– Да, конечно, это я во всем виновата! Накупят дорогих тачек и думают, что им все позволено!

Она и так безбожно опаздывала, а тут еще этот идиот окатил ее грязью. Нервы Жени сдали, и она покрыла мужчину в автомобиле отборным матом. Ругалась она редко, но делала это виртуозно.

– Я же извинился. Могу заплатить за твое испорченное пальто, если в этом все дело.

– Ах он может заплатить. Кто бы сомневался! Да лучше выкинь свои права и больше никогда не садись за руль, если не видишь дальше собственного носа!

– Да пошла ты! – наконец не выдержал мужчина. – Истеричка.

Он закрыл окно и тронул машину с места. Позже Женя и сама не могла объяснить, что на нее нашло в тот миг, но как будто специально на глаза ей попался камень, который валялся тут же, у самых ее ног. Она быстро схватила его и швырнула вслед удаляющемуся автомобилю. Женя не увидела, попала ли она в машину, так как к остановке подошел нужный ей автобус, куда она тут же нырнула. Конечно, лучше было бы вернуться домой и переодеться, но она испугалась своего импульсивного поступка. Вдруг она угодила-таки камнем в машину? Что тогда делать? Поэтому она и влетела в автобус, чуть не сбив с ног стоявших в проходе пассажиров. Пригнувшись так, чтобы снаружи ее было незаметно, Женя прошла вглубь и, найдя свободное место, села, низко склонив голову. Спряталась! На нее смотрели, как на полоумную, но Жене было все равно. Ей хотелось поскорее скрыться с места преступления, хотя надежда, что камень пролетел мимо, все еще не покинула ее. А даже если и нет, не беда. Сам виноват! Вон во что он превратил ее дорогущее пальто, не говоря уже о прическе.

Минут через двадцать Женя вышла на нужной остановке, перебежала дорогу и оказалась в ресторане, где Макс праздновал день рождения, арендовав целый зал на втором этаже заведения. Женя попыталась кое-как привести себя в порядок, но у нее плохо получилось. Если пальто еще можно было снять, то стереть грязь с шелковых чулок не получилось. А укладка, которую ей делали так старательно и долго, теперь больше походила на воронье гнездо из слипшихся локонов. Запыхавшаяся, она поднялась на второй этаж ресторана, опоздав больше чем на час. Здесь веселье уже било через край. Звенела посуда, слышался громкий смех, и на всю орала музыка. Кто-то из гостей, изрядно набравшись, танцевал. Женя никого здесь не знала и обводила глазами зал в поисках Макса. Пройдя в глубину помещения, девушка вдруг заметила своего новоиспеченного ухажера. Он сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула – в одной руке сигарета, в другой бокал шампанского. На коленях у Макса сидела какая-то девица, точнее, не сидела, а извивалась в некоем подобии танца. Бретельки ее платья были спущены полностью, обнажив грудь, которую она то и дело подставляла под жадные губы Макса, осыпавшего ее поцелуями.

– Кажется, день рождения удался, – усмехнулась Женя.

Она боялась предстать перед Максом в таком ужасном виде: слипшиеся от грязи волосы, чулки в серых разводах. Но, оказывается, Максу было плевать на ее внешний вид – он уже успел найти Жене замену.

– О, Женька, – посмотрел он на нее замутненным взором. – Приехала наконец.

Она ни слова не говоря развернулась и направилась к лестнице. Когда Женя уже сошла вниз и надела свое заляпанное грязью пальто, наконец-то появился Макс, грузно спустившийся вслед за ней. Он сильно перебрал с алкоголем и плохо держался на ногах.

– Ты куда собралась? – спросил Макс Женю.

– Домой. Мне здесь делать нечего.

– Ты же только пришла? – он то ли правда не понимал, почему она уходит, то ли прикидывался.

– Я вижу, тебе и без меня весело.

– Ты из-за Катьки, что ли? – до Макса, кажется, наконец-то дошло. – Брось, не психуй.

– Не психовать? Ты нормальный человек или нет?

– А что ты хотела? Ты не приехала, я расстроился, выпил немного, а Катька… Она просто станцевала для именинника.

– Отличный подарочек, ничего не скажешь.

