново, так громко, что ее могли услышать даже в радиусе полумили. Как только гоблин снова впал в транс, быстро взялась за дело.

Не переставая петь, я подбежала к нему и попутно выудила наручники из кармана. Осторожно сомкнула их на его тонких запястьях, чтобы плотно прилегали, но не сдавливали слишком туго. Дважды проверив, что он надежно скован, отошла на пару шагов и завершила песню.

Спустя пять секунд гоблин очнулся, и его остекленевшие глаза запылали яростью.

– Обманщица! – завопил он. – Плохой человек!

Ток попятился и растерянно нахмурился. Его глаза расширились от ужаса при виде наручников. Запаниковав, он начал дергать и крутить их, но тщетно. Это были специальные наручники, выданные Агентством и содержавшие достаточно чистого железа, чтобы лишить фейри магии и силы, при этом не навредив им.

– Сними их! – заорал он.

– Прости, не могу.

Я подавила чувство вины. Больно было видеть любое существо в клетке или оковах, но раз уж я вознамерилась идти до последнего и стать охотником за головами, то должна быть жесткой, как и сказала Теннину.

Ток издал пронзительный вопль, от которого все птицы на ближайших деревьях взмыли в небо. Не добившись от меня никакой реакции, он затопал ногами и завизжал так, будто его пытали.

Я с минуту терпела его истерику, пока у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Когда стало ясно, что он так просто не угомонится, я сделала единственное, что могло его усмирить.

После куплета я замолчала и наблюдала, как гоблин выходит из транса. Он недовольно запричитал и закричал – тогда я снова запела. Так продолжалось с добрых десять минут. В конце концов он сдался и теперь испепелял меня злобным взглядом.