Она действительно много думала об этом. Теперь, когда она стала немного взрослее и мудрее, некоторые вещи виделись в другом свете.

То яблоко в карамели, которым её одарили на ярмарке в Нордвуде, и разговор с королём, представившимся ей Шейли и спросившим, что она думает о Бьорках, – тоже.

– Твоё прибытие ко двору как наследницы рода Морли вполне можно счесть первым шагом на пути к чему-то большему. Не считаешь?

– Я знаю, как обезопасить всех нас. И ты об этом знаешь. – Таша прижалась лбом к ледяному стеклу. – Я не могу больше прятаться, Арон. Прятаться и ждать неизбежного. Жить в вечном страхе. Ты сделал всё, чтобы я чувствовала себя героиней законченной сказки – со счастливым концом, и я благодарна тебе за это. Королева в башне, красивая тихая деревенька, любящая семья… – Она постучала пальцами по подоконнику. – Только вот сказка не окончена. А королева в башне не отдыхает от приключений – скорее пленена. И дожидаться, пока её придут освобождать, как неизбежно бывает в сказках, ей явно не стоит.

…к хорошему быстро привыкаешь, но проблема в том, что стоит к нему привыкнуть, как ты начинаешь… нет, не хотеть большего. Не в её случае. Просто понимать, что вечно так продолжаться не может. Это осознание сворачивается скользким клубком где-то в груди, оковывая сердце льдом; оно не даёт уснуть иными ночами, тревожа, бередя, на грани сна и яви нашёптывая «когда-нибудь, когда-нибудь – и, может быть, очень скоро»…

Потом ты встаёшь утром и живёшь дальше, и под солнечным светом, делами, заботами, смехом близких тает лёд, распускается клубок, стихает шёпот. Ты живёшь, не задумываясь о том, о чём задумываться не хочется, отмахиваясь от этого, – и «в целом счастлива»; но потом снова приходит ночь, и снова приходят мысли, которые ты так старательно откладывала на потом. И ночь от ночи эти потом становятся всё холоднее, сворачиваются всё туже, шепчут всё громче…

…и если ты понимаешь, что твоя «счастливая жизнь» хрупка, как карточный домик, что кто-то лишь выжидает момента, чтобы разрушить её прикосновением безжалостной руки, – счастье не может быть счастьем.

– Что же тогда делать королеве? – спросил Арон негромко.

– Выйти из башни. Или сбежать, если не отпустят. Самой бросить вызов тому, с кем рано или поздно всё равно придётся встретиться.

– Мы это уже проходили. Летом. Ничем хорошим это не кончилось.

– Ты обещал мне, Арон. Летом. Обещал, что это передышка перед решающей встречей. Леогран сказал, король решил это с подачи своих советников. Ручаюсь, что один из этих советников – Лиар. Он ждёт меня при дворе. Он сделал так, чтобы я прибыла туда. Чтобы стала ещё на шаг ближе к трону. Но я оберну это против него. – Губ её коснулась отстранённая улыбка. – Деньги, связи, покровительство Его Величества, обратившего на меня внимание… думаю, это может многое.

– Против амадэя? – Арон шагнул вперёд, встав рядом с ней; в глазах его отражалась ночная мгла. – Ты готова на всё, чтобы закончить игру? – не дожидаясь ответа, спросил он.

Таша кивнула.

– Даже, как я вижу, просить о защите убийцу твоей семьи.

– Он король. И один из самых могущественных магов среди людей. Если кто-то и может победить амадэя, это он и Мастера, подчиняющиеся ему.

– И, если я не отпущу тебя, ты сбежишь.

– Сбегу. – Она говорила ровно, без эмоций. – Я поеду, Арон. Хочешь ты того или нет.

– Я не смогу поехать с тобой. Я нужен здесь.

– Я знаю.

– Ловушка для тебя уже расставлена.

– Со мной будут Джеми и Алексас.

– Против амадэя? – повторил он. – Что они смогут сделать?

– Ничего, – легко согласилась Таша. – Вся надежда на то, что Лиар не успеет предпринять решительных шагов до того, как у меня появятся средства защиты. А я полагаю, что не успеет.

Коснувшись её макушки, Арон легонько погладил пушистые светлые кудри.

