– А кого-нибудь из «жокеев-наездников» твоя красавица видела? – наливая в стаканы спирт, выпалил старлей.

Старый служака, еще советской закалки застойных времен, медленно поднял свою пайку и, не разбавляя спирт, одним махом опрокинул себе в рот.

– А як же, – шумно выдохнул старшина, занюхивая огненную воду огромным кулаком, – целая банда: четыре чоловика и одна людына… – вельми гарна дивчина!

Старший лейтенант не совсем понял, о какой «гарной дивчине» ведет речь старшина, а чтобы быстрее и доходчивее дошел смысл сказанного, он решил не томить себя и подлечил свою нервную систему крепким напитком.

– Так про что это ты, Константиныч, только что говорил? – выдохнул этиловые пары следователь. – Че-то я не совсем догоняю…

– И я про то… – согласился умудренный жизнью хохол, наливая по новой в стаканы спирт и продолжая свой рассказ.

Прошкин задумчиво ковырял свой конопатый нос, который его никогда не подводил, и с интересом вслушивался в каждое слово собеседника. А тот, кстати сказать, рассказывал весьма любопытные и полезные для следствия факты. Вырисовывалась довольно-таки интересная картина…

Глава 9

Джон Маккоуэлл, пожилой человек лет шестидесяти, был недоволен происшедшим в редакции газеты «Новый век». Плотного сложения, весьма неуклюжий в движениях, он, тем не менее, быстро соображал и понимал, что вся эта история, связанная с Патриком Гленом, отдает душком и может перерасти в крупный скандал.

Сняв очки в золотой оправе, он аккуратно протер их и положил в футляр.

– Ну, господин Глен, – начал он неприятный разговор с соотечественником, – расскажи, какого черта тебя занесло в это криминальное логово.

Патрик уже немного отошел от потрясения и мог достаточно внятно описать ситуацию. Он вальяжно откинулся на мягком сиденье черного лимузина и закурил сигарету.

– Чистая случайность, – вздохнул он.

– Это мы уже слышали, – недовольно повысил голос дипломат. – Конкретнее!

Патрик выдохнул струйку дыма и начал свою эпопею, которая, как он считал, только началась.

– То, что мы ищем, – произнес журналист, – могло бы уже сегодня мелькать на первых страницах всех газет мира.

Маккоуэлл недовольно оборвал собеседника:

– Давай без прелюдий!

Глен молча кивнул рыжеволосой головой, на которой за последние часы прибавилось седых волос, и, затушив сигарету, повернулся к дипломату.

– Господин Гришин позвонил сегодня около одиннадцати утра мне в гостиницу и предложил товар, о котором я его просил несколько недель назад.

– О «рыбке»?

– Да.

– И что?

Патрик лукаво улыбнулся.

– «Рыбка» была уже упакована и ожидала меня, – продолжал журналист. – Мы договорились, что я заберу материал до двенадцати часов. Однако когда я приехал в редакцию, то увидел настоящий русский кровавый «Чикаго»…

– Так…

Дипломат сидел прямо, не поворачиваясь к собеседнику. Казалось, что он даже не слушает его, но это было обманчивым впечатлением: каждое слово, интонация и мимолетное движение мимики мгновенно улавливалось и переваривалось в проницательном и остром уме профессионального разведчика.

– В редакции все было перевернуто вверх дном, – продолжал журналист, – а Гришин был мертв!

– Ага-а… – многозначительно произнес дипломат, словно ухватился за невидимую ниточку.

Патрик откашлялся.

– Об остальном вы наслышаны.

Маккоуэлл повернулся к собеседнику.

– Значит, господин Глен, – подвел черту консул, – вы считаете, что материал заслуживает внимания?

– Несомненно!

Джон согласно кивнул.

– И я такого же мнения, – мрачно констатировал он, – не зря же кэгэбисты так быстро среагировали на звонок Гришина.

Патрик почесал за ухом.

– И я удивляюсь…

Дипломат с сочувствием взглянул на журналиста и покачал головой.

– Дорогой Патрик, – изрек он. – Вы – дилетант!

– Почему?

