– Вы его убили! – ответила сама на свой вопрос Марина и, заметив на ковре пистолет, быстро бросилась к нему.

– Стой, дура!

Майор сделал шаг вперед, пытаясь ее остановить, но было поздно. Метелкина схватила еще не остывший пистолет и, взведя курок, направила его на майора.

– Стоять! – заорала не своим голосом Марина.

– Стою, – как можно спокойнее произнес Барышников и медленно сел в кресло.

Девушка часто задышала, пистолет в ее руках дрогнул, и ее затрясло как в лихорадке.

– Кто убил Володю? – немного приходя в себя, громко спросила Метелкина. – Вы?

Барышников нагло и брезгливо усмехнулся ей в лицо.

– Теперь уж, дочка, – вздохнул он, – я и сам не знаю, что сказать…

Глаза Марины расширились в ужасе, она побледнела, губы перекосились. Она все поняла! Однако молодая девушка решила рискнуть и без колебаний нажала на спусковой курок пистолета…

Глава 3

В это августовское утро двухтысячного года главный редактор еженедельной газеты «Новый век» Петр Гришин пребывал в приподнятом настроении и весьма отличном расположении духа. Даже его вечно засаленные, свисающие, как у запорожских казаков, длинные усы топорщились от удовольствия. Наконец-то можно было «выстрелить»!

Вот уже несколько месяцев он возглавлял газету «Новый век», но ничего стоящего на страницах еженедельника так и не появилось. Да, были отдельные материалы и статьи о Чечне, о провинциальной коррупции и о парочке громких, но местного порядка мафиозных разборок… Однако это была второсортная или изрядно запоздавшая информация: конкуренты успели уже ее обсосать и выжать из нее все, что можно. Но сегодня был его день, его триумф! Не зря же он приехал покорять первопрестольную из провинциального украинского городка Жмеринка!

Петр Миронович Гришин сидел в своем маленьком кабинете за огромным обшарпанным деревянным столом, громко посапывая, перечитывая какую-то статью и просматривая фотографии. По правде сказать, статья была дерьмовая, Гришин это прекрасно понимал, но это его не смущало. Главное – фотографии, которые сделала Кэт!

Возможно, они бы так и остались невостребованными, если бы сегодня утром в Баренцевом море не случилось несчастье: 118 человек погибли на атомной подводной лодке «Курск». Петр для приличия нахмурился и горестно вздохнул, как бы оправдываясь перед всевышним судом и скорбя о происшедшем, но спустя пару минут он уже расплылся в широкой улыбке.

– Мертвым – мертвое, а живое – живым! – подытожил он вслух. – Главное – выгоднее продать фотографии этому засранцу-американцу!

Главный редактор перевернул одну, потом другие фотографии, на обратной стороне которых подряд значились две буквы «Е» – инициалы автора снимков. Гришин удовлетворенно причмокнул толстыми слюнявыми губами и посмотрел на часы, висящие на стене напротив его рабочего места. Прошло уже двадцать пять минут после его звонка Патрику Глену. Гришин был уверен, что минут через пять-десять дверь отворится и тот явится с «блюдечком с голубой каемочкой», на которой будут лежать зелененькие стопочки…

И Петр Миронович, со своим хохляндским чутьем, не ошибся: дверь в самом деле открылась в одиннадцать тридцать по московскому времени…

* * *

Редакция газеты «Новый век» находилась в маленьком переулке, неподалеку от метро «Новослободская» в здании научно-исследовательского института современных технологий и занимала в левом крыле здания в подвальном помещении несколько больших комнат и парочку поменьше. Единственной выгодой для редакции было то, что вход сюда был со двора и отдельно от главного. Сюда заглядывали только работники газеты, которых, к слову сказать, было человек шесть штатных да с пяток внештатных корреспондентов и фотографов. Многие прохожие даже и не подозревали, что тут находится редакция одной из малотиражных, но довольно скандальных газет «Новый век».

