Я молча смотрела на него, чувствуя, как пылают щеки. В самом деле, чего это я расселась? Это вовсе не прекрасный принц, готовый отбивать у дракона заколдованную принцессу. Помощь сыщика стоит денег, но их у меня нет. Все, что прислала мне мама, я отдала за квартиру, и теперь не знала, как мне прожить до конца ноября.

– Да, я дура. Простите, – ухватившись дрожащей рукой за стол, я начала подниматься.

– Вы просто молодая, – он постарался приветливо улыбнуться, но темные глаза смотрели без интереса. – А у вас кто, отец пропал? Еще давно, в вашем далеком детстве? Отправился в космос и не вернулся?

– Нет, то есть он пропал, но не важно… Моя подруга, телеведущая, – прошептала я, наконец-то поднявшись.

– Садитесь! – приказ прозвучал так резко, что ноги невольно подогнулись, и я снова плюхнулась на стул.

Теперь сыщик смотрел на меня в упор. Мне показалось, что в его огромных глазах вовсе нет зрачков – настолько они были черны.

– Ваша подруга – Олеся Журавик?

Я лишь кивнула, не в силах оторвать взгляд от его глаз.

– А вы, как я понимаю, Лариса Летягина, – на этот раз он сам кивнул своим словам. – Ну что же, считайте, вы обратились по нужному адресу. Разумеется, я вам помогу. Мы найдем вашу подруг, и вам это не будет стоить ни копейки.

Я лишь молча смотрела на него.

– Но разумеется, помощь будет взаимной. Вы уже давали интервью одной из наших газет?

– Нет, – прошептала я, не в силах до конца поверить, что кто-то согласился наконец мне помочь.

– Отлично. А теперь вы дадите интервью обеим, но вместе со мной. Расскажете, что если кто сможет найти Олесю, так это я – Илья Шнайдер. Впрочем, не забивайте свою прелестную головку, я сам все скажу. А теперь хочу послушать ваш рассказ.

Меня просто прорвало. Я разрыдалась и начала долгий рассказ про Олесю, про ее бесшабашность, любовь к жизни, бесстрашие, преданность дружбе. Кажется, про себя я тоже поведала немало. Намного больше, чем собиралась, и уж точно больше, чем хотел бы услышать сыщик. Но надо отдать ему должное – не слишком связный рассказ он слушал, не перебивая, и если даже отключался временами, ничем не дал этого понять. Наконец, я дошла до того дня, когда Олеся позвонила из ресторана и пропала.

Закончив, я некоторое время сидела молча, не решаясь смотреть на погрустневшее лицо своего терпеливого слушателя. Он прервал молчание первым:

– Да уж, сложная задачка. Ее мог похитить Олег. Мог зазвать в машину какой-то знакомый, решивший утешить расстроенную девушку. А мог и вовсе незнакомец – просто напал в том леске, через который она пошла.

– Это Олег! – выпалила я.

– Откуда такая уверенность? – никакой заинтересованности в его голосе я не услышала.

– А зачем человеку назначать свидание, приглашать девушку в чертову даль и самому не являться, если он не замыслил неладное?

– Да мало ли, может, ему это прикольным показалось, – пожал плечами Шнайдер. – Красотка приКристиныла на такси, вся из себя разодетая, и такой облом.

– Но он все равно должен был быть там! Иначе, как бы он узнал, что Олеся приехала? Может, она тоже осталась бы дома, и ржала над незадачливым поклонником?

Сыщик посмотрел на меня с интересом.

– А вы правы. Приехать он должен был, если даже хотел приколоться.

– И тогда он или сам похитил Олесю, или видел того, кто это сделал!

– Мог видеть, – поправил Шнайдер, но похоже, в душе был со мной согласен. – Что же, тогда надо найти этого Олега, и я его расспрошу. Мне он расскажет только правду, и ничего, кроме правды.

Я опустила голову. Похоже, он меня все же не слушал. Иначе бы понял, что найти Олега я не могу.

– Вы видели сам аккаунт? Он же был открыт, когда подруга показывала фото?