– Вы на крючке у КГБ… – по старой привычке назвал ФСБ цэрэушник. – Вас прослушивали! Это же ясно как божий день! – недовольно бросил профессионал. – Поэтому там и появились мгновенно наши противники.

Глен напыжился.

– Не может быть, – отнекивался журналист, – я проверял аппаратуру… Все было чисто!

Маккоуэлл рассмеялся.

– Сынок, – поучительно произнес мужчина, – поверь старику: если тобой заинтересовались русские, то они даже знают, сколько раз ты перднул в сортире между часом ночи и двумя!

Патрик Глен покраснел от такого откровения посольского работника. Журналист не отличался большой нравственностью и совестливостью, однако слова цэрэушника не были лишены оснований. Рыжеволосый вдруг все понял: его пасли не только русские, но и свои – американцы!

– Однако, господин Глен, – оставив лирические отступления, продолжил деловой разговор дипломат, – это все ерунда! Теперь главный вопрос – исчез ли компромат навсегда или затерялся на полпути в чьих-нибудь загашниках.

Патрик неуверенно повел плечом и громко шмыгнул большим носом.

– Трудно сказать…

– Как я понимаю, – сказал Джон, – Гришин использовал чью-то информацию?

– Скорее всего.

– Значит, есть автор компромата?

Патрик согласился с боссом.

– Должен быть.

– Вот именно, – подчеркнуто сухо произнес дипломат. А Гришин не признался, кто это?

Журналист отрицательно покачал головой.

– Нет, – ответил Глен, но тут же вспомнив очаровательную женщину в «Жигулях», радостно улыбнулся и добавил: – Но шанс, думаю, имеется.

Джон Маккоуэлл заинтересованно посмотрел на собеседника.

– Вы начинаете исправляться, господин Глен, – удовлетворенно похвалил шеф журналиста.

– Стараемся!

Джон Маккоуэлл повернулся к собеседнику.

– Тогда докажите нам свою необходимость…

Патрик Глен был уверен, что игра только начинается, и с легкостью выложил Маккоуэллу все свои соображения, разумеется не забыв упомянуть о колючих глазах и энной кругленькой сумме, которая потребуется для удачного завершения планируемой операции.

– Э-гэ…

Джон Маккоуэлл молча слушал исповедь пронырливого журналиста и, казалось, не проявлял особого интереса, но при упоминании шестизначной суммы глаза дипломата моментально округлились и стали таких же размеров, как «золотые» нули.

– Однако, господин Глен, – фыркнул резидент, – не возомнили ли вы себя Джеймсом Бондом – агентом 007?

– Разумеется, нет, – вылупил свои рыбьи глазки пронырливый журналист, – но каков риск!?

И вдруг Глен стал суетливо шарить по карманам: сумма, предназначенная для Гришина, исчезла в этом жутком водовороте…

– Что случилось? – настороженно спросил Джон.

– Деньги, гонорар Гришина… где-то в той заварухе остались.

Журналист посмотрел на босса.

– Может, вернуться?

Джон недовольно зыркнул на глупца.

– Вы с ума сошли?! – прорычал цэрэушник. – Не хватало, чтобы кэгэбисты заинтересовались происхождением такой суммы у рядового американского журналиста.

Патрик Глен решил пойти ва-банк.

– Но там ведь все деньги, которые я получил от вас!

– Забудьте!

Маккоуэлл замолчал, прикидывая, что информация, по всей видимости, стоит намного больше запрашиваемой суммы и ему самому перепадет хороший кусок. Он успокоил журналиста.

– Не беспокойтесь, господин Глен, – заверил он собеседника, – вам заплатят требуемую сумму.

Рыжеволосый облегченно вздохнул.

– Надеюсь, господин Маккоуэлл… Вы же видите даже само нахождение в этой варварской стране – огромнейший риск для интеллигентного человека!

Глава 10

Полковник Варанов был озадачен: мало того, что его подкосило известие о смерти капитана Челядинского, так еще доложили о кровавой бойне в редакции газеты «Новый век». Нужно было решать две проблемы одновременно, которые, возможно, были взаимосвязаны…

* * *

Подполковник медицинской службы ФСБ Грищенко Зиновий Семенович явился к полковнику Варанову, как только были получены первые результаты медэкспертизы.

