А ведь и, вправду, не жила – просто существовала как в страшном сне все то время, пока шли суды и следствие. Сейчас же туман рассеялся, прежние печали и горести остались позади, выглянуло солнце. Захотелось жить.

Ребенок внутри Ксении толкнулся ножкой, и впервые ее сердце отозвалось на это, в общем-то, уже привычное действие трепетом. Сын словно налаживал с ней связь, хотел ей что-то сказать, и наконец-то она готова была его «выслушать». Приложив руку к животу, будущая мама замерла на месте, чутко прислушиваясь к ощущениям внутри. На ее губах расцвела улыбка.

– Что, пинается? – при взгляде на Ксюшу и Юля не удержалась от улыбки. И ей было знакомо это умиротворенно счастливое выражение на лице, и таинственный взгляд, обращенный внутрь себя, и чудесные, ничем не передаваемые ощущения.

Неудивительно, что разговор двух мам завязался о самом важном событии в жизни любой женщины – грядущих родах. Юля в красках живописала свой опыт – негативные воспоминания к этому времени успели забыться, оставив после себя лишь букет из ярких, положительных впечатлений – поделилась советами, развеяла страхи, которые уже начали появляться у Ксении.

Непринужденная беседа за чашкой ароматного чая в приятной обстановке придала Ксении смелости, и она задала вопрос, на который, в принципе, уже знала ответ, но не задать не могла.

– Как ты думаешь, Саша позволит мне вернуться к себе в квартиру, если я его попрошу?

Юля уставилась на девушку в немом изумлении. Вот зачем снова возвращаться туда, откуда начали? Она, что, до сих пор не поняла, в каком уязвимом положении находится, и все, что делает Саша, только ради ее блага?

– Очень сильно в этом сомневаюсь, – поджав губы, сухо проговорила наконец Юля. На кухне вновь воцарилась тишина и повисло напряжение. – Ксюш, а ты сама-то как думаешь? – через минуту неловкого молчания, не выдержав, уже мягко спросила Юля. – Разрешит или нет?

Ксения отрицательно качнула головой и опустила взгляд.

Острое чувство жалости захлестнуло Юлю при виде этой совсем еще девчонки, у которой как будто по нелепой случайности, непонятным образом появился живот. Неожиданно и отчетливо пришло осознание, что сама Юля повзрослела. Вот и девчонки намного младше нее, не успев окончить школу, готовятся рожать.

Нет, это какой-то бред… Влад и Ксения… Как они вообще оказались парой? Нет между ними ничего общего, и чувств никаких нет. По крайней мере, со стороны Ксюши точно ничего нет. Любовью там даже и не пахнет. Там совсем другое. Что?

Юля вдруг вспомнила себя во время первой беременности. Тогда ее просто бесило до умопомрачения и доводило до слез собственное бессилие от невозможности избавиться от навязчивой опеки опера, что было вполне естественно, учитывая всю предысторию их отношений. Она ненавидела его, боялась и мечтала от него отделаться любым способом. А теперь почему-то возникло неотвязное, стойкое подозрение, что и Ксения испытывает подобные чувства. Вот только почему по отношению к Саше-то? Вроде как, радоваться надо, что в трудной жизненной ситуации она не осталась одна, а та пытается сбежать. Как будто она Сашу…

– Ты Сашу боишься, что ли? – Юля и сама не заметила, как помимо воли у нее вырвались эти слова. Резко и громко. И послевкусие от них осталось невидимое, неприятное. И мороз по коже. Но ужаснее всего и страшнее для Юли было встретиться взглядом с Ксенией, слишком заметно вздрогнувшей после ее слов. Так обычно смотрят, когда ты озвучиваешь тщательно скрываемую от тебя ложь, а твой собеседник и признаться в этом не может, но и врать дальше больше не в силах, потому что это бесполезно – ты его раскусил. – Но почему? – едва слышно прошептала она, боясь услышать ответ. – Ты что-то про него знаешь?

В голове забили тревожные молоточки. Юля и сама прекрасно знала, каким страшным человеком мог быть ее муж. Знала, но предпочитала об этом не думать, не вспоминать, не помнить. А сейчас словно призраки из прошлого вокруг нее сгустились отголоски давних событий и материализовались в одном только имени – Макс. В ушах зазвучал голос Саши, описывающий непоправимую трагедию с сестрой. Что-то там было в его словах. Что-то, на что она не обратила внимания. Что-то очень важное.