– Наверное, видела. Не помню. Я не могу вспомнить, я уже пыталась!

– А вот это моя работа, – спокойно ответил сыщик. – Сядьте на диванчик, и начнем.

Я в ужасе отпрянула от стола, чуть не сломав хлипкий стульчик, проскрежетавший по деревянному полу:

– Вы хотите меня загипнотизировать? Я против!

– Вы боитесь меня, или гипноза? – он слегка приподнял густые, красиво очерченные брови.

– И того, и другого!

– Большинство девушек попытались бы сейчас пококетничать – он чуть дернул правым уголком губ, наверное, это должно было означать улыбку. – Но вообще, у нас патовая ситуация. Без гипноза вы никогда не вспомните название аккаунта, а значит, единственную ниточку мы упустим.

Я в отчаянии уставилась на него, пытаясь найти выход. Паника снова вонзала в тело острые коготки, я уже чувствовала знакомый озноб. “Лара, спаси меня!” прозвучало так близко, словно Олеся находилась рядом, дергая меня за рукав… Я не могу сейчас паниковать!

– Вы же хотели говорить с журналистами, верно? – я выпрямилась на стуле и с вызовом посмотрела на сыщика. – Вот сейчас мы им и позвоним. Они приедут, и тогда вы сможете меня гипнотизировать!

– А вы умница, – теперь он улыбался вполне искренне. – Давайте позвоним. Убьем, что называется, двух зайцев сразу.

Приехать немедленно смог только молодой крепыш из газеты “Городские тайны”. Пока он ехал, Шнайдер рассказывал мне о прошлой работе. Как я поняла, в розыске пропавших вещей ему не было равных. К нему приходили молодые девушки, потерявшие где-то свои колечки, бабушки, не помнящие, куда запропастилась пенсия, и прочий трудовой и не очень народ, убедившийся, что не может отыскать пропажу в недрах собственной квартиры. Сыщик проводил сеанс гипноза, и женщины вспоминали о том, в чьей квартире снимали кольцо, где спрятали пенсию или куда положили любимые очки.

– И все клиенты соглашались на сеанс? – с некоторым удивлением спросила я.

– А чего им бояться-то? – удивился Шнайдер. – Впрочем, я не предупреждал, что собираюсь делать. Сажал их на диванчик, мило беседовал, и они сами мне все рассказывали, а потом об этом забывали.

Я лишь вздохнула. Мысль о том, что в бессознательном состоянии что-то расскажу, и не буду даже этого помнить, сильно угнетала. Но выбирать не приходилось.

Журналист Гена Кудрин явился минут через 20, когда мы уже молчали, пытаясь сосредоточиться. Он ворвался в крошечный кабинетик, как маленький вихрь, и казалось, полностью выдавил из чуланчика воздух. Коренастый, разрумянившийся от бега, он сиял так, словно мы собирались обсуждать не похищение девушки, а футбольный матч, выигранный любимой командой. Узнав, при каком историческом событии его пригласили присутствовать, Гена обрадовался еще больше и выдал:

– Круть! Парочка таких репортажей, и меня криминальным спецкором сделают!

Я молча села на диванчик и закрыла глаза. Бедная Олеся, знала бы она, сколько народу пытается пропиариться на ее исчезновении! Но додумать эти мысли я не успела. Шнайдер начал тихо считать, мои веки стали тяжелыми, и вот уже вокруг не осталось ничего, кроме тихого заунывного голоса, называвшего странные слова.

– Лара, проснитесь! – я распахнула глаза и с удивлением посмотрела на спокойного Шнайдера и сияющего Гену.

– Разве я спала?

– Ну жесть! Ты же все помнила! – захлебываясь словами, радовался Гена. Мне показалось, что он сейчас запрыгает по подвальчику верх-вниз, словно надувной мячик. – Ты так точно все продиктовала, что я уже аккаунт набрал!

– И что там? – я вскочила и бросилась к телефону, зажатому в руке парня.

– Удален аккаунт, вот что. – Гена чуть погрустнел, но тут же воспрял духом. – Зато понятно, что там не просто Олег, там точно злоумышленник! Это уже новость!

