Слуга вновь поклонился, после чего молча вышел и отправился исполнять поручение.

– Лихо вы их выстроили, – заметила Арина Романовна.

– Это Настенькина заслуга, – улыбнулась Марфа Матвеевна.

Яга покачала головой. Василиса же ничем не выдала своего удивления. Да и чему удивляться. Склонность к порядку невеста царевича впитала с молоком кормилицы. Спорить с ней себе дороже выходило. Коли боярам объяснила, кто кому кланяться должен, то о слугах и говорить нечего. Те быстро новые правила усвоили на радость царской семьи. Кого что не устраивало – тех не держали, а новые люди уже по новым правилам работали.

Кощей появился быстро. То ли бегом бежали за ним, то ли рядом оказался. Вошел, встретился взглядом с Василисой, и замер. Пришлось Елизару Елисеевичу кашель изображать, чтобы его верный человек отмер да приветствовал царскую семью как подобает. Нянька нахмурилась, бросив взгляд на воспитанника, но тот лишь коротко кивнул. Мол, в порядке все. Уточнять, что там у них за дела свои, никто не стал. Царь сразу проблему обозначил.

– Думаю, не секрет для вас, что пришли в Гордец люди странные. Призывают к вере новой, о боге каком-то толкуют. Да только определенного ничего не говорят, все больше запугивают. Со жрецами я вчера потолковал, с патриархом встретился. Да только никто из них ничего толкового сказать не может. Обещали нынче к покровителям своим обратиться, а патриарх всю ночь молиться собирался со всем клиром, чтобы указали нам, откуда опасность эту ждать. Но пока никто не доложился. То ли молятся еще али жертвы приносят, то ли и богам самим ничего пока не ведомо. Вот и хочу я понять, можно ли на них управу какую найти, или так и будут по городу ходить, людям сон тревожить. Можно было бы всех выловить и в темницу отправить, но не хочу раньше времени ссоры с богами незнакомыми заводить.

– Управу – не управу, а научить не гундосить в неурочное время можно, – первой заговорила Василиса, хотя по традиции начинать обсуждения от колдунов должен был Кощей. – По улочке моей двое уже прошли, на каждого проклятье наложила. Проклятья не страшные, но неприятные. Жить будут, а вот проповедовать не получится.

– Это какие такие проклятья? – подобрался Костя. – Ты что, с ума сошла. Мы даже не знаем, с кем дело имеем, а ты уже проклятьями направо и налево сыплешь.

– Да говорю же, не опасные. Один проикается скоро, а второй горло лечить медом должен. Если и разгневается этот бог, то все равно не сможет ничего страшного в ответ предпринять, – Василиса старалась сохранять спокойствие. Все-таки сама царя-батюшку уверяла, что она человек взрослый.

– Это мы пока не знаем, какой бог на Московию позарился. Может, он обидчивый, и за любой вред его жрецам так разгневается, что город с лица земли сотрет.

Василиса только пожала плечами. Коли бог импортный города стирает, тут и своя чисть и нечисть в борьбу должна вступать, а не ждать, чем дело кончится. Им же самим потом хуже станет. С бубнам плясать будет некому. Но девушка решила воздержаться от подобных комментариев. Все-таки совет у них важный, а не болтовня праздная.

– Вы, молодежь, спорить подождите, – вмешалась Яга. – Оба вы правы, но оба и не правы. Позволить неизвестным людям прочить в городе мы пока не можем. Хоть что тут думай, а итог один – наберет бог неведомый силу, коли жители Московии к нему потянутся. Сначала понять надобно, что это за бог такой, чем нам его внимание грозит, а потом уже думать, как бороться с ним.

– Сдается мне, ничем хорошим, – вздохнула Василиса, вспомнив, как испугался заголосившего на улице пророка попугай.

– И как вы, нянюшка, предлагаете вызнать все? – Костя явно демонстрировал неодобрение, особенно, когда речь заходила о важных для него женщинах.

– Так заслать к ним кого надо, чтобы разведал все, – предложила царевна Анастасия. – Пусть он там побудет, якобы верою интересуется новой, а потом все нам расскажет.

