2. Предлагает открыть кафе с супериндивидуальной концепцией

3. Вместе с вами открывает кафе

4. Присваивает его себе

К счастью я раскусил его на втором пункте: некая Колодкина Н. рассказала, что он и ей делал такое же предложение.

Объединимся против этого обманщика! У него наверняка ещё масса жертв по всему миру…».

Первый же комментарий под записью принадлежал Серёже:

«Ищите-свищите!».

Прилагалась смешная картинка.

Следом за ним шли два подряд комментария Нюры:

«Я тут не при чём! Я вообще-то сама хотела…».

Самый последний комментарий был Кости:

«Увидимся в суде!..».

Тамара на всякий случай нажала на сердечко, чтобы Костя не подумал, что она равнодушна к «обманщику Селезнёву С.».

Через несколько записей Серёжа зачем-то скинул ему ссылку на руководство по дойке коров, и подписал это хэштегом «те_самые_коровы». И больше ничего не было.

Телефон завибрировал так неожиданно, что Тамара чуть не выронила его себе на лоб. Но удержала.

Писала Агата:

«Привет, ты в „Стаккато“ пойдёшь сегодня?».

Тамара сглотнула ком в горле.

«Я не смогу».

«Ясно… тогда я тоже не пойду», – пришёл быстрый ответ. Агата, кажется, хорошо печатала.

Тамара быстро села на кровати.

«Нет! Ты иди! Я завтра буду. Наверное.»

«Что мне там без тебя делать?»

«…»

«А если я пойду?»

«Ну тогда я тоже схожу, заняться всё равно нечем».

Тамара запыхтела носом, откинувшись на подушку затылком.

«Мне нужно, чтобы ты передала ребятам, что у меня проблемы…»

«?»

«Я перенапрягла ноги. И меня заперли дома сегодня. Брат никуда не выпустит.»

Она закусила губу.

Агата на этот раз отвечала долго – примерно пять минут.

«А завтра?».

«Не знаю, что будет завтра. Я и сегодня очень хотела бы пойти. С ногами всё ОК. Но… не выпустят.»

«Поняла».

И Агата стремительно вышла из онлайна.

Тамара закрыла глаза. Хотелось заплакать от несправедливости – но было бесполезно. И только больше хотелось, когда она вспоминала слова Робби – «не бойся, Многоножка»…

Слушая тихие стуки часовых стрелок и телевизор где-то за стеной – Егор, несмотря на возраст, был большим его поклонником – Тамара прикрыла глаза, и спустя время погрузилась в лёгкую дрёму.

Ото сна её оторвал вновь завибрировавший телефон. Проверив время – прошло всего двадцать пять минут – Тамара прочитала сообщение:

«Агата К. создала беседу».

«Нам же она всё равно пригодится?» – спросила она тут же.

В беседу она уже пригласила ребят – кроме Нюры. Но все они были в оффлайне.

Тамара почесала голову и покрутила светлую прядь у виска. А после – напечатала:

«Да, пожалуй…».

«Тогда здесь и объяснишь им, что с тобой».

«Ага…».

Но сами объяснения Тамара приберегла – на случай, когда ребята будут в сети.

* * *

– Нет, и точка, – железно сказала ей мама, сидящая за кухонным столом.

Речь, разумеется шла о «Стаккато» – Тамара снова про него заговорила.

– Мам, ну это единичный случай…

– Ага. А потом у тебя ноги сами вылечатся. Тамара, ты сама-то не понимаешь, что будет только хуже от лишних нагрузок?!

Аргументы Тамары были как пухлый лягушачий подбородок: они стремительно надувались от одной только мысли – «Я хочу в „Стаккато“», но сдувались, когда мама говорила, почему ей туда нельзя. И снова надувались – из-за Тамариного «я хочу…».

– Твои обезболивающие не дешёвые, и постоянно мы покупать их не можем. Ну пойми ты, наконец, что я это не из вредности делаю! А потому что ты убьёшь себя в этом «Стаккато»!..

– Да всё же не так критично… – вздохнула Тамара.

– Всё очень критично, просто ты пока что не осознаёшь этого из-за своих хотелок! – мама отхлебнула из кружки чай. Помолчала какое-то время.

– Мы с папой говорили вчера о том, что школа для тебя тоже становится вредной. Все эти походы… Может, тебе месяц-другой посидеть на домашнем обучении?

