– Отставить, – снова гаркнул Александр Владимирович. – Позвоните и скажите, чтобы отменил приказ.

– Как скажете, – раздалось в трубке.

– В каком отделении она находится? – спросил Александр Владимирович, а после того, как Виталий Федорович ответил на вопрос, поинтересовался: – Как фамилия сотрудника, который ее задержал?

– Капитан Бирюков, – сообщил тот. – Александр Владимирович, вы Сергея, вашего помощника, отправите за ней?

– Нет, сам поеду, – бросил он.

Виталий Федорович явно не ожидал такого ответа и некоторое время молчал в трубку, пытаясь осознать услышанное.

– Хорошо, – наконец промолвил Виталий Федорович. – Я распоряжусь, чтобы начальник отдела был на месте к вашему приезду.

– Не вздумай этого делать, – снова рявкнул Александр Владимирович и, чуть сбавив обороты, добавил: – Давай теперь половину города поднимем на уши из-за этого происшествия. Пусть люди отдыхают. Или ты забыл, что завтра рабочий день?

– Нет, конечно, – пробормотал тот.

– Лучшие скажи, пусть этот капитан… как его? – Александр Владимирович замолчал, вспоминая фамилию принципиального сотрудника.

– Бирюков.

– В общем скажи, чтобы он меня дождался, – попросил он и, отключив связь, направился в гардеробную.

Александр Владимирович прибыл в отдел в половине четвертого утра. Несмотря на позднее время, отделение гудело, как потревоженный улей. При виде его дежурный вскочил по стойке «смирно», козырнул и выпалил:

– Александр Владимирович, ваша дочь у капитана Бирюкова в кабинете.

– Номер? – спросил он.

– Что, простите? – не сразу сообразил полицейский и тут же спохватился: – 118, налево по коридору. Вас проводить?

– Нет, – бросил Александр Владимирович и направился в указанном направлении.

Воинствующе скрестив руки на груди и поджав губы от злости, Вика сидела на стуле рядом со столом, за которым возвышался капитан Бирюков. От того идеального хвоста, который она соорудила перед выходом из дома, не осталось и следа. Он съехал набок, несколько прядей выбилось, придавая ей по-детски растрепанный вид. Теперь она выглядела, как набегавшийся до упаду ребенок. При виде Александра Владимировича и она, и полицейский вскочили, как по команде.

– Пап, я говорила ему, что он не имеет права меня задерживать, но он уперся… – первой начала Вика, но так и не договорила.

Отец так посмотрел на нее, что у Вики язык онемел. Глядя на его лицо, которое в тот момент было чернее тучи, она вся скукожилась и приготовилась к самому худшему развитию событий. Капитан Бирюков вышел из-за стола и, одернув куртку, встал, как и дежурный, по стойке «смирно».

– Александр Владимирович, простите, что были вынуждены вас потревожить, – он принялся извиняться, – но я не мог позволить вашей дочери ехать на машине без… – он тоже не закончил свою мысль.

– Капитан, оставьте извинения, – перебил его Александр Владимирович. – Вы все правильно сделали, – он протянул ему руку, – спасибо.

С того момента, как капитан Бирюков задержал Вику, его уже успели уволить с работы, потом восстановить, а теперь ее отец сам лично выражает ему благодарность. Он уже и не знал, чего дальше ждать. Отвечая на рукопожатие начальника, он пробормотал:

– Я делал свою работу.

А Вику слова отца возмутили до глубины души. Она и впрямь думала, что капитана Бирюкова накажут, и никак не ожидала, что перед ним станут рассыпаться в благодарностях. Она только открыла рот, собираясь возмутиться, но Александр Владимирович снова так зыркнул, что у нее все слова вылетели из головы. Он взял ее под руку и, прежде чем вывести из кабинета, обратился к капитану Бирюкову:

– Капитан, я утром пришлю помощника, он заберет машину.

Как только они оказались в коридоре, где было полно полицейских, отец строго посмотрел на Вику и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:

– Я запрещаю тебе говорить до самого дома.