Главный редактор подумывал о том, чтобы достойно оформить фасадную часть входа, и даже отдал кое-кому из своих работников необходимые распоряжения относительно рекламного и дизайнерского решения…

Приблизительно в полдвенадцатого дня в зеленый скверик тихо въехала кофейного цвета иномарка и остановилась метрах в пятнадцати от входа в редакцию. Из «Форда» вышли двое зрелых крепких мужчин во главе со щуплым маленьким старичком, лет шестидесяти пяти – семидесяти. Все трое были в темных очках и низко надвинутых на глаза фетровых шляпах мышиного цвета.

Медленно и внимательно осмотревшись по сторонам, старичок сухо и кратко сказал своим спутникам:

– Макар со мной, а ты, Таньга, останешься на входе.

Мужчины молча кивнули тяжелыми головами.

– В нашем распоряжении пять-семь минут, – сообщил главарь тройки и, задрав рукав плаща, посмотрел на часы. – А быть может, и того меньше, – недовольно добавил он. – Понятно?

– Как день божий, – усмехнулся мужчина с азиатским разрезом черных глаз.

– Без клоунады, Таньга!

– Заметано, Шлема!

Разговор происходил по пути следования в редакцию. Мужики спокойно и неторопливо подошли к входной двери и позвонили. Дверь открыл охранник, а по совместительству грузчик редакции, Юрка Байдаков – высокий молодой парень.

– Вы кто? – недовольно спросил охранник и подозрительно посмотрел на непрошеных гостей.

– ЦРУ! – съязвил старичок и достал удостоверение.

Байдаков успел только заметить магическую аббревиатуру «ФСБ» и отворил железную дверь.

– Проходите, – испуганно предложил Юрий.

– Где главный редактор? – спросил старичок, войдя в узкий полумрачный коридор.

– У себя… последняя дверь налево.

– Много еще людей в редакции? – поинтересовался здоровый мужчина со шрамом на левой щеке.

– Как обычно.

Макар недовольно кашлянул в огромный кулак.

– Конкретно!

Молодой охранник неуверенно пожал плечами: было видно, что он стушевался перед людьми из силового ведомства и не знал, как себя вести с ними.

– Человек пять…

– Хорошо, – сказал старик, – никого в помещение не впускать ближайшие полчаса. Понял?

Юрий кивнул головой.

– Понял.

Шлема повернулся к узкоглазому напарнику.

– Останься.

– Есть! – козырнул Таньга.

Старичок прошел с Макаром вперед по коридору, а узкоглазый мужчина остался с Байдаковым.

* * *

В кабинет вошли без стука… Петр Гришин не успел даже спрятать фотографии, которыми любовался. Перед ним выросли двое мужчин: один малый щуплый, с пронизывающим взором старик, а другой – здоровый высокий мужчина в годах с каменным выражением на бледном лице.

– Петр Миронович? – сразу приступил к делу старичок.

– Да-а… – растерянно ответил главный редактор, – а в чем дело, господа? Вы по какому делу? – поинтересовался Гришин, собирая воедино фотографии и пряча их в ящик стола.

– По государственному, – сухо отчеканил старик.

Гришин удивленно поднял широкие брови, и его прошиб холодный пот. Предчувствие его не обмануло: он понял, что пришли по его душу. Еще полчаса назад он говорил Патрику Глену: «…или пан, или пропал!»

– С кем имею честь? – взволнованно спросил Гришин, стараясь изобразить на своем круглом лице деловитость и важность своей персоны.

– ФСБ, контрразведка, – отчеканил старик и сунул под нос перепуганному Гришину удостоверение с гербовой печатью, – полковник Сухой.

От волнения и страха Петр успел только заметить двуглавого орла. Его запорожские усы, еще несколько минут назад гордо топорщившиеся, моментально потеряли «эрекцию» и сиротливо обвисли на лощеном подбородке.

– Чему обязан? – с трудом выдавил из себя главный редактор.

Старик подошел вплотную к столу и добродушно усмехнулся, отчего главного редактора передернуло: эта улыбка не предвещала ничего хорошего хозяину маленького кабинета.

– Не догадываетесь?

– Нет.

Высокий мужчина, молча расхаживающий по кабинету и зорко рассматривающий все вокруг, грубо и раздраженно бросил непонятливому клиенту:

– Фотографии!

