– Нет, – отрезала Степанида. – Он для меня грубый, – она кивнула в сторону Никиты, – эта тоже, – она указала на Нину. – Ты, Алевтина, тоже не очень подходишь. Так что зря от угощения отказались.

Нина удивилась: значит, не Валентина, а Алевтина. Впервые логика подвела ее. Но откуда эта старушка знает Тинино полное имя? Степанида вновь захихикала.

– Зинаида Павловна не знает, а я знаю. Потому что я куколка.

– Вы не человек? – продолжила расспросы Тина.

Степанида начала раздражаться:

– Я же тебе ясно сказала: куколка я!

– Кто это: куколка? Вы как человек или кто? – не унималась Тина.

– Я как бабочка, только покрупнее и цвета серого. Нас мало осталось, потому что людей подходящих для нас нет, – ушла от ответа Степанида.

– Вы дух? – в лоб спросила Тина.

Степанида пожевала губу и сказала:

– Куколка я! Сколько можно одно и то же талдычить.

Нина покачала головой: странно вели себя обе. Ну ясно же, что у старушки шизофрения. Спятил на старости человек. Но зачем Тина к ней привязалась? А та не унималась:

– Когда Зинаида Павловна умрет, что делать будете?

Степанида оживилась:

– В областном городе видела женщину подходящую, она медсестрой в поликлинике работает. Мягкая, добрая. Обращусь в куколку и к ней полечу.

Нина выразительно посмотрела на Никиту: не пора ли нам пора? Тот начал прощаться, но Тина добавила:

– А если та женщина уедет куда, что тогда?

Степанида опустила голову и заплакала:

– Вернусь я тогда на кладбище и засну. Как раньше, пока меня Зинаида Павловна не разбудила.

И тут же повторила:

– А вот вы зря туда ходили. Живым там не место.

– Ну мы, наверное, домой пойдем, – вмешался Никита.

– Идите, идите, – с хохотком ответила Степанида, – и они к вам придут. Потому что вы первые нарушили границу.

Установилась тишина. Степанида с насмешкой наблюдала за гостями.

– Слышали, наверное, про случай, который несколько лет назад произошел?

Нина с Никитой кивнули.

– Нам Николай Дмитриевич рассказал и книгу дал, – поделился Никита.

– Надо же, не поленился старый пень, – усмехнулась Степанида. – Даже то, что умер год назад, не помешало. Может, и обойдется у вас, если время терять не станете. Чем скорее отсюда уйдете, тем для вас лучше.

Она хотела что-то еще добавить, но не смогла, словно кто-то заткнул ей рот. Лицо дергалось, как и губы, но больше она не произнесла ни слова.

Степаниду заколотило, а потом черты лица разгладились, и вернулась Зинаида Павловна.

– Надо отложить пирог будет, а то когда еще в магазин сподобимся, – произнесла она в полной тишине.

Нину от всего увиденного бросило в жар: лучше делать отсюда ноги подобру-поздорову. А то как бы у самой крыша не съехала. Зинаида Павловна поглядела на ребят:

– Что вам Степанидушка сказала-то?

– Что Николай Дмитриевич умер, – ответила Нина.

Зинаида Павловна задумалась, что-то подсчитывая, а после произнесла:

– Ну так. Уже год как.

Глава шестая. Шашлыки

Хотелось не есть, жрать! Костя еще на кладбище ощутил зверский голод. Ну не насытишься одними бутербродами. Что это за еда? Одно название. И Даня «молодец», привез колбасу с сыром. Нет чтобы мяса захватить, да побольше. А то сам поесть не дурак, да еще два лишних рта прихватил. Не, девушки вроде нормальные. Но кто же с пустыми руками в студенческие компании ездит? Здесь все на равных. Нина тоже скидывалась на шашлык и тащила в рюкзаке продукты. Не зря они ее в друзья приняли – свой человек.

Шашлыки лежали в пакете в сенях, ждали своего часа. Мариновала их мама – в семье доверяли это сложное занятие именно ей. Она покупала приправу на рынке в одном и том же месте. На маринад шли: репчатый лук, крупно порезанный, сама приправа, обязательно добавлялись горчица и соевый соус, а под конец все заливалось кефиром. И конечно же, соль со смесью перцев. Все перемешивалось, затем оставлялось при комнатной температуре на тройку часов, а после убиралось в холодильник на двое суток. Мясо в таком маринаде получалось нежное, есть его – одно удовольствие.

