Очень не хотелось идти пешком до банка по такой погоде целых пять остановок, но на остановке «Буденновский/Садовая» будто происходил митинг. Ни в один автобус мне не втиснуться. Это я понимаю сразу и не трачу время на ожидание. Лучше побегу-ка я до банка, авось не затеряюсь среди сосулек. Я пробежала метров сто и поняла, что с моими ногами происходит нечто страшное – в них начинает замерзать кровь. Юг, блин. Посреди марта зима вдруг решила вернуться. Мне не дойти до банка без дополнительного утепления. Здесь слишком холодно! Забегаю в магазин одежды и покупаю спортивные штанишки. Хорошо, что уже началась распродажа, и вместо тысячи рублей я отдала за них двести. Надеваю штанишки под юбку на колготки и продолжаю путь, чуть менее страдая от мороза. Вот она, незавидная доля одинокой женщины. Все сама, все вынуждена делать сама. Сама работай, сама себя корми и при этом сама добирайся до работы. Никто меня не подвезет. И даже деньги на такси никто не даст.

Когда я прихожу в банк, где работаю, часто ощущаю себя героем какого-нибудь романа Сергея Минаева. И это дурацкое зимнее утро не стало исключением. Вроде неглупая, образованная, с хорошей фантазией, единственная в банке пишу без ошибок, но работаю в какой-то, мягко говоря, фигне. Мне платят три копейки и при этом из меня стремятся выпить всю кровь до последней капельки. Вот опять я иду к замдиректора. Как на казнь. Сто процентов будет полоскать мои мозги не меньше часа. Думаете, преувеличиваю? Смотрите сами. Передаю слово в слово с максимумом деталей.

Несу Елене Ростиславне, то бишь Будде, текст о банковских картах. Она долго смотрит на листок с текстом, наклоняет голову в разные стороны, подкатывает глаза и наконец изрекает надменным тоном человека, уверенного в том, что он лучше всех на свете, а планета вообще вертится от его шагов:

– А как клиент из всего написанного поймет, как ему оплачивать покупки в Интернете? Надо ему пошагово объяснить. Я не понимаю. Вопрос! Как в Интернете оплачивать покупки?

Я чувствую, как мой мозг покрывается волдырями по всей поверхности, а потом вдруг резко они все одновременно взрываются. Вот садистка. Дорвалась до своего поста и глумится над несчастными подчиненными. Как можно не знать таких простых вещей?! Да любой дремучий идиот, если захочет заплатить за что-то с помощью банковской карты, поймет, как это делается, выбрав товар. Были бы бабки на карточке. Да и не мое это дело – объяснять пошагово, как и куда нажимать. Моя задача – рассказать, что наши банковские карты на это способны.

– Елена Ростиславна, на каждом сайте поле для заполнения и оплаты онлайн свое собственное, я же не могу писать «нажмите на правую кнопочку, появится окошко с пятью строчками». Да и текст не об этом. Тема – возможности, которые получают держатели карт нашего банка. Я указываю преимущества. Я раскрываю их выгодность и необходимость. Я использую красочные примеры и внедряю их в жизнь среднестатистического ростовчанина. Я действую в соответствии с целями и лучшими приемами рекламного, продающего жанра, а не создаю пособие для дауна.

Произнося свою речь, я сохраняю голос спокойным, даже улыбаюсь. Будда молча меня слушает, а взгляд у нее такой, будто она наблюдает за мышонком, которому сделали инъекцию нового препарата, и ей интересно, выживет он или же прямо сейчас скрючится и испустит дух. При этом компьютер Будды играет какую-то чарующую мелодию без слов. Всегда одну и ту же. Я уже год работаю в банке и слышу в этом кабинете одну и ту же мелодию. Те же приемы сбить меня с толку и заморочить голову и та же мелодия. У меня заканчивается запас терпения.