– Того, кого не сильно жалко, – уточнил царевич. – А то мало ли, в самом деле, уверует, и после откажется помогать нам.

«Марфу, – подумала Василиса, – тезку царицы. Чтобы не портила жизнь людям. А то прижилась на колдовском подворье, главной стать пытается. Коли главная, командовать пытаешься, докажи свое право на то, послужи стране родной, как люди, с которыми живешь, служат».

Разумеется, вслух девушка ничего не сказала. Негоже ревность свою показывать. И вообще, ничего у них с Кощеем общего нет боле. Она его спасла, он ей помог, а теперь квиты. Если что и было после, так временное помрачение разума. Слишком все хорошо шло, вот Вася и расслабилась. Зря. Ну да ничего, впредь умнее будет. Доверять только родителя можно, а коли нет их, то и вовсе никому.

– Сам пойду, – хмуро посмотрев на жениха с невестой, произнес Кощей. – Нечего людей отправлять неизвестно куда да на что.

– Никто никуда не пойдет, – решил остановить споры царь. – Для начала приглашу пару проповедников на беседу. Понятно, не я один присутствовать буду. Бояр позову из смирных, патриарха, жрецов. Пусть нам расскажут, чем новый бог лучше остальных. Мол, хотим мы, люди первые в государстве, свет истины узреть. Коли по нраву нам придется, первыми от прежних богов откажемся, да в новую веру перейдем. А ежели не убедят нас, то народу еще сложнее что-то доказать будет.

– Ты, царь батюшка, позволь поинтересоваться, – елейный голос Яги мог обмануть кого угодно, только не присутствовавших в помещении, – коли ты решил все, зачем нас собрал здесь?

– Надобно мне, Арина Романовна, Константин, чтобы чары вы охранные наложили на зал, где встреча проходить будет, дабы колдовством своим не могли гости странные разум наш смутить. Да на встрече этой просил бы я Василису присутствовать. Все-таки она из иного мира пришла, сможет заметить то, что мы пропустим.

– Понятно, – хмыкнула девушка, – а как я вам сигналы подавать буду, если что-то не то они говорить начинают?

– Да придумаем. Хотя бы у самовара посадим тебя с рукоделием. Если что-то не то гости заморские вещать начнут, будешь ронять или клубок, или спицу, или иглу. Ну да знаки мы перед встречей обговорим.

– Дозволь, государь, и мне на встрече присутствовать, – попросил Кощей. – Титул мой княжеский позволяет. А коли колдовать они попытаются, я сразу почую и защитить смогу. Это куда лучше, чем одними чарами комнату укрыть.

В итоге состав делегации расширился еще на одного представителя. Царевича же, рвавшегося присутствовать, отговорили. Мало ли что не так пойдет, кто страной управлять будет. Пусть он мал еще, но бояр скрутить с помощью невесты сможет. На том и порешили.

После совета царь попросил Костю задержаться для обсуждения этого вопроса в думе боярской. Заодно посоветоваться, кого из бояр лучше будет пригласить на встречу со жрецами. Пользуясь этим моментом, Василиса сбежала. И так непозволительно долго в обществе кощеевом находилась. Кажется, скажи он слово ласковое, и простила бы. Нет, в терем бы не вернулась, но к себе пустила. Да только надо ли оно ей? Сразу бабка Матрена сплетни распустит о бесстыжих колдунах. А если что с бабой той да малышом случится, сразу обвинит в наведении порчи, сглазе, проклятье, или что еще в голову старческую маразматическую придет. Так что девушка благополучно покинула царское подворье и отправилась прогуляться да на рынок заглянуть, проповедников послушать.

Вот зря, зря она бабку Матрену вспоминала. Не успела девушка повернуть за угол, как услышала ее голос.

– Милок, вот растолкуй ты мне, старой, а как бог твой к людям в возрасте относиться указывает. А то дети родителей не почитают, бросают на произвол, от соседей помощи не допросишься. Вот и интересно мне, как в вашей вере этот вопрос освещается.

Василиса поморщилась. От нее уже половина города нахваталась словечек. Вроде и следит за своим языком, а все равно нет-нет, да и вырвется что-то. Но это не так важно. Куда интереснее посмотреть, кого это пытает бабка Матрена.