– Я забыл, что ты не ребёнок. У тебя отобрали детство в тот день, когда ты вступила в игру. – В голосе амадэя скользнула печаль. – Тебе хочется быть ребёнком, и у тебя даже неплохо получается, но в нужный момент ты сбрасываешь детскую личину так же легко, как оборачиваешься в птицу. – Он бережно заправил ей за ухо непослушный золотой локон. – Жаль, что я об этом забыл…

В груди беспокойно кольнуло – и Таша, подавшись вперёд, молча обняла его, ткнувшись лбом в чёрную накидку.

Ей хотелось сказать «прости». Хотелось сказать, что она его любит. Но как просто что-то написать, что-то вообразить – и как сложно преодолеть барьер между мыслью и словом.

Впрочем, иногда этого и не требовалось.

– Что ж, – обняв её в ответ, изрёк Арон рассеянно, будто просто выражая мысль вслух, – в одном ты права: играть Морли-малэн куда тяжелее, чем Ташей Кармайкл. Ты будешь у всех на виду. А в честном бою его всё равно не одолеть. Единственный шанс – разрушить его план, застать его врасплох. И поскольку я, будучи в здравом уме, не могу отправить тебя прямо к нему в лапы… значит, так мы и сделаем.

– Так ты отпускаешь меня? – Таша вскинула голову. – Одну?

– Отпускаю. Ненадолго, в конце концов. Дня через три, как только большинство деревенских поправятся, я отправлюсь следом за тобой. – Мягко отстранив её, Арон шагнул к подоконнику; сжал деревянную доску в пальцах, приподнял – и вытащил из тайника то, что покоилось там с лета. – Держи. Полагаю, тебе это понадобится.

Он вложил в девичью ладонь чёрный бархатный мешочек, и Таша вслепую вынула оттуда нечто маленькое, округлое, кольнувшее пальцы холодом. Взявшись за серебряный кружок печатки с выгравированным на ней солнцем, надела родовой перстень Морли на правую руку.

Смяла футляр в ладони, чувствуя вторую печать, скрытую в чёрном бархате, – дракон Бьорков.

– Думаю, Его Величество догадывается, кто я, – произнесла она, – но попробуем его обхитрить. С твоей помощью.

Амадэй почти беззвучно вернул подоконную доску на место:

– В рискованные игры ты играешь, Таша.

– Не рискованнее тех, в которые играла летом. Ты ведь сможешь вернуть всё обратно… потом?

– Смогу.

– И вытащишь меня из темницы, если что?

– Вытащу.

– Точно?

– Имеешь в виду, сумею ли? – Арон невесело улыбнулся. – Я верну тебя и с того света, Таша. Я амадэй, в конце концов.

– Тогда я ничего не боюсь. – Отступив от окна, Таша взяла его за руку и потянула за собой. – Идём. Чай, конечно, давным-давно остыл, но чайник подогреть нетрудно.

Поймав отблески света, глаза её сверкнули кошачьим серебром.

Таша спускалась по винтовой лесенке, и на губах её играла сосредоточенная улыбка.

Я принимаю твоё приглашение, враг мой, думала она, слушая шелест одежд Арона, который каменное эхо превращало в отзвуки незримых птичьих крыльев. Принимаю и на сей раз знаю, на что иду, – и посмотрим, кто из нас пожалеет об этом.

Морли-малэн вступила в игру.

Глава вторая. Да здравствует король

От дремоты, помогавшей скоротать часы дороги до Арпагена, Ташу пробудил крик Джеми: «Приехали!» – и, открыв глаза, она увидела, как зевает по соседству проснувшаяся Элль.

– Всё-таки твой брат порой сущий ребёнок, – ласково фыркнула сестра Леограна, пряча руки в белоснежную муфту. Толкнула сидевшего рядом близнеца: – Лео, вставай.

Тот неохотно приоткрыл один глаз. Потянулся, почти ткнувшись пальцами в крышу кареты; выглянув за бархатную шторку на окне, вылез наружу, чтобы подать руку сначала сестре, а затем – фальшивой невесте.

Спустившись по откинутым ступенькам, Таша ступила во внутренний двор, где на брусчатке не было и следа льда или снега: должно быть, растопили магией. С трёх сторон их обступило здание гостиницы и два боковых крыла, с четвёртой – центральная улица Арпагена. За коваными воротами остался город, выбеленный зимой: подмигивающий фонарями, сияющий морем огней, курящийся тысячей дымоходов, грохочущий каретами по мостовой. Столицу Равнинной отличал некий мрачный шик – дома тут и там украшали башенки, устремлявшие вверх острые шпили, стрельчатые арки витражных окон, резьба по тёмному камню, оживлявшая сцены из Писания.