Е-мое! Мне трехтомника не хватит, чтобы описать все превратности судьбы и все гребаные окошечки и строчечки, требующие заполнения на миллиардах сайтов, куда может забрести трясущаяся рука лошары, рискнувшего купить нашу неконкурентоспособную карточку. Нормальные банки каждую неделю или хотя бы раз в месяц вводят новые продукты и пишут о них, а мне приходится высасывать из пальца безумные темы. При этом не допросишься помощи от специалистов соответствующих подразделений. А еще нормальные банки печатают на карточках те картинки, которые пожелают клиенты. А на наших карточках – невыразительные кляксы, изобретенные еще двадцать лет назад. Немудрено, что их никто не хочет.

Но все эти серьезные аргументы так и не слетают с моего языка. Вслух я произношу другое, потому что пока не нашла себе новую работу хоть чем-то лучше, чем мой безумный банк:

– По закону о рекламе мы обязаны сообщать потребителю все условия, касающиеся нашего продукта. А за условия и качество предоставляемых услуг чужих сайтов мы ответственности не несем. Посмотрите в закон о рекламе, если мне не верите.

Упоминание закона о рекламе действует на нее просто магически. Она его уважает, и если я им прикрываюсь в середине нашей полемики, то побеждаю. Если в начале обнажаю это оружие – она бесится, сражается как зверь, приводя новые доводы, и мне все равно приходится выжидать время, чтобы в подходящий момент сослаться на этот аргумент. Короче говоря, полностью избежать выслушивания бреда и сохранить нервы мне не удается. Будда жрет мой мозг и нервы. Жрет и не давится.

По электронной почте мне пришло приятное письмо. Выпускающий редактор «Делового города» похвалил написанный мною текст про банковские вклады и сказал, что он у меня получился не нарочито рекламным, а весьма интересным для чтения и полезным для ростовчан. А еще он полностью в формате газеты, и, если бы я была сотрудником газеты, а не банка, они бы мной очень гордились. Жизнь заставляет меня быть хитрой сволочью, демонстрируя на каждом сантиметре моего пути, что удача находится только на стороне таких экземпляров. Но моя сущность почему-то сопротивляется изо всех сил. И я, как искренняя и добрая простофилина, рассказала Будде о том, что меня высоко оценил сам выпускающий редактор. Реакция последовала возмутительная:

– Вот ты теперь старайся так писать каждый текст, чтобы мы не платили деньги за размещение рекламы. Пусть они печатают твои тексты про банк бесплатно.

Если бы я была молоком, то моментально скисла бы от такой наглости. Я по какой причине должна экономить деньги банка до такой степени? А мне от этого альтруизма какая польза?

– Но ведь я все равно пишу об услугах конкретного банка, а не обзор новинок на любой вкус, и такие тексты идут как реклама. Да и всем известно, что я – пресс-секретарь банка.

– Ты все равно старайся, чтобы мы меньше тратили. Вопрос! Как сделать лучше? Как поворачивать смысловые углы нашего информационного потока, чтобы интересовать аудиторию и меньше тратить?

– Буду. Но я давно вам говорила, каким образом смогла бы совершать невозможное: оплатите мне курсы чародеев-гипнотизеров. Тогда я смогу с нулевым бюджетом обеспечивать сайту банка позиции лидера во всех поисковиках и пускать глобальную рекламу по всем каналам. Кстати, а мне будут больше платить за такое ноу-хау?

– Нет.

– Вопрос! – копируя ее интонацию, произнесла я. – А что же станет двигателем моих усилий?

Этот вопрос, видимо, оказался риторическим. Ответа на него я не получила. Будда церемонно пропела:

– У каждого человека должно быть внутреннее понимание, ради чего и зачем он что-то делает. Человек должен сам заставлять себя двигаться в соответствии с внутренним стимулом. Должен сам себе отвечать на вопрос.

Да уж. Следуя ее собственной же логике, мне давно пора свалить отсюда. Ибо мой внутренний голос плачет навзрыд оттого, что меня эксплуатируют и мучают. Я никак не могу забыть случай двухмесячной давности, когда Будда показала мне свое истинное лицо. Суть печального дела такова: ей было жаль дать мне премию в обычном размере и она выбирала между тысячей рублей и тысячей пятьюстами. В итоге она подписала служебную записку на тысячу рублей, сославшись на то, что я не выучила закон о рекламе. И даже не стала слушать мои доводы о том, что в плане текущего месяца эта задача не стояла, а все указанные задания я выполнила в тройном объеме. Меня жутко разозлило, унизило и оскорбило такое отношение. Но я ничего не могу поделать. Жаловаться некому. Воплощение самодурства и безумия на почве неограниченной власти меня не поймет.