– Юля, – осторожно позвала Ксения и слегка коснулась ее рукой. – Ты бледная такая…

– Почему ты его боишься? – Юля вдруг резко схватила Ксению за предплечье. Не отводя пронизывающего взгляда, спросила с надрывом: – Почему ты его боишься?!

– Я его не боюсь, – растерянно пролепетала девушка, но ее бегающие глаза говорили, кричали об обратном.

– Почему тогда ты от его помощи отказываешься?! От нашей? – не отставала Юля, все больше наседая на Ксению и подчиняя неизвестно откуда взявшейся панике.

– Мне… мне просто неудобно, – наконец сообразила та, проклиная собственную неуверенность. – У вас столько проблем из-за меня.

– Мам, я пить хочу, – звонкий детский голосок просочился сквозь ядовитый туман прошлого, вернул Юлю в реальность настоящего. Не выпуская из рук подарок Ксюши, Даниил возник на пороге кухни, как свет в оконце, как солнышко из-за тучи.

– Да, мой хороший, сейчас, – мама тут же вскочила из-за стола, бросилась наливать ребенку сок. Почему-то задрожали пальцы, и справиться с тугой крышкой оказалось непросто. Он нервных, порывистых движений сок расплескался по столу. Ксения с напряженным молчанием неотрывно следила за ней взглядом. С вымученной улыбкой Юля протянула бокал ребенку, и он, прикончив сок, ускакал довольный и дальше устраивать гонки своим машинам.

Юля обессиленно опустилась на стул. Громоздкой тяжестью на плечи легла усталость. Избегая встречаться взглядом с гостьей, стараясь унять гулко бьющееся сердце, она задумалась. Прикрыла ненадолго глаза, попыталась собрать разрозненные мысли. С чего она вообще вспомнила о не самых приятных моментах своей жизни и пришла к выводу, что между Ксенией и ее мужем есть какая-то недосказанность? Ведь все очевидно и просто – Влад убил кого-то, несет заслуженное наказание, а Саша, как настоящий друг, заботится о его семье. Вот только почему вместо признательности девушка испытывает по отношению к нему отнюдь не благодарные чувства?

А еще занозой в сердце впилось воспоминание о несчастье с сестрой Саши. Юля знала себя – теперь в голове неотступно будут крутиться мысли об этом, и она не успокоится, пока не поймет, что же ее так обеспокоило. Что-то было в том коротком, давнем разговоре на эту тему в тот единственный раз, когда Саша заговорил об этом вскоре после рождения Данечки. Обмолвился раз и больше никогда не вспоминал об этом. Сама Юля тоже предпочитала не затрагивать эту щекотливую тему, чтобы не сделать любимому больно, напомнив, во-первых, о жуткой потере в его жизни, и, во-вторых, о том, с чего все начиналось у них. Ведь, судя по всему, в чем-то истории были схожи.

– Я, наверное, пойду, – поднялась Ксения из-за стола, испытывая непонятную неловкость от резкой смены настроения хозяйки.

Та не стала ее задерживать. Как-то отрешенно, пребывая в тревожной задумчивости, проводила ее до дверей, напоследок сказала:

– Ты не теряйся, забегай, а то Саша переживает, – на этих словах Юле пришлось сделать над собой усилие – как-то странно кольнуло в сердце, внутри начала закручиваться тугая спираль недоброго предчувствия. Прислонившись спиной к входной двери, Юля еще долго стояла в застывшей позе, невидящим взглядом уставившись куда-то в пол.

***

Ксения шаркнула ногой, разворошив успевшие слежаться пожухлые листья. Наморщив нос, вдохнула сырой осенний запах и, зажмурившись, медленно выдохнула. Хорошо-то как…

На улице дышалось легче. Не так сильно давило мучительное в своей прилипчивости ощущение, что она своим присутствием непременно вносит раздрай и смуту в жизнь людей. Вот и у Сашиной жены испортилось настроение после ее прихода. Видимо, что-то она не то сказала или сделала.

