– От пищевого отравления, – тут же ответила Агата, вешая свою куртку на крючок.

Тамара округлила глаза: неужели такая информация ни для кого не была секретом?

– Вот! – утвердительно кивнул Костя. – Я и говорю: поэтому у него живот от болезни и надулся, поэтому его везде рисуют толстым… И на статуэтках он тоже упитанный дядька…

– Кость, я ж говорила, – на этот раз Нюра не сидела на Гардеробусе, а заняла с тетрадками подоконник, – на статуэтках не Будда, а Хотэй…

Тамара удивилась ещё больше: у неё дома где-то валялась статуэтка толстенького мужичка с монетками в руке, но ей никогда не приходило в голову, что это не Будда. Она спросила Агату, откуда все знают, как он умер, а она, Тамара, понятия не имеет.

– Вчера просто на «Шелесте» вышла статья про него. Я и прочла… – негромко ответила та.

«Шелест» был небольшой портал городских активистов, еженедельно публикующий интересные статьи, интервью, фотографии, и прочие материалы. Формально, он выполнял функции локального информационно-развлекательного СМИ. Причём по большей части молодёжного: если на нём выходило что-то интересное, то вскоре это принимались обсуждать многие в Ветродвинске. Тамара и сама иногда почитывала статьи от безделья.

– А Хотэй – это, случайно, не одно из его имён? Ну, Будды? – спросил Костя, повернув голову к Нюре. Та мотнула головой.

– Не-а. Хотэй это бог благополучия и веселья. Поэтому его везде с деньгами ваяют. А Будде ведь не нужны были деньги… – объяснив, она снова принялась писать.

– Что делаешь?… – спросила её Тамара.

– Английский.

– Давай помогу?

– А ты можешь? Здесь есть несколько слов, которые я перевести не могу.

– Давай гляну…

– Тамар, вчера Света, когда пришла, сказала, мол, – нашла, где нам выступить, – сказал Серёжа, теребящий часы на собственном запястье.

Тамара подняла брови, оторвавшись от Нюриного учебника.

– Да?!

– А тебя почему не было?

– С ногами были проблемы… Родители из дома не выпустили.

– А сегодня ты как? – спросил Костя.

– Сегодня всё отлично! Так, вот это слово… э-дю-кей-шн – «образование», а вот здесь…

Пока они разбирались с английским – подоспела Ксюха.

– Там короче это! – крикнула она, только закрыв дверь. – Снаружи парень топчется! Говорит, «Стаккато» ищет! Мы кого-то ждём?!

Тамара обрадованно закивала.

– Да! Можешь его позвать?!

– Ща! – и, не успевшая раздеться и разуться гиперактивная Ксюха выскочила наружу.

Вернулась не сразу, а минуты через две или три, ведя за собой их гостя. Им был толстоватый и неуклюжий, а ещё самую малость смуглый парень в очках и с круглым носом. Тамара – у неё был хороший глазомер – определила издалека, что он самую малость ниже неё.

– Ты ведь к нам по приглашению? – громко спросила Ксюха, выпрыгивая из своих ботинок.

– Аа… Д-да… – парень ей неуверенно кивнул, а потом повернулся, осмотрел всю компанию:

– Здравствуйте. Я бы хотел, – он сделал шумный выдох, видимо, отчего-то запыхавшись, – хотел бы к вам всту… пить.

Говорить за всех решила Тамара:

– Ты ведь от Сэта, да?

– Да! – их гость кивнул уже увереннее, услышав знакомое прозвище. – Вернее, от Фроста… Сэт позвонил ему, а он сказал мне, что у вас…

– Да-да, тогда всё правильно. Ты пока разувайся, скоро Света должна прийти.

Парень, повозившись, снял свой пуховик, и стал немного менее круглым. Остался в мягкой на вид (и на цвет) белой кофте с молнией, да чёрных штанах. Один носок его был дырявым, второй к этому статусу приближался.

Он пожал руки Серёже и Косте, и зачем-то поздоровался ещё раз. Представился: Кирилл.

– А меня сюда точно возьмут?… – спросил он неуверенно, когда все назвали ему свои имена. – То есть… Какие-то испытания, конкурсы надо будет проходить?

Ребята молча переглянулись.