В тот день мне было так нестерпимо горько от своего вечного невезения, постоянных страданий, бедности, безысходности, одиночества, что я не знала, как мне успокоиться. Шла по улице и плакала. Даже не стала садиться в автобус, так и дошла до самого дома. Плелась два с половиной часа по заснеженным тротуарам, скользким обочинам, получая жгучие удары ветра в лицо. Еще эта дурацкая зима никак не кончается, добавляя печали.

Так и тянется моя жизнь. В известном сериале про непутевых пацанов последние сокрушались, что их папы не работают в банках. А я работаю в банке. Только что толку от этого?! В начале каждого месяца мне ставят миллиард заданий, а в конце я должна сдать отчет на восьми страницах, чтобы начальство смогло решить, заслужила ли я премию или нет. Премия – двадцать процентов от оклада. Оклад – десять тысяч российских рублей. Все вместе с вычетом налогов я получаю за месяц своего адского труда десять тысяч четыреста сорок рублей. Недавно я была на пресс-конференции, где председатель Законодательного собрания Ростовской области печалился по поводу низких зарплат в Ростове: «Бедные люди, получают в месяц двадцать тысяч. Как же они живут?» А я себя кем чувствую, получая свои жалкие гроши? Я поведала ему свою грустную историю, а он поулыбался и пожал плечами. Власть нынче далека от проблем простых людей. Я и так об этом знала, просто хотелось увидеть еще одно доказательство.

До полудня я прострадала в поиске тем и написании новых текстов и бегом убежала на важное дело. Сегодня моя вахта в банке с утра. А, я еще не объяснила вам свою сложную трудовую ситуацию. В банке я работаю полдня. А полдня пытаюсь доказать пресс-службе главного милицейского ведомства Ростовской области, что сотрудника лучше меня не найти от Калининграда до Камчатки и от Южного до Северного полюса.

Я хочу погоны

Мне с детства нравились две вещи – справедливость и люди в погонах. Справедливость я видела только в книгах и по телевизору, а люди в погонах были реальностью. И, судя по книгам и фильмам, именно они и должны «интегрировать» в мир справедливость. Поскольку настоящие люди в погонах не спешили исполнять свои обязанности, я решила, что им просто не хватает того, кто мог бы их воодушевлять на подвиги. Я была уверена, что не хватает им именно меня.

Итак, я училась в пятом классе и мне захотелось надеть милицейские погоны. Но работа следователя, участкового или инспектора по делам несовершеннолетних предполагает обязательное наличие юридического образования, жесткие рамки, регламент работы, непонимание со стороны граждан, в итоге – жалобы и взыскания. Слишком много минусов. Хотя и плюс вполне себе весомый – ведь речь идет о погонах. А это не просто две картонки, обтянутые тканью и ленточками, проколотые гвоздиками-звездочками. Погоны – это статус, возможности, льготы и завистливые взгляды. Ох, выходит, что я уже с десятилетнего возраста тяготею к демоверсиям? Ужас. Кого из меня вылепил этот мир?!

Юридические науки и строгие рамки меня не привлекали. Зато я всегда обожала сочинять и выдавать желаемое за действительное. И у меня неплохо получалось. Поэтому я стала грезить о должности сотрудника пресс-службы главного милицейского ведомства Ростовской области. Потому что он носит погоны, вдохновляет правоохранителей на справедливые поступки, купается в завистливых взглядах, но при этом кто на него пожалуется? Все довольны: сотрудники, которые рассказали приукрашенную историю о своих напряженных трудовых буднях; начальство радуется положительной статистике, представленной широкой общественности; и сам сочинитель-летописец на седьмом небе от общественного признания и всеобщего ликования. Да и поводов для угрызения совести у сотрудника пресс-службы нет. Он видит работу правоохранительной системы с парадной стороны и честно пишет о том, что видит, и о том, на что ему разрешают посмотреть. Получается, что даже врать не приходится. Со всех сторон прекрасная работа.