Дождавшись, пока закончится стирка, Ксения сполоснула ванную, встала под теплые струи воды. Закрыла глаза от удовольствия, и ее внезапно осенило. Она же отправила свой ник в скайпе Денису! Действуя под влиянием минутного раздражения и злости, она совершенно не подумала о том, что он обязательно ей позвонит. В этом она была более чем уверена. Чем она вообще думала, успокаивая себя словами «захочет – позвонит»? Да это она сама хочет, чтобы он ей позвонил, потому и повелась на собственную глупость! Чего уж врать самой себе?!

Он обязательно позвонит. Возможно, уже сегодня вечером. А дальше что? Ну, спрячет она от него свой живот, раз, другой, третий, а потом? Ребенка-то так не спрячешь! Не заставишь его молчать и плакать по расписанию! А если Денис вообще скажет, что приедет? На каникулы? В гости к родителям? Захочет с ней увидеться?

Бли-ин, что же она натворила? И что теперь делать? Отказываться от общения? Снова удаляться со всех аккаунтов? Да Денис подумает, что она совсем уже дурочка неадекватная, от которой нужно держаться подальше! А ведь так хочется хотя бы разочек, хотя бы глазком увидеть его вживую! Сейчас это невозможно из-за этой ненужной беременности, потом будет невозможно из-за ребенка. Что за проклятый, заколдованный круг?!

Неожиданно в голове сформулировалась четкая и ясная мысль, пугающая своей внезапностью, холодностью и простотой. А может, ей родить и отказаться от ребенка? Оставить его в больнице?

ГЛАВА 6

Ксения осторожно вытащила только что проснувшуюся Полину из кроватки, бережно прижала к себе теплое со сна тельце. Юля повезла сына к стоматологу, оставив дочь на попечении Ксюши. Уже почти неделя, как девушка ежедневно приходила к Вороновым, стоило только Саше уйти на работу. С утра и до вечера незримой тенью присутствовала рядом, реагируя только на реплики и вопросы Юли или Даньки. Сама больше молчала, предпочитая возиться с Полиной. Юля чувствовала, Ксению что-то гнетет.

– У тебя что-то болит? – не вытерпела наконец жена Саши, несколько минут понаблюдав с порога комнаты за Ксенией, с отсутствующим видом качающую Полю на руках. Она даже не заметила их прихода! Углубилась мыслями в себя, и как будто нет ее здесь. Со стороны это выглядело жутко. Того и гляди, задумается и уронит ребенка. – Беспокоит что-то?

– Нет, – Ксюша выпустила из рук Полину, потянувшуюся к матери, и отвернулась к окну. Пустым взглядом уставилась на белесое, бездонное небо. – Все нормально.

– Ксюш, ну я же вижу, – мягко укорила ее Юля. Та давно уже заметила, что губы Ксении произносят одно, а глаза говорят обратное. На словах все прекрасно, а в глазах – отчаяние. Не зря же после выписки она стала приходить к ним каждый день. Словно помощи искала, а вслух попросить не решалась. – Я думала, мы с тобой уже подруги, – пожурила в шутку.

Ксения бросила на нее мимолетный, наполненный болью взгляд, и тут же отвернулась. Плечи ее поникли. Ладошка смахнула пока еще невидимую слезинку со щеки. Юля поняла, еще чуть-чуть, и та во всем сознается. Главное, не отступить, не дать пошатнувшемуся самообладанию окрепнуть раньше времени. Ну и собственное чувство неловкости загнать куда подальше – все-таки не привыкла Юля лезть к человеку в душу.

– Ксю-юш, – потянув ее за руку, усадила безвольную девушку на кровать, сама села рядом. Участливо заглянула ей в лицо с ободряющей улыбкой. – Ну ты чего?

– Я хочу его оставить, – прошептала Ксения. Лицо ее исказилось, глаза наполнились слезами.

– Кого оставить? – не поняла Юля.

– Ребенка, – первые прозрачные горошины скатились по щеке.

– В смысле «оставить»? – Юля изменилась в лице. Нет, она определенно что-то не так поняла! – Кому? Где?

Полине надоело сидеть в одной позе. Извернувшись, она ухватилась рукой за материнскую блузку, запустила пухлую ладошку ей за пазуху, требуя любимое лакомство. Юля быстрым, заученным движением расстегнула пуговицы, приложила дочь к груди.

– В больнице, – кинув страдальческий взгляд на малышку, Ксения отвернулась.

– В какой больнице? – все еще не верила Юля.

– В роддоме.

– Так, стоп. Это, что, шутка такая? – посуровела «подруга». – Ксения, – позвала обманчиво приветливо, – посмотри-ка на меня.

