Но это все были мои мысли, пока мы шли в столовую. Стоит ли говорить, что больше в этот день на работу я не возвращалась, посвятив остаток вечера совместному с Льертом изучению плана тайных ходов и указаний к нему.

Через пару часов, после того, как магистр притащил план современной академии со всеми эвакуационными ходами, и мы перерисовали на него схему, стало понятно, что и где располагается. Старые ходы, которые вели, всего лишь, из кабинета в кабинет мы проигнорировали, но несколько, особенно тот, что ведет практически в библиотеку, оставить без внимания не получилось. И не только потому, что в хранилище находилась шкатулка с амулетом. Сама возможность того, что опасные по своему воздействию книги могут оказаться не в тех руках, пугала. Ладно, если это будет маг, а если простой человек, да еще и ребенок? Кто из них упустить возможность полистать книги с яркими картинками? И долго ли они проживут после этого? Так что надо было думать, что делать с этим ходом.

Разумеется, прежде чем забрать меня у миссис Грай, Льерт поставил следилку, которая предупредит нас, если кто-то выйдет из этого хода. Но одной следилки мало. Если мне в голову пришло, что можно будет попытаться пробиться из хода в хранилище, почему никто больше не додумается до этого? Если я сообразила купить у гномов карту, почему кто-то еще не додумается до подобного, и, не исключено, что кто-то и додумался, раз к нам ночью завалилась та странная компания. Жаль, допросить того же вампира уже невозможно. Более того, наши враги могут попытаться получить и план академии – копию того, что сейчас изучали мы. Разумеется, нашу версию они не получат, поскольку Льерт тут же сжег его так, что и пепла не осталось. Но не одни мы такие умные, так что мы находимся на бомбе, которая может рвануть в любой момент.

Купленный у гномов план Льерт спрятал в пространственном кармане вместе с брошюрой. Мне они больше были не нужны – выучила все, что могло представлять для меня ценность, а магистру могло пригодиться. Все-таки это я без него никуда не пойду, а он без меня вполне может. Разумеется, я не исключала ситуацию, когда мне придется прятаться в тайный ход, но пока не знала от кого. Этот вопрос оставался открытым. Барон Ларинс периодически присылал нам скупую информацию о действиях культа, но это был скорее жест, показывающий, что он пока не рассматривает меня как так называемый сосуд, чем желание сотрудничать. Впрочем, это меня тоже вполне устраивало.

– И все же не могу понять, на кого работал этот вампир. Обычно их сложно заставить служить себе. Скорее уж уговаривают на сотрудничество, – высказал то, что его тревожило Льерт.

– Меня больше волнует, что им надо в библиотеке, особенно в тайном хранилище.

– Вот это меня как раз не волнует, – усмехнулся мужчина. – Понятно, что абы где держать этот амулет мы не будем, значит, используем для этого самое надежное место – то есть хранилище в библиотеке.

– В нашей семье самое надежное место для хранения – у бабушки в лаборатории. Попробуй, пройди мимо бабушкиных росянок-мутантов, потом преодолей коридор плотоядной тли, и, для полноты счастья, перейди предбанник с полуразумной лианой, и это не считая всевозможных следилок, сигналок и прочих ловушек, – усмехнулась я. – Но, для начала, вообще суньтесь на участок Харперов.

– Логично, – не стал спорить Льерт. – Или они не знают об этом, или в курсе, что амулет все еще здесь.

– Значит, – посмотрела я на магистра, – надо сделать так, чтобы его здесь не было. И для начала нам нужна шкатулка как та, в которой храниться подлинник. Ну и все те ловушки, что вы наставили на нее с братьями.

– Тогда уж нам и братья твои нужны с Арианой, – взгляд магистра красноречивее слов говорил о моих умственных способностях.

– Думаю, это мы тоже устроим. Но для начала шкатулка.

– Хорошо, достану. И даже не буду спрашивать, что ты задумала.

– Я? Ничего. Просто навещу бабушку на следующей неделе, отвезу кое-какое барахло, – я порадовалась, что еще ничего не отослала. – К тому же мне должны неделю отгулов за то, что я сидела тут и разбирала карточки, после того, как нашу хваленую систему охраны преодолело столько существ.