Тамара ясно понимала, к чему всё идёт. Если её запрут дома и заставят учиться так – то за пределы квартиры ей и вовсе путь заказан.

– Вот уж дудки! – вспыхнула она.

– Ну что за разговоры…

– Не хочу на домашнее! Хочу, – Тамара даже поднялась на ноги, схватив Стикер, стоящий рядом без дела, – хочу бегать по утрам. Хочу прыгать, танцевать, на сцене играть. А попробуете запереть меня дома – уйду от вас!

– И куда ты уйдёшь? – мрачно поинтересовалась мама.

«И что, уйдёшь от них – и лучше станет?» – спросил Стикер.

– Да хоть к бабушке!..

– Тамара, имей совесть. У неё пенсия мизерная, а ей ещё тебя кормить… Ты инвалид, тебе нужен специальный…

– Да не инвалид я!!! – перебила её Тамара, в сердцах стукнув по полу Стикером. В тот момент она чуть не ревела. – Я не инвалид, ясно?!

– А кто ты? – невесело усмехнулась мама. – Сильная независимая женщина?

– Да! И не смейся! – в отличие от постоянно иронизирующей мамы, Тамара была серьёзна, как никогда. – Давай я… что-нибудь сделаю. С ногами.

Мама, допив чай, обратила на неё ещё более скептический взгляд.

– В смысле – «сделаешь»? Что ты с ними можешь сделать?

– Ну… Не знаю.

– Не знаешь – тогда не говори… – мама вздохнула. – Никакого театра. Я всё сказала.

* * *

В бессилии Тамара бухнулась на кровать, зарывшись лицом в подушку. Сжала зубы, чтобы не реветь, хотя слёзы просились наружу сами. Свет она включать не стала и лежала в тёмной комнате.

«Разорвёшь со мной контракт, говоришь, – усмехнулся Стикер, – ничего ты не разорвёшь, сама знаешь…»

– Заткнись, дурацкая ты палка!.. – крикнула на него Тамара, поднявшись на руках.

Стикер, конечно же, молчал. Но Тамара злилась.

Потянулась за телефоном, разблокировала. Темноту комнаты пронзил свет небольшого экрана.

В беседе никто всё ещё ничего не писал.

Откинувшись на спину, Тамара машинально начала листать ленту новостей. В потоке фотографий, постов и комментариев она на какое-то время и себя забыла, и сама не поняла, каким путём спустя время оказалась на странице незнакомого человека.

Одна из записей на стене его профиля гласила:

«Есть мечта? Беги к ней! Не получается? Иди к своей мечте. Не можешь идти – ползи. Не можешь ползти? Ляг и лежи в направлении мечты!».

Виденная до смешного много раз цитата заставила Тамару сжать пальцами корпус телефона. Иногда, подумала она, Вселенная – или что бы это ни было – подаёт такие отчётливые знаки, что начинаешь почти что верить в высшие силы (Тамара и правда в эти самые силы верила, но никогда не обращалась к ним за помощью – считала, что у них и других дел по горло).

«Лежать в направлении… как же нелепо, – подумала она сердито. – Сколько людей лежат, никто даже с места не сдвинется… Может быть, попросить помочь бабушку?».

Однако в этот раз она почти что наверняка встанет на сторону мамы. Потому что «ноги, Тамара, у тебя больные, и перенапрягать их нельзя!..».

Она набрала носом воздух.

Открыла беседу, которую Агата переименовала в «Стаккатовцы».

«Ребята. У меня проблема. В общем… у меня вчера было плохо с ногами. Врачи сказали – перестаралась. И теперь родители не хотят отпускать. Я не знаю, что делать…».

«Капитулируешь?» – спросил Стикер, когда Тамара уже занесла палец над клавишей «Отправить».

Она остановилась.

Сообщение действительно выглядело, как капитуляция. Как признание: «я не справилась, я не смогу ничего сделать».

«Пока ещё рано…» – подумала Тамара, поднимаясь. Подержала пальцы на рукояти Стикера, немного подумала, взглянула в тёмное окно. Сообщение до сих пор висело в редакторе, неотправленное. Оставив его так, Тамара вышла из онлайна.

…– Ты куда намылилась? – спросила мама, услышав, как она неуклюже обувается в коридоре.