– Разреши, Васильевич, – появившись в дверях кабинета, устало произнес высокий мужчина одних лет с Варановым.

Полковник поднялся с рабочего места и подошел к Грищенко.

– Проходи, Семенович! Присаживайся!

Эксперт сел.

– Спасибо, – поблагодарил он и отложил тонкую папку на край стола. – Устал сегодня как никогда.

Варанов сочувственно кивнул.

– Стареем, Зиновий!

– Есть маленечко, Андрюша, – согласился подполковник и, достав из кармана брюк носовой платок, сочно и протяжно высморкался.

Мужчины были давно знакомы и поэтому без посторонних вели себя запросто, без излишних и ненужных субординаций. Впрочем, и при подчиненных они обращались друг к другу только по отчеству.

– Ну, чем порадуешь, обслуживающий персонал? – сразу перешел к делу полковник Варанов.

– Есть кое-что…

– Тогда выкладывай!

Грищенко взял со стола тонкую папку и, достав пару исписанных мелким убористым почерком листов бумаги, протянул своему другу и начальнику.

– Вот, прочти!

Полковник Варанов даже не шелохнулся, а только раздраженно махнул рукой.

– Да кончай ты, Зиновий, херней заниматься, – произнес он эксперту, – выйду на пенсию, тогда и прочитаю! Ты мне по-простому, в двух словах объясни…

Эксперт усмехнулся и, сложив бумаги в папку, положил ее обратно на стол.

– Ладно, только с одним условием…

Варанов поднял брови.

– Каким?

– Сваргань-ка мне кружечку крепкого кофе или чайку, – медленно произнес Семеныч.

Полковник хлопнул себя по лбу.

– Вот, старый пень, – виновато воскликнул он и моментально полез в шкаф, где всегда находились кофе или чай. Совсем вылетело из головы, что ты кофеман со стажем!

Эксперт улыбнулся.

– И к тому же с утра на ногах!

Полковник поднял руки вверх.

– Виноват, старик, виноват!

Через несколько минут крышка чайника призывно запрыгала, стараясь не пускать горящий кипяток и пар наружу…

– Смерть Володи, – делая маленькие глотки, медленно докладывал Грищенко, – наступила где-то в районе одиннадцати часов утра от огнестрельного оружия.

Полковник Варанов не мог усидеть на месте от волнения и постоянно метался по кабинету.

– Из табельного оружия?

– Да, – сказал эксперт.

Андрей Васильевич почесал переносицу, словно это помогало сосредоточиться.

– Но оружие должно храниться в сейфе, – рассуждал полковник, – а ключ был у старшего группы майора Барышникова.

Грищенко усмехнулся.

– Васильевич, ты что, не знаешь нашего бардака? – безнадежно произнес эксперт. – Ты же сам не один год сидел на явочной квартире… Вспомни!

Варанов недовольно скривился и раздраженно махнул рукой приятелю.

– Да, знаю! Продолжай!

Семеныч допил кофе и отставил кружку.

– Спасибо.

– Может, еще?

Эксперт отрицательно замотал головой.

– Благодарю, нужно сердце маленько поберечь, – с досадой произнес он.

Пометавшись по кабинету, Варанов вдруг как-то сник и спросил.

– Неужели самоубийство?

Семеныч многозначительно повел бровью.

– Знаешь, Андрей, – задумчиво произнес собеседник, – по всем параметрам так оно и выходит. Но…

Варанов насторожился.

– Что-то ты темнишь, старая лиса!

Грищенко пожал плечами.

– Не темню, – сказал он, – а прикидываю варианты…

– Какие?

Подполковник повернулся к Варанову.

– Понимаешь, Андрей, траектория и угол полета совпадают, но вот что меня смущает, – наконец решился Семеныч. – Когда пуля вылетает из дула пистолета, хошь не хошь, а с ней выбрасывается часть жара и пламени…

Варанов не спускал внимательного взгляда с собеседника.

– Так?

Андрей Васильевич утвердительно кивнул.

Грищенко последовал примеру начальника и тоже встал.