* * *

Алиби Марине Шульгиной организовали быстро и слаженно. Чтобы выиграть необходимое время, ее мужа – бизнесмена Дениса Маркова – остановил фальшивый инспектор ГИБДД. Пока подставной сержант отвлекал жаждущего мести мужа, были сделаны все необходимые приготовления: расставлены камеры, задействованы актеры, гримеры и другой персонал.

Оставалось настроить Шульгину психологически. Решетников по опыту знал, что без этого вся операция может провалиться в тартарары.

– Как настроение? – Он говорил с Мариной по телефону, наблюдая за ней через скрытую камеру.

Глядя на Марину, эффектную молодую женщину в тщательно подобранной одежде, свеженакрашенную и причесанную, нельзя было представить, что еще пару часов назад она буквально на стенку лезла от стыда и страха.

– Вообще неплохо получилось, но волнуюсь.

– Вы должны быть спокойны, я рядом с вами. И главное: вы хозяйка положения.

– Я?

– Вы верная любящая жена, а ваш муж посмел о вас плохо подумать.

– Вы придумали, как меня спасти?

– Стопроцентное алиби. Никто на вас плохо не подумает, ни муж, никто.

– Вы не шутите? – недоверчиво подняла брови Марина.

– Теперь слушать и запоминать, не переспрашивать. И строго по тексту, никаких импровизаций. У нас осталось минут двадцать.

– Я готова.

Пока Марина приводила себя в порядок, а ее супруг общался на трассе с полицейским, Решетников выбрал подходящую, на его взгляд, девушку среди моделей и отправил ее к гримерам.

Сцену возвращения разгневанного супруга Петр не только внимательно наблюдал, но и режиссировал, подавая Марине короткие четкие команды через наушник:

– Итак, начали. Сначала взгляд. Только праведный гнев. Несколько бодрых шагов.

Увидев, как жена решительно направляется к нему, Марков несколько опешил. А когда она подошла к нему и отвесила звонкую пощечину, он и вовсе впал в легкий шок.

– Денис, ну ты урод, как ты мог в это поверить?!

– Теперь отходите в другую комнату, ничего не объясняйте, – скомандовал Решетников.

Шульгина вышла в столовую и налила в бокал воду из графина. За ней в комнату вошел несколько растерянный Марков.

– Марина, ты можешь толком объяснить, что происходит?! Это не мое видео сейчас смотрят миллионы мужиков в интернете, как…

Решетников быстро проговорил:

– Иметь вид оскорбленный.

– За кого я вышла замуж… Урод. – Сделав мелкий глоток, Марина продолжала: – Сука. Кобель. По себе меришь всегда. Сам от шлюх не вылазишь и на меня начал думать? Благородно, ничего не скажешь.

Шульгина выплеснула воду в лицо Маркова.

– Марин, ну ты чего… ты видео сама-то смотрела?

– Пришлось.

– И что я мог подумать? – Марков выглядел все более обескураженным. – Это же ты.

Поднеся смартфон к лицу жены, он продолжал:

– Объясни, кто там и чем занимается.

– Это не я, – заявила Марина, не глядя на смартфон.

– А кто? Кто? И родинка твоя на полщеки!

Марина, не отвечая, воззрилась на Маркова с легким разочарованием.

– Что ты смотришь на меня так, как будто это я там на коленях стою?! – снова начал закипать супруг. – Марина?! Отвечай!

Его прервал на полуслове звонок в дверь.

– Иди, открой, – велела Марина.

Открыв дверь, Марков увидел девушку, невероятно похожую на его жену, с такой же родинкой на щеке, разве что гостья выглядела немного моложе Марины. Марков даже рот приоткрыл от удивления. Засмотревшись на девушку, Денис не замечал, что у его жены на лице написано не меньшее изумление.

– Только вы сами не удивляйтесь. – Решетников вывел Марину из ступора. – С легким пренебрежением объясняйте.

– Это мой… двойник, – повторила Шульгина вслед за ним и продолжала: – Что стоишь, проходи, будем знакомиться.

Девушка-двойник прошла в квартиру и сказала, обращаясь к Маркову:

– Простите, я обычно Марину Анатольевну подменяю, но тут вот не удержалась, простите.

– А… так это она там? – выдохнул тот.

– Ну наконец-то. А ты думал, мне по Воронежам приятно шататься? Катя, ну что ты за дура такая.