Льерт только улыбнулся. Ладно, главное, чтобы бабушка не стала долго выпытывать что к чему. Впрочем, ключ-то Гром все равно не отдаст никому кроме меня, Хелени и Маркуса. Понимаю, что подставляю родню, но что делать. У нас выбора нет. К тому же я изначально рискую своей драгоценной шкуркой. А раз так, именно мне решать, как быть. Под угрозой, в первую, очередь именно моя жизнь.

Если бы кто-то знал, чего мне стоило вот так улыбаться, спокойно что-то прикидывать, рассуждать, он бы удивился. Но это был мой выбор. Я могла спрятаться от неприятностей, сделать вид, что их не существует, отсидеться вместе с Шианой у бабушки. Но что с того? На мое место могли бы найти другого человека, или не человека, главное, чтобы можно было провести ритуал. Формально моей вины не было бы, что мы кого-то упустили. Но каково было бы мне знать, что я могла хоть что-то сделать, а вместо этого спряталась? А раз я сделала такой выбор, что уж теперь паниковать. Надо продолжать жить так, как планировала, с той поправкой, что теперь у меня есть мужчина. Занудный тип, достававший меня своими замечаниями и придирками, оказался самым лучшим на свете человеком.

– Надеюсь, ты знаешь, что творишь? – я стояла у окна и смотрела, как из темноты возникают снежинки, медленно пролетают вниз в свете фонарей или падают на подоконник снаружи. Льерт подошел ко мне и обнял.

– Я тоже на это надеюсь.

– Люблю тебя, – тихий шепот на ухо.

– Люблю тебя, – эхом отзываюсь я.

И так хорошо просто стоять, смотреть за окно и наслаждаться присутствием друг друга. Не думать о том, какая нам грозит опасность. Забыть обо всяких культистах, вернувшемся, вампирах, карликах. Лишь слушать дыхание друг друга, смотреть в ночь и сознавать, что ты не один.

– Что с девчонкой? Мы передали тебе несколько писем для нее, но она до сих пор цепляется за этого Эвандера.

– Они живут вместе, и магистр навешал на комнату столько защиты, что нет возможности подбросить даже клочок бумаги.

– Демоны. Нам надо как-то добраться до нее.

– Увы, пока нет такой возможности. Они слишком бдительны. Возможно, стоит им дать время, а потом попробовать еще раз, уже через вахтерш.

– И как ты думаешь это осуществить? Да магистр считает ауру отправителя в два счета, и ты вылетишь из академии. Мы не можем позволить себе такую роскошь.

– Я найду способ.

– Что ж, смотри. Если что-то пойдет не так, будешь отвечать головой.

В конце недели я взяла несколько дней в счет отгулов и отправилась к бабушке. Разумеется, всем, кому только можно, рассказала, что после переезда нашла кучу ненужного барахла, кое хочу сослать в деревню. Понятно, что ехать мне предстояло одной, у Льерта были занятия, перенести или отменить которые не представлялось возможности. Это не означало, что я остаюсь без защиты. Помимо колечка на меня повесили еще парочку амулетов, а бабушке был отправлен вестник, и она ответила, что встретит меня на станции.

– Крис, будь очень осторожна, – перед самой посадкой в дилижанс шептал мне на ухо Льерт. – Я буду отслеживать твоих попутчиков, и все равно, постарайся не попасть в неприятности.

– Все будет хорошо, – наверное, в двухсотый раз, если не больше, заверила я его.

– Надеюсь. И все-таки надо было попросить Робина приехать за тобой.

– Льерт… – я закатила глаза, дернула мужчину за собранные в хвост волосы и мысленно подбирала слова, чтобы высказать все, что думаю об одном параноике.

– Ладно, ладно, не ругайся, – он заглянул мне в лицо, потом наклонился и поцеловал. – Я просто беспокоюсь. Так привык, что ты рядом, а тут несколько дней без тебя. Я же с ума сойду.

– Всего пять дней, – попыталась успокоить я его. – Уже в воскресенье вечером я буду рядом с тобой.