Лишь надев ботинки, Тамара ответила:

– Я тут, возле дома прогуляюсь.

Мама странно взглянула на неё. Но сказала лишь:

– Только недолго. И телефон с собой возьми.

За ним пришлось возвращаться.

* * *

…Улица встретила Тамару тёмным небом, прохладой и бледно-оранжевым фонарным светом. Выйдя, она постояла у подъезда, вдыхая по-осеннему холодный вечерний воздух, в котором слегка пахло куревом, машинами, асфальтом и много чем ещё.

Ноги слегка побаливали, но к такому Тамара уже привыкла. Медленно ступая, она прошлась вдоль дома, с тоской взглянув на остановку в сотне-другой метрах от неё.

Достала телефон, ещё раз поглядела в пустую беседу, куда до сих пор никто ничего не написал, хотя Костя и Нюра были онлайн. В «Стаккато» ли они сейчас? И чем заняты? Написать что-нибудь Тамара не решилась – как и сорваться на автобус до Сухоложской.

«Денег на автобус всё равно нет…», – подумала она, продолжая свой путь.

Она прошла мимо пустынной детской площадки с неуклюжими качелями и разноцветным куполом железной «паутинки». В голову не лезло ни одной идеи о том, как ей всё-таки быть со «Стаккато».

Бросить всё?

Такой простой выход. Уйти из беседы, сказать Свете – «я не справилась, прости». Сидеть взаперти в четырёх стенах на домашнем обучении. Забыть про пляски на сцене. Ежедневно слушать ехидства Стикера, и даже не думать о том, чтобы когда-нибудь разорвать с ним контракт…

Откуда-то сбоку раздался резкий треск.

Тамара повернула голову, найдя источник звука.

На той самой пустой детской площадке кто-то невысокий и неширокий в чёрной куртке – большего было не разобрать – разбивал о прутья паутинки клавиатуру.

Он бил, размахиваясь, настолько сильно и зло, что из неё брызгами разлетались клавиши. Удар, ещё удар, ещё удар – от неё отлетел пробел, показались какие-то внутренние платы…

Удар! Бьющий не жалел силы. От клавиатуры отделился пластмассовый осколок.

Тамаре стало больно.

Боль была не физической. Она шевельнулась где-то глубоко в сердце, и была настолько наивной, что сперва Тамара даже ей не поверила. Что может быть больного в наблюдении за тем, как кто-то разламывает ненужную ему вещь?

Понаблюдав несколько секунд, Тамара немного вернулась назад и быстро подошла к человеку со спины. Вокруг не было ни души. Она намеревалась его остановить.

– Перестань, – сказала она твёрдо.

На неё обернулся смутно знакомый черноволосый юноша. Даже красивый в каком-то плане – но только с первого взгляда. Со второго замечались немытые волосы, ссадина под глазом, рассеченная нижняя губа и грязная щека. Глаза – чуть выпученные, но не так сильно, как у Дурьи. Злые, как будто клавиатура его очень обидела.

– Что? – переспросил он чуть хрипло, не поняв.

– Достаточно уже, – повторила Тамара не слишком уверенно, но без робости. – Ты её всю разворотил…

И тут она осознала, где раньше его видела.

Это был тот самый парень, который при ней скрывался от погони, и которого она «сдала» на руки полицейским, когда шла от Задиры Робби! Лучше бы, подумалось Тамаре, уходить отсюда скорее, пока он меня тоже не узнал и не решил отомстить…

Юноша взглянул на неё из-под капюшона, перевёл глаза на Стикера, на её лицо…

– Это ты тогда меня спалила, хромоногая! – удивился он.

Карты были раскрыты – и Тамара решила пойти ва-банк.

– Ну я. А с чего мне было покрывать тебя?

Сжав губы, парень отвернулся, снова замахнувшись клавиатурой. Собрался добить до конца. Но Тамара, взяв её одной рукой за другой конец, удержала, и удара не последовало.

– Чё ты пристала?! – вскинулся парень, оборачиваясь. – Я хочу расхерачить её!

– Зачем?

– А тебе какая разница?! Шуруй отсюда!

– Хватит её бить.

– Ты чё, больная?!

– Хватит! – Злиться начинала уже Тамара. – Её! Бить!!!

Сердитый парень обернулся на неё и отшвырнул поломанную клавиатуру прочь. Та беспомощно хрустнула в стороне.