Донн Пилей, спрятав в тонкие усики хитрущую улыбку, удаляется, донн Хайми оглядывает Зал ещё раз. Пока ничего опасного для него лично. Люди переходят от одной группки к другой, «общаются», иногда поглядывая на Ассенизатора. Наверняка сегодня ночью, да и сейчас, он и новоявленная донна Хайми – основная тема для сплетней и разговоров… Что и неудивительно: давненько Светоч никого вот так – не сосватывал! И не женил! Ну, и фавориток – не унижал…

Но теперь, когда донн Пилей озвучит им версию пребывания здесь донна Хайми, они будут обращать на него внимания куда меньше. Ведь повод находиться здесь – кажется вполне оправданным! И разумным. Светоч – не такой человек, чтоб простить неблагодарность!

Особенно, когда думает, что вполне заслужил как раз – противоположное…

Но время идёт, Его Величество не появляется, и разговоры и внимание перемещаются от Хайми и донны Эльзы к парадным дверям: что-то долго их сегодня не открывают!

Хайми радуется своей предусмотрительности: пришёл бы позже, так – точно: все пялились бы только на него. А сейчас, спустя десяток минут – обеспокоены долгим отсутствием Его Величества! И ведь все знают, что он давно окончил трапезу!

В чём же дело?!

Наконец Хайми удаётся пройти незамеченным к западной, левой, стене Зала.

Да, тросик он спускал именно здесь. Вот и фальш-колонна, внутри которой идёт третий воздуховод. Через который раньше, в незапамятные времена, замок отапливали – из подвальных печей… Теперь разрушившихся. И вот оно: отверстие воздуховода, перекрытое ажурной решёткой из тоненьких резных деревянных планочек… Остаётся открыть его.

Но как это сделать на глазах всех, и ещё двух рослых гвардейцев, стоящих в ближайших углах помещения, и сейчас не без интереса глядящих на него?!

Вот же дьявол… Придётся ждать! Пока внимание не переключится на того, кто здесь важнее всех!

И – вот оно! Двери распахиваются, вперёд выходит камердинер с жезлом:

– Его Величество Светоч Первый!

Хайми уже не скрываясь делает два шага до стены, и легким движением кисти раздвигает тоненькие планочки, даже сломав некоторые. Теперь – нащупать бы поскорее!

Есть! В его жадных пальцах оказывается участок тросика! И Хайми вытаскивает эту петлю внутрь Зала! Благо, тросик тонкий, и не бросается в глаза! Особенно в полумраке, который царит здесь как из-за пасмурного дня, так и из-за узких окон-бойниц.

Все склоняются в почтительном поклоне, дамы приседают в глубоких реверансах: в дверях наконец появляется их король!

Хайми не отступает от требований этикета: он, как и все мужчины, (За исключением, понятное дело, гвардейцев!) садится на колено, склонив голову!

Светоч входит в Зал, пребывая явно не в слишком радужном настроении:

– Что за чёрт! Пилей! Почему здесь так мало света?! Я не вижу даже своей вытянутой руки! – Его Величество действительно вытягивает вперёд руку, демонстративно глядя на свои растопыренные пальцы.

– Но ведь Ваше Величество сами приказали мне – чтоб днём здесь не была зажжена ни одна свеча! Поскольку свечей и так сжигается слишком много! А воск – на исходе!

– Да? Хм-м… Ну, возможно! – Его Величество, словно ничего и не случилось, проходит чуть вперёд, – А-а, донна Вотан! Как там поживает ваш младшенький? Поправился?

– Благодарю, Ваше Величество! За ваше внимание. Нет, Жорж ещё болеет.

– Ну, мои пожелания ему – поскорее поправиться!

– Благодарю, Ваше Величество! – донна Вотан, дама средних лет с интересной бледностью лица, происходящей, вероятно, от плохой работы желудка и кишечника, что связано в свою очередь со слишком туго затягиваемым корсетом, склоняется в глубоком реверансе.

Светоч, уже отвернувшийся от неё, движется дальше вдоль двух шеренг, в которые автоматически выстроились придворные. И вскоре оказывается как раз под «подготовленной» люстрой. Король приостанавливается перед пожилым бородатым вельможей:

– Здравствуйте, донн Асприн!

– Здравия желаю, Ваше Величество!

– Как продвигается строительство нового крыла, и ремонт вашего замка?

Хайми решает, что лучшего ждать не надо, и изо всех сил дёргает за тросик!