Женя чувствовала, что ее начинало подташнивать от этого фарса.

– Жень, да ладно тебе, – Макс обнял ее за плечи. – Пойдем, выпьем, и я познакомлю тебя со всеми.

– Нет уж, увольте, – она сбросила его руку. – Иди и продолжай облизывать сиськи этой Кати или как ее там зовут. И не звони мне больше.

– Посмотрите, какая недотрога. Да знаешь, сколько у меня было таких, как ты?

– Наверняка сотни две, не меньше, – усмехнулась Женя. – Прощай.

– Истеричка, – крикнул Макс вслед Жене.

За один вечер два человека назвали ее истеричкой. Может, и правда с ней что-то было не так? Женя вышла на улицу, где снова начался дождь. Уже совсем стемнело. Похолодало. Ледяной ветер пробирал до костей. Женя не злилась на Макса. Она вообще ничего не чувствовала. Видимо, она выплеснула все эмоции на водителя, который окатил ее грязью из лужи, испортив не только пальто, но и весь вечер в целом. Ей совершенно не хотелось возвращаться домой, но не торчать же на улице? Куда податься? Может, к Наталье? Подруга была ее палочкой-выручалочкой уже много лет. Дружили они с детского сада, вместе росли, вместе учились, вместе влюблялись и ненавидели.

Женя достала мобильник, набрала номер Наташки. Выяснив, что подруга дома, сказала, чтобы та ждала ее в гости. Наталья по голосу поняла, что с Женей что-то произошло, и обещала к ее приходу все организовать. А это значило, что, когда Женя оказалась в тепле Наташкиной квартиры, ее уже ждал накрытый стол и бутылка коньяка.

– Отлично выглядишь, профессор Коршунова, – сказала Наталья, окидывая Женю критичным взглядом.

Подруга часто называла ее то профессором, то доцентом, в зависимости от тяжести Женькиных «грехов».

– Что с тобой стряслось?

– Лучше не спрашивай, – тяжело вздохнула Женя, усаживаясь на свое любимое место.

– Хорошо, не буду.

Наталья спокойно открыла бутылку и разлила коньяк по маленьким рюмочкам. Они выпили в тишине. Принялись за еду. Наталья отлично знала подругу. Если начать задавать вопросы, Женька будет молчать или переводить разговор на другую тему, но вот если делать вид, что тебе абсолютно неинтересно, что у той стряслось, то Евгению прорвет и она сама все расскажет. Так и произошло. Женя сделала глоток коньяка, грохнула рюмку о стол, чуть не отбив тонкую ножку, и затараторила:

– Представляешь, стою я на остановке и думаю, как бы здорово было на следующей неделе отправиться на Куликово поле. Помнишь? Я же еще в сентябре собиралась. Я и студентам уже сказала, что скоро поедем. Хоть и холодно там будет, но зато какие виды! Встанем на взгорье, а оттуда все поле как на ладони. И Непрядва вот она, прямо у ног плещется. А кругом воины Мамаевы – видимо-невидимо. А вот тут, по другую сторону, Дмитрий Донской на лихом коне. А потом – бац! – и он меня грязью окатил! Представляешь! Новое пальто! Белое! Я вокруг него три месяца ходила, думала покупать или нет. Оно ж стоит больше, чем я за месяц получаю. А потом эта девица полуголая у него на коленях скачет, а он ее целует и слюни пускает, как младенец. Меня чуть не стошнило прямо там. А, да! Я еще и камнем ему вслед запустила. Ну а что? Он мне пальто, а я ему камень.

– Подожди! Подожди! Подожди! Я ничего не поняла. Тебя Дмитрий Донской грязью облил, а потом стал целоваться с какой-то голой девицей, а ты его за это камнем огрела?

– Наташ, что за чушь ты несешь? При чем тут Дмитрий Донской? – Женя смотрела на Наталью так, будто у той и правда были не все дома.

– Так ты же сама сказала, что Дмитрий Донской на коне подскакал и окатил тебя грязью.

