– Слушаю… – прохрипел он, сдерживая стон удовольствия.

– Телевизор смотришь? – тут же раздался в ответ властный голос.

– Э-э… нет…

Сенатор, превозмогая себя, отстранил голову секретарши, которую он «вводил в курс дела» каждое утро, и застегнул ширинку. Секретарша была что надо, но пропустить что-то важное, сказанное железным Маком, он не смел. А директор «Бифроттинг корпорейшен» просто так никогда не звонил.

– Там что-то важное… а то я занят, мистер… Макфрай…

– Знаю я, чем ты там занят! Опять, наверное, свою секретутку пользуешь! Включи терминал немедленно! Любую центральную программу… – послышался в трубке недовольный, полный напряжения голос директора.

Сэм Фредерик не посмел ослушаться. Тем более что такое поведение за Железным Маком наблюдалось очень редко, значит, дело действительно серьезное. Окончательно отослав секретаршу, Сэм нашел пульт и включил первый попавшийся канал.

Широкоэкранный терминал, встроенный в противоположную стену кабинета, тут же вспыхнул экстренной новостной программой прямого эфира. Корреспондент что-то вещал, но Сэм Фредерик его не слушал, его больше интересовало то, что происходило за спиной корреспондента, а в том, что творилось, можно было разобраться и без путаных пояснений.

Фредерик сразу понял, что ситуация критическая – бунт в одном из секторов второго класса. И не просто бунт вроде безобидного марша протеста, а настоящий, со строительством баррикад, противостоянием с полицией.

– Смотришь?

– Смотрю, мистер Макфрай…

– Смотри лучше.

Фредерик переключился на другой канал. Там показывали то же самое, но только на первый взгляд. Такой же бунт, но уже в другом секторе второго класса. Шествующие по главной улице сектора люди с плакатами и транспарантами, содержание которых сводилось к формулировке «Мы хотим есть!», скандировали в унисон:

– Хле-ба! Хле-ба! Хле-ба!..

Сэм переключался с одного канала на другой, но там происходило одно и то же в разной степени накаленности. Если в одних секторах пока все происходило мирно и люди лишь маршировали или, уже окружив административные здания секторов, скандировали и требовали еды, то в других дошло до прямого столкновения.

Полиция выгоняла на улицы броневики, закидывала демонстрантов шашками со слезоточивым газом. В отдельных секторах дошло до применения огнестрельного оружия, когда демонстранты, подстрекаемые зачинщиками беспорядков, зачем-то пытались взять муниципалитеты штурмом.

Сэм выключил терминал и вперил немигающий взгляд в черный фон экрана. То, что он видел, относилось к разряду катастроф. Настоящая катастрофа, если даже средний класс, белые вортнички, так активно начал бастовать. К тому, что в секторах третьего класса то и дело вспыхивали беспорядки, все уже привыкли и мало обращали на это внимание, но второго…

– Ты понимаешь, что это значит? – снова прозвучало из трубки.

– Да…

– Ни хрена ты не понимаешь! – закричал Макфрай. – Это спланированная акция! Сразу в нескольких секторах в течение суток вспыхнули акции неповиновения!

– Может, все же, это совпадение?

– Да уж лучше бы, чтобы это было спланировано кем-то и для чего-то, – не согласился директор корпорации. – Потому что если это действительно спонтанные мятежи, то чего можно ожидать в будущем?! И как это отразится конкретно на тебе, сенатор?

Сэм Фредерик вздрогнул. Что случится тогда с ним, сенатору объяснять не требовалось.

Сенат для народа есть вершина политической жизни, а если народ решит, что во всем виноват Сенат, то мало кто из сенаторов удержится на своих местах после следующих выборов. И в первую очередь не удержится спикер.

Сэм судорожно сглотнул. Он понял, что не удержится, и в том случае если это чья-то злая воля подняла народ на беспорядки, этот кто-то хочет завладеть большинством в Сенате и уж конечно поставит своего спикера.

– Мистер Макфрай… вы еще на связи?