Я попятилась и снова села на диванчик. Радость Гены я не разделяла. Что нам толку с удаленного аккаунта?

– А вот теперь нам нужна полиция, – словно прочитав мои мысли, с прежним спокойствием заметил Шнайдер. – Лариса, позвоните тому оперу, который вас опрашивал.

Шатров ответил не сразу, но я не сдавалась. В конце концов, дозвонилась и сообщила о том, что вспомнила аккаунт Олега, и он удален. Нужен компьютерный спец, чтобы его восстановить. Услышав это, опер стал намного любезнее, и даже предложил нам подъехать в отделение. Шнайдер достал из какого-то закутка (возможно, это был замаскированный потайной ход, или маленький встроенный шкаф) элегантный черный плащ, небрежно накинул его на плечи, и, почудилось мне, огляделся вокруг в поисках вставных клыков. Впрочем, и без них его бы взяли в любой фильм про вампиров, причем, без грима. Счастливый до невозможности Гена, разумеется, увязался с нами.

Шатров, на сей раз в форме, встретил нас у входа. Неодобрительно оглядел моих спутников, слегка усмехнулся при виде разодетого как на бал Шнайдера, но возможные комментарии оставил при себе. Наскоро переговорил с дежурным, записавшим наши фамилии, и повел на на второй этаж. Дойдя до кабинета с тремя столами, радостно сообщил, что напарник в городе, и он аж полчаса может занимать кабинет один, предложил нам сесть на квадратные деревянные табуретки вдоль стены, тут же переслал фейсбучный адрес специалисту, и даже согласился сообщить мне о результатах расследования. Впрочем, они были удивительно скудными. Один из официантов запомнил яркую блондинку, которая искала какого-то Олега, и уверяла, что это друг владельца всех Поросят. Еще один официант видел, как она шла к дорожке, ведущей сквозь лесок. На камере с ресторана тоже было видно, как девушка заходит в лесок и исчезает из поля зрения.

– Посторонних мужчин возле террасы не было? – напряженным тоном спросил Шнайдер. – Тех, кто не участвовал в банкете?

– Если честно, я не опрашивал всех гостей, – так же напряженно ответил Шатров. – Никто не позволит мне тратить на это дело месяц или больше.

– А что, дело заведено просто розыскное, не о похищении или убийстве? – встрял Гена. Опер лишь кивнул.

– Но как это получилось? – не унимался журналист. – Девушку умыкнули, и хоть бы хны!

– Пока ни одного доказательства, что это было похищение, а не добровольное отбытие, – пожал плечами Шатров. – Девушка могла уехать с кем-то, и иметь всех в виду.

– А то, что школьница пропала, тоже добровольное? – разгорячился Гена, вскакивая на ноги и в порыве чувств слегка пнув табуретку. – Кстати, она похожа на телезвезду, как две капли воды!

– Вы тоже так думаете? – в светлых глазах Шатрова появился интерес. – Похожи, да. Но школьница вроде сбежала с хахалем. Поймаем, привлечем его за педофилию. А пока пусть бегают.

– С каким хахалем? – голос Гены поднялся до визга. – Что за шутки? Это хахаль ее родителям писал?

– Что писал? – Шатров тоже встал и выпрямился во весь рост. Несмотря на худобу, выглядел он весьма внушительно.

– А вы разве не знаете? Письмо в полиции… у следователя. Он его в газету давать запретил! – Гена слегка притих и попятился к двери.

– Это у Шимусова? Да ему год до пенсии остался, он напрягаться не будет, – мрачно заявил Шатров. – Я этим делом, вообще, не занимаюсь… но что за письмо?

Журналист быстро открыл на айфоне какой-то текст и протянул Шатрову. Тот начал читать, его брови поднимались все выше, по лицу пошли красные пятна.

– Блин… может и хулиганство, конечно… но как же… – бормотал он чуть слышно. – Короче, напишу я рапорт, – он протянул айфон журналисту, нахмурился и отвернулся от нас к окну. – Откуда у вас письмо?