Уитни заметила кружку с остывшим шоколадом на столике рядом и скривилась пренебрежительно.

– Спасибо, но – нет. Ты не в моем вкусе.

– А ты глаза закрой. Я тоже закрою для приличия, – продолжил он подкалывать.

– Ты пахнешь горьким шоколадом. Мне не нравится.

Паркер вдруг стал серьезным.

– А как тебе нравится? – спросил он, и его низкий, хрипловатый голос зацепил внутри чувствительную струну. Зацепил и натянул. Уитни покачнулась от неожиданности и едва не рухнула с подлокотника на колени к Паркеру; такого позора она бы не пережила.

– Паркер, это не смешно! – Их взгляды столкнулись. Замешательство, удивление, непонятная злость – чего там только не было.

Сердце пропустило удар.

– Я задал невинный вопрос. Как тебе нравится, Майлз?

– Когда это не ты, – выдала она диагноз и поднялась от греха подальше. Торопливо направилась вон из кабинета, закрыла за собой дверь и шумно выдохнула, посылая Паркеру немое проклятие. Впрочем, мгновенно передумала и забрала проклятие назад. Как бы она ни относилась к Крису, но сегодня – ровно в полночь Рождества – он помог ей с достоинством выйти из унизительной ситуации. Уитни была ему чуточку благодарна за это. О Чейзе она тут же и думать забыла, потому что до рассвета ее не покидал вопрос: как целуется Принц Паркер? Ясно же, что плохо. Или более-менее?

Ой, всё. Какая разница? Хватит с нее романтических злоключений. И плевать, что в эту зимнюю полночь большой шар на елке отражал не препирательства между двумя несовместимыми характерами, как в детстве, а кое-что иное, взрослое. Сегодня Уитни флиртовала с Паркером. И ей – что греха таить – почти понравилось.

Она закатила глаза к потолку и вздохнула, отчитывая себя. Уитни, ты невыносима. Сказала же: на-пле-вать!

Глава 3

Уитни

Зима миновала, наступил март. Девятнадцатый день рождения, первое письмо от поэта-преследователя. Но обращаться за помощью к Паркеру?! Зачем Олсен вообще о нем упомянула? Чем Крис способен помочь? Он забросает сталкера непрошенными советами? Доведет нотациями до слез? Предложит поцеловаться?

Можно было бы поделиться тревогой с Тони и Джун, но у них свадьба в июне, дел по горло, и добавлять ложку дегтя в бочку меда не хотелось. Тем более одно письмо – это еще не проблема. Для спокойствия Уитни установила дома камеру наружного наблюдения и решила не загоняться. Она погрузилась в учебу, постигая основы кинопроцесса, и с воодушевлением работала над проектом музыкального клипа, выбросив мысли о возможном сталкере из головы.

Второе письмо пришло 15 апреля. Полиция не обнаружила отпечатков на карточках. Сказали – пока нет прямых угроз, то сделать ничего нельзя. Поклонники есть у многих блогеров, а послание составлено подростком, скорее всего. Цветоазбука, стишок. А кроме того, до лета еще дожить нужно, автор строк ведь летней ночью мечтает заявиться. В общем, беспокоиться не о чем. Пока что.

Третье послание прибыло 15 мая. Снова без обратного адреса. Теперь уже складывался вполне читабельный поэтический опус, который и правда походил на творчество сомнительного качества из школьных времен.

Я приду к тебе летней ночью,

И ты откроешь мне дверь.

Твой дом, как и я, обесточен.

Но не бойся, я друг, а не зверь.

Не кричи, не зови на помощь,

Я не причиню тебе зла…

Пффф. И на том спасибо. Хоть зла не причинит. Он расправится нежно и следы преступления тщательно уберет.

– Иди ты знаешь куда? – процедила Уитни и бросила письмо к остальным на кухонную полку.

Чертовы малолетки.

***

Насыщенные краски июня превратились для Уитни в азбуку. Она смотрела на яркий мир вокруг, а видела буквы. Десятого числа, на свадьбе Тони и Джун в Иден-Парке, она читала по кустам роз. Красный – значит «А». Желтый – «У».

А-у-у-у!!!