– Наташ, ну ты, как всегда, ничего не поняла. Да и непохож он был на князя Дмитрия. Скорее уж на Мамая. Противный такой тип, было в нем что-то от монголов…

И Женя пустилась объяснять все сначала. Когда ее переполняли эмоции, и хотелось как можно скорее поделиться с подругой тем, что накипело на душе, Женя начинала спешить, путаться, и в результате понять смысл ее рассказа было очень сложно. Спустя час Наталье наконец-то удалось разобраться в злоключениях подруги.

– Слушайте, профессор Коршунова, ну вы, однако, даете! – покачала головой Наталья. – Вот так взяла и камень в машину запустила. А если б этот Мамай догнал тебя и шею намылил?

– Да я и сама не знаю, как так получилось. Но понимаешь, я была в бешенстве, а тут этот камень прям под ногами лежал, как будто его специально кто-то туда положил.

– Ага, не иначе как сам Дмитрий Донской.

– Наташка, прекрати издеваться!

– Нет, дорогая моя профессорша, у тебя скоро крыша поедет от твоей работы. Нельзя же вот так улетать в свои мысли и ничего не замечать вокруг, а главное – не думать о последствиях.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Женя. – Наверняка тот камень мимо пролетел. Да и в любом случае этому Мамаю ни в жизнь меня не найти. Я на ту остановку больше ни ногой.

Наталья закрыла лицо руками, еле сдерживая смех.

– Ой, Женька, и что с тобой делать?

Та тяжело вздохнула.

– А Макс сволочь! – подытожила Женя.

– Да уж. Ты этому своему Мамаю должна спасибо сказать.

– Это еще почему?

– Если бы он тебя не задержал, ты приехала бы на день рождения Макса вовремя и еще долго могла не узнать, какой он на самом деле.

– Твоя правда, – вздохнула Женя, подперев подбородок кулачком.

– Не переживай, подруга, прорвемся.

– Да я и не переживаю. Только пальто жалко.

– Сдай в химчистку.

– Сомневаюсь, что это поможет. Ты же сама видела.

– Но попробовать стоит, – Наталья широко зевнула. – Так, давай в душ. Смывай с себя всю эту Куликовскую битву, а потом спать. Ты ложись на моей кровати, а я на Настиной.

У Натальи была восьмилетняя дочка Настя, с отцом которой они хоть и развелись пару лет назад, но остались в дружеских отношениях.

– А где она сама?

– Отец забрал ее на выходные, так что завтра гуляем.

– Но сначала химчистка.

– Обязательно.

Глава 2

Как у двери Тамерлана —

Новой выросла трава;

Я ли не твоя стрела,

Я ль тебе не тетива?

Из песни «Двери Тамерлана»группа «Мельница»

В понедельник из-за убийства в парке весь университет шумел, как улей. Не успела Женя войти в аудиторию, как студенты, перебивая один другого, закидали ее информацией.

– Евгения Георгиевна, вы слышали, что у нас в парке студентку убили?

– Да, я видела новости в пятницу.

– А вы знаете, что это Полина Тимошенко со второго курса?

– Полина? Тимошенко? – Женя озадаченно обвела аудиторию взглядом.

У нее была одна беда: Женя отлично запоминала даты событий, названия мест и имена важных исторических личностей, а вот то, что касалось людей, встречавшихся ей в повседневной жизни, она забывала моментально. Она читала лекции и вела семинары на всех курсах и из потока студентов в несколько сотен человек помнила по именам от силы десяток. Обычно Женя могла запомнить студента, если тот отличился чем-то от своих одногруппников: задал интересный вопрос, написал великолепную курсовую работу, перебил ее на какой-нибудь важной мысли во время лекции. Но она помнила их только по этим вехам, абсолютно не держа в голове имена. Вот и девушку по имени Полина Тимошенко Женя припомнить не могла.

– Сегодня все утро лес прочесывала полиция, и даже студентов допрашивали, – сказал кто-то из ребят.

У Жени сегодня пары начинались с двенадцати, к этому времени полиция уже уехала, но студенты были по-прежнему оживлены.

– Говорят, это маньяк.

– Нет, это призрак старой графини, ведь полиция не нашла никаких следов убийцы.

– Так, так, так! Прекратите! – возмутилась Женя. – Мы с вами историки и должны мыслить здраво. Какие еще призраки!

– Но Евгения Георгиевна, вы же знаете местные легенды, нам сам декан рассказывал.