– А куда я денусь?

– Тоже верно…

– Что же делать, сэр?

– Обеспечить поставки продовольствия, предпринять для этого все шаги.

– Но мы использовали все политические возможности, вы же сами знаете… Колонистов ничем не прошибешь. Даже высылка негров ни к чему по большому счету не приводит…

– Значит, остался только один по-настоящему действенный аргумент, и ты его знаешь.

– Флот?

– Да. Нужно во что бы то ни стало обеспечить поставки продовольствия. Срочно! На разговоры с зарвавшимися колониями и выявлением подстрекателя, если он действительно имеет место быть, у нас уже просто нет времени. Спикерский пост обошелся корпорации и нашим союзникам слишком дорого, и мы не собираемся его лишаться и тем более довольствоваться новым рядовым сенатором. Ты меня понял?

– Д-да, мистер Макфрай.

– Действуй.

– С-слушаюсь, сэр…

– И еще один момент…

– Какой, сэр?

– Вся эта буза с независимостью планет связана с пиратами, переквалифицировавшимися в наемники, неким Легионом Цербера. Слышал что-нибудь о них?

– Конечно, сэр… Десять лет назад с этим такая шумиха была. Захват круизного лайнера «Саллимания», нападение на отдаленную колонию Ра-Мир, но потом все как-то рассосалось. Главного пирата убили во время каких-то внутренних разборок, заложников, что остались к этому времени в живых, вернули – и все стихло.

– Как видишь, не все… Корабль остался у нового предводителя пиратов, оставившего бредовую мысль захвата Федерации Миров и превращения его в Империю. Так вот, эти с позволения сказать легионеры низводят наш фактор давления на колонии – негров – к нулю. Нужно изловить этих пиратов. Займись этим, нажми на военных, заставь флотских шевелиться резвее, или сам знаешь что…

– Конечно, сэр…

Директор «Бифроттинг корпорейшен» оборвал связь, и Фредерик с трудом смог перевести дух. Ему ясно дали понять, что в случае неудачи его просто уволят пинком под зад.

Придя в норму и неожиданно обнаружив, что план выполнения всех поставленных перед ним задач уже сформировался в его голове, Сэм нажал на кнопку селектора и позвал:

– Селина, живо ко мне!

Дверь в кабинет открылась и, покачивая бедрами, вошла секретарша. Приближаясь к начальнику, она плавным движением руки расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки…

– Я не за этим тебя позвал… – спустя долгие мгновения опомнился сенатор Фредерик, отведя взгляд от этих бедер, груди, пухлых чувственных губ и отрешившись от их способностей.

– Сэр? – остановилась Селина.

– Найди и направь ко мне моего помощника. А сама обзвони все ведущие СМИ. Скажи им, что завтра… нет, сегодня в девять вечера на главном космодроме имени Вакара Царева я сделаю чрезвычайно важное заявление по поводу сегодняшних беспорядков.

– Беспорядков? – удивилась Селина, порхнув длинными ресницами.

– Выполнять немедленно, а не задавать глупых вопросов!

– Слушаюсь.

– И еще…

– Да, сэр?

– Соедини меня с полковником ФРБ Шольбенгом, а после моего разговора с ним с министром обороны. Все.

– Слушаюсь, сэр.

Секретарша выскочила из кабинета, а Фредерик принялся за составление сегодняшней речи. Правительству придется лишь сказать «да», как оно делало много раз до этого.

15

Ровно в девять Сэм Фредерик поднялся на возведенный специально для такого случая помост и занял место за перевозной трибуной с гербом Федерации Миров, встав спиной к толстому стеклу зала ожидания второго этажа.

Операторы на временно построенных возвышениях у стен толкались между собой, стараясь выбрать самый лучший ракурс. Иногда между ними завязывались перепалки и даже начали разгораться рукопашные баталии.

Сэм специально задумал так, чтобы камеры снимали не только его, но и посадочную площадку космодрома, открывающуюся за толстым кварцевым стеклом, ради такого случая отмытого до идеальной прозрачности кристально чистой воды.