Поскольку он один знает, чего ожидать, начальное медленное движение вниз громадной конструкции, добрых пяти шагов в диаметре, проходит для остальных незамеченным! А на странный звук сверху никто внимания не обращает. К счастью.

Ну а в конце ускоренного движения огромной конструкции, когда скорость падения поистине устрашает, сделать ничего никто уже и не может!

И вот две тонны стали и хрусталя обрушиваются на голову Светоча, и донна Асприна!

Грохот и звон стоят неимоверные, но люди, шокированные диким зрелищем, молчат! Правда, это гробовое молчание длиться недолго: женщины разом, словно сговорившись, принимаются визжать и кричать! Мужчины бросаются вперёд, чтоб помочь оттащить сплющенную ударом в почти блин конструкцию! Светоч если и стонет, в царящем бедламе этого не слышно.

Хайми выпускает тросик, и тот скрывается снова в воздуховоде.

Теперь нужно быстро, пока никто не очухался, устранить следы!

Из Зала он выбегает вместе с лакеем, побежавшим за лекарем.

Быстро добирается до служебных коридорчиков, взбегает по лестницам. (Вот хорошо, что дверь на служебный чердак не запер!) Так. Теперь главное – открутить проволоку от штыря, и выдернуть тросик из шахты воздуховода! Скрутить его в бухту! Ломик – на место! Проволоку и гвоздь-«ключ» – сунуть в карман!

Порядок. Он кидается на выход. По дороге выкинув в очередное санитарное отверстие скомканную в тугой пук предательскую проволоку и гвоздь…

Теперь – снова к людям! На глаза!

Выбежал из служебных коридорчиков вовремя!

Но всё равно пришлось шмыгнуть в тёмную нишу, и прижаться спиной к камням её торца, пока мимо прогрохотали кованными сапогами восемь (Целое отделение!) гвардейцев, с весьма решительным видом! Его, к счастью, не заметив!

А ещё бы им сюда не пробежать: начальство наконец сориентировалось и приказало! Ведь только дурак не догадается, что что-то было не в порядке – как раз с подвесом чёртовой люстры! Никогда такая штука сама не упадёт! Да ещё так вовремя! Значит, кто-то «помог» ей!

И нужно срочно выяснить, кто бы это мог сделать! И – как!

Пропустив мимо наряд побежавших «разбираться», Хайми кидается в их с донной Хайми покои. Добирается за минуту.

На стук в дверь появляется Котер. Хайми бросает ему:

– Какая-то сволочь только что совершила покушение на Его Величество! Я… Не сумел вовремя предупредить – не увидел этого! – эта часть речи, сказанная громко, внятно и страстно, предназначена для ушей слухачей, сидящих на своих постах. И теперь Хайми, сделав знак, заставляет Котера приблизить ухо к его рту:

– Бросьте всё! Останьтесь в тех вещах, что сейчас на вас. Бери донну Хайми, и её служанку, и отправляйтесь на конюшню. Пусть донна Хайми врёт чего захочет главному конюшему и коменданту, хотя бы – что у неё важнейшее поручение от меня, но!

Вы должны немедленно, сию же минуту, отправиться в наш замок! А затем – ещё куда-нибудь, по её выбору! Не задерживаясь даже на ночёвку! Словом, ровно через минуту вас здесь быть не должно! Бери с собой только деньги! Где они – ты знаешь!

Котер молча кивает.

Теперь донн Хайми снова говорит нормальным тоном:

– Я должен вернуться в Зал, и попытаться выяснить, кто подстроил это подлое покушение! Может, Его Величество ещё жив! И на кого-нибудь укажет!

Подмигнув Котеру, он быстрым шагом удаляется.

Теперь у него есть алиби. На случай, если кто-нибудь поинтересуется, куда это он бегал сразу после падения люстры, вместо того, чтоб интересоваться здоровьем своего короля!

В Зале имеется слабое подобие порядка: придворные испуганными стайками толпятся у стен, и по углам, тяжёлые останки люстры перенесены в угол, и в них сейчас пытаются копаться два начальника личной Гвардии: капитан Хутч, и капитан Гонсалес.

Тела Его Величества на полу, конечно, уже нет – наверняка его перенесли в личные покои. Даже удивительно, что Хайми не встретил отряд переносящих! Впрочем, нет – не удивительно. Он ведь специально бежал снова – в обход главных коридоров.