Костя, сколько себя помнил, обожал хорошо покушать – одно из удовольствий в жизни. Тем более, что на его фигуре это не сказывалось – нигде лишнего грамма жира. Иногда даже ночью вставал, чтобы наведаться к холодильнику: в Косте все сгорало с бешеной скоростью. Да Костя и сам жил на скорости: во время учебы в лицее прикатывал туда на велосипеде. Из соседнего района, между прочим, когда других родители подвозили на дорогих автомобилях. Даже зимой, кроме редких дней после обильных снегопадов.

В Губкина так не доберешься – слишком далеко, слишком рискованно, если только самокат с собой брать Поэтому Костя отрывался в редкие выходные в парке, расположенном вдоль реки. Только он, только мелькающие деревья, только ветер в лицо и ощущение полета. Когда мчишься, лавируя между неторопливыми прохожими, обгоняя скандальных собак, а сердце замирает от восторга. Еще Костя ходил в тренажерку на пару с Никитой: парень должен быть в нормальной спортивной форме. И хорошо питаться при этом!

– Уголь не взяли? – недовольно поинтересовался Даня.

– Ты такой умный, взял бы, да привез, – отбрил Костя. – Мы и так мангал на себе тащили.

– Он легкий, походная модель, – не согласился Даня.

– Ну так в чем проблема? Что-то ты не загорелся желанием его везти.

Даня посопел, но ничего не сказал. Он подхватил топор, стоящий в коридоре возле двери, и повертел его в руках.

– Ладно, буду дрова колоть.

– Они и без тебя нарублены, в поленнице лежат, – поддел Костя. – Просто помельче покромсай. И щепу сними, чтобы огонь разжечь. Оля, картошку не почистишь? – спросил он.

Та кивнула.

Когда дрова наконец занялись, пришли остальные. По их лицам Костя понял: что-то случилось. Пока друзья рассказывали, Костя следил за мангалом: примерно час ждать, покуда дрова не прогорят.

– Это, что, мы с мертвяком общались? – спросил он.

Никита пожал плечами.

– Я видела могилу, – ответила Оля, – в самом начале кладбища. Но, может быть, тезка?

– Нина, – окликнул Никита, – там никакого посвящения нет?

Та достала книгу из сумки.

«Николаю Дмитриевичу Цыганкову, которому я обязан жизнью», – прочитала она.

– Да, Цыганков, – подтвердила Оля. – Я запомнила.

Они переглянулись. Идти в дом к Николаю Дмитриевичу никому не хотелось, как и возвращаться на кладбище.

– Наверное, этот Николай Дмитриевич забрал книгу у Цыганкова, когда тот умер, и насочинял, что это ему писатель подарил, – предположил Даня.

Косте эта версия не понравилась:

– С мертвецами интереснее. Тем более, у нас сегодня Хэллоуин. Или как там, ирландский праздник мертвых?

– Самайн, – тихо ответила Тина. – «Самайн переживают только те, кто вовремя укрыл себя в любовь», – процитировала она строчку из стихотворения Кота Басё.

– На этом и постановим, – Костя перехватил инициативу. – Покойник поднялся из гроба, чтобы предупредить нас об опасности. Нина, твоя задача – прочесть книжку и изложить краткое содержание. И что будем делать с картошкой?

Оля начистила картошки целую кастрюлю и хотела ее просто отварить. Даня предложил запечь ее в углях. На это не согласился Никита: шашлыка было много и жара могло не хватить. Поэтому решили запечь по одной штуке на человека, а остальную картошку сварить на печи. Костя дождался, когда поленья обуглились и зарыл в них шесть картошин, завернутых в фольгу.

– Шпаги к бою! – скомандовал он, схватив шампур.

Все скрестили новоиспеченное оружие.

– Благословляю тебя, шашлык, быть вкусным и полезным, – Костя водрузил шампуры на мангал. – Та-а-ак, мне понадобится бутылка с водой и газета.

– Снег есть, – возразил Никита, – можно им.