Именно это хотелось закричать, чтобы призвать тайного поклонника к совести. И хотя он не подавал признаков агрессии, помимо сомнительных посланий, Уитни была на взводе. Мало того, что она не могла найти подходящего актера в клип, а сроки поджимали, так еще и эти проклятые письма покоя не давали. Ожидание пятнадцатого числа стало навязчивым.

После церемонии бракосочетания в Изумрудном саду поместья Андерсонов Уитни всеми силами пыталась поддерживать праздничное настроение. Как-никак она была одной из трех подружек невесты. То и дело нервно одергивая узкое платье изумрудного оттенка, она много шутила и смеялась, общаясь с гостями. Она даже решилась в очередной раз попытать счастья с Чейзом, который выступал одним из трех свидетелей жениха. Ей хотелось отвлечься. Развеяться. Переключиться в мыслях на адекватного парня, который дружил не только со львами, но и с собственной головой.

– Представляешь такое? – шушукались девчонки у столика с напитками, и Уитни притормозила, навострив уши.

– А что происходит?

– Видела, какой Паркер мрачный сегодня? – спросила Холли Беккет, та самая начинающая певица, для которой Уитни создавала клип.

– Нет. Мне нет дела до Паркера. – Она показательно игнорировала Принца, несмотря на то, что он был главным свидетелем жениха.

– Его бывшая, Сиенна, объявила о помолвке.

– С кем?!

– С моим бас-гитаристом, – хмыкнула Холли.

– О-о-О!

Ничего себе. Золушка собралась замуж за музыканта, с которым изменила Принцу накануне Рождества. Паркер, наверное, в шоке. Но его проблемы Уитни не касались, так что никаких одиноких принцев в этом сезоне. Чейз – вот кто достоин внимания. Жаль, его типаж не подходил на роль в клипе, а то пригласила бы не раздумывая. Но Чейз был слишком открытым, веселым, азартным парнем, а требовался человек более жесткий, желательно боец-любитель. Огонь и лед. Внутренняя драма. Съемки были запланированы на конец июня, а исполнителя на главную роль Уитни так и не утвердила: никто не нравился, не вызывал «щелчка», что вот оно – бинго. Это был ее первый серьезный проект, в который она вложила душу и сотни часов, и соглашаться на полумеры не собиралась. Либо делать хорошо, либо не браться совсем.

– Уитни! – подошла к ней Олсен Паркер. В серых глазах подруги плескалось неподдельное беспокойство. – Ты рассеянная сегодня. И похудела. Это из-за писем?

– Нет, работа над клипом отвлекает, забываю поесть, – призналась она, теребя кулон, который то и дело норовил провалиться в вырез платья.

– Ясно. Нашла актера?

– Нет. Никак. Кажется, я завалю проект. Холли меня возненавидит.

– Ерунда. Времени достаточно, ты все успеешь, – приободрила Олсен и поправила ей прическу: небрежно уложенный на макушке пучок.

– Да, конечно, – согласилась Уитни, отметая гнетущие сомнения. – Ты права, все будет хорошо. – Она покачала головой, удивляясь собственному занудству, и настроилась провести остаток субботы в беззаботной легкости.

Когда гости в саду начали играть в фанты, она оживилась и сговорилась с подругами, чтобы дали ей задание: выбрать в саду розу и подарить самому привлекательному парню.

Чейзу, конечно же.

Уитни взялась за дело с энтузиазмом. Стараясь не бросать жалостливые взгляды на молчаливого Криса, который стоял в стороне, она заприметила узорные ветви роз, которые красиво вились вдоль высокой зеленой изгороди. Смело взобравшись на белую стремянку, опутанную цветами, Уитни с безрассудным упорством потянулась за идеальной пепельно-голубой розой.

…еще чуть-чуть, уже почти…

Кряхтя, она обхватила ладонью бутон.

– Осторожнее! – раздалось за спиной. Уитни резко оглянулась и наткнулась взглядом на вихрь из дикого кота и сибиркой хаски с выводком щенков. Они сметали всё на своем пути. Стремянка пошатнулась, каблуки соскользнули с перекладины.

– Ох! – Крик застрял в горле, горячей волной пробрало до основания. Уитни полетела вниз, обреченная. Вот и всё. Прощай, мир, не поминай…! Чужие руки поймали ее и удержали, поставив на землю, как куклу.