И не просто переглянулись, а перекрёстно: Серёжа обменялся взглядами с Костей, а Ксюха и Нюра – с Тамарой. Одновременный поворот голов выглядел забавно, из-за чего ребята тихонько прыснули. От этого Кирилл сильно смутился. Тамара поспешила исправить ситуацию:

– Нас пока что мало. Так что без испытаний. Света тебе объяснит, что да как…

– А чой-то ты решил-то вдруг к нам?! – с интересом спросила его Ксюха.

«Как будто она сама не свалилась сюда с бухты-барахты…» – подумала Тамара.

– Ааа, ну… – состроив пухлый рот в крошечную буковку «н», Кирилл какое-то время подумал, а после ответил: – У меня просто обстоятельства сейчас такие, что год-два я торчу здесь, в Ветродвинске, и в новую школу родители меня на пару классов пихать не хотят… И работать мне ещё, по факту, рано.

– Тебе пятнадцать? – спросила Тамара.

Кирилл кивнул.

– Да. В общем, я дома тусил… месяца три. А здесь, в городе, у меня ни друзей толком, ни… – он запнулся на полуслова, будто бы осознав, что может взболтнуть лишнего. – В общем, мне конкретно здесь нечем заняться. А родаки-то только за то, чтобы я чем-то занялся… А сейчас вы ставите что-нибудь?

– Мы, можно сказать, недавно восстали из мёртвых, – ответила Нюра, задрав колени в джинсах на подоконник. – Почти закрылись, и тут появляется Тамара…

– С громкими криками «давайте ставить спектакль», – ухмыльнулся Костя, – буквально несколько дней прошло – и вон сколько народу…

– Мы решили ставить Шекспира, – деловито объяснил Серёжа, выудив где-то обшарпанный стул и качаясь на нём. – «Как вам это понравится?», слышал про такое?

Кирилл мотнул головой.

– Вчера у Светы были какие-то дела… Она обещала прийти сегодня с новостями.

Как гром среди ясного неба, Света появилась спустя минут десять – за считанные секунды до того, как Серёжа с Костей снова начали спорить по поводу настоящей смерти Будды.

– А вы что сидите-то?! – возмутилась она с порога.

Все – в том числе Кирилл – изумлённо на неё уставились.

– Привет, а мы тебя ждали… – неуверенно произнесла Тамара. Где-то в ней шевельнулось чувство, что ей сейчас влетит за то, что вчера не пришла.

– Чего меня ждать?! – Света повесила пальто на крючок и размотала шею от шарфа. Подошла к ним. – Вижу новые лица? – она посмотрела на Кирилла.

В тот момент Тамара завороженно смотрела на Свету, в поведении которой впервые за их недолгое знакомство, появилось что-то по-настоящему… лидерское. Она расправила плечи и задрала подбородок и, вытянувшись, стала казаться крепче и выше, и даже рыже́е, чем раньше. Они не виделись всего день – что же с ней успело приключиться?

– З-здрасьте… – неуверенно запинаясь, промямлил Кирилл, – Я к вам…

– С тобой – сейчас поговорим, – распорядилась Света, – сначала – объявление остальным. В том числе, – глаз её сверкнул на Тамару, и та внутренне вздрогнула, – для тех, кто вчера отсутствовал. Я нашла, где нам выступить! Через две недели у местного ДК будет День рождения. Соответственно, всякие выступления, конкурсы, фокусы, прочее говно…

Она говорила так бодро и громко, будто проводила брифинг для группы солдат перед вылазкой на вражескую территорию. Ни разу до этого Тамара не то, что не слышала такого голоса, – ей и Света казалась весьма вежливой, и ни разу не произнесла слова «говно».

– И мы там выступим? – спросил её Костя.

– ДА!!! – громогласно и радостно ответила Света. – Да, едрить в корень, мы там выступим! Я в последний момент уговорила старого пердуна, директора ДК, включить нас в список выступающих. Мы предпоследние. Ставим Шекспира. На то, кто на этот момент в зале останется – вообще насрать! Главное вот что: если мы не будем готовы, облажаемся или устроим на сцене цирк – старый хрыч с меня сдерёт три шкуры, заставит платить за аренду сцены! И все подумают, что «Стаккато» – просто кучка неудачников! Так что я вам, мать вашу, не прощу, если вы будете здесь просиживать жопы! – она яростно уставилась на всех, кто сидит перед ней. – Играть будут все! Все до единого! Всё поняли?! – она шумно выдохнула, пройдясь свирепым взглядом по всем, кто замер перед ней в благоговении.