Руки у хозяина редакции затряслись. Однако он решил оттянуть время, чтобы понять, насколько серьезны их намерения…

– Какие?

Глаза старика, несколько секунд назад добрые и ласковые, вдруг стали злыми и колючими. Он приподнялся на носочки и, нагло усевшись на край стола, процедил сквозь зубы:

– Те, за которыми должен прийти Патрик Глен, американский резидент и ваш сообщник!

У Гришина после таких заявлений отвисла челюсть, а в области копчика нудно засвербило.

– Ка-кой ре-зи-дент… – пролепетал Гришин.

– Американский резидент, – усмехнулся старик, – ваш хозяин! Или вы не знаете такого?

– Нет, – замахал руками главный редактор, – я не знаю никакого хозяина! Вернее, я знаю Патрика Глена, но то, что он американский шпион, слышу впервые от вас… У нас чисто деловые отношения! Я… я…

– Вот и прекрасно, – начал терять терпение гость, – мы вам верим. А теперь – быстро материал и фотографии, которые вы обещали Патрику Глену!

Гришин понял, что отпираться бесполезно и трясущимися руками полез в ящик стола. Теперь самым главным для Петра Мироновича было отвести все подозрения от своей особы. В принципе он ничего такого не сделал, чтобы так сильно мандражировать, но все произошло так внезапно, что он не успел трезво оценить ситуацию и правильно сориентироваться.

– Вот, пожалуйста, – сказал он как можно услужливее и веселее, протягивая гостям пачку фотографий, среди которых были снимки совсем из другой области, а именно порнографические.

Полковник Сухой взял фотографии у главного редактора и впился в них. Да, это было то, что он искал. Облегченно вздохнув, он улыбнулся, увидев среди прочего компромата порнографические снимки.

– Любитель?

Гришин не понял, что подразумевал гость под словом «любитель», и глупо улыбнулся.

– Не понял…

– Это неважно, – махнул рукой старик. – Кто снимал?

Гришин прекрасно знал автора снимков, но по своей натуре был расчетлив и прижимист. Конечно, он мог бы сдать Кэт с потрохами, но ему пришла на ум мысль, что, лишившись фотографий, он все же сохранит негативы.

– Не знаю, – прикинулся простачком Петр Миронович, – прислали в редакцию по почте.

Полковник Сухой недоверчиво покачал головой и, хитро скривив тонкие губы, нагло усмехнулся.

– По почте?

– Да.

Вдруг полковник проворно (чего Гришин никак не мог ожидать от старика) наклонился к нему и с силой схватил за грудки.

– У меня нет времени на кроссворды! – прорычал Сухой. – Что это за инициалы «Е. Е.»?

Гришин не знал, что и ответить, но, соврав однажды, он невольно продолжал вести свою игру.

– Не знаю.

– Шлема, – вдруг окликнул товарища Макар, – посмотри…

Старик отпустил уже плохо соображавшего главного редактора и повернулся к бугаю. Тот держал листок бумаги, указывая толстым пальцем в одну точку.

– Что это?

– Ведомость.

Полковник бросил взгляд в указанное место в ведомости и прочитал вслух:

– Елизавета Ефимова…

Макар утвердительно кивнул головой.

– Два «Е», – самодовольно усмехнулся он, – разгадка с двумя неизвестными!

Старик удовлетворенно хлопнул приятеля по широкой спине и повернулся к редактору.

– Ефимова здесь?

– Да, но…

– Заткнись! – приказал Шлема. – Кто еще знает про эти фотографии?

Гришин энергично затряс вспотевшим двойным подбородком.

– Никто.

– Точно?

– Клянусь!

Старик повернулся к подручному.

– Найди два «Е», – холодно приказал полковник Макару. Он посмотрел на часы. – Всё! Время вышло!

– Понял, – коротко ответил здоровяк.

– Не оставляй хвостов.

Макар криво усмехнулся.

– Не сцы, командир!

Бугай сунул руку в карман и решительно вышел из кабинета. Решимость и недосказанность гостей, а возможно, и последняя фраза, брошенная суровым фээсбэшником, повергли в шок интеллигентного редактора.