Осмотром трёх небольших комнат, оказавшейся в доставшейся ему правой половине покоев, донн Хайми остался вполне доволен: прекрасные и тёплые комнаты. Однако для чего их можно было бы использовать, пока неясно: поскольку в них почти нет мебели. Впрочем, можно будет поселить сюда Котера, и тех его помощников, что явно теперь придётся выписать из их имения. Для соответствия. Новому статусу.

Ну и, понятное дело, доверенную служанку донны. Теперь – Хайми.

Дырок в стенах донн Хайми нашёл целых шесть.

И поскольку больше ничего особо примечательного ему не попалось, он поспешил вернуться, и пройти туда, куда направилась его супруга.

Застал её за изучением огромной, и не менее чем трёхспальной, постели, в последней из на этот раз – двух комнат. Действительно – очень больших и светлых: расположены они оказались на втором этаже дворца, и окна выходили на крепостной ров. И на лес за ним. А от королевских апартаментов их отделяла лишь одна, внутренняя, стена. Внутри которой, как Хайми это себе представлял, находится узкий потайной ход. Из которого можно отлично прослушивать всё, что будет ими сказано!

– В той половине комнаты небольшие. Наверное, придётся поселить там моего Котера. И твоих фрейлин. – Хайми говорил нарочито громко. И показал шесть пальцев, – Единственное что, там почти нет мебели. Придётся перенести.

Донна Хайми, как раз изучавшая изголовье, придвинутое вплотную к боковой стене, сразу подхватив мяч, отозвалась:

– Понятно. Приемлемо. Ну а эти две – шикарные. Большие и светлые. Мебелью обставлены вполне достойной. Нам будет удобно! – пальцев показала – вначале десять, а затем – ещё два.

Хайми кивнул:

– Я так благодарен Его Величеству, что он подумал и о наших полуголодных желудках! – он указал на видневшийся сквозь открытые двери небольшой стол, оставшийся в первой комнате, действительно уставленный и блюдами с едой, и даже кувшинами с вином и вазами с фруктами и сладостями, – Дорогая! Может быть, ты желаешь подкрепить свои силы перед тем, как мы займёмся непосредственно исполнением приказа Его Величества? – на этот раз его подмигивание не вызвало должной реакции. Но донна Эльза, лицо которой словно окаменело, ответила:

– С удовольствием, милый! – после чего подплыла к Хайми, взяв того под руку. Они двинулись к столу. Нагнувшись возле порога к его уху, женщина чуть слышно прошептала:

– Двенадцать – чтоб слушать. И ещё минимум одно – подглядывать! Как раз – напротив изголовья! Так, чтоб постель была – в поле зрения!

– У меня – минимум шесть для прослушки. – Хайми, делая вид, что поправляет ножны даги, чтоб не мешали даме, притормозил в дверном проёме, – И ещё одно, прямо в приёмной – для визуального наблюдения. Но за едой всё равно придётся разговаривать.

– Без проблем, милый! Только вот… – Эльза снова заговорила в полный голос, – Милый! Ты не мог бы перед тем, как мы приступим к ужину, послать за своим слугой и моей горничной?

Потому что без некоторых… Моих личных вещей я чувствую себя… Неуютно!

– Разумеется, дорогая! Как зовут твою горничную?

– Ева. Думаю, она до сих пор ожидает меня в моих старых комнатах.

– Хорошо. Но тогда тебе придётся немного подождать. – донн Хайми усадил жену на стул в одном из торцов стола, думая, что и правда – Его Величество специально ничего не сообщал через лакеев горничной, чтоб смутить и стеснить донну Хайми, – А я схожу к себе, и дам распоряжения! Своему слуге. И его же и пошлю и за твоей горничной.

У себя донн Хайми говорил теперь громко, и не таясь:

– Котер! Собери все мои вещи, и перенеси прямо сейчас в мои новые покои. Теперь я – женатый человек, и живу – великая честь! – рядом с покоями Его Величества!

Котер, если и оказался удивлён, выразил это весьма традиционно: почесал затылок.

Молча.

Но вещи собрал буквально за две минуты. И поскольку в руки поместилось только два баула, сказал:

– За остальным я, с позволения донна Хайми, вернусь позже!

– Да. А сейчас – идём! По дороге объясню, что ещё тебе предстоит сделать.