За всю дорогу у нее тоже не получилось выразить свое недовольство. В машине ни он, ни она не проронили ни слова: он не хотелось устраивать семейные разборки при водителе, а она побоялась нарушить его запрет. Но как только они вошли в дом и закрыли за собой дверь, Виктория тотчас выдвинула ему претензию, будто это не она, а он виноват в том, что ее задержали.

– Па, ты бы еще этому капитану поклон отбил за то, что он среди ночи притащил меня в свой вонючий отдел.

– Иди спать, – это все, что сказал Александр Владимирович. Он недовольно покачал головой, снял туфли и направился в столовую, а Вика, опешив от его ответа, застыла в растерянности посреди прихожей.

С одной стороны, она была рада, что ей не пришлось сейчас объясняться с ним. От всех пережитых за день эмоций она в прямом смысле слова валилась с ног. А с другой – его спокойная реакция выбила ее из колеи. Она-то думала, отец, как обычно, начнет ругаться, а он сказал лишь два слова. «Уж лучше бы покричал, чем такой игнор». А ведь из-за ее выходки у нее могут испортиться с ним отношения. Подумав об этом, она испугалась не на шутку. Не столько из-за того, что рано или поздно терпение отца может лопнуть и он прекратит обеспечивать ее, как раньше, сколько из-за того, что она просто любила его. Вика скинула кроссовки и побежала за ним. Он был уже на кухне и шел к холодильнику когда Вика настигла его. Она обхватила отца сзади и прижалась щекой к его широкой спине.

– Папуль, прости меня, пожалуйста, – взмолилась она.

Он расцепил ее руки и повернулся к ней.

– Вика, сейчас ты пойдешь спать, – он потряс у нее перед носом указательным пальцем, – а завтра утром мы обо все поговорим.

«Фух». После его слов у Вики отлегло от сердца. Раз собирается разговаривать, значит, все хорошо. Вика вздохнула и пошла в свою комнату. По-быстрому приняла душ, надела пижаму и, растянувшись на атласных простынях, решила перед сном посмотреть, что Давид выложил в социальные сети. Но, к своему разочарованию, обнаружила, что мобильный «умер».

«Ладно, утром посмотрю».

Она поставила его на зарядку и снова легла. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Да и как можно уснуть после всех этих событий? Отправляясь утром на экзамен, разве могла она подумать, как закончится для нее день. Не зря мать говорила: наша жизнь непредсказуема. Если сейчас все хорошо, это не значит, что так будет всегда. Подумав о матери, Виктория с ужасом представила, сколько нотаций придется выслушать.

«Может, попросить отца не говорить ей? С ним легче все утрясти, а вот она спуску не даст».

Неожиданно перед глазами всплыло лицо Глеба. Вика покраснела от стыда, вспомнив ямочки на его щеках. Но стоило только подумать о том, как он подколол ее насчет педалей, и стыд сменился обидой. «Почему парни считают женщин за рулем курицами?» И снова в памяти промелькнули его слова: «Я терпеть не могу таких высокомерных девчонок».

«Кретин», – Вика бросила в потолок очередное оскорбление в его адрес.

После чего перевернулась на бок и сердито уставилась на почти полный круг луны, заглядывающий в окно. «Опять шторы не задернула». Но вставать уже было лень. Виктория закрыла глаза и сама не поняла, как отключилась.

Ей казалось, что она только уснула, когда ее разбудил стук в дверь.

«Я же только легла. Что им всем нужно от меня?» – гневная мысль вспыхнула в сонном сознании. Вика натянула одеяло на голову в надежде, что нарушитель сна, не дождавшись ответа, оставит ее в покое. Но не тут-то было. Стук повторился, и из-за двери донесся голос Валентины:

– Виктория Александровна, вас Александр Владимирович ждет в столовой.

Вика невольно закатила глаза и вспомнила, что ночью – вернее, утром – отец так и не прочитал ей лекцию об опасности вождения без прав.

Она сняла с зарядки айфон и глянула на часы.

«Восемь утра. Папуля, ты не мог на более позднее время перенести разговор?» – подумала она и ответила низким, еще не проснувшимся голосом:

– Скажи, что я сейчас приду.

Виктория встала с кровати, сунула ноги в бежевые мокасины, служившие ей комнатными тапочками, накинула халат и, на ходу завязывая его, пошла слушать лекцию.

Отец сидел за накрытым столом. Ворот его бледно-голубой рубашки был распахнут, а длинный темно-синий галстук свободно болтался на шее. «Как он не устает изо дня в день ходить при полном параде?» Еще в дверях Вика смогла разглядеть, что он листает ленту новостей в смартфоне.

– Привет, пап.

Она подошла к нему, чмокнула в гладковыбритую, приятно пахнущую щеку и уселась на соседний стул.

Отец положил мобильный и, пропустив ее приветствие мимо ушей, сразу перешел к делу.

– Вика, вчера был последний раз, когда ты села за руль без прав. Больше я не намерен это терпеть.

По его категоричному заявлению она поняла, что все ее ночные покатушки накрылись медным тазом. «Допрыгалась, идиотка». А до получения прав ждать еще целый год. «Получается, я больше не смогу принимать участие в гонках?» От этой мысли сердце сжалось от тоски. Вика понуро опустила голову, и густые темные пряди волос упали ей на лицо.

– Я миллион раз просил тебя не подставлять меня перед подчиненными, – продолжил он на удивление абсолютно спокойным голосом. – Ты уже взрослая девушка и должна понимать, что я не золотая монета, чтобы всем нравиться. У меня, как и у любого другого руководителя, полно недоброжелателей, которые спят и видят, как мне насолить и сместить с должности. А тут еще ты подливаешь масла в огонь. Сколько слухов и сплетен ходит по городу про нашу семью. Люди сочиняют то, чего и в помине не было. Но им рот не закроешь. Прошу тебя, хоть ты не давай им лишний раз повод судачить о нас. Надеюсь, ты понимаешь, что вся полиция уже знает, что сегодня ночью тебя поймали за езду без прав? – спросил он, а после того, как она, не поднимая головы, скупо кивнула, добавил: – А теперь подумай, какой пример я подаю остальным, если моя собственная дочь творит такие чудеса.

Его спокойный тон показался ей затишьем перед бурей. Вика не раз слышала, как посторонние люди говорили об отце, что он жесткий, властный и беспощадный человек. И теперь она боялась, как бы он не применил кардинальные меры к ней. Без машины она проживет, а вот как она будет жить, если он лишит ее всех остальных благ, она не представляла. И от этой мысли ее охватил неописуемый страх.

– Папочка, обещаю, я больше не прикоснусь к машине, пока не получу права, – вскинув голову, клятвенно заверила она.

– Сколько раз я уже это слышал? – вздохнул Александр Владимирович.

– Клянусь, это последний. – Она посмотрела на него умоляющим взглядом.

– Ты только представь на минуту, что будет, если ты попадешь в аварию? Хорошо, если останешься жива. А если сядешь в инвалидное кресло? Ты такой участи хочешь? – спросил отец.

Он встал и начал нервно ходить по гостиной, а Вика представила себя в этом самом кресле, отчего волосы зашевелились на голове.

– А если, не дай бог, собьешь человека или убьешь кого-нибудь, тогда что? – продолжал сыпать страшными вопросами Александр Владимирович. Он остановился напротив и вперил в нее взгляд, от которого дочь невольно поежилась. – А тогда, девочка моя, тюрьма, – отец развел руками, – и я ничем не смогу тебе помочь. Сегодня в таких случаях очень сложно отмазать человека. Везде камеры, все с айфонами, все записывается и тут же выкладывается в сеть.

Воображение Вики тотчас нарисовало картинку, как она сидит в камере за решеткой, в тюремной робе, с бритой головой, – и от этой мысли у нее все похолодело внутри.

– На, посмотри. – Александр Владимирович положил перед ней айфон, выдернув ее из ужасных видений. – Весь интернет забит вашими с капитаном фотографиями.