Усилием воли отогнав от себя эту мысль и не давая ей развиться дальше, Ксения запахнула поплотнее пальто и двинулась в сторону проезжей части. Ей необходимо развеяться, а не сидеть дома взаперти в четырех стенах. Неважно, куда она пойдет, главное, сменить обстановку хотя бы на пару часов.

Проходя мимо здания школы, построенной по типичному плану, девушка ненадолго задержалась у решетчатых ворот. Сквозь прозрачное стекло оконных проемов она издалека наблюдала за малышней, чинно сидевшей стройными рядами парт и с вниманием слушавшей объяснения молоденькой учительницы. Вот маленькая девочка с огромными белыми бантами на убранной косами голове, тянувшая руку усерднее всех, после одобрительного кивка педагога чуть ли не бегом кинулась к доске.

Ксения засмеялась. Когда-то и она из кожи вон лезла, чуть ли не выпрыгивала из-за парты, чтобы оказаться в числе счастливчиков – получить возможность у доски заработать себе заслуженную пятерку на радость бабушке.

Из ворот вышла компания старшеклассников – три парня, две девушки – и, не торопясь, оживленно болтая, проследовали мимо нее к беседке, видневшейся в отдалении. Ксения оглядела их с легкой завистью и незаметно двинулась следом, прислушиваясь к их беззаботному разговору – какой-то нашумевший фильм, концерт популярной группы, планы на субботний вечер. Вспомнился свой класс – такие же беседы, похожий внешний вид, легкомысленность, дурашливость в поступках. И заметно поредевший список учащихся – как минимум минус трое.

Подростки облепили беседку, уселись на стоявший в центре стол, взгромоздившись с ногами на лавочки. Кто-то достал сигареты, и над ними повисло сизое облачко дыма, щедро подпитываемое пятью молодыми ртами. Окинув их быстрым взглядом, Ксения прошагала дальше. У нее нет такой беззаботности и легкости как у них, ни в мыслях, ни в фигуре. За плечами – печальный жизненный опыт, который этим юнцам не знаком, в животе – живой человечек. Даже во сне не могло ей такое присниться.

Когда девушка подошла к остановке, по ногам потянуло прохладой. Взглянув на пасмурное небо, Ксения пожалела, что не взяла с собой зонт. Но, выходя из дома, она и представления не имела, что захочет прогуляться, так что оставалось надеяться, что непогода минует стороной. Однако закон подлости еще никто не отменял.

Ливень начался неожиданно. Первые крупные капли дождя застучали по стеклу троллейбуса, когда до места назначения – городского парка – было всего лишь две остановки. Пришлось срочно корректировать планы, и, вместо того, чтобы дышать свежим воздухом, Ксения проехала чуть дальше и вылезла у огромного торгового дома «Сити-Люкс», в пять этажей высотой.

Спеша побыстрее укрыться вместе с такими же «беззонтными» бедолагами, как и она, за стенами «Сити-Люкса», Ксения вприпрыжку прохлюпала по залитому лужами тротуару. Пальто моментально намокло, впопыхах накинутый капюшон не спас от косых, холодных капель дождя. Теперь идея развеяться казалась не совсем удачной. Куда лучше было бы сидеть дома в теплой квартире и, глядя в размытое, непрозрачное от обильных дождевых струй стекло, слушать музыку, сидя на подоконнике.

А дождь не прекращался. Небо словно прорвалось, и в прорехи хлынули потоки воды. От влажной одежды стало неприятно. Теплое поначалу пальто налилось тяжестью и постепенно застыло на ее теле холодным колом. К тому же Ксения поняла, что как ни старалась перепрыгивать через лужи, ноги она все-таки замочила. Ее зазнобило, и даже чашка горячего чая в кафе на пятом этаже не спасла положения. Что значит «зуб на зуб не попадает» девушка поняла уже через час. Она прямо физически ощущала, как ее иммунитет сдается на милость банальной, но коварной простуде.

Такси. Домой нужно ехать на такси и сразу же в горячую ванну греться.

Девушка полезла за кошельком. Пересчитав имеющуюся наличность, поняла, что на такси денег нет. Слава богу, что у нее с собой была банковская карточка, на которую квартиранты ежемесячно переводили деньги. Саша решил таким образом сэкономить себе и ей время на поездках за квартплатой. Ксения помчалась на поиски нужного банкомата.