По дороге, в тех местах, где не стояли гвардейцы стражи, Хайми действительно объяснил Котеру, что тому нужно сделать в первую очередь, перенеся его вещи.

Но вот они и на месте, а два «придверных» лакея уже отчалили!

– Заноси вот сюда. Только вначале – постучи. Донна Хайми не должна пугаться!

Донна Хайми уже настолько взяла себя в руки, что даже соблаговолила милостиво кивнуть Котеру, которого Хайми представил ей, как человека абсолютно надёжного и преданного:

– Прекрасно. Раз мой супруг говорит, что вы – именно такой, мне не остаётся желать ничего лучшего!

Котер, несмотря на всю свою сдержанность всё же раскрывший рот при виде той, кого Светоч дал в жёны его господину, склонился до земли:

– Позвольте заверить, донна Хайми, служить и вам буду… Со всей преданностью и тщанием!

– Вот и отлично, Котер. А сейчас отправляйся к горничной донны Хайми, её зовут Ева. И она сейчас – в бывших покоях моей супруги. Знаешь, где это?

– Да.

– Отлично. Расскажи ей о перемене наших… э-э… статусов. И помоги перенести вещи госпожи, и её собственные. Не мешкайте. И располагайтесь вон в той половине. Комнаты поделите сами. Наши оставшиеся вещи перенесёшь после всего этого.

И – главное! – ни в коем случае нас с супругой до отбоя не беспокойте!

Котер, ещё раз низко поклонившийся, и ничего больше не спросивший, отбыл.

Донн Хайми предложил:

– Ну что, дорогая? Продолжим прерванный ужин?

Основным блюдом оказался, разумеется, всё тот же кабанчик. Разумеется, несколько поостывший. Но мясо есть мясо! Продукт очень вкусный и питательный!

Донн Хайми лично поухаживал за супругой: разломил огромный ещё тёплый кусище, что имелся на подносе, и положил нежную, без костей, часть – на тарелку донны Нюсхейм. Та вдруг помрачнела, нахмурила брови. Но сдержавшись, и вернув улыбку на лицо, сказала:

– Благодарю, дорогой!

– Приятного аппетита, сердце моё! – донн Хайми налил им в кубки и вина.

– Ну что, звезда моих очей? Выпьем за нашу, – он выделил это слово чуть заметным изменением интонации, – Семью?

– Выпьем! – донна тоже подняла кубок, сверкнула глазками, – За Семью!

Некоторое время они молча поглощали пищу. Хайми старался жевать как всегда: неторопясь и тщательно. Донна же Эльза ела словно через силу: ей явно было ещё не до еды. Но она тоже старалась помалкивать, и не мешать мужу подкрепляться перед работой.

Съев столько, сколько он ел обычно, донн Хайми промокнул рот салфеткой из хлопчатобумажной ткани, что лежала на его коленях, а до этого висела на спинке кресла:

– Превосходно! Каждый раз поражаюсь талантам мэтра Кротта!

– Да. Готовит он восхитительно.

– Дорогая! Нам тут прислали ещё и сладостей: печений, пирожных. Подать тебе?

– Нет. Благодарю, милый. Сегодня не хочется. Может быть, утром?

– Как скажешь, любимая моя. Но вот и они.

В дверь постучали, и на разрешающий крик Хайми «Войдите!» вошли двое: Котер, снова тащивший в руках три баула, и на спине – узел, и Ева.

Хайми и до этого видел, конечно, горничную, а по совместительству и служанку Эльзы: миловидная пожилая женщина, невысокая, плотная. И – как и Котер, молчаливая. Но сейчас на её лице не было заметно и следа эмоций: не то, что у госпожи! Приспособлена, значит, куда лучше своей двадцатидвухлетней донны, к особенностям быта в королевском замке эта женщина! Донн Хайми встал из-за стола:

– Отлично, Котер. Оставайся здесь, пока я не выйду из наших покоев, и не отправлюсь на работу. Тогда и сходишь за остальными нашими вещами. А пока… Дорогая! Я – в спальню, а ты объясни своей горничной специфику наших новых условий жизни!

В спальне донн Хайми присел на краешек шикарной постели, и вздохнул.

Не смог удержаться от хотя бы этого.

Вот же сволочь!!!