– Цела? – раздался строгий голос Паркера.

Уитни застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Она онемела, только сердце глухо стучало, пытаясь вырваться из груди; ему вторили удары другого сердца, которое билось рядом, спрятанное под слоями смокинга. Напуганная, Уитни тяжело сглотнула и неуверенно шепнула:

– Мгм. А ты?

– Жив. Благодарю.

Сильные руки продолжали крепко держать ее за талию, и прикосновение волновало, делало уязвимой, ранимой, какой-то… чересчур живой, чувствительной до безобразия, бессильной. Это от ужаса, конечно же. Не ожидала, что придется обнимать Паркера средь бела дня вот так, без предупреждения, без боевого настроя. Очень странно. Странно знакомо, словно они встретились после разлуки, хотя никогда не расставались, потому что и не встречались вовсе. То есть… Ну, вы понимаете.

Мысли окутало розовой дымкой. Уитни затаилась, едва дыша. Темно-карий взгляд Принца казался до того удивленным и одновременно злым, что она испугалась пуще прежнего – и этого взгляда, и собственных ощущений. Она не понимала, что происходит. Паркер казался огромным, он был почти на голову выше даже сейчас, когда она стояла на каблуках у зеленой изгороди, оплетенной цветами…

Цветы, фанты. Задание!

Люди смотрят.

Бутон пепельно-голубой розы, который она-таки оторвала, прожигал ладонь. Сморгнув наваждение, Уитни судорожно затолкала трофей в нагрудный карман смокинга рядом с элегантной бутоньеркой. Пусть берет, пусть забирает и проваливает. Потому что на мгновение – всего на короткий безумный миг – Паркер и правда показался самым привлекательным парнем на свете.

С ума сошла от потрясения.

Через силу Уитни оставила розу в покое и затравленно прижала ладони к крепкой мужской груди, не зная, куда деть руки, не зная, что вообще дальше делать и как жить. Паркер тоже словно потерялся во времени и пространстве: стоял, словно статуя, и обнимал ее.

– Майлз…ззЗз.

– М-м? – промычала она, вскидывая голову, и провалилась внутрь его взгляда. Показалось даже, что она слышит звук этого провала: словно шар для боулинга покатился по дорожке и исчез в глубине чужой души.

Они смотрели друг другу в глаза и не могли разорвать эту дикую, ненужную, абсурдную связь. Спасла музыка. Тягучая мелодия заполнила теплый июньский воздух и вывела из транса.

– Потанцуешь со мной? – предложил Крис севшим голосом, все еще не отпуская ее, и Уитни кивнула, шокированная и его приглашением, и своим согласием. Она едва переставляла ноги, и не получалось собраться с мыслями. Стоило бы спросить его о чем-нибудь нейтральном, но о чем? О бизнес-колледже разве что.

– Как учеба в Лондоне?

– Окончил с отличием, благодарю. Я уже две недели дома, в фонде Паркеров с делами разбираюсь.

– И надолго ты приехал?

– До конца лета.

– Ммм. – От напряжения больше ни единого звука вымолвить не получилось. Время как нарочно замедлилось, и каждая секунда натягивала вены, словно наматывая на часовую стрелку. К тому моменту, когда романтическая песня наконец оборвалась, Уитни готова была биться током.

Ладони Паркера словно бы нехотя соскользнули с ее талии, перестав истязать. Но он медлил, не уходил: поправил серебристые часы, одернул белоснежную манжету из-под черного рукава и открыл рот, чтобы сказать нечто явно скучное.

– Крис! На минуту, – окликнул его Тони, и Паркер раздраженно вздохнул, бросая грубое:

– Что?

– Кое-что, – настойчиво произнес жених, и Уитни молча поблагодарила кузена. Выдавив улыбку, она размяла пальцы и сбежала в дом. Пересекла приемный зал и остановилась в коридоре, чтобы перевести дух. Прислонившись спиной к стене, Уитни шумно выдохнула, коря себя. Бо-о-о-же. Двадцать три сорта роз в саду, а полезла высоко под небо выбирать, потому что хотелось самую красивую.

– Майлз, ты в порядке? – раздался строгий вопрос, и сердце оборвалось.