– Так точно! – Серёжа в шутку показал воинское приветствие, приложив пальцы к виску.

– Серёжа у нас, конечно, тупой, но я поддерживаю! Нюра?

– А меня что, спрашивать нужно? Конечно я за!

– Тогда я напишу сценарий!

– У-ху-ху, я вам такого Шекспиру сыграю, офигеете!

– Вот это я понимаю «боевой дух», мать вашу! Ты, толстячок, – Света обратила взор на Кирилла, – пойдём, разберёмся с тем, кто и ты зачем. И кстати, ТАМАРА! – имя было произнесено особенно громко, и эхом отдалось под сводами зала.

– Д-да?! – тоненько вскрикнула та.

Света секунду-другую глядела на неё, прежде чем сказать:

– Людей пока сюда не приводи. Своё обещание ты выполнила выше крыши. НО, – спокойный и напряжённый голос вмиг взлетел вверх, – НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я СТАНУ ДАВАТЬ ТЕБЕ ПОБЛАЖКИ!

Сделав выдох, Света произнесла тише, но всё ещё сурово:

– Раз взялась – то выкладывайся на полную! Не сможешь – мы выступим без тебя! А если хочешь играть на сцене – то, чёрт тебя дери, докажи, что действительно хочешь!

В тот момент у Тамары на глаза чуть слёзы не навернулись.

– Да!

* * *

Вечером того же дня в квартире Суржиковых разгорелся настоящий скандал.

Не сказать, что Тамара была к этому не готова – готовилась весь день с самого утра, потому что знала, что пойдёт в «Стаккато» несмотря ни на какие запреты. Но всё-таки видеть маму кричащей было неприятно.

– Как у тебя наглости хватило врать мне в глаза?!!

– Я не врала! Я тебе не говорила, что не пойду туда! Я просто спрашивала разрешения!

Причём досталось не только ей – и папе, который, в целом, был не против того, чтобы она куда-то ходила после школы, и Егору, который не проконтролировал, как его просили, чтобы его сестра вовремя вернулась из школы и сидела дома.

– Но она мне СМС-ку прислала, что уйдёт к подруге…

– К какой подруге, Егор?! Ну тебе же не семь лет, чтобы ты на такое вёлся!..

– Ну Риммочка, ну дорогая, – попытался успокоить маму папа, – ну что такого, ну ходит она в театр – ну пусть ходит…

– Да ты не понимаешь, что она себя калечит?! Что ей нельзя перенапрягать ноги – это ей сказал врач! А она только усугубляет положение!

– Ничего она не усугубляет, да, Тома?…

– Да тебе вообще на дочь плевать, да?!

Всё кончилось тем, что Тамара, так и не успевшая переодеться, выскочила на улицу и позвонила бабушке – испросить разрешения переночевать сегодня у неё. Бабушка авиалайнеру «Тамарус» посадку на своём аэродроме разрешила.

* * *

– Заходи, дорогая, заходи, – ворковала бабушка, словно большая добрая сова, покачиваясь на ходу из стороны в сторону. – Дверку закрывай. Давай, разувайся, я чайник поставлю… Проходи, не пугайся, у меня здесь гости на ночь глядя…

В гостиной перед включенным телевизором на диванчике расположилась пожилая леди – толстая, в очках, со строгим взглядом, с кольцом на пухлом пальце и странной улыбкой.

– Здравствуйте, – поздоровалась Тамара, входя в комнату.

– Это внучка моя, Тамара Павловна, – донеслось с кухни. Бабушка, видимо, обращалась к женщине.

– Приятно познакомиться, – та слегка наклонила голову. Голос у неё был певучий и жеманный одновременно.

– Это, – пропыхтела бабушка, возвращаясь с кухни, – Людмила Юрьевна Лебедева, моя давняя подруга. Помнишь, я говорила, как мы с ней в «Буратино» ходили?

Тамара подняла брови.

– Ого!..

– Ничего себе, что, Фрось, ты вспомнила! – немного удивилась бабушкина гостья. – Давно же это было… Сколько лет?

– Да шестьдесят, не меньше.

– Да ну! Полтинник.

– Ну где-то между, – флегматично согласилась бабушка. – Тамарка вон сейчас там занимается, поднимает деятельность…

– Это как это? – заинтересовалась вдруг Людмила Юрьевна, вонзив глаза за очками в Тамару.