Главное в искусстве приготовления шашлыков – поддерживать ровный жар, считал Костя. Не давать пламени разгореться, чтобы не опалить мясо, и потухнуть тоже не позволить. Для этого и нужны бутылка с водой или снег и газета. Первыми тушат огонь, а второй, махая над мангалом, раздувают.

Картошка запеклась быстро – благо мелкая, не крупная, с той бы пришлось повозиться. Шашлык чуть припаздывал. Сняли первую партию и тут же загрузили вторую. На импровизированном столе расставили тарелки и кружки, разлили лимонад, открыли кетчуп и на пять минут замолчали – усиленно жевали. Из окна на них пялился Фонарщик Джек – светильник из тыквы.

– Вкуснотища, – признал Костя. – Ел бы да ел.

– Ну да, – с хохотом прокомментировал Даня, – тебя с шашлыком наедине оставлять нельзя. Сожрешь подчистую.

Спорить с ним Костя не стал.

Нина в это время пролистывала книгу. Но Костя не удивлялся – Нина так читает, очень быстро.

– Что-нибудь разузнала? – поинтересовался он.

– Да, – ответила она. – Сатанисты, решили вызвать дьявола на могиле самоубийцы. Чтобы встретить Хэллоуин, – она коротко пересказала текст.

– Во чуваки дают, – поразился Даня.

Костя был согласен с другом, но не мог не пошутить.

– Эх, а мы никого не вызвали, – деланно сокрушился он. – А зря. Могли бы джина пригласить, чтобы он наши желания исполнил.

– Хватит прикалываться, – оборвал его Даня. – Нина, расскажи нам, чем все у них закончилось.

Нина сообщила: ребята разбудили чудовище, то укокошило четверых, двое, в том числе писатель, остались живы.

– Ничего не понял, – Костя перебил Нину. – Этот дед говорил, что причины смерти не установлены. Мол, от разрыва сердца умерли. А тут все по-другому.

– Художественный вымысел, – объяснила Оля. – Писатель воспользовался реальным случаем и досочинил.

– Или ему реально это привиделось, – выдвинул гипотезу Даня. – Нина сказала, они там водки хлебнули. Наверное, паленой оказалась. Кто-то белочку словил, кто-то сдох.

– Отравление бы диагностировали, – не согласился Никита. – Это же не единичный случай и не с бомжом каким-нибудь. Думаю, тут все на ушах стояли.

Даня пожал плечами.

Косте понравилась версия Дани и Оли: похоже, этот Сувор не так прост. Взял часть реальности, добавил к ней фантазию и получил на выходе книгу, на которой, наверняка, заработал много денег. Хитрый жук. Вот бы и Косте так. Тем более, как все говорят, с воображением у него хорошо. Даже слишком.

Глава седьмая. Письмо писателю

Тина думала, что ничего есть не будет: хватанула впечатлений. Но молодой организм потребовал свое, и вскоре она со всеми уминала шашлык с картошкой. А еще малосольные огурцы, которые захватил Никита, и сало. Но книга почему-то вновь заставила пережить ужас, охвативший ее на кладбище, когда мертвые подобрались так близко и совсем не с просьбами передать привет живым.

– На этом заканчивается, – Нина захлопнула книгу. – Больше никаких подробностей.

– Как-то странно, – Даня почесал подбородок. – Там, что, нет объяснений? Только типа: что-то пошло не так?

– А должны были быть? – ответила вместо Нины Тина и сама на себя разозлилась: кто дернул ее за язык? Ведь обещала сама себе, что перестанет острословить.

Но Даня неожиданно промолчал.

Они вновь обсудили услышанное.

– Какие есть версии? – спросил Костя. – Нина, как считаешь?

Та откашлялась и сказала:

– Я согласна с Даней. Водка была некачественной, они словили глюки.

– Еще какие варианты? – Костя, похоже, взял на себя роль научного руководителя. – Оля, тебе слово.

– Я уже говорила – художественный вымысел. Встретил здесь Хэллоуин с приятелями, а дальше досочинил.

– А как быть с теми, кто умер? – не согласился Даня. – Оля, ради красного словца такое не выдумаешь.

– А они точно умерли? Я их могил на кладбище не видела, – Оля не сдавалась.

– Так их похоронили, скорее всего, не здесь, – встрял Никита. – Родные же забрали тела. Наверное.

Воцарилась тишина.