– Женя мечтает записать альбом. Я читала его стихи, они потрясающие. Думаю, у него всё получится, – продолжала откровенничать Катя. – Сократ, ты знаешь, я тогда прислушалась к совету мамы. На следующий день пришла в школу как ни в чём не бывало. На Артёма с Юлькой совсем не обращаю внимания. Честно признаюсь, нелегко было. А они, как назло, давай устраивать передо мной любовные сцены: то поцелуются, то обнимутся. Тьфу, аж противно было смотреть на них. А я изо всех сил старалась не реагировать. Делала вид, будто ничего не замечаю. Так продолжалось несколько дней. И что ты думаешь, потом произошло? Подхожу как-то утром к школе, Артём меня встречает на пороге. Представляешь, он начал просить прощения и говорит: давай всё забудем и начнём заново наши отношения. А я уже перегорела, ничего не хочу, будто бабка пошептала.

Опять какая-то бабка. Почему люди её всегда вспоминают. То она им что-то шепчет, то посылают к ней. Видимо, она какой-то известный персонаж.

– Все-таки мудрая женщина моя мамуля, – улыбнулась Катерина, – права она была, когда говорила, что пройдёт время и всё изменится. Так и случилось. Артём теперь мне стал даже неприятен. Раньше он мне казался рыцарем на белом коне, а сейчас бедуином на общипанном верблюде. Я повнимательней присмотрелась к нему и поняла – он какой-то тупой.

Про рыцаря я и раньше слышал, а однажды даже кино смотрел с семьей. Фильм так и назывался – «Железный рыцарь». И верблюдов мне довелось повстречать на своём веку. Помните, как один горбатый представитель этого семейства оплевал меня в зоопарке^[4]. После того случая у меня больше нет желания с ними встречаться. Бедуинов тоже видел по телевизору в передаче про путешествия, это те бородатые товарищи, что управляют слюнявыми «кораблями» пустыни. А вот кто такой мещанин, понятия не имею.

– Знаешь, кто это такой? – словно услышав мои мысли, спросила Катя и рассказала: – Это человек, у которого на первом плане сугубо личные интересы, узкий кругозор, дурной вкус и при этом он абсолютно безразличный ко всему происходящему вокруг. Артём оказался именно таким человеком. Как я раньше этого не замечала? – хмыкнула она и пожала плечами.

Теперь ты видишь, дорогой мой читатель, какие тайны мне доверяют члены моей семьи. Это вам не хухры-мухры. Я, можно сказать, не просто философ, а кот-психолог. Во как!

За моими размышлениями я не заметил, как пролетел день, и Петрович вернулся с работы. Он вошёл в дом вместе с Пухой и с порога объявил:

– Ну что, животинки, собирайтесь, завтра поедете со мной в рабочую командировку. Всех друзей обзвонил, никого нет в городе. Оставить вас не с кем, так что придётся брать с собой. Выезжаем рано утром, ехать нам долго, целую тысячу километров. Поедем аж в Архангельскую область, в дивный город под названием Мирный.

Вот так поворот. Конечно, мне не привыкать работать. Вы же помните, как я с Жорой трудился в электричке. А в командировку и подавно съезжу, тем более я люблю путешествовать. Вот как Пуха будет себя вести в дороге, неизвестно. Она же чокнутая собака.

Ранним утром, когда на улице ещё было темно, Александр Петрович загрузил в багажник спортивную сумку, миски вместе с кормом, и мы двинулись в путь. Я расположился на пассажирском сиденье, свернувшись калачиком, а собака растянулась на заднем. Никогда ещё в своей жизни я столько не спал. Первое время в машине играла музыка, потом вдруг из радиоприемника стали доноситься шипящие звуки.

– Всё, цивилизация закончилась, а вместе с ней и радио пропало, – произнёс Петрович через некоторое время пути.

Один раз Рыжий Ап упал с сиденья. Видели бы вы её испуганные глаза в тот момент. Если бы мог, я бы катался со смеху. Она сладко спала, развалившись на спине и раскидав уши по сиденью. Видимо, во сне глупая собака куда-то бежала, её лапы смешно дёргались, при этом она жалобно поскуливала. Неожиданно Александр Петрович резко затормозил, и Пуха рухнула на пол под сиденье. От испуга она выпрыгнула оттуда как чёрт из табакерки и глазами, полными ужаса, посмотрела сначала на хозяина, потом на меня.

– Прости, Пуха, я не виноват, – улыбнулся Петрович, глядя на неё в зеркало заднего вида, – пришлось резко тормозить. К сожалению, на наших дорогах полно идиотов, которые ездят без стоп-сигналов. Если хочешь, я могу тебя пристегнуть.

Его предложение осталось без ответа. Она снова легла на сиденье, только уже не развалившись, как прежде, а свернувшись в клубок и наблюдая за мной из-под кустистых бровей.

Вскоре мы остановились на заправке. Петрович открыл нам двери и сказал:

– Пока я заправляю машину, быстренько сделали свои дела, и дальше в путь. Нам нужно добраться до места до ночи.

Я не стал далеко отходить от машины, не дай бог хозяин потеряет меня. Как потом домой добираться? Пристроился рядышком на газоне, а собаке захотелось побегать. Сбоку от здания стояла небольшая беседка, предназначенная для отдыха водителей. Несмотря на прохладную погоду, в ней сидели люди, попивая из пластмассовых стаканчиков горячие напитки. На территории вокруг заправки было очень многолюдно, повсюду стояли припаркованные автомобили. Пуха бегала между ними и людьми, обнюхивая всё и всех вокруг и изображая из себя собаку-ищейку.

Увидев, что в одной из машин нараспашку открыты обе задние двери, любопытная рыжая морда побежала туда. Вдруг из неё выскочили две собаки бойцовской породы. Я видел таких по телевизору, их называют питбулями. Со злобным рычанием они набросились на неё. У меня прямо шерсть встала дыбом от этих угрожающих звуков. Я сразу вспомнил, как бился с бездомными собаками^[5]. Бедная Пуха, жалобно поскуливая, от страха прижалась к колесу автомобиля. Как назло, рядом не оказалось ни одного человека. Видимо водитель этого автомобиля сидел в той беседке. Псы с пеной у рта кидались на неё. Честное слово, думал, они её порвут. Хоть мне и самому было страшно, но не мог же я оставить её на растерзание бойцам. Я подбежал к ним, выгнув спину и распушив хвост, громко зашипел. Один из псов, чуть отошёл назад и недоумённо посмотрел на меня:

– Это ещё кто такой? Ты откуда здесь взялся?

– Отойдите от неё, – продолжал я шипеть, выставив когти.

– Котяра, ты что, такой смелый? – спросил другой.

Вместо ответа, превозмогая страх и высоко задрав хвост, я двинулся на них и приготовился к битве. В душе теплилась надежда, что кто-то заметит драку и придёт на помощь. Не в лесу же находимся, вокруг полно людей, да и хозяева этих извергов где-то рядом. Хотя мысленно я всё же приготовился к самому худшему. К моему огромному удивлению, собаки начали пятиться назад. Может быть, они никогда не имели дело с котами. Один из бойцов вдруг резко развернулся и побежал к беседке. Второй в растерянности посмотрел вслед своему товарищу, потом снова на меня. Для пущей убедительности я ещё раз оголил когти и, свирепо зашипев, бросился на него. Взгляд полных страха глаз питбуля встретился с моим, собака взвизгнула и стремительно бросилась прочь следом за соплеменником.

– Пошли в машину, хозяин нас будет искать, – сказал я, посмотрев на все ещё дрожащую от страха Пуху.

А ведь домочадцы считают её охранником. Какая с неё охрана, трусиха она.

– Я так испугалась, когда они набросились на меня, – призналась рыжая собака, следуя рядом со мной, понуро опустив голову, – никогда не встречала таких недружелюбных сородичей. Я же не сделала им ничего плохого, просто увидела открытую дверь в машине, решила понюхать, что там интересного. А они словно с цепи сорвались.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – заметил я.

Нам навстречу шёл Александр Петрович.

– Где вас носит? – нахмурил брови хозяин и добавил: – Я же сказал, быстро сделали свои дела и в путь. А вы устроили здесь прогулки. Быстро в машину!

Ничего себе прогулки. Пока ты там ходил, я уж было и с жизнью распрощался. Слава богу, оставшаяся часть дороги прошла без приключений. В город Мирный мы добрались поздней ночью. Оказывается, у Александра Петровича в этом городе жил старинный друг, с которым они когда-то вместе служили в армии. К нему мы и отправились на ночлег.

Глава 4

Никогда прежде я не бывал в квартирах. Все люди, с кем меня когда-то сталкивала судьба, жили в своих домах. Войдя в подъезд, я уловил характерный запах – пахло котами. Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Не успел хозяин нажать кнопку звонка, как дверь квартиры распахнулась. На пороге появился высокий лысый мужчина, в шортах и полностью расстёгнутой рубашке. На его шее я заметил чёрный шнурок, на котором висела металлическая пластина с выбитыми на ней цифрами. Такие штуки носят военные. По телевизору видел.

– Ну, наконец-то добрался, заждался я тебя тут, – радостно произнёс он, протягивая руку. – Здоро́во, брат.

– Здравствуй, Лёха. – Петрович пожал руку. Мужчины крепко обнялись, хлопая другу друга по спине.

– Сколько же мы с тобой не виделись? Я имею в виду вот так, с глазу на глаз, – спросил Алексей.

– Вживую уже лет десять точно, – ответил хозяин. – А по интернету почти каждый день общаемся.

– Да, благо сейчас есть такая возможность. А раньше как было: армию отслужили и всё – считай, потерялись на всю жизнь. Я благодаря социальным сетям всех наших сослуживцев отыскал. А это что за товарищи с тобой? – вдруг заметив нас, спросил он. Мы с Пухой сидели по обе стороны от хозяина.

– Да вот собрался ехать в командировку, а их не с кем оставить, пришлось взять с собой. Ты не возражаешь?

– Нет, конечно, я животных люблю, особенно котов, – воскликнул Лёха и добавил: – Проходите, что мы стоим на пороге.

Во как! Я знал, среди людей есть умные товарищи – те, кто прекрасно понимает, что коты гораздо лучше собак. Кот – символ свободы и независимости. Не окажись рядом с нами людей, мы с голоду не помрём, всегда сможем о себе позаботиться, ведь мы прирождённые охотники. Поймать мышку или птичку для нас пара пустяков. Не то что ленивые собаки, вечно выпрашивающие у человека подачку! Они-то уж точно без человека долго не протянут.

Петрович поставил сумку на пол, снял кроссовки и проследовал за хозяином на кухню. Мы с Пухой, как два хвостика, направились за ним.

– Сейчас что-нибудь соображу на ужин, – произнёс товарищ. – Я же холостой, с едой сильно не заморачиваюсь. Если в холодильнике есть яйца и колбаса, считай – жизнь удалась.

– Леха, не суетись. Я не голодный, перекусил по дороге, а у зверья своя еда есть, – успокоил Александр Петрович.

– Ну, знаешь, голодный, не голодный, мы же должны за встречу по рюмке чая выпить, – рассмеялся он. – Поди, не каждый день вот так за одним столом собираемся.

– Это само собой, – поддержал Петрович.

Алексей колдовал у плиты, жаря яичницу с колбасой. Пока Татьяны Михайловны нет, чувствую, хозяин в цыплёнка превратится. Каждый его день начинается с этого блюда. Помните, как герой одного известного фильма говорил: «Утром яичница, днём яичница, вечером яичница, я так скоро кудахтать начну^[6]». Петрович принёс из прихожей наши миски, заполнил их кормом. Пуха, как обычно, набросилась на еду так, словно её два месяца не кормили. Я ел степенно, тщательно пережёвывая каждый кусочек и заодно наблюдая за Алексеем. Он ловко, буквально за несколько минут, накрыл стол. Я сразу вспомнил художника Жору, тот тоже был хозяйственным мужиком. Сам готовил, сам убирал, сам мыл посуду.