Первым порывом Юли было, естественно, желание отругать эту дурочку, особо не стесняясь в выражениях. Отчитать так, чтобы больше даже ни одной подобной мысли не лезло в голову. Но, глядя в молящие, полные слез глаза, невольно усмирила свой гнев. Что-то здесь не то! Хотела бы Ксения по-настоящему избавиться от ребенка, скрывала бы свои намерения до последнего. Уехала бы куда-нибудь, родила там втайне от всех, или как-то иначе, но в открытую бы не сознавалась в таком. Прямо крик души!

– Почему? – спросила Юля вкрадчиво.

– Я его не хочу! – слезы закапали из глаз. – Я… я… не знаю, – Ксюша спрятала лицо в ладошках.

Юля вздохнула, как же это знакомо все. Когда-то и она ревела чуть ли не сутки напролет из-за неприятия своей беременности. Впрочем, у нее это прошло относительно быстро – к тому моменту, когда ее состояние стало очевидным для окружающих, она уже успокоилась и смирилась, даже рада была. У Ксении, видимо, этот период затянулся. Зрел, как нарыв, и прорвало только сейчас.

Оглянувшись на дверь и убедившись, что Даниил, занятый игрушками в своей комнате, их не слышит, Юля, склонившись к плечу девушки, негромко произнесла:

– Я, когда на Данечку забеременела, тоже сначала его не хотела, – хоть и тяжело давалось такое некрасивое признание, но Юля продолжила: – Даже аборт собиралась сделать. Уже и анализы все прошла. В самый последний момент отказалась. Так бывает, – она ласково провела рукой по волосам Ксении. – Зато знаешь, как я его сейчас люблю. Дороже моих детей у меня ничего нет. И ты своего малыша больше жизни любить будешь, вот увидишь.

Тихо плачущая Ксения не проронила ни слова. Отвернулась от Юли в сторону, судорожно дыша. Стыдно было в таком признаваться, расписываясь в собственном бессердечии, но и бесконечно вынашивать это внутри себя было неизмеримо больнее. А тут вроде высказалась, и уже чуточку полегчало. И уже думать можно о чем-то еще, кроме засевшей занозой в голове мысли – отказаться.

– Тем более, ты не одна, у тебя Влад есть, – продолжала увещевать Юлька, – а пока мы тебе поможем. Я понимаю, одной тяжело…

Ксюша затрясла головой. Ничего Юля не понимает! Не знает, отчего сердце ее потеряло покой. Она сама себя иногда не понимает! Рвет душу на части тоска, и мысли жуткие, преступные толкают в бездну отчаяния.

– Саша уверен, что Влада выпустят раньше. Лет через пять. А в заботах о малыше годы пролетят быстро, оглянуться не успеешь, – но, к удивлению Юли, слова, которые, по ее мнению, должны были успокоить Ксению, вызвали лишь новый поток слез.

– Я не хочу с Владом, – еле разобрала Юля невнятный шепот. – Я с Денисом хочу!

– С каким Денисом? – опешившая Юля спросила, скорее, по инерции, на автомате. Лишь мгновениями позже до нее дошел смысл сказанного. – Кто такой Денис?!

– Никто, – выдохнула Ксения одними губами, не смея взглянуть в глаза Сашиной жене, уже сожалея о том, что проговорилась. Та обязательно расскажет все мужу, придется отвечать на неудобные, жалящие вопросы. А отвечать-то и нечего!

– Ксюша, скажи мне, кто такой Денис? – мягко, но в то же время настойчиво повторила Юля, усадив дочку на кровать рядом с собой. Сунула той резиновую игрушку, переключила все внимание на Ксению.

– Никто, – на этот раз твердо заявила девушка, утерев слезы. И так сказала больше, чем следовало! Распрямив плечи, она решительно задрала подбородок, отвернулась от Юли в сторону окна. Не скажет больше ни слова!

– Хорошо, – Юля попробовала зайти с другой стороны. – А почему ты с Владом не хочешь? – спросила вкрадчиво.

И снова молчание.

– Разве тебя кто-то заставляет с Владом жить? – не особо ожидая ответа от Ксении, Юля задавала вопросы в надежде, что хоть какой-то из них найдет отклик в душе девушки, пробьет брешь в ее невидимой броне. – Если ты не хочешь, ты всегда можешь развестись. Мы не в Средние века живем. А насчет ребенка, – она запнулась, – зря ты думаешь, что он тебе помешает. И с детьми замуж выходят, и живут потом счастливо. Жизнь на этом не закончится.