– Марина Анатольевна, простите. Но он какие-то точки там нажал, я уверена.

Марков расплылся в улыбке, почувствовав громадное облегчение:

– А как похожа, Марин, я бы и сам обознался. Только моложе немного. Ну в смысле, сейчас ты лучше, набрала… этого, мужества, ну идет тебе сейчас лучше.

– Хватит нести чушь. Проходи, Кать, надо будет еще пресс-конференцию давать.

«Теперь можно и пару бокалов вина выпить», – подумала Марина и с победоносным видом направилась в гостиную…

– Еще один брак спасен, – объявил Решетников.

Он отключил аппаратуру и расслабился в кресле. «Еще и популярности добавится у певички, – подумалось ему, – черный пиар еще никто не отменял».

Едва отвлекшись от Шульгиной, Петр вспомнил о том, что его жена вместо него должна была пойти на ковер к директору Сашиной школы…

Словно угадав его мысли, позвонила жена.

– Да, как прошло? – спросил Решетников, услышав шум двигателя. Видимо, Ольга уже сидела в своей машине.

– Петя, это караул, тебе надо было ехать. Тебе!

– Что такое?

– Сашка избил одноклассника. Из-за чего, неясно, оба молчат. Но у того сотрясение мозга, может даже быть отслоение сетчатки. Так еще отец такой, кричал: «око за око», предлагал Саше сотрясение устроить. Нельзя было меня туда отправлять. Меня всю трясет.

– Тебе сообщение.

– Что?

– Посмотри сообщение.

Решетников представил, как Ольга открывает фотографию собаки, которая лежит в ветеринарной клинике.

– Ой, малыш. Как он? – голос Ольги смягчился.

– Будет жить, лаять и бегать, все как у людей.

– Петь, ну ты должен что-то сделать, мы так ни к чему и не пришли, я просто поругалась с ним, и все.

– Решу. Ты все, поехала?

– Да. Опаздываю, к ночи вернусь, тут только пробки собрались. Ну…

– Ладно, ладно. Езжай.

Решетников отключился и тут же услышал голос Даши:

– Там клиент нервный, а вы тут.

– Даша, найди-ка мне номер некоего Бондаря, отца одноклассника моего сына. Не слишком сложно?

Решетников снова вошел в переговорную.

Это была просторная, но довольно безликая комната, без окон, но с огромным стеклом в полстены, которое разделяло комнату пополам. Перед стеклом – стол, на нем микрофон, ноутбук и различные мониторы. Через стекло можно было увидеть вторую часть комнаты – куда провожали посетителей. Та половина была гораздо уютнее, в ней стоял кожаный диван, на столике – цветы в изящной вазе. Решетников сел за свой стол перед микрофоном и стал рассматривать посетителя, Сергея Маклакова – представительного мужчину лет сорока. Решетников нажал кнопку микрофона и произнес:

– Здравствуйте.

Мужчина слегка дернулся от неожиданности и поздоровался в ответ, не видя собеседника.

– Пожалуйста, расскажите суть вашего вопроса.

– Эта сука хочет алиментов.

При этих словах Маклакова начало немного трясти. Решетников молча ждал пояснения.

– Сейчас, сейчас поясню. Трясти начинает. Все. Готов. Значит, я был женат на одной стерве. Она якобы родила мне сына. Но это не мой парнишка. Я уверен на сто процентов. Он рыжий, что твой апельсин. Она мне лепила что-то про рецессивные гены, что у нее прапрадед рыжим был… в муках, тварь, рожать отказалась, эпидуралку ей подавай, хотела кесарить, ей про шрам рассказали, тогда уже решилась.

– Я правильно понял, что вы развелись?

– Я ей с этим парнишкой оставил дом. Две тачки. Там еще по мелочи всего, лишь бы отвалила.

Маклаков помолчал, явно занервничав от одного упоминания его бывшей жены.

– Как меня угораздило с ней связаться только… Короче, я ее упаковал, до свидания, думал, миром разошлись. Ага, сейчас. Она-то думала, что красавица такая… Думала, очередь выстроится, чтобы с ней и в горе и радости. А нет, дебилов не оказалось, еще этот парнишка рыжий, откуда? Ладно, дети не виноваты… Машину уже одну продала – бабки-то надо. Короче, заявляется два дня назад ко мне в офис. И требует алиментов. Много. Дала неделю подумать, потом в суд будет подавать.