Из придворных в Зале осталось человек тридцать, в основном – женщин и стариков. Всё верно: к расследованию трагического происшествия наверняка привлекли всех, кто ещё хоть на что-то способен!

Из парадных дверей выбегает личный лакей Светоча: на нём лица нет!

Остановившись возле капитанов, Яков, сжав кулаки, истерично кричит:

– Его Величество умер!

Капитаны выпрямляются, оторвавшись от люстры, Хайми находит нужным подойти к ним. Капитан Гонсалес говорит, стягивая с головы форменную каску:

– Царствие Небесное Светочу Первому!

Хайми и Хутч, сняв головные уборы, повторяют, как завороженные:

– Царствие Небесное!

Хутч поворачивается к Хайми:

– Как же так, господин Ассенизатор?! Почему же вы не увидели этого?!

– Не совсем так, донн Хутч. Я увидел. Вы же знаете! Но – не такое!!!

Я сразу после окончания работы прошёл в кухню, к мэтру Кротту. И… – Хайми рассказывает, ничего не утаивая, как оно всё было. Разумеется, не упомянув о пузырьке с ядом. Донн Гонсалес и Яков только кивают, хмуря брови. И когда Хайми заканчивает рассказ, личный лакей подтверждает всё ещё сильно дрожащим голосом:

– Точно! Именно так всё и б-было, как донн Хайми рассказал! И я уж так следил за трапезой Его Величества, так!.. И никто ведь не подходил к столу! И кубок с кларетом, от которого Его Величество почему-то сегодня отказался, донн Хайми вылил… Во избежание!

Но вот – нате ж вам! Пришла беда, откуда не ждали…

Яков начинает, закрыв всё ещё белое лицо руками, рыдать в голос. Хайми удивляется: неужели хоть кто-то любил этого венценосного мерзавца по-настоящему?! Ведь все знают, что его ненавидит даже королева! Которая теперь превращается автоматически в королеву-мать, регента при своём малолетнем сыне…

Донн Гонсалес говорит:

– Жаль. Что ваши сведения, донн Ассенизатор, указали не совсем верный источник опасности. Надеюсь, вы не будете в претензиях, если позже мы вас… расспросим более подробно?

– Разумеется, донн Гонсалес. – Хайми думает, что с тем же успехом капитан мог бы применить и слово «допросим», – Я – полностью в вашем распоряжении!

И я прекрасно осознаю, что виноват. В неверной трактовке последнего «вещего» сна Его Величества! Ну вот никак невозможно было предположить, что то, что я увидел – имеет отношение к люстре!..

– Хорошо, донн Хайми. Позже вы подробно расскажете нам то, что именно вы видели. Думаю, теперь это уже никому не навредит. Зло свершилось. И теперь наша главная с донном Хутчем задача – проследить, чтоб был найден виновный. И чтоб он понёс достойное наказание. В назидание всем остальным!

– Полностью разделяю ваше желание, донн Гонсалес. Найти виновного – нужно! Ведь нельзя допустить, чтоб этот предатель остался безнаказанным! И продолжал свои чёрные делишки! Ведь принц Хольгар у нас – единственный наследник династии!

– О! А это вы, донн Ассенизатор верно сказали! Эй, лейтенант Глюм! – Гонсалес жестом подзывает вбежавшего в дверь лейтенанта, – Немедленно! Возьмите четверых гвардейцев, и пусть встанут караулом вокруг покоев Его Светло… Тьфу ты – Его Величества Хольгара! И ещё двоих приставьте к покоям Её Величества! Во избежание! И пусть, куда бы эти двое не пошли, гвардейцы сопровождают их! И бдят во все стороны!

– Слушаюсь, донн Гонсалес! – лейтенант убегает ещё быстрее, чем вбежал.

– Чёрт. Забыл сказать ему, что Её Величество, да и принц – тьфу ты, всё не привыкну! – король Хольгер – сейчас там, в спальне Светоча.

– А ничего, донн Гонсалес, лейтенант у нас метит в капитаны – сообразительный поэтому. Дотумкает. – в ироничной ухмылке донна Хутча Хайми видит то, что и должен увидеть беспристрастный наблюдатель – ненависть и зависть. Ещё бы: капитан сам пробивался по служебной лестнице, и участвовал в боях! А Глюм – бастард Его Величества. И, похоже, любимый внебрачный отпрыск. Но теперь, похоже, его «блестящая» карьера слегка притормозится…