Но времена снова изменились, и контра наконец победила. Скромному научному сотруднику Болдигову как раз в то время подвернулась крупная взятка (он помог вывезти за границу несколько картин Репина). И полученные денежки он решил вложить в свою мечту: заиметь дачу. И не просто дачу, а настоящую загородную резиденцию.

Болдигов выкупил заброшенное имение почти задаром, пообещав, что его отреставрирует. Затем он прикинул, что намного дешевле будет снести старый дом до фундамента, а затем построить на его месте что-то похожее. К счастью, оставшихся у него денег хватило, чтобы договориться с чиновниками и уладить все формальности. И теперь дача Болдигова стала главной его любовью и хобби. Он проводил здесь каждый отпуск. А иногда специально выписывал себе командировки в какой-нибудь Южно-Митусинск, чтобы рвануть сюда на внеурочную недельку и насладиться охотой, рыбалкой и одиночеством.

«M-да, запустил я свое имение», – подумал он, въезжая на заросшую плющом парковую аллею. Из-под кромок деревьев был виден только острый шпиль, венчавший модерновую башенку.

В самом конце аллеи, когда до дома уже оставались считаные метры, он остановился и заглушил мотор. Времени на часах было без десяти девять. Значит, как раз в срок.

Болдигов вышел из машины, негромко захлопнул дверцу и не спеша направился к дому. Где-то неподалеку от крыльца он ожидал увидеть притаившийся как будто случайно джип или на худой конец ту же старую черную «Волгу». Но местность казалась абсолютно пустынной. Следов присутствия человека поблизости не было.

Распустившаяся сирень после дождя пахла необычайно. Болдигов вдохнул полной грудью и с надеждой подумал: «Может, они забыли? Или передумали? Или недоразумение какое-то вышло?»

Он достал ключ и начал ковыряться в замке. Наконец массивная дубовая дверь открылась. Болдигов тщательно вытер ноги о половичок и включил свет в холле.

И тут он сразу понял, что безлюдность этого дома была мнимой. На фиолетовом линолеуме в холле Болдигов тут же заметил свежий след.

– Здравствуйте, Иван Ефимович, – услышал он из-за спины чей-то незнакомый голос.

Болдигов вежливо приподнял шляпу и процедил:

– Не имею чести. И чему обязан?

Он внимательно разглядывал незнакомца, выбравшего позицию за журнальным столиком справа от входа. Коренастый мужчина средних лет молча вытащил пачку сигарет. Он с таким же интересом разглядывал хозяина дачи и явно не спешил начинать беседу. Повисла тяжелая пауза.

– Простите, а где майор Ко…

Болдигов еще не успел договорить, как уже понял, что мог сказать лишнее.

– Он погиб в автокатастрофе, – спокойно ответил инкогнито. – Или, вернее, погибнет завтра. Сами знаете: аварии в Москве случаются часто. Низкая культура вождения, превышение скорости, пьяные за рулем.

Этому незнакомцу явно импонировала роль булгаковского Воланда, и актер из него получился бы недурственный. Болдигова аж передернуло. Иван Ефимович постарался взять себя в руки. Возможно, перед ним был всего лишь мелкий шантажист, который пытался взять его «на понт».

– Что вам от меня нужно? – спокойным голосом поинтересовался хозяин дачи.

– Я хотел задать вам только один вопрос, – незнакомец говорил тихо и без угроз.

– Но кто вы такой, и вообще… – осмелел Болдигов.

– Здесь я первый в очереди задавать вопросы, – перебил его нежданный гость. – К тому же вопрос у меня очень простой. Скажите, вы курите?

Болдигов немного опешил и от неожиданности аж растерялся.

– Ну что вы мечетесь, как будто вам скипидаром хвост намазали? Неужели сложно ответить? Курите или нет?

– Д-да, я… курю, но… как раз бросать собираюсь, – выдавил из себя Болдигов.

– Вот и спасибо, – нехорошо улыбнулся незнакомец. – Именно это я и хотел у вас узнать.

«Наверное, псих! – подумал Болдигов. – Чего доброго, набросится и укусит!»

Тем временем инкогнито сделал глубокую затяжку, стряхнул с сигареты пепел и не спеша начал свою речь.