Осторожно выглянув из-за забора, девушка обнаружила, что жертвой излишне энергичной старушки стал один из жрецов, оказавшись зажатым между забором и грудью щуплой старушки. Вот только выражение лица мужчины свидетельствовало, что эта самая щуплая старушка сейчас для него много страшнее всех богов вместе взятых.

– Убить всех, – наконец, провыл он, к радости собравшихся зевак. Поскольку толпа состояла в основном из людей среднего возраста и молодежи, возглас встретили одобрительными улыбками. Между тем жрец продолжил свое завывание. – Кто сам себя содержать не может, за чужой счет живет, немощных, убогих, дряхлых, всех на алтарь принести во славу божию! Кто ленится, отказывается трудиться, или стремится за счет других жизнь свою облегчить, взойти на алтарь должен во славу божию….

– Ах ты ж ирод, – взвыла бабка Матрена, едва до нее дошло, какая участь уготована ей, главной любительнице сплетничать и совать свой нос туда, куда не просят, и явно не согласная с подобным раскладом, – ах ты нехристь, ничего святого нет. Да я к патриарху пойду с жалобой. Он тебе покажет, он тебя научит бабушку уважать!

Жрец испуганно озирался, в надежде на помощь от зрителей, но люди не спешили отнимать законную добычу у бабки. Еще неизвестно, кому потом больше достанется, самому виновнику бабкиного гнева или его спасителю. Помощь пришла, откуда не ждали. Под ногами задрожала земля, а на улицу, осторожно обогнув здание небольшой церквушки, повернул Горыныч.

– Бабушка, – пискнула левая голова, – а что ты такое делаешь?

– Ой, жрец, – обрадовалась левая.

Средняя пока молчала, заметив на другой стороны улицы Василису. Две другие внимательно разглядывали каждая свой объект. Жрец икнул, после чего свел глаза к переносице и плавно сполз по забору, уходя в спасительный обморок.

– А, шатаешься по улицам, вместо того, чтобы делом заниматься, – переключилась Матрена на новое действующее лицо. – Нет, чтобы иродов всяких огнем жечь, он гулять вздумал.

Вот только Горыныч уже знал, как поступить в данной ситуации. Средняя голова вытянулась, якобы рассматривая что-то в паре кварталов отсюда, после чего молвила:

– Ой, никак на Гончарной драка начинается.

– Драка, – встрепенулась главная сплетница Городца, после чего посеменила в сторону указанной улицы.

Остальные зрители допроса жреца тоже стали расходиться.

– Пять лет этот способ применяю, а все действует, – сообщила Василисе средняя голова. – А до того чего только не пробовали.

– И игнорировать пытались, – пожаловалась левая.

– И ругаться, – вздохнула правая.

– Так это ж наоборот, самое оно для таких людей, – заметила девушка. – Игнорируешь – старших не уважаешь, ругаешься – так она вообще душеньку отводит. Зато стоит внимание на что-то интересное переключить, и ты ей не нужен. Главное, чтобы это интересное подальше было. Пока добежит, все и закончилось.

– Вот-вот. Потому на Гончарную и послали, – закивали головы.

– А с этим что будем делать? – вспомнила девушка о жреце.

– Пусть лежит, – решила правая.

– Скоро тут тенечек будет, – прикинула средняя.

– Убивец, – пискнула левая.

Василиса предпочла оставить последнее замечание без внимания. И без того понятно, ничего хорошего от таких богов ждать не стоит. Нет, если бы нужна была всего одна жертва, все жители Городца дружно принесли бы ему бабку Матрену, как самое уникальное, что у них было. Но одной бабкой явно не отделаешься.

– А ты шла-то куда, – поинтересовался Горыныч, когда они подходили к очередному перекрестку.

– На рынок хотела сходить, послушать, чего еще нам завывать будут, – призналась девушка.

– Ты это, осторожнее будь. А то я встречал таких проповедников, как начнут говорить, так ты и выполнишь все, что требуют, – предупредил девушку Змей. – Мне ж потом Костя головы в косичку заплетет, да хвостом на бантик завяжет.