Мужчина вздохнул, потом снова поцеловал меня, помог сесть в дилижанс, разместить вещи, внимательно оглядел попутчиков и вышел. Потом стоял у окна, пока карета не тронулась, и мы рисовали друг другу сердечки на стекле.

В пути ничего подозрительного не происходило. Рядом со мной сидела женщина лет сорока. Судя по виду – из тех особ, что держат под строгим контролем мужа, тиранят детей, а на людях превращаются в жертвы мужской деспотии. Мы с ней постепенно разговорились. Жила она в столице, а сейчас ехала в деревню проведать родителей. Каждые десять минут она вздыхала, что муж непременно загуляет, дети разнесут дом, и вообще без нее они не продержатся и пары часов, а тут аж три дня.

Мне оставалось только кивать, соглашаясь. Хотя, мысленно я радовалась за ее мужа и детей. Последние, судя по всему, достаточно взрослые. Максимум, что могут сотворить – привести в дом девушку на ночь. А муж явно по бабам не пойдет, раз до сих пор ни к кому не сбежал. Ну, примет на радостях лишнюю кружку пива в баре через дорогу, а может и стакан гномьей самогонки. Вряд ли на большее осмелится, чтобы соседки, такие же деспотичные особы, как моя собеседница, не донесли благоверной.

Я изображала из себя обычную столичную дурочку, навещающую бабушку, то есть говорила обо всем и ни о чем, перескакивая с моды на погоду, а с погоды на вездеходы. Впереди сидела парочка, занятая только собой. Позади – мужчина преклонного возраста и девушка, явно случайные попутчики. И все равно я предпочла образ легкомысленной особы во избежание.

На станции меня ждали не только бабушка, но и Робин и даже дед пришел. Видимо, рыба окончательно уснула, раз он не на ночной рыбалке. Для полноты картины не хватало только Грома и Дымка, но тех оставили сторожить дом и бабушкины опыты. У меня тут же отобрали сумку с вещами, хотя на нее было наложено заклинание, а значит, вес не чувствовался. Бабуля, кроме того, ощупала, насколько оно было возможно и, не удивлюсь, если еще и просканировала каким-нибудь заклинанием.

– И не боится тебя Льерт одну отпускать, – пробурчал брат, – еще украдут в дороге, где другую такую найдет?

– Ой, была бы кому нужна, – фыркнула я, и почти сразу продолжила более высоким, пронзительным и несколько противным голоском, какой принят среди тех фифочек, за одну из которых выдавала себя я. – Ой, да что вы говорите. Прям вот так, посреди дороги? Нет, как можно, куда смотрят наши власти. Это же ужасно! Говорите, в новом сезоне обещают, что в моду войдет желтый с лимонным оттенком. Замечательно. Этот цвет так идет мне, при этом кузина Фани выглядит словно свежеподнятый покойник. Наконец-то я смогу поставить эту зазнайку на место.

Робин и дед скривились, а бабушка рассмеялась.

– Кажется, эти манеры у вас в крови еще от вашей прапрабабки, – она покосилась на деда. – Вот тоже умела с самым серьезным видом нести такую чушь.

– При этом была сущая ведьма, – сквозь зубы процедил дед.

Я только вздохнула. Что поделать, бабушку Розу в семье недолюбливали, и только мы с Ри осмелились как-то написать ей. С тех пор и поддерживаем отношения в тайне от остальных. Жаль, что она была вынуждена покинуть наше королевство, когда ее второго мужа обвинили в шпионаже. Возможно, это одна из причин, почему все стараются от нее отмежеваться. Но советы она нам дает дельные.

Но бабушка Роза где-то далеко, так что я лишь улыбнулась, и первой зашагала в сторону нашего домика.

Первой, кто меня встретил, на этот раз оказалась Шиана. Кажется, дриада караулила на крыльце, потому что не успел из будки показаться собачий нос, как меня уже обнимала подруга и почти родственница. И только потом лохматый страж смог получить свою порцию внимания. Разумеется, при деде никто меня в сугроб не опрокидывал, но ощутить удары его хвоста не повезло всем нам.