Развестись? Сердце Ксении затрепетало. И начать все сначала? Даже с ребенком? Ну, конечно! Ведь ее «папа», тот, кого она привыкла называть «папой», отец Влада, женился на ее маме, когда самой Ксюше было лет пять, и они были счастливы. По крайней мере, воспоминания о том периоде в ее жизни у нее остались самые светлые. Главное, любовь!

– А вообще, Ксюш, мужчин на свете много, а ты у себя одна. И ребенок у тебя один, – заключила в итоге Юля, многозначительно глядя на девушку, задумавшуюся на ее словах. Теперь взгляд Ксении был направлен прямо на Юлю. – Даже если у тебя их десять, каждый ребенок – единственный. И не стоит из-за парня, из-за мужчины коверкать жизнь своему малышу. Ты думаешь, ему хорошо будет в детдоме без мамы?

Ксения нахмурилась.

– Если бы мне пришлось выбирать между мужчиной и ребенком, я бы однозначно выбрала ребенка! – взяв дочь на руки, Юля вышла из комнаты, оставив Ксению в глубоких раздумьях.

Слова Ксении потрясли Юлю неимоверно. Вспомнилась своя первая беременность. Как бы ни было ей тяжело, но у нее никогда даже мысли не возникло о том, чтобы отказаться от ребенка. Аборт – да, но родить и написать «отказную» – нет. Да как вообще можно отказаться от собственной крохи?! А что Саша на это скажет?! А Влад?! Юля даже не представляла, как на такое известие о судьбе сына или дочери мог бы отреагировать Влад. Явно, не обрадовался бы!

Нет! Не может Ксюша всерьез планировать такое. Она любит детей, всегда с удовольствием возилась и с Данькой, и с Полиной, с интересом расспрашивала о предстоящих родах. Не может она быть равнодушной к своему малышу. Возможно, начала потихоньку осознавать, что жизнь теперь изменится, и не совсем готова к этому. Растерялась. Испугалась. Ей просто нужна помощь.

А еще какой-то непонятный Денис…

– Ксюш, а, давай, завтра по магазинам, а? – весело произнесла Юля, вновь входя в комнату, где укрылась Ксения. – Себе что-нибудь купим, ребятишкам, твоему малышу приданое выберем? Что скажешь? – у будущей мамочки жизненно важно было пробудить материнский инстинкт, хотя бы его зачатки, вызвать интерес к жизни. Почему бы не попробовать шопинг? Разве можно сдержать восторг и умиление при виде крошечных пинеток, распашонок, маечек? Да и себе, любимой, покупки никогда не помешают. А там, глядишь, настроение у Ксении поднимется, может, и поделится она секретом о своем таинственном Денисе. Главное, не оставлять ее одну, наедине со своими мыслями, пока она еще чего-нибудь не учудила.

***

Юля знала, куда вести Ксению. Целый этаж торгового дома был отдан под детские отделы. Игрушечные – откуда так сложно было вытянуть Даню, книжные – с яркими корешками книг, фигурными персонажами мультфильмов, расставленных между стеллажами, отделы детской одежды – начиная от новорожденных, отдел для будущих мам – с кучей модной и красивой одежды. Ксения раньше и не догадывалась, что даже будучи в интересном положении, можно одеваться по моде. Вопрос только в деньгах.

При виде ценников Ксения замешкалась. Красота стоила недешево, а она не могла позволить себе спустить все деньги на карточке, ведь это деньги Влада, с его квартиры. Доля от бабушкиной однушки была намного скромнее.

– На цену не смотри, – Юля без труда распознала причину Ксюшиного замешательства. – Во-первых, деньги нам дал Саша, – прошептала она тихо на ухо девушке, пока никого не было поблизости, – во-вторых, у меня есть дисконтная карта, в-третьих, вещи здесь качественные, а в-четвертых, на себе экономить нельзя.

– Нет, Юль, я так не могу, – возразила Ксения. Это что же получается? Она, считай, бесплатно живет у Вороновых, а ежедневные расходы покрывает за счет сдачи квартир внаем. Жила бы у себя, как когда-то хотела, на что бы жила тогда? Сдавала бы квартиру Влада? – Я сама заплачу.

– Саша обидится, – пожала плечами Юля. – Он хочет сделать тебе приятное.

– А она, неблагодарная, этого не ценит, – додумала за нее обескураженная девушка. – А может, таким образом он покупает ее молчание?

– Ты для него как Вика, – серьезно заметила Юля, – как сестра. Знаешь про нее? – Ксюша кивнула. – Не обижай его.

Пришлось Ксении подчиниться.