А там, на космодроме, также по задумке сенатора, перед десятками шаттлов, как на парад, в стройные коробочки, застыв по стойке «смирно», выстроились десятки тысяч десантников. В своей глухой черной броне они выглядели грозно, а развевающиеся знамена корпусов придавали развернувшейся картине торжественность.

Спикер Сената, выкладывая блокнот с речью, осмотрел собравшихся журналистов, ведших себя более чинно, чем их операторы, тем не менее, каждый из них пытался подобраться как можно ближе к трибуне. Что ж, здесь действительно присутствовали все самые именитые агентства новостей, представленные самыми популярными корреспондентами и журналистами. Селина постаралась на славу.

Чтобы между операторами не началась настоящая рукопашная схватка, пытаясь окончательно успокоить корреспондентов, Фредерик откашлялся прямо во включенный микрофон, и снимающая братия тут же затихла, занимая места, на которых она к этому моменту оказалась за неимением лучших.

Подождав, пока все придет в норму, Сэм Фредерик набрал в грудь побольше воздуха, принял горделивую осанку и, вздернув кверху подбородок, начал произносить подготовленную речь:

– Добрый день, дорогие сограждане! Хотя последние события показывают, что не для всех он прошел благополучно, – продолжил спикер Сената, напустив на лицо выражение печали. – Но, дорогие сограждане, Сенат делает все возможное, чтобы в полной мере удовлетворить желания и потребностей граждан Земли.

Дорогие сограждане! Сенат прекрасно осведомлен, что вам не хватает продовольствия и что оно становится недоступным для потребителей. Но что поделать, зарвавшиеся колонисты вступили в ценовой сговор и требуют за свою продукцию немыслимо большую плату, пользуясь тем, что сама Земля просто физически не в состоянии обеспечить необходимые продовольственные потребности граждан. До самого последнего момента мы пытались разговаривать с ними на цивилизованном языке, но колонисты не желают прислушиваться к голосу разума и прийти к некому консенсусу, удовлетворяющему обе стороны диалога! Да что там диалога! Они там на своих планетах, такое впечатление, совсем одичали, разве что по веткам не скачут! Но всему рано или поздно приходит конец, граждане! – все больше распалялся Сэм Фредерик, то и дело вставляя в собственную же речь элементы импровизации, как, например, с одичанием колонистов. – На все большем числе миров зреют сепаратистские настроения, все больше миров вдруг объявляют о своем суверенитете. Но пора всему этому положить конец! Именно так, граждане – конец!

Чтобы немного унять свое накалившееся состояние, сенатор промочил пересохшее от долгой речи горло глотком минеральной воды, привезенной с Европы – спутника Юпитера.

– Сенат, отвечая на ваши вызовы, принял непростое решение… – продолжил Фредерик, чуть разворачиваясь и широким жестом правой руки указывая себе за спину. – Вы видите за моей спиной этих верных детей Земли?! Это не случайность, граждане! Эти люди, решившие посвятить свою жизнь защите своих сограждан в доблестных рядах Вооруженных сил Земли, встают на вашу защиту и восстановление конституционного порядка. Они обеспечат законность в зарвавшихся колониях!

Сэм еще раз промочил горло и оглядел журналистскую братию. Они сидели на своих местах как громом пораженные. На такой поворот событий явно никто не рассчитывал.

– Вопросы, господа? – с отеческой улыбкой поинтересовался Фредерик.

Несколько мгновений еще стояла тишина. Даже таким акулам пера, мастерам докапываться до самой подноготной, требовалось некоторое время, чтобы осмыслить всю глубину предложенных мер и что это означает в реальности. Но уже в следующую секунду зал взорвался хором голосов, а над головами вскочивших корреспондентов взмыл лес рук. Каждый хотел, чтобы его вопрос прозвучал первым.

– «Си-Би-Эс», пожалуйста, – указал сенатор на пышногрудую журналистку Кармен Даоски.