– Давно я здесь не был, – заметил Орек Норман, молодецки спрыгнув с козел.

Дядя Леограна и Лавиэлль, по его собственному признанию, ненавидел путешествовать пассажиром. Предпочитал верхом. И если Норманам приходилось куда-то ехать всей семьёй, кучера брали только одного: для повозки со скарбом и с челядью. Сам герцог весь путь, каким бы он ни был долгим, преодолевал на козлах собственной кареты.

– Как вам наша столица, Джеми-энтаро? – улыбнулся Леогран, глядя, как Ташин рыцарь торопливо слезает с крыши. Мальчишка предпочёл перебраться туда незадолго до въезда в Арпаген, чтобы своими глазами увидеть город, в котором разворачивалась немалая часть действия их любимых «Правил паладина».

– Прекрасно! – Слова Джеми обернулись облачками пара, как будто его энтузиазм кристаллизовался в морозном воздухе. – Жду не дождусь, когда смогу по нему прогуляться! И обязательно зайду в знаменитый Музей Магических Искусств! Я как в девять лет про него прочитал…

– Мы здесь ещё шестидневку, так что успеете, – заверил его Лео.

Слуги и горничные уже разгружали крытую повозку со скарбом, передавая вещи гостиничным носильщикам. Следом за Джеми с крыши спустилась и парочка магов-стражей, коротавших дорогу, охраняя покой герцогского семейства. Теперь они заняли позиции по обе стороны от Леограна, хотя какая опасность могла поджидать путешественников за запертыми магическими воротами самой дорогой гостиницы Арпагена, Таша не понимала. Безопаснее было лишь в княжеском дворце, но там остановился Его Величество, и простым герцогам, увы, до завтрашней аудиенции вход туда воспрещался.

Конечно, у Орека в Арпагене был свой особняк. Однако дядя близнецов не горел желанием останавливаться в доме, который вызывал в нём слишком много болезненных воспоминаний.

– Если всё пройдёт хорошо, – добавил Орек, мельком взглянув на Ташу, – среди прочего имущества Морли вы обретёте имение и в Арпагене.

Сглотнув при мысли о том, что предстояло ей уже завтра, Таша следом за близнецами Норманами направилась к гостинице: семь этажей с окнами в два человеческих роста, стеклянными дверьми и малахитовыми колоннами. Маги-хранители тенями шли за сиятельными особами, шурша плащами по холодному камню.

Гостиничный холл впечатлял что размерами, что надраенным до зеркального блеска мрамором, которым отделали пол, колонны и даже стены. В нём мерцали отражения сотни шариков волшебного света, безо всяких оправ зависших под потолком, словно стая светлячков.

– Огни-однодневки, – со знанием дела определил Джеми. – Держат пригостиничного мага, который каждый день новые творит.

– А похожи на те же огни, что и в обычных светильниках, – удивилась Таша.

– Это они и есть. Но зачем, по-твоему, нужна оправа из олангрита? Она удерживает магию, а без неё эти шарики через сутки попросту растворятся в воздухе. Ну, ещё помогает гасить их и призывать заново…

За стойкой вытянулась по струнке вереница слуг во главе с хозяином гостиницы: почтенным господином с брюшком и залысинами, лично выдавшим Ореку ключ от апартаментов для особых гостей.

– Можно было взять апартаменты и пониже, – пробормотала Элль, пока их торжественно провожали к лифту. – На высоте птичьего полёта я и в Клаусхебере наживусь.

– Зато какой оттуда вид, – протянул Орек с едва заметной улыбкой, явно вспомнив что-то очень хорошее. – Не пожалеешь, Элль. В последний раз я в верхних апартаментах останавливался… не помню уже когда. Спасибо, дальше мы сами.

– С тётей Кэйрмиль у нас всегда был повод не ездить на бал, – едва слышно добавил Леогран, поправляя кожаные перчатки. – В трауре не положено.

Откланявшись, хозяин направился обратно к стойке, пока герцогская челядь загружала светлейшее имущество в соседний лифт.