Его Величество явно неспроста предоставил им в распоряжение спальню, выходящую торцом постели прямо на его покои! Похоже, некоторые интимные «подробности» их «постельной жизни» хочет прослушивать и наблюдать – лично!

И уж тут – не без подвоха.

Интересно, что же всё-таки сделала донна бывшая Нюсхейм, что столь разозлила их повелителя?! Но такого – чтоб не рубить ей сразу голову, и не сажать на кол, а – утончённо издеваться и публично унижать?!

Но ведь не спросишь! Шесть дырок – там, и двенадцать – нет, тринадцать! – тут!

В соседнюю комнату кто-то вошёл. До Хайми донеслись странные звуки. Что это? А-а – похоже, кого-то избавляют от корсета – он слышал такие звуки только когда был маленьким мальчиком, и, понятное дело, подглядывал за горничными своей матери…

Но тут вариантов нет: готовит Ева свою госпожу на… Заклание?

Нет.

Донн Хайми не собирается насиловать свою супругу!

Что бы там ни говорил, и даже – приказывал Светоч, если дама не захочет – он не овладеет ею! Ведь они теперь – Семья!

А это значит, что пусть донна Эльза и не любит его, что однозначно ясно, да и он пока – только… увлечён, но держаться они должны – вместе.

Чтоб противостоять тем опасностям, что подстерегают тут, во дворце, на каждом шагу! Одно случайно оброненное слово, один презрительный взор, одно замеченное посторонним подмигивание – и – всё!

Обвинения, следствие. Допросы, пытки. Выбивание признаний. В измене. Или, ещё хуже – заговоре. С целью свержения или убийства короля!

Нет. Донна Нюсхейм, пусть пока и капризная, и неприспособленная к интригам, и вредная – ему нравится. И нужно постараться как-то защитить её. Хотя…

От придворных – возможно. (Но они и не покушались!) А вот от Его Величества, если ему снова бес ударит в ребро – никак! Разве что…

Но об этом лучше пока не думать.

Дверь открылась. Вошла донна Хайми: в одной тонкой белой батистовой рубахе.

У Ричарда перехватило дыхание и защемило сердце: такая маленькая, такая хрупкая! А фигурка! На фоне подсветки от канделябра она выглядела просто… Просто…

Обалденно!!!

Вот это – талия! И бёдра: контрастно пышные. А уж грудь… Взгляда не оторвать!

– Милый. Я приказала Еве. Она посидит на кресле в соседней комнате. Чтоб не позволить мешать нам. Поэтому предлагаю… – прикрыв двери, донна Эльза, освещённая теперь только светом луны из огромного окна, подошла к нему, и донн Хайми сам не заметил, как оказался на ногах, – Избавить тебя от лишней одежды!

Это произошло быстро: ведь Хайми не нужно было расшнуровывать никаких корсетов! И штаны держались на одной пуговице. Сапоги он просто отбросил под кровать – ногами. И вот он полностью обнажён!

Донна Эльза, глянув игривым взором на его воспрявшее естество, прошептала ему на ушко, подобравшись вплотную, и упёршись упругими грудями ему в грудь:

– Донн Ричард! Прошу вас. Нет, умоляю: трахните меня – от души!

Так, чтоб я и стонала и орала благим матом! И визжала!

Ведь про ваши подвиги ходят легенды! Вот вы уж и постарайтесь – ради меня! Ведь я, как женщина, чую. И вижу: вы ко мне – неравнодушны! Вот и воспользуйтесь ситуацией! «С остервенением»!

Пусть этот мерзавец знает, что я – никакая не «фригидная тварь»! А нормальная женщина! Получающая от близости – удовольствие!

И которую не может, как он изволил высказаться, «раскочегарить» – только он!

Почувствовав, как бросилась в лицо горячая кровь, донн Хайми зарычал. Затем обхватил, сильно, стараясь только не раздавить нежные тонкие рёбра, прекрасное туловище Эльзы, впился жадными губами ей в губы!

Ответный поцелуй оказался и страстным, и обжигающим!

Снова зарычав, донн Хайми поднял невесомую фигурку на руки.

И бросил на постель…

11. Работа

Два часа его «орудие», напрягшееся так, что только не звенело, добросовестно и азартно выполняло пожелание молодой супруги!