Маклаков снова немного помолчал.

– Я сразу думал ее просто грохнуть. Было, не скрою. Но… Короче, что делать? Есть варианты? Эта тварь не отвяжется, доведет до греха. Если бы не парень…

План в уме у Решетникова сложился, еще когда слушал излияния Маклакова.

– Есть вариант.

– Ну-ка, – заерзал на диване посетитель.

– Можно сделать вас нищим. Якобы нищим.

– Это что, побираться надо?

– Нет, это в сравнении с тем, как вы сейчас живете. Жить будете скромно. Обшарпанная хрущевка на окраине, старая мебель… Ездить будете на старенькой «Ладе Гранта». Разумеется, без личного водителя. Хотя лучше на общественном транспорте ездить, тем более работа у вас будет сейчас неблагодарная, наездитесь.

– А что за работа?

– Ну скажем, доставщик пиццы. Алименты вы будете платить, но тысяч семь в месяц. С этого вашего скромного дохода.

– О, это круто, вот на такие деньги пусть покуражится, королева, – с довольной улыбкой сказал Маклаков и тут же спросил: – Только вопрос, все здорово, замечательно, но… а как она узнает?

– К бывшей супруге зарядим судебных приставов. Они якобы захотят ее имущество арестовать, вы же банкрот по легенде – она, разумеется, устроит скандал, а потом решит проверить сама.

– Круто. Какой чек у вас за это? – с довольным видом потирая руки, спросил Маклаков.

– Приятный.

– Я просто круто «на чай» оставлю, если все срастется. Я такой.

– Рад слышать, – ответил Решетников.

* * *

– Даша, – сказал Решетников после ухода Маклакова, – собери всех: режиссеров, сценаристов, художников, гримеров, конечно. С этим мужиком надо хорошо поработать гримерам, чтобы жирные волосы, помятый, опустившееся животное, мерзкое, ясно?

Даша быстро записывала в блокнот.

– Семен, – обратился Решетников к режиссеру, – ты с ним пройдись по ситуации, что и как ему говорить. Парни – повернулся от к сценаристам, – текста не надо много, пару крепких фраз.

Совещание прервал звонок от Жданова.

– Каналу очень понравилось ваше предложение, – с ходу сообщил тот.

– Мое предложение? – удивился Решетников.

– Перенести все в современность, написать новое «Преступление и наказание».

– Я не предлагал, я говорил, «если бы я писал».

– Ну мы так поняли, что, если вам позволим, вы возьметесь за экранизацию…

– Да я вообще не люблю Достоевского… Я пытался вежливо отказать. Вернее, вежливо отказал.

Но от Жданова не так легко было отделаться.

– Давайте так, вы подумаете, вот не сразу отказывайте, а подумайте. Это все-таки Достоевский, таких предложений мало.

– Согласен. Тогда мне надо посоветоваться… с Федором Михайловичем. Я сразу позвоню.

Отпустив всех, кроме Даши, Решетников спросил у нее:

– Успела найти информацию по Бондарю?

– Да. – Она протянула листок.

Решетников бодрым шагом направился к машине. Даша, стараясь не отставать, продолжала:

– Этого Бондаря зовут Олег Владимирович, суровый мужчина.

– Пьет?

– Нет.

– Хуже. Надо искать подход.

– Поняла, займусь.

– Умница. Как я буду без тебя? – Решетников вдруг остановился и обернулся к Даше.

– А почему без меня?

– Сколько у тебя уже, три недели, четыре? Триместр только начался, правильно?

Даша застыла на месте.

– Откуда вы знаете?

– Унижаешь начальство, Даша. Эх, не спасешься ты, Даша, не спасешься. А хотя через роды, может быть. Подход, искать подход.

Решетников сел в машину и поехал к Бондарю. Даша, как обычно, не подвела и быстро нарыла новую ценную информацию:

– Петр Сергеевич, я нашла подход. Этот Олег Владимирович все-таки пьет, но не все, любит текилу с лаймом. Не лимон, именно лайм. Вот такой человек. Спортсмен, имеется несколько сотрясений, так что аккуратней с ним.

– Если сработает, Даша, премия всему коллективу. Клянусь.

* * *

Спустя еще четверть часа Решетников уже звонил в дверь Бондарю, держа в одной руке бутылку текилы, а во второй – пакетик с лаймами.