– А то, знаете, я вот сам никак не мог понять: курите вы или нет. С одной стороны, вот пепельница, и это, как говорится, вещдок. Но ведь, с другой стороны, пепельницу можно держать дома и для гостей. А вдруг у вас жена курит? Или… ну, может, она вам и не жена, а?

«Точно псих!» – решил Болдигов.

– Ну, да это неважно, – продолжал Некто. – Ваша личная жизнь мне совершенно безразлична.

– Спасибо и на этом, – зло процедил хозяин дома. – Ну а сейчас моя очередь задавать вопросы. Скажите, зачем вы сюда явились? Ввалились без спросу в мой дом. Да и меня сюда вытащили? Неужели только для того, чтобы узнать, курю я или нет.

– В принципе да, – кивнул головой инкогнито.

– Я курю! Все, вы довольны? – нервно взвизгнул Болдигов.

– Да, я уже понял, что вы курите. Причем вот здесь, за журнальным столиком. Почитывая всякие газетенки, вроде этой, – он поднял со столика целую стопку желтой прессы с кричащими заголовками.

Болдигов вздохнул. Да, был у него такой грешок. Среди ученых он никогда в жизни бы не признался, что читает цветастые газетенки. Но здесь, втихаря, вдали от чужих глаз, он мог наслаждаться любимым чтивом.

– Классные заголовки здесь, да! – ерничал незнакомец. – «Пугачева изменила Галкину с Булкиным!», «Сожитель распилил сожительницу лобзиком!». А представляете такую статейку: «Видный российский ученый заживо сгорел в своем дачном домике. Как отметили специалисты МЧС, причиной возгорания стало курение в постели. Приняв на грудь пол-литра водки, светило науки расслабился на тахте с зажженной сигаретой. Правда, отличная тема для желтой прессы, да?

В этот миг Болдигов и сам пожелтел. В голове лихорадочно крутился вопрос: что делать? Попытаться бежать? Нет смысла – догонят. Сопротивляться? Но, поймав взгляд удава, которым одарил его незнакомец, Болдигов тут же почувствовал себя кроликом и отбросил эту мысль куда подальше. Оставалось только попытаться договориться.

Теперь горе-ученый понимал, что перед ним вовсе не сумасшедший. Но кто же, кто? Откуда он взялся? И что ему нужно?

* * *

Отправляя Болдигову эту эсэмэску, Сергей Дорогин по кличке Муму понимал, что он сильно рискует. Вместо дрожащего кролика на дачу мог заявиться кто угодно. Например, маленький отряд головорезов. Или, наоборот, взвод спецназовцев в полном обмундировании. Но выхода у Сергея не было. Приходилось действовать вслепую.

Благодаря связям в московской прокуратуре Муму смог получить доступ к делу о краже иконы. Из кучи допросов и другого процессуального шлака отфильтровать суть было нелегко. Среди множества фигурантов дела особого внимания заслуживали лишь две фигуры. Первая – это начальник Глинского, а вторая – следователь уголовного розыска по фамилии Колбышев.

Утверждать что-либо однозначно было сложно, однако Муму нутром чувствовал, что у обоих кадров в этом деле был какой-то особый интерес. Какой именно – это и предстояло выяснить.

Муму решил начать с Болдигова. Почуяв запах жареного, Болдигов сначала включил дурака и распустил нюни. Но стоило только Дорогину привстать со своего места и многозначительно потереть ладони, как клиент уже окончательно созрел.

– Меня пытали, понимаете! – причитал он. – Я просто оказался перед выбором. Да, может, это и аморально, может, мне следовало пожертвовать собой, но… Вы ведь знаете, что человек слаб.

Болдигов рассказал о том, что на следствии он дал ложные показания: якобы молодой ученый Глинский попросил у него разрешения остаться после закрытия для работы с иконой. А в тот день Болдигов якобы увидел у него в сумке огромный кусок холста, в который эта икона в конечном счете была завернута.

– А кто придумал подсунуть икону в багажник машины Глинского? – поинтересовался Муму.

– Ну… я придумал, – сознался Болдигов. – Машину я его знал, а про обед на даче Андрей сам рассказывал.

– Хорошо, ну а икона откуда?

Вопрос явно поставил Болдигова в тупик. И действительно, во всей этой суете он ни разу не задавался вопросом: откуда же взялась икона? Сначала ее крадут, а потом возвращают. Черт знает что!

– Я правда не знаю, – запричитал он. – Нет, ну честно не знаю. Я делал только то, что от меня требовал майор. Что он скажет, то и делаю.

– А икону вы проверяли потом? В смысле на подлинность.

– Ну да, вроде бы… Проверяли, конечно…

Муму сразу понял, что он темнит. Слишком неуверенным был голос этого светила науки.

– А если подумать? – отчетливо проговорил Дорогин.

Их разговор был своего рода русской рулеткой. Муму действовал наугад. Болдигов не знал, что Муму был практически не осведомлен об этой истории, но, поскольку этот кадр реально боялся за свою шкуру, выкладывал все начистоту.

– За неправильные ответы предусмотрены наказания, – предупредил Дорогин.

– Экспертиза была формальной, – потупил глаза Болдигов. – Я сам отвечал за ее проведение, сделал нужные записи в журнале. Так мне Колбышев сказал.

Дорогин еле слышно хмыкнул. Что ж, его догадка подтвердилась.

До сегодняшнего дня у него было только одно объяснение этой странной истории: кто-то украл икону, сделал качественную копию и эту копию подсунул Глинскому. Преступление раскрыто, вор в тюрьме, дело сдано в архив, икона висит на своем прежнем месте, и простой ценитель никогда не подумает, что он восторгается подделкой.

«Значит, не зря мы этого типа побеспокоили, – подумал Муму. – Но больше от него точно ничего не добиться».

Дорогин взглянул на часы – пол-одиннадцатого. Пора закругляться.

– Ну, сударь, не буду больше мучить вас расспросами, – вновь перешел на высокопарный тон Дорогин. – И попросил бы об одном джентльменском соглашении. Пусть этот разговор останется между нами. Договорились?

– Д-да, д-договорились…

Повисла тягостная пауза. Муму чуть заметно покачал головой. Болдигов сразу насторожился.

Он смекнул, что разговор подошел к концу, и это значило, что полезный информатор превращался в ненужного свидетеля.

– Нате вот водички попейте, – Дорогин вытянул из сумки бутылку негазированной «Бонаквы», налил в стакан и протянул его хозяину дачи. – Может, полегчает немного.

Болдигов истерично отмахнулся от такого предложения. Ничего хорошего от своего мучителя он уже не ждал.

– Попейте-попейте, – ласково настаивал Муму, нежно поглаживая появившийся невесть откуда пистолет с глушителем. – Да что вы, в самом деле! Пейте смело! Не умрете – это я вам гарантирую.

Дрожащей рукой Болдигов поднес стакан к посиневшим губам и сделал несколько глотков. Пить ему действительно очень хотелось, и он, преодолев страх, осушил стакан до дна.

Когда хозяин дачи пришел в себя, было уже полшестого утра. Естественно, что незваного гостя и след простыл.

Глава третья

Утро началось с порции любви – несколько вялой и быстротечной. Светлане было сложно скрыть свое недовольство. Она молча встала с постели и начала одеваться. Митя тем временем перевернулся на другой бок и мирно сопел.

– Вставай, соня, – растормошила его Светлана. – На работу пора.

Он тут же вскочил на ноги и неуклюже попытался заключить ее в объятия. Она деликатно отстранилась, решив ограничить все нежности поцелуем в щечку.

– Ну что, давай завтракать, – предложил Митя, когда банные процедуры были завершены.

– Давай, – согласилась Света. – И чем ты меня попотчуешь?

– Может, яичница? Или вот есть еще рыбий паштетик – если, конечно, он не испортился.

Всем своим видом Света показала, что меню, которое мог предложить скромный аспирант, ее совершенно не устраивало. Митя это прекрасно понимал. Но увы, на деликатесы его стипендии не хватало.

Митя взгрустнул.

– Видела вчера Любочку – ну, это подружка моя, я тебе про нее говорила, – Света сделала глоток горячего чая. – Они с Васей на Шри-Ланка собираются. Говорит, там пляжи – самые лучшие в мире.

Митя еще больше поник. К сожалению, он не мог подарить своей возлюбленной